Хороший журналист

      Мне никогда не доводилось встречать таких интересных людей. Нет, правда. За все время моей работы журналистом, я никогда не был так заинтересован в ком-то. Мы встретились впервые три года назад, на выставке. Он художник. Забавная ситуация вышла, на самом деле. Это было моей первой работой, и первым заданием от небольшого издательства. Я только закончил университет. Значит, мне было уже почти 23 года. Жил я с родителями, копил на квартиру. Выглядел, да и выгляжу достаточно скромно. Зато имею совсем не скромные мысли и легко веду за собой людей. Поэтому и стал журналистом. Так вот. Главный редактор нашей желтой газетенки, великолепная Ольга Николаевна Раевская, по совместительству моя двоюродная тётушка по папиной линии, прибегает ко мне в начале рабочего дня, кидает на мой рабочий стол огромную синюю папку, и смотрит, улыбаясь своими ровными белоснежными зубами. - Ты мне не поверишь! Тёма, ей Богу, не поверишь! Твоё первое задание - это нечто потрясающее! – лепечет брюнетка, усаживаясь на край стола, чуть отодвинув ту самую папку, которую она сама и принесла. – Ты бы мог представить себе что-то подобное, Тём? Не мог, знаю ж. Даже я не могла, какое счастье! - Ох, Ольга Николаевна, что же там такое интересное? Я думал, мне поручат редактировать статьи в первое время, а Вы, как я погляжу, собрались отправлять меня на северный полюс – брать интервью у белых медведей, - я улыбнулся, грызя кончик своего карандаша, и внимательно наблюдая за женщиной. - Лучше! Выставка картин Константина Монастырского! Он согласен дать интервью! За всю его карьеру это удалось лишь паре издательств, