***
— Почти пятнадцать минут. — Спидстер закатил глаза и обернулся. — С тебя что, браслеты там снимали? — Я их все это время могла снять сама в тени, но не видела смысла, — девушка зевнула и потянулась. Вся ночнушка была в крови. Сама Лекс выглядела безэмоциональной, скорее даже подавленной. Ранее белое лицо посерело. — Ничего не спрашивай. Мне очень паршиво. Вопросы к Фьюри, поглоти его бездна. Она села на то же место, где была раньше и стала допивать остывший кофе. Пьетро просто молча сидел рядом и иногда порывался что-то спросить, но каждый раз одергивал себя, понимая, что это будет невовремя. Нетрудно было догадаться, что она сделала. Его накрыла волна понимания и сочувствия к этому ребенку: их с Вандой первое убийство произошло уже после совершеннолетия, когда они примкнули к Гидре, и обоим это далось тяжело. Что же тогда чувствует подросток, до этого живший месяцы в заточении и сразу оттуда кинутый в бой? Для Лекс прошла всего секунда, прежде чем парень словно смазался, после чего протянул ей незаконченную плитку шоколада и тетрапак с каким-то соком, зная что именно этими вещами она обычно отъедается и отпивается после нагрузки. — Ты просто чудо, — Она без задней мысли похлопала его по плечу и взяла все предложенное, но стоило попытаться сделать глоток сока, как девушку словно смыло водой. Со стороны раковины помлышались знакомые звуки, недвусмысленно дающие понять, что желудок полунемки не выдержал вечерних приключений. Она прополоскала рот, умылась, тщательно вымыла все открытые участки кожи, куда попала кровь и только после этого вернулась к окну, где почти упала на насиженное место. Тонкие руки обхватили ещё по-детски острые коленки, на которых красовались едва заметные шрамы от падений. — Прости, не очень весёлые минуты выдались. Я никогда до этого не убивала кого-то намеренно. Она наконец-то собралась с силами и рассказала все как есть, ощутив острую необходимость выговориться хоть кому-то. Даже Максимофф. Ей действительно было паршиво. Перед глазами все еще картина того, что произошло. Было тихо, кроваво и больно — мужчина ведь сопротивлялся, и неплохо ей заехал по рёбрами и плечу. Девушка понимала, что, наверное, стоило сначала взять над ним контроль, а уже после выходить из тени, но сглупила. К её счастью он не успел поднять шум. —... Когда твари достаточно объели его тело, я привязала шарик к запястью, нарисовала на нем смайлик из знаков "равно" и "скобок" и разбила какую-то стеклянную статуэтку, после чего сбежала, — закончила рассказ Лекс. В сердцах она выругалась: — Надеюсь, этот чёртов директор подавится насмерть кофе, когда увидит фотографии. Пьетро, не зная, что можно ответить на эту внезапно свалившуюся на него отповедь ляпнул первое пришедшее на ум, не дав себе времени обдумать случившееся: — Помощь в чем-нибудь нужна? Перед ним была вторая Ванда — та тоже тяжело переносил убийства. Две ходячие котострофы с щенячьими глазками, которые в печали заливаются горьким кофе и боятся остаться в одиночестве. Отчего-то у него не было сомнений насчёт такого страха у ребёнка. — Будь тут Ванда, я бы её ещё долго обнимала. Мне непривычно без неё, если честно, мы почти не расставались с моего переезда сюда. Она такая солнечная, а я хоть тварь тёмная, но, как и все мне подобные, жадная до тепла. — Она положила голову себе на колени, вглядываясь в виды ночного города. Сейчас они совсем не успокаивали. Сердцем она была далеко отсюда, в одном тихом деревянном доме в горах. В доме, где её ждали как родную. — А что ещё любят "зверушки" из тьмы? — Эта странная сторона мира действительно заинтересовала Пьетро. — Мы очень любим знания, так как Иная сторона связана с инфополем. — Она причислила себя к ним, показывая близость с этим тёмным миром. — Обожаем исследовать все и вообще очень любопытны. И нам нравятся красивые вещи. Я по природе своей очень близка к тёмным тварям, но меня отличает от них оболочка, интеллект, наличие морали и принципов. Некоторые