***
В ночном сумраке тихо плескались волны, мягко покачивая лодку. Небо в Ленинграде не такое как в Москве, прозрачное, акварельное, светлое. До белых ночей ещё далеко, но их присутствие уже ощущается. -Главное – никогда не задумываться, чем питается корюшка, - сказал Акимов, быстро крутя ручку спиннинга, - Потрошить её хорошенько и жарить. -Александр Фёдорович, а вам сны снятся? – вдруг спросил Лёня. Оба они рыбачили из лодки на Финском заливе, на турбазе, куда Лёню пригласил Акимов. Все сомнения у Лёни развеялись ещё утром, в аэропорту, куда Акимов пришёл его встретить: бывший коллега и старший товарищ не держал никаких обид, и был очень рад его видеть. -Лёня! Ну я же просил – перестань мне выкать! – Акимов отцепил от крючка серебристую рыбёшку и кинул в ведёрко, - Снятся, когда сплю. Когда не сплю – не снятся. -Извини, - Лёня с некоторой опаской посмотрел в воду за бортом, - Я просто… Мне стало интересно, откуда здесь, на Омикроне, берутся сны. Мы же больше не люди, по сути-то. У нас нет мозга, нервной системы, импульсов… -На Омикроне это всё есть, условно, правда, как бы по привычке, - Акимов снова забросил удочку, - Здесь жизнь как выбег ротора генератора: тока нет, а турбина вращается по инерции… В Лёниных руках вздрогнула удочка. -Сознание погружается не только в само себя, но и в тонкие миры. Ты же знаешь, миры устроены как луковица – многослойно. Ты не спишь как на Земле, а отпускаешь сознание дрейфовать в Инфополе, в потоке Ноосферы, оно может подключиться к какому угодно измерению. -А вам… тебе когда-нибудь снится Чернобыль? – Лёня с трудом заставил себя произнести это вслух. Весь день он хотел задать этот вопрос, но не мог решиться. Акимов вздохнул. -Снится. Нечасто, но бывает. Неприятно. Первое время просыпался в холодном поту, пошёл к психологу, долго работали над этим. Потом принял всё, и стало отпускать. Но это медленно шло, лет десять, наверное. Шутка ли! Взорвали атомный реактор! А тебя всё не отпускает? -Не отпускает, Саша, - Лёня задрал голову и посмотрел на звёзды, - Кажется, наоборот, только хуже становится. Я не ходил к психологу, как-то это… Ну они же не поймут! Что они знают, омикронцы, о Земле? Что они знают о Чернобыле? У них тут не то что аварий, у них и реакторов таких нет! -Расскажи мне, - предложил Акимов, - Если хочешь. Не надо держать в себе, а то сам, чего доброго, взорвёшься, - он улыбнулся, но Лёня оставался серьёзен. -Чувство вины! - выпалил Лёня, - Мне кажется, что я чумной, прокажённый! Что я виноват во всём, дурак криворукий! Мне постоянно говорят: не вини себя, ты не знал про концевой эффект, учёные врали… Но я-то знаю, что не надо было отключать защиту! Не надо было бояться Дятлова и идти у него на поводу… Заглушили бы реактор сразу, он бы и не взорвался! А уровень мощности? Ах, ну как я мог забыть выставить его хотя бы на триста… -Перестань, - мягко перебил его Акимов, - Не ты, так другой бы. Не Чернобыль, так Ленинградская, - он кивнул головой на запад, - Она как раз рядом, правда, в отличие от земной, тут другие реакторы. А представь, что было бы, случись авария на ЛАЭС? Ветра тут почти всегда восточные, облаком накрыло бы пятимиллионный город. Лёня выронил удочку, выругался под нос, неуклюже подхватил её и покачал головой. -Если бы да кабы. Только я теперь понял, что такое ад. Раньше я думал, что это сказки для верующих, а теперь понял, что ад – это вечное чувство вины за свои ошибки. -Эх, Лёня, - Акимов улыбнулся, - Здесь, в галактике Антареса, обитают Ушедшие разных эпох. Многие из них творили вещи пострашнее, и при этом они не слишком корят себя за прошлое. Они просто примирились с ним как с неизбежным фактом. Ты бывал на Ипсилоне? -Нет, хотя слышал… Говорят, это планета только для Ушедших, а ещё там живут искусственно созданные существа, придуманные кем-то. Но я всегда считал, что это байки. -Тебе нужно непременно побывать на Ипсилоне, - сказал Акимов, — Это не байки, там обитают не только Ушедшие люди, но и техны, и эйдосы, и многие другие существа энергетической природы. Мир куда сложнее, чем казался нам на Земле. Всё вокруг одушевлённое, а зачатую имеет разум и волю. Вот самолёт, на котором ты прилетел утром – это не просто машина, он разумная техническая форма жизни. Он мыслит, только не как мы, а немного иначе. Лёня хмыкнул. Для него многое стало открытием, когда он только появился на Омикроне: тут и холодильник считается живым, правда, примитивным существом, но всё-таки. Здесь не бывает вандализма, потому что техника не просто живая, но обладает свободой воли и не даст себя в обиду. Лёня объяснял себе это как торжество искусственного интеллекта, потому что принять наличие души у того же холодильника было сложнее. Акимов принялся рассказывать о своих командировках на Ипсилон, о технах и эйдосах, о своём общении с живыми кораблями, которые часто не могли простить своих капитанов, и о том, как рано или поздно смогли примириться с ними, если только не стали Тёмными технами, мстительными технодемонами, ненавидящими людей. -Технодемоны, - пробормотал Лёня, - Звучит как страшная пионерская байка, - он задумался, а потом спросил: -Саша, как думаешь, а у атомного реактора есть душа? Акимов замолчал. -Есть, - сказал он, наконец, - В теории должна быть, как и у всех прочих рукотворных сложных устройств. Только нам до сих пор не удавалось изучить её природу… Скажем так: я не занимался этим вопросом. Душа есть у всего, у растений, насекомых, у рек и гор, даже у звёзд. Но эти сущности, даже если они в какой-то мере разумны, не всегда способны к контакту с человеком. Ты не пробовал общаться с муравьями или с пшеницей? И вряд ли сможешь. Но некоторым это дано, представь себе! Умение адаптировать свой разум на принятие информационных сигналов совершенно иного рода. Это очень редкий дар. Лёня сложил удочку и положил на дно лодки, рыбачить ему больше не хотелось. В голове складывалась головоломка. От догадки его бросило в жар и затрясло. Лёня опустил руку за борт, чтобы зачерпнуть воды, но резко отдёрнул руку: ему показалось, что там кипяток. -С тобой всё в порядке? – заволновался Акимов, - Лёня, ты слышишь меня? -Это пройдёт, - Лёня судорожно вцепился в борта лодки, - Паническая атака. Саша, ты понимаешь, что мы наделали? Мы не просто взорвали реактор! Мы погубили живое существо! И оно хочет отомстить!***
Лёня прикрыл глаза. Колёса электрички монотонно отстукивали ритм. Подумать только, и эта электричка – тоже разумное существо! Чокнуться можно! Или привыкнуть. Рейс «Калище-Янов» был организован при поддержке НИИ Технической Демонологии, межпространственный бросок сквозь расстояния и слои реальности. Почему именно электрички? Да вот такие уж это существа, одни из немногих технотварей, способные не только с лёгкостью пересекать расстояния и миры, но и переносить с собой других. Лёня ехал во втором вагоне, Акимов – в первом, такое условие, чтобы по одному в каждом. Стрелка часов медленно ползла к полуночи, Лёня смотрел на неё, не отрывая глаз. Ровно в полночь электричка должна совершить переход сквозь миры, с Омикрона на Ипсилон, из Ленобласти в Припять. Лёня ничего не почувствовал, ни рывка, ни каких-то колебаний… Может, ничего не получилось? Он посмотрел за окно, но в темноте ничего невозможно было рассмотреть. -Станция Янов, - произнёс голос автоинформатора. Поезд замедлил ход и остановился. Лёня поднялся со скамейки и тотчас ощутил страшное волнение. Ему казалось, что, стоит ему покинуть вагон, так уютно освещённый золотистым светом электрических ламп, он тотчас попадёт в ловушку, расставленную ему Чудовищем. Усилием воли Лёня заставил себя сделать шаг и очутился на платформе, где уже ждал его Акимов. -Ну что, - произнёс Александр с долей грусти, - Добро пожаловать домой? Это была станция Янов, такая же, какой Лёня её помнил на Земле. Тепло, пахнет травами и влажной землёй. Трещат цикады. Только вот это не Земля, а совершенно другое измерение, которое называют планетой Ипсилон, хотя на самом деле это точная географическая копия Земли на энергетическом уровне. Лёня ощутил, что в отличие от Омикрона (который в общем-то тоже одно из отражений Земли), здесь он чувствует себя иначе. Вроде бы и двигается как обычно, делает шаг за шагом, но тело словно поменяло структуру, сделавшись легче. Перестала болеть мозоль, натёртая новыми ботинками, сердце больше не колотилось как ненормальное, да и дышалось иначе – не лёгкими, а будто бы всем существом. Лёня даже на всякий случай поднёс руки к лицу, чтобы удостовериться, не превратился он в эфемерный призрак. Но нет, вроде бы всё на месте. -Привыкнешь! – засмеялся Акимов, - Погоди, потом ещё переселиться сюда пожелаешь… -Я подожду вас здесь, - послышался голос, похожий на тот, что объявлял в поезде остановки, - В случае необходимости посылайте сигнал тревоги. -Спасибо, Жанна, - ответил Акимов. Лёня с удивлением оглянулся по сторонам. -Кто это? Саш, ты с кем говорил только что? -С электричкой. Ты разве не понял? – Акимов посмотрел на вытянувшуюся от изумления физиономию товарища и невольно рассмеялся, - Привыкай! -Спасибо, - Лёня на всякий случай кивнул электричке, хотя та выглядела как самый обычный поезд. -Другого транспорта тут нет, так что до города придётся идти пешком, - Акимов перекинул из одной руки в другую свой чемоданчик и зашагал в сторону Припяти. Лёня последовал за ним. Ярко горели фонари, казалось, что они и вправду очутились на Земле, и не было никакой аварии, просто ездили в командировку, а теперь возвращаются. Вот золотятся в свете фонарей знакомые силуэты многоэтажек, в воздухе пахнет розами – их много в Припяти растёт, это всё товарищ Брюханов старался, специально выписывал редкие сорта для города… Вот только в домах не светится ни одно окно, на улицах тишина и никого нет. Это так неестественно, что пугает. Акимов вообще не смотрел по сторонам, а молча шёл, опустив голову. И тут Лёня снова ощутил присутствие Чудовища. Оно было где-то сзади, за его спиной, там, где должна находиться атомная станция. Лёня обернулся. Станции не было. Совсем не было. Там, где на Земле высились величественные бетонные корпуса и вентиляционные трубы, подсвеченные красными огоньками, здесь чернел лес. Но Лёня всё равно ощущал на своей спине чей-то цепкий взгляд. Чудовище следило за ним из глубины измерений. Лёня ускорил шаг и бросился вслед за Акимовым. На мгновение Топтунову показалось, что весь этот лощёный искусственный город исчез. На его месте виднелись чёрные громады заброшенных разрушающихся зданий, окружённые непроходимой лесной чащей, не горело ни одного фонаря, под ногами вместо асфальта была разбитая заросшая грунтовая тропка – всё то, что осталось от Припяти в реальности, там, на Земле. Акимов куда-то исчез, Лёня остался один, как в своих ночных кошмарах, а сзади медленно кралось оно – Чудовище. Ужасный фантом, искалеченный призрак четвёртого реактора. Лёня вскрикнул и бросился бежать сквозь заросли, запнулся за что-то, упал… -Лёня! Лёня, что с тобой? – это звал Акимов. Лёня открыл глаза и увидел, что лежит на тротуаре, а фонарь светит ему прямо в лицо. -Кажется, я сознание потерял, - виновато пробормотал Лёня, поднимаясь и отряхиваясь. Акимов покачал головой. -Нет, похоже, что ты провалился в подпространственный разлом. Припять – это аномальная зона. Аномалия идёт сквозь все параллели от Земли в сторону тёмных миров и сюда. Если ты провалишься в один из тёмных миров, то… Это не очень хорошо, скажем так. Это странно, учитывая то, что на Ипсилоне стоит мощная защита, покрывающая всю Зону, - Акимов подхватил Лёню под локоть и потащил за собой как буксир, - Кстати, где ты планировал остановиться тут: в гостинице или в своей квартире? По правде, не рекомендую идти домой, потому что… -Ни в коем случае, - отрезал Лёня, - Я вообще не хочу ассоциировать это