О ревности.

Нанами Кенто — взрослый и серьёзный. Нанами держится уверенно, с прямой спиной и расправленными широкими плечами. Жёстко хмурит светлые брови, когда недоволен или раздражён. Поджимает губы с трещинками или просто осуждающе смотрит — в основном на Годжо. И кто бы знал, что наедине с Юджи — его парнем — он ведёт себя точно так же; спокойно, не улыбается ласково; расплакался бы. А Фушигуро знал. И не плакал. Только со вздохом молчаливо оттаскивал от себя растроенную тушку, сбрасывал на кровать; укутывал в одеяло, заботливо — как истинный друг — отвешивал парочку бодрящих тумаков, за 'мокрую и солёную футболку'; и уходил. А тревоги снова возвращались, гадко ворочаясь под рёбрами: — а он меня любит? — я нужен ему? — может, у Нанами кто-то есть? Кто-то более зрелый, более подходящий ему. Кто-то, на кого он может положиться, с кем рядом может расслабиться, доверить себя и свои проблемы. Юджи раздражённо гнал назойливые вопросы, царапающие черепную коробку изнутри. Ревность плескалась бурным морем; грозилась вылиться, затопить Юджи. И, естественно, затопила. *** Нанами кипел. Кипел и недоумевал. Ещё недавно — буквально недели две назад — его мальчик не отходил от него. Посылал кучу смс-ок, с которых Нанами умирал и умилялся, глупые картиночки и иногда голосовые о каких-то просмотренных аниме. Говорил не всегда разборчиво, сбивчиво объяснял, перескакивал с темы на тему — иногда был слышен голос Сукуны, проясняющего ситуацию — и Нанами слушал, глупо улыбаясь и ловя тычки Годжо под рёбра. А сейчас? Сейчас солнечный парень не искал встречи, не писал первым, на сообщения отвечал односложно и невпопад; когда они пересекались в магическом коллежде только отводил глаза и продолжал смеяться с Фушигуро. Лип к Мегуми под раздражённым взглядом Нанами, обнимал и что-то восторженно щебетал. Нанами терпел неделю. Две. И не выдержал, в очередной раз видя близость парней. Они стояли около тренировочного поля и обнимались. Мегуми гладил его Итадори по спине, и Нанами слышал тихий смех Юджи, позволяющего себя обнимать. Нарочито спокойным шагом подошёл ближе и положил широкую ладонь Юджи на загривок, давяще поглаживая: — Мегуми-кун, я заберу Итадори-куна, не против? Надо поговорить. — ладно. Юджи, я подожду в твоей комнате, — Мегуми отстранился и кивнул старшему, разворачиваясь и уходя. — Нанами-сан, здравствуйте. Вы что-то хотели? — засранец как ни в чём не бывало невинно хлопал глазками и делал вид будто это не они встречаются. Где-то кольнуло осознанием, но Нанами пока отмахнулся, сосредотачивая всё внимание на пареньке перед ним. Молча за шею притянул к себе, впиваясь в мягкие губы поцелуем. Грубо смял и настойчиво проник языком внутрь, второй ладонью крепко вжимая в себя юношескую талию. Заполз длинными пальцами под футболку, давя на поясничную ямочку. Разорвал поцелуй, утыкаясь своим лбом в чужой: — да, поговорить. Жадно следил за эмоциями Юджи; большим пальцем собственнически надавил на нижнюю губу, распухшую от такого грубого отношения. — почему ты избегаешь меня последнее время? Ты стал больше общаться с Мегуми-куном и перестал мне писать. — нет, почему _ты_ так ведёшь себя? — Итадори нахмурился, яркими глазами бегая по его лицу. Хотелось отстраниться, чтобы выглядеть убедительнее, чтобы Нанами понял, что несмотря на всю его любовь, Юджи не собирается всё просто молча терпеть. Но он так скучал по этим ладоням и этому теплу. От того, чтобы не прильнуть к крепкой груди его удерживает только орущий благим матом Сукуна, знатно подзаебавшийся от мучений сосуда. — ты сам мне никогда не пишешь. И не звонишь. Я, может, хочу проводить с тобой больше времени! Хотя бы несколько выходных! — упёрся ладонями в грудь Нанами, немного отстраняясь. Переведя дух, Юджи продолжил, гневно сверкая глазами, — я хочу внимания, заботы и ласки! Хочу, чтобы ты на меня смотрел. Как-то по-особенному улыбался, или обычно, неважно. Хочу, чтобы ты чаще меня целовал, в конце концов! Юджи говорил ещё что-то, высвобождая свои недовольства. Нанами стоял и смотрел на Итадори, думая, какой