из них очень умны, самые низшие едят людей и животных. Теоритически, каннибализм мог бы даже сделать меня ещё ближе к ним по сути и силе, но я бы озверела со временем. Как вендиго. — Интересно… То есть, обычный человек в теории может завести фамильяра? — Скорее, это фамильяр заведёт себе человека. Мне очень повезло, что мой альбинизм понравился Фафниру. Сколько времени нам понадобилось, чтобы согласовать имя и форму, которая ему понравится… страшно вспоминать. — Засмеялась тихо девушка, начав отходить от событий этой ночи. . — Мы спорили почти неделю. — Весело. Чем будешь убивать остаток ночи? — Почти скучающе спросил спидстер, поняв, что истерики все же не будет и худшее позади. — Тобой, если позволишь. Мне сейчас не хочется оставаться в одиночестве. — Она невольно подтвердила его догадки. — Можем поговорить, поиграть в нинтендо — она у меня заряжена, могу нас вытащить куда-нибудь. Я теперь свободна от браслетов ведь... Она слегка стушевалась, нервно поглаживая разодранную железом до мяса кожу. Руки ужасно зудели, но Лекс терпела и не показывала, что ощущает хотя бы немного дискомфорта. — И куда можно сбéгать? — Максимофф сам отнёс кружку в мойку, решив не дёргать подростка. От его взгляда раны не укрылись. — Сейчас я дальше Бразилии не уйду, меня ещё немного коробит. Можем заглянуть в мое любимое место, хотя оно вряд ли тебе понравится. — Беловолосая засунула голову прямо сквозь пол, что-то разглядывая. — Поблизости никого. Так что, есть пожелания? — Махнём на Гаваи? — ухмыльнулся Пьетро. — Махнём.***
— А я говорила, что будут последствия, — ворчала Лекс, но увидев добродушную расслабленную улыбку капитана разомлела и смягчилась. — Впрочем, переживу. Вся кухня, одежда и даже волосы молодых людей — в том числе тому, которому за девяносто, — была в шоколадной массе, но, тем не менее, в формочках, издавая просто невероятно притягательный аромат, были лавовые пирожные, которые подростку были известны под названием "фондан", причём готовили их именно по тому рецепту, который Кэп вынес из своей юности. Для него этот "привет из прошлого" был связан с приятными, но увы уже выцветающими спустя столько лет воспоминаниями. Он вспоминал маму. — Через пять минут можно будет пробовать, — вынесла вердикт Меллендорф, выкладывая кексики и посыпая сахарной пудрой. — Насколько я знаю, их подают с пломбиром, но его запасы кто-то опустошил, вероятно, кто-то белобрысый и быстро бегающий. Заменим на мятный с шоколадной крошкой? — Не имею ничего против. — Посмотрев на альбиноску, так же сильно перепачканную как и он сам, мужчина не смог сдержать смешка. — С волосами тебе придётся повозиться. Наверное, встретимся уже после душа и тогда попробуем. — После ваших адских тренировок это будет очень кстати. — Немка кончиком длинного пальца собрала с щеки Капитана капельку теста и слизнула. Тот нахмурился, но лёгкого смущения скрыть не смог, на несколько мгновений ощутив как в лицо ударило жаром. Впрочем, хитрая усмешка девушки быстро привела его в чувства. — Имею право отыграться за жестокие тренировки. Знаете, смущать вас очень весело, начинаю понимать причину такого количества подколов от мистера Старка. Она действительно уже не боялась никого и тем более не стеснялась, легко общаясь с живущими рядом людьми и иногда беззлобно подшучивая, если это было уместно. Не удивительно, что все быстро привыкли к присутствию под боком Лекс — вопреки ожиданиям она никого не избегала. Никого, кроме Пьетро. — Не дождёшься, — он быстро переборол смущение и повторил её жест, сняв с щеки шоколадную каплю. Девушку это ни капли не смутило, напротив — улыбка стала ещё шире и хитрее. Они уставились друг на друга, как бы играя в гляделки. Взгляд каждого буквально весело говорил: «Хрен тебе». Тайна Капитана Америки была раскрыта — он матерился взглядом. — Вы ещё целоваться начните. — Хмыкнул Уилсон, зайдя на кухню. — Какого чёрта тут происходит? На вас напали шоколадные монстры? — Мы