место с той, настоящей Припятью. Её больше нет, я знаю. Это всего лишь мираж, призрак города, каким мы хотим его запомнить. Я не хочу обманываться и застревать тут навечно. -Это правильно, - вздохнул Акимов и показал на одиноко светящееся окошко в одном из домов, - А вот там живёт кто-то, кто не смог принять свершившийся факт и вернулся. Это не плохо, это просто типичный житель Ипсилона. Вся эта планета (или измерение, как хочешь зови) – это скопление фантомов городов и стран, существовавших или созданных чьим-то разумом. -Здесь живут? – удивился Лёня. -Да, - Акимов снова вздохнул, - Я тоже жил здесь несколько лет. Не хотел принимать факт, что наш мир рухнул. Но потом принял и отправился на Омикрон – продолжать жить как разумное существо, стремящееся к развитию. Они вошли в гостиницу «Полесье», точно такую же, какой она была на Земле. За стойкой сидела техна, Лёня сразу догадался, что это не человек, он и раньше видел технов, принимая их за роботов. Техны имеют человеческий облик, но при этом слишком идеальные, с правильными малоэмоциональными лицами, золотистыми немигающими глазами, они не делают лишних движений, двигаются размеренно и чётко как автоматы. Лёня их побаивался. Техна выдала ключи и попросила расписаться в журнале. -Если что-то случится – стучись ко мне, я буду бодрствовать, - сказал Акимов. -Хорошо. Надеюсь, оно не будет ломиться ко мне сразу, - улыбнулся Лёня, - Доброй ночи! Он соврал. Ему просто не хотелось впутывать Акимова в это дело. Лёня закрыл дверь номера на ключ, кинул на кровать сумку. Типичный советский гостиничный номер-полулюкс: зеркало, телевизор, ванная, ковёр на полу. Лёня принял душ, потом лёг в кровать и принялся ждать. Будь он живым человеком, он назвал бы своё состояние дремотой, но сейчас, когда он перестал испытывать усталость, то ощутил, как его сознание медленно подключается к информационному потоку. Как выглядит информация? Люди могут представить её в виде электрических сигналов, материализованных нулей и единиц, образов или цветных пятен. Когда перестаёшь быть человеком, запертым в рамках белкового тела, начинаешь воспринимать мир и Космос иначе. Когда-то Лёня мечтал заглянуть в атом буквально, сделаться таким маленьким, чтобы увидеть его частицы, движущиеся по орбитам. Однажды он смог это сделать, только не нашёл человеческих слов, чтобы описать то, что увидел. Прикосновение к информационному полю – это ощущение, будто ты сам стал его частью, образом, чем-то вроде радиоволны. Говорят, есть те Ушедшие, которые рано или поздно полностью превращаются в часть такого поля, окончательно теряя телесность. Лёня знал, что ему ещё рано, он слишком привык ощущать себя человеком разумным, Хомо Сапиенсом с руками, ногами и сердцем, бьющимся внутри. Вот и сейчас Лёня ощущал себя не совсем радиоволной, а так, будто он вылетел сквозь бетонные стены гостиницы и полетел над ночной Припятью в потоке ветра. Только видел он не только глазами, а всем своим разумом. В некоторых домах горят огоньки одиноких окон. Лёня догадался, что там живут те Ушедшие, кто после смерти на Земле не пожелал смириться и со своей смертью, и с гибелью города Припяти. Они навсегда остались запертыми в этом вневременном измерении как муха в янтаре. Пройдут годы, столетия, а они так и останутся тут в созданном ими подобии обычной человеческой жизни, в городе, который никогда не меняется. Как знать, может среди них был и бедняга Ходимчук, которого испарило взрывом, и он даже не успел понять, что именно произошло. Тот, кто не принял факта собственной смерти, в какой-то мере действительно бессмертен, только он не будет двигаться дальше, не выйдет за рамки человеческого тела и не станет частью информационного потока. Лёня взлетел над городом и полетел дальше, туда, где должна находиться атомная станция. В этом измерении, на Ипсилоне, её почему-то не было. Лёня осторожно потянулся сквозь тонкие завесы пространства, ища