же он — Нанами Кенто — серьёзный дурак. Взял одну из ладоней Юджи в свою и поднёс к губам, нежно касаясь красивых пальцев. Итадори дёрнулся и задохнулся, залился румянцем, забывая, что ещё хотел сказать. — прости, Юджи. Сухими губами прижался к костяшкам, проходясь языком между. Легонько дунул, и Юджи зашёлся мурашками. Хотел, но не отдёрнул руку. Прикрыл глаза, а Нанами довольно проследил за его трепетно дрожащими ресницами; как лёгкие бабочки. — извини. Я очень глупо себя вёл. Как я могу загладить свою вину? — Нанами виновато наблюдал за реакцией мальчика в его руках из-под прикрытых глаз. Легко прикусил указательный палец, впуская в тёплый рот. Юджи снова дёрнулся и обмяк, и Нанами крепче подхватил его за талию. — я хочу... — мужчина широко лизнул мальчишескую ладонь, и у Юджи перехватило дыхание — в который уже раз? — пошли, в к-комнату. Нанами оглянулся и заметил, что окно в тренировочный зал открыто, а значит, им не придётся надолго отрываться друг от друга и идти через кампус. Подхватил широкими ладонями Юджи под бёдра и закинул на плечо. Завалился в окно, запер дверь и только после этого мягко скинул Юджи на маты. Раздвинул ноги за колени и пристроился между, навис, разглядывая парня под ним. У Итадори покраснело всё лицо до кончиков ушей, волосы растрепались ещё сильнее, чем обычно, глаза мутно блестели, а юркий язычок то и дело мелькал, проходясь по алым от поцелуя губам. — ты позволишь мне как следует извиниться сегодня? Нанами сжал руками бока и широко лизнул шею, после выжидательно заглянул в глаза. — делай, что хочешь, — Юджи обжёгся и закрыл рукой лицо, чтобы не видеть в глазах Нанами этой нежности. "Ты же этого хотел, пацан. Чего смущаешься теперь?" В голове только одно слово: слишком. А Нанами не нужно повторять дважды. С нажимом ладонями проводит к тазу, поглаживает тазовые косточки, выпирающие из-под сползших тренировочных штанов и тянет одежду вниз вместе с трусами. Утыкается носом в светлую дорожку волос и глубоко вдыхает солоноватый запах потной кожи; Итадори пахнет всегда приятно, даже после тренировки. Целует основание полутвёрдого члена, рукой проводя по всей длине. Оттягивает крайнюю плоть, оголяя розоватую головку. Широко лижет и помогает себе одной рукой, а второй сжимает мягкую ягодицу. Скользит пальцем к ложбинке и одновременно заглатывает до середины. Посасывает, втягивает щёки и опускается ниже, оглаживая розовую дырочку. Ещё немного дразнит и убирает руку; тянется к своему карману и достает маленький тюбик. Обильно льёт на ладонь, и часть стекает на маты. Снова возвращает руку на ягодицу и выпускает член Юджи изо рта. Дует на мокрую текущую головку, целует, перекатывает яички. Проникает пальцем в тугое отверстие и опускается почти на всю длину; плавно пропускает дальше в горло, пока не утыкается носом в самый пах. Юджи сверху несдержанно стонет и впутывается пальцами в светлые волосы. Тёплая и влажная гортань обволакивает член, и Итадори так нестерпимо хорошо, что он алый по плечи. Нанами трахает его уже двумя пальцами, когда Юджи кончает, бессвязно шепча какую-то чушь. "Он тебе просто отсосал и растянул, а ты уже кончил, а?" Юджи так развезло, что он не понимал, это Сукуна или собственный осуждающий голос. Кто бы это ни был, это правда. Нанами слишком хорош: слишком добр, слишком красив, слишком... — о чем ты думаешь? — мужчина мечты прямо сейчас продолжал размеренно двигать пальцами, прижимаясь губами к мышцам у самого паха. — что было бы неплохо, если бы ты продолжил, — Юджи вскинулся тут же, как договорил. Нанами надавил на то самое местечко, удовлетворённо улыбаясь. Этого он лишал их обоих все те два месяца, что они встречались? Юджи так отзывчиво реагировал, пусть пока и обижался. Хотелось продолжать ласкать и ласкать его, выбивая новые стоны из этого потрясающего рта. А какое лицо он сделает, когда кончит на его члене без рук? Нанами низко простонал в унисон с Юджи, добавляя третий палец. Лишь слегка касался простаты, дразнясь. Наверное, ему придется извиняться и за это. — давай уже, — Итадори