готовили лавовые пирожные, — невинно похлопала глазками альбиноска. — Не выражайся при детях, Сэм — Выдохнул блондин. — Лучше подожди в игровой, сейчас переоденемся и все принесём. — Спасибо, но я уже поел. Пойду прогуляться по городу и решить пару дел, если что, то звоните и присоединяйтесь… когда отмоетесь от шоколада. — Уилсон улыбнулся другу и новенькой прежде чем покинуть помещение. И даже не заметил, как девушка с помощью манипуляции с тенью накинула ему на футболку, примерно в плечо, пару капель теста. — Проказница, — не выдержал Кэп, когда его друг вышел из помещения. — У меня был хороший учитель. — Гордо произнесла сероглазая, снимая фартук. Одежда на ней не пострадала. — И кто же это? — Стив тоже снял фартук и стал наливать в заварник кипяток, пока Лекс резала клубнику и мыла мяту. — Я! Они тихо засмеялись и перенесли всё на кухню. Прошла неделя с похода на Гавайи, жизнь девушки явно налаживалась. К её тихому счастью, Фьюри не стал распространяться о том, что девочка сделала с своим первым заданием, так что и вопросов к ней ни у кого не было. Пьетро особой настойчивости в попытках помочь справиться с этим не проявлял, решив, что если нужна будет помощь, то девочка переборет свою гордость и придёт поплакаться — он сам дал ей понять, что готов выслушать в случае чего. В привычку вошли почти ежевечерние посиделки с Тором, который медленно, но верно налаживал отношения с Джейн Фостер, тренировки со Стивом и Вандой, обмен колкостями с Пьетро и игра в приставку с Паучком. Теперь она могла ночью сбéгaть куда хочет. Хоть в Канаду, хоть в Норвегию, хоть прямо на пирамиду Хеопса. Тень позволяла ей побывать даже там, куда туристов не пускают. — Хочешь сироп? Я в последнее время просто влюбилась в брусничный! — Беловолосая стянула свою густую копну в тугой хвост и села за стол, поставив возле тарелки литровый бутыль со сладкой жидкостью. На тарелке уже красовалось пирожное и шарик зелёного мороженного. — Не откажусь. В юности, ещё до армии, нам с Баки друзья из более северных регионов привозили закатанные в банки ягоды, перетертые с сахаром, в том числе бруснику. В непростые времена Великой Депрессии это было почти роскошное лакомство. — Если хочешь, можем вечером сами пособирать ягод, в Сибири как раз сезон. Только одеться нужно будет очень тепло. — Предложила Александра и разрезала свой кекс. Из него тут же потекла жидкая начинка. — В таком случае, жду в шесть в гостиной, после я взамен тоже куда-нибудь тебя свожу. — Да вы джентльмен, Капитан. — Улыбнулась девушка. Это, конечно, было не приглашение на свидание, но милые душевные посиделки были девочке по душе, а потому упускать шанс она не собиралась. — Какой есть, — пожал плечами Стив. — Какое место в Нью-Йорке тебе хотелось бы посетить? — Ну... я бы очень хотела попасть на мюзикл "Нотр-Дам де Пари" в театре "Majestic". — Задумалась девушка. — Мне всегда очень нравился "Собор Парижской богоматери", хотя в оригинале его прочитать — та ещё пытка. — Я ещё не был в театре с тех пор, как меня достали из "морозилки", как это обозвал Тони. — Кажется, такая перспектива заинтересовала мужчину. — Кстати, ты недавно выходила же на улицы Нью-Йорка. Хоть тебя не завалили желающие сделать фото? — Завалили, пускай и не сразу. Но я, что называется, расслабилась и получала удовольствие. — Мороженное мягко таяло на белых губах. — Даже парочка ребят, которые раньше меня гнобили, вдруг попытались набиться в друзья. — И как ты отреагировала? — Простите, Капитан, но я прямым текстом послала их туда, где солнце не светило. Вы бы мне штрафной круг дали за такие слова, и даже не один. — Прыснула девочка. — Хотя говорила я это с глазу на глаз, чтобы не портить мнение о себе людям. Пусть создают себе любой образ, мне интересно, до чего они додумаются. Про вас говорят почти правду, но многие преувеличивают вашу человечность, говоря, что вы только сильно травмируете врагов, а не убиваете. Ошибаются, конечно. Про Ванду ходят