лазейку между слоями. Так радиолюбитель осторожно крутит ручку настройки приёмника, отыскивая нужную волну. Наконец, Лёня нащупал нужные ему слои и просочился в них. Словно издалека он видел очертания корпусов, и сквозь слои бетона и металлических конструкций он ощутил присутствие чужого разума. Так выглядела ЧАЭС до взрыва, если бы можно было посмотреть на неё как на одушевлённый объект. Лёня присмотрелся: в глубине конструкций, в прочных коконах дремали странные существа. Их было четверо, по одному в каждом блоке. Каждое напоминало ему огромное сердце внутри металлическо-бетонной коробки, с тянущимися к краям нитями-капиллярами. Но, присмотревшись получше, Лёня увидел, что они похожи не только на сердце, а имеют вполне человеческий облик: блестящие, словно из ртути фигурки, свернувшиеся в позе эмбрионов. Длинные волосы закрывали лица, протягиваясь к краям капсул. «Так выглядит душа атомного реактора? – подумал Лёня, - Для меня – да, мне так проще воспринять её, нежели нечто абстрактное. Что там рассказывал накануне Саша? Всякая энергетическая сущность при общении с человеком принимает тот облик, который ему привычнее и понятнее». Рассмотрев существ поближе, Лёня заметил их несовершенство, которое не бросалось в глаза первоначально. Очевидно, что все они зависели от помощи извне, как больные дети, с трудом контролируя самих себя и ту огромную силу, сокрытую внутри. Четыре «сердца» равномерно сокращались, вырабатывая жар. Вся работа их заключалась в балансировании системы, обеспечивающей их жизнь: насосы качали воду, графитовые стержни поднимались и опускались, управляемые людьми. Вот он, четвёртый реактор перед аварией: мощность понижается, операторы отключают защитные системы. Четвёртый волнуется: он не привык работать так. Тонкие руки существа вслепую шарят по стенкам кокона. Оно начинает задыхаться от ксенона и царапать коготками поверхность своей клетки. Тонкие цепи, удерживающие его прикованным – защитные графитовые стержни – отсоединяются одна за другой. Где-то там, на пульте управления, операторы пытаются повышать мощность. «Что вы делаете! – кричит Лёня самому себе, не отрывая взгляда от корчащегося в капсуле существа, - Перестаньте, ему же больно!» Трубы дрожали от напора льющейся воды. Четвёртый забился в коконе, словно пытаясь освободиться. Он был уже не в силах удерживать растущую внутри него мощь. Напрасно защитные цепи скользнули по запястьям создания, пытаясь его усмирить, это стало последней каплей: рванувшись, словно от внезапного ожога, Чудовище разорвало свою клетку, содрогнувшись в смертельной агонии. Так произошёл взрыв. Лёня ослеп от вспышки сверхновой, закрыл руками лицо, чувствуя, как его выкинуло неведомой силой в другое подпространство. Здесь было тихо и темно. Лёня почувствовал, что лежит на бетонных обломках. Телесные ощущения снова вернулись к нему. Лёня поднялся на ноги и попытался осмотреться. Он находился в полуразрушенном здании, накрытом сверху бетонным саркофагом. Пахло пылью, озоном и металлом. Снова вернулся страх: Лёня вдруг решил, что останется навсегда здесь, под этой бетонной крышкой, во власти Чудовища, которое пряталось где-то рядом. Что же там Саша рассказывал про Тёмных технов? Какие-то истории, больше напоминающие страшные сказки о восстании машин и их мести людям. Нет сомнений, что после своей нелепой гибели Четвёртый станет Тёмным. Он ведь уверен, что это случилось по вине людей. Лёня закрыл глаза, сделал вдох-выдох. Нужно успокоиться и перестать паниковать. Ему больше ничто не может угрожать, он уже умер. Страшнее, чем на Земле, в шестой больнице, уже не будет. Четвёртый уже отомстил ему. Лёня побрёл сквозь нагромождения бетонных и металлических обломков, ища выход. Это напоминало ночные кошмары, где он бродил по лабиринтам, зная, что мир за их поверхностью исчез. Или это были вовсе не сны, а вот это самое место, тёмное подпространство, где навсегда застыла смерть мира? Сквозь щели в бетоне Лёня спустился в подвал и побрёл мимо покорёженных металлических труб, как вдруг до него дошла яркая как вспышка мысль: он никогда не выйдет из лабиринта, пока пытается убежать от Чудовища. Чудовище не отпустит его. Нужно найти Чудовище самому. Оно где-то рядом, зовёт его беззвучным криком испуганного умирающего существа, неспособного разговаривать словами. Лёня резко развернулся и пошёл в обратную сторону.***
Акимов сидел в гостиничном номере, записывая показания приборов, которые он разложил на столе. Всё это оборудование было изобретением омикронцев и не имело земных аналогов хотя бы потому, что на Земле не изучают природу энергетических существ и параллельные подпространства. Один из датчиков замигал красными лампочками, и Акимов удивлённо посмотрел на него поверх очков. Не может быть! Леонид Топтунов из соседнего номера только что телепортировался через информационный коридор. -Вот это да! – воскликнул Акимов, выскакивая из номера с прибором в руках, - Лёня! Он забарабанил по двери, хотя понимал, что всё это бесполезно, Леонид уже далеко отсюда. Подобные трансформации, превращение себя в сгусток чистого разума давались только высшим, как их называли, «техномагам». Акимов, советский учёный до мозга костей, терпеть не мог слова «магия», но в быту подобных мастеров трансформации инфополя только так и называли. Этой способности учились годами путём долгих тренировок и медитаций, но далеко не все сумели освоить подобные метаморфозы и переходы. Сам Акимов так и не научился, он был слишком материалист даже в галактике Антареса. А Лёня смог, запросто, безо всяких усилий, словно из одной комнаты шагнул в другую. Это редкий дар, нужно будет во что бы то ни стало уговорить Топтунова перейти в их НИИ. Другое дело, что, нырнув в параллельный мир так легко, можно потом застрять там и не суметь выбраться. Прямо как кот, который забирается на высокое дерево, но не может спуститься обратно. Акимов вернулся к себе, включил портативную ЭВМ, быстро подключил к ней датчики. Оказывается, Леонид не просто вылетел вон, он каким-то образом проник в подпространство Беллиоры, одного из тёмных миров, обиталище довольно опасных Тёмных. Если так, то нужно срочно вытаскивать Лёню оттуда! Но сам Леонид не знал про Беллиору, никогда не бывал там, значит, ему кто-то протянул оттуда мостик, канал. Недаром Топтунов накануне казался каким-то странным, задумчивым и погружённым в себя. Акимов злился, что не расспросил товарища заранее, побоялся разбередить воспоминания. Неспроста Лёня расспрашивал о Тёмных технах. Как пить дать, он решил отыскать Четвёртого и сам с ним разобраться. Акимов чуть ли не волосы на себе рвал: нельзя отпускать неподготовленного человека к Тёмным технам! Выскочив из лифта в холл, Акимов крикнул дежурной техне: -Срочно! Мне нужен автомобиль для поездки в зону Альфа! -Минуту, - техна позвонила кому-то по телефону, затем кивнула, - Вашим автомобилем буду я, сейчас сюда подойдёт другой дежурный, а мы с вами поедем в Зону. Через пару минут Акимов с портативной ЭВМ в руках мчался через Припять в ту сторону, где в параллельных пространствах находилась атомная электростанция, точнее, то, что от неё осталось.***
Чудовище пряталось в помещении опустевшего бассейна-барбатора. Лёня почувствовал его присутствие по знакомому ощущению медленно опутывающего его страха. В голове словно бы включился радиоприёмник, настроенный на определённую частоту, на которой ловились не музыка или слова, а шуршание и пощёлкивание помех, напоминающие звук счётчика гейгера. В этот шум добавлялось что-то ещё: эмоции, в которых переливались страх, боль, обида, злость и… одиночество. Эмоции эти окутывали липкой волной, нарастали, мешали мыслить, заглушали его. Лёне хотелось броситься бежать прочь, но он заставил себя остановиться. «Радиация мне больше не навредит, - подумал Топтунов, - Он мне больше ничего не сделает. Я уже умер». -Где ты, Четвёртый? – спросил он вслух, стараясь, чтобы голос не дрожал, - Я пришёл. Иди ко мне. Голос эхом отдавался от бетонных стен. Здесь царила кромешная тьма, но Лёня видел, потому что больше не был обычным человеком. Он видел, как из угла, из-под нагромождения труб выползает Чудовище. Четвёртый больше не был похож на своих сверкающих гладким металлом братьев, он напоминал не то мумию, не то обгоревший труп: тонкие скрюченные руки с огромными когтями, сморщенное искалеченное тело, волочащееся по земле, спутанные грязные волосы. Лёню передёрнуло от отвращения, но он не стал отворачиваться. Брезгливость в его душе боролась с жалостью, в конце концов, это и его вина тоже, что Четвёртый стал Чудовищем. От Четвёртого пахло металлом и озоном, чем-то удушающе-химическим. Он выполз из своего угла, огромная тварь намного крупнее человека, и медленно начал приближаться к Лёне, протягивая к нему свои жуткие когтистые конечности. -Иди ко мне, - повторил Лёня и тоже протянул Чудовищу руки.***
Проникнуть в Беллиору удалось не с первой попытки. Приборы, создавшие портал, работали на максимальной нагрузке, и Акимов не справился бы один, если бы не техны. Жанна, рэйли, благодаря своим способностям Проводника, помогала ему удерживать портал. Размахивая фонариком, Акимов влетел в развороченное помещение бывшего машинного зала. -Лёня! – крикнул он, - Ты где, Лёня? Я иду! Приборы засекли присутствие двух существ этажом ниже: человека и нечто, напоминающее зародыш звезды, только в миллион раз меньше. Это нечто было невероятно сильным Тёмным, способным создавать силовые поля, проникающие сквозь множество миров. Древние люди назвали бы это демоном, что ж, по сути так оно и есть, если рассуждать поэтически: падший ангел мирного атома обернулся ядерным демоном, воплощением смерти и запустения. Не задумываясь и не колеблясь ни секунды, Акимов нырнул в пролом бетонной плиты. Пробежал несколько метров и замер. Луч фонарика выхватил из темноты удивительную картину: на бетонном полу сидел Лёня Топтунов и обнимал огромное монструозное нечто, свернувшееся вокруг него. Лёня гладил огромную голову по грязным волосам, так что все руки его были измазаны в чёрной графитовой крошке, и напевал какую-то песенку, что-то типа заставки к детской передаче «Спокойной ночи, малыши». -Тсс! – Лёня предостерегающе приложил палец к губам, - Он спит. Не пугай его. -Боже, Лёня, я думал, что он тебя дезинтегрировал! – ахнул Акимов, - Ты просто не представляешь, что это за… -Представляю. Это призрак Четвёртого. Ему больно и страшно. Он был создан калечным и ущербным, а мы добили его своим обращением. Кто угодно после такого превратится в чудовище. Акимов опустил фонарик. -Да, ты прав, - сказал он, помолчав немного, - Ты абсолютно прав. Акимов наклонился и осторожно погладил Четвёртого по голове. -Бедняга. Лёня, но что ты планируешь с ним делать дальше? Нам нельзя долго оставаться в Беллиоре. Ты хоть понял, куда он тебя привёл? -Он успокоился, - Топтунов медленно спустил голову Чудовища со своих колен на пол и поднялся, - Через некоторое время он адаптируется и начнёт эволюционировать в звезду, уйдёт из тёмных миров во внешние, поселится в Космосе и проживёт новую долгую жизнь. Но мне нужно будет навещать его, чтобы Четвёртый не чувствовал себя брошенным и не натворил дел. Поможешь мне в этом? -Конечно! – Акимов просиял, - Но только, чур, с условием, что ты станешь нашим научным сотрудником! У нас в НИИ не было ни одного специалиста, который так запросто умеет налаживать контакт с Тёмными такого масштаба. Расскажи, как тебе это удалось? -Наверное, я просто немного эволюционировал сам, - Лёня смущённо улыбнулся, - Научился признавать свои ошибки и смотреть в лицо своим страхам. Пойдём в гостиницу, а то тут не самое приятное место для научных дискуссий, - он наклонился к Четвёртому и сказал напоследок: -Я навещу тебя завтра. Не скучай тут и не безобразничай!Май 2021