отталкивает и притягивает Нанами, будто не может определиться. Хватается за уже помятую ткань привычной рубашки, елозит задницей на нагретых матах. — сейчас, — Юджи поднимают и усаживают на колени, удерживая за мягкие молочные бедра, ласково целуя в шею. Юджи хватается руками за ткань рубашки, обтягивающую сильные мышцы, гладит, старается расслабиться; он щупает все, до чего может дотянуться, пусть и через одежду — и Нанами нежно смеётся на это, приставляя головку к отверстию. Давит, раскрывая стенки, и Юджи стонет и кусается, прикусывает губы. "Видимо, я слегка поторопился с подготовкой, " — Нанами аккуратно придерживает Юджи за ягодицы, продолжая тягуче плавно опускать его на свой член. Парень в его руках дрожит и хнычет, ткань на груди намокла от слез и прилипла к коже; им обоим жарко и душно, и до потемнения в глазах хорошо; по вискам дорожкой тянется пот. Юджи сжимается, когда полностью усаживается на Нанами. Тот оглаживает бёдра, прикусывает ушко, дышит запахом Юджи и горячо и правильно пульсирует внутри. Итадори отлипает от мужчины — только сейчас понимая, как сильно не хотел его отпускать — чтобы снять свою мешающую футболку. Хотелось кожа к коже, и он так же тянет руки к пуговицам Нанами, а потом, не долго думая, рвёт ткань, прижимаясь к так нужному сейчас телу. Они замирают так ещё на несколько долгих минут. В комнате слышно сбивчивое тяжелое дыхание, и только. Юджи прерывает эту тишину, когда Нанами приподнимает его и толкается, совсем немного, но этого достаточно. Итадори тихонько стонет, прикрывает глаза; Нанами целует веки со слипшимися ресницами, повторяя движения. Юджи на удивление тихий, зато кусачий. И такой чертовски теплый, как печка; у Нанами уже вся шея в полукругах от зубов, но разве может он как-то остановить мальчика? Он и так очень виноват. Нанами подкидывает бедра, пытаясь найти нужный угол. Очерчивает позвонки, сжимает талию, и — когда толкается в сладкое местечко — большими пальцами давит на соски, вжимая Юджи в себя. Итадори трепещет ещё больше, колени разъезжаются на мокром мате и ягодицы влажно соприкасаются с яйцами. "Слишком." Юджи цепляется ногтями за спину Нанами, царапается от стимуляции и скулит. — такой чувствительный. Юджи стонет. И еще. И еще. И еще, когда Нанами каждый раз точно, уверенным, вымеренным движением попадает в простату и вцеловывает в шею четкое: — прости. На каждый толчок. У Юджи все плывет и кружится голова, мир вокруг тщательно размывается, и он цепляется за Нанами, как за единственное, что нужно сейчас. Спойлер: не только сейчас. Он кончает с протяжным скулящим стоном, удовлетворённо откидываясь на мат. Ноги почти у Нанами на плечах, и оба думают, что было бы неплохо повторить, если бы лето не было таким жарким и душным. Погода против них. "И я тоже." Из-за него Юджи не сразу обращает внимание на копошащегося где-то на задворках короля, предпочитая прикрыть глаза и дышать всей грудью, пока Нанами выходит из него и ложится сверху, обнимая крепкими руками. Оставляет последнюю — на сегодня — метку между мягкими мышцами груди и вытирает собственной рубашкой сперму с живота и ягодиц Юджи. — я прощён? Итадори дует губы, и Нанами быстро чмокает, улыбаясь. — мм... я подумаю. Юджи продолжает строить короля драмы — "эй, это место уже занято!" — а Нанами шелестяще смеётся, нежно убирая мокрые розовые волосы с чужого лба. — пошли. Нам еще надо хорошенько вымыть тебя. Пальцем скользнул в растянутое и припухшее колечко мышц, проталкивая сперму обратно. Юджи снова раскраснелся, судорожно сглатывая. Глаза мило распахиваются, когда его снова берут на руки, поднимая с матов; Нанами держит его так, будто он и вовсе ничего не весит, и Юджи хочет чувствовать это всю свою жизнь. Мужчина поднимает их одежду и накидывает на Итадори свой пиджак; снова выскальзывает в окно, быстро идя к корпусу, держась у стены. Теперь осталось добраться до комнаты Юджи без приключений. И у них точно все будет хорошо. Бонус: Мегуми: больше никогда не проси меня помогать тебе в твоей личной жизни. Я думал, он меня убьет. Юджи: ехе...