слухи, что она волк в овечьей шкуре. — А какую репутацию себе хочешь ты сама? — Вопрос был очень резонный. — Сложно сказать. — Задумалась Лекс. — Наверное, овца в волчьей шкуре. Такая репутация удобна тем, что даже есть я где-то оступлюсь, люди сами оправдают мой поступок. Хотя мне скорее все равно, что обо мне думают. Я пока что пешка, а не игровая фигура. — Пешка — единственная фигура в шахматах, которая имеет большую цель. И только она может стать тем, кем захочет. — Заметил он. — Вы свой путь пешки завершили, став ферзём. А я свой только начала. — Покачала головой Лекс. — Простора действий много, но вот путь для меня уже выбрал директор. В его руках я точно пешка. И он очень умело будет пользоваться этим, зная, что бежать мне некуда. Если вас с такими способностями однажды и отпустят на пенсию, то вот меня, пока не появится человек с аналогичными возможностями, не оставят в покое. — А я надеялся, что от Тони никто не подхватит шутки про мой возраст и пенсию. — Фыркнул Кэп. — Уверен, такие люди ещё появятся. Главное, чтобы сговорчивые. Фьюри не любит церемониться, он не для многих может расщедриться так, как для тебя в свое время. Такие условия и послабления, по крайней мере, он очень не для многих делал. Во всяком случае, когда дело касается пленников. — Учту, и выражу ему свою благодарность через пожатие шеи. Я полгода провела в комнате с вечно горящим светом со всех сторон. Если бы не регенерация, то сейчас была бы слепой. — Проворчала Меллендорф. — Мог бы тогда уже хотя бы в идеально темной комнате запереть. Уж оттуда я бы сбежать тоже не смогла, но проблем меньше было бы, так как я вижу в темноте, а наблюдать за мной сложнее от этого бы не стало. Полгода как собака на цепи, хоть бы гитару дали. — Ты туда больше не вернёшься, — Мужчина ободряюще похлопал собеседницу по плечу. — Браслеты уже сняли, значит тебе доверяют. Изначально ожидалось, что их оставят на полгода. — Должна признаться: я все это время могла их снять и сбежать. Нужно было бы просто перетерпеть всего один удар током и упасть в тень. — Беловолосая, доела и убрала за собой тарелку. — Не делала это из-за бессмысленности действий. Мне нечего делать в этой жизни, даже школу не закончила. Куда я пойду с такой примечательной внешностью? — А чего ты бы сама хотела от жизни? — Капитан проявлял искренние интерес и участие. С тем, что ему впихнули ребёнка, он смирился быстро. — Самой бы знать. Наверное, того же, чего и все девочки: семья, дом, дети, любимая работа. Но на детей я из-за своих способностей вряд ли решусь, да и с отношениями может выйти заминка из-за моих.... "особенностей". Так что пусть всё идёт так, как идёт. — Во вздохе послышалась даже некоторая безнадежность. — Будет – хорошо, нет – переживу. — Альбинизм и умение ходить через тень не помешают какому-нибудь хорошему человеку полюбить тебя... — Попробовал поддержать Стив, но был остановлен жестом. — Я говорила не о них. Эта особенность будет мешать мне, а не тому, кто станет моей парой. — Для Лекс эта тема была малоприятна. — Дело в том, что регенерация у меня хоть и на порядок слабее, чем у вас и даже у Питера, но имеет свое неприятное свойство. Она не даёт мне постареть. По подсчётам аналитиков из Щ.И.Т.а, чтоб им икалось — столько крови из меня вытянули, — я могу прожить больше двухсот лет, если, конечно, меня раньше не убьют, а для этого хватит одной пули. Думаю, вы и сами знаете, каково это — быть молодым и здоровым, когда все, кто тебе близки, уже заканчивают свой жизненный путь. — Знаю,— Роджерс взял её за руку и посмотрел прямо в глаза. — Но суть жизни в том, чтобы провести её с близкими вне зависимости от того, сколько у нас или у них времени. Иначе какой в ней смысл? Лекс сжала его руку в ответ и кивнула. Теперь контакт между ними окончательно был налажен. Единственное, о чем она жалела в эту минуту — осознание, что не смотря на правдивость их слов, она в итоге все равно останется одна. Она и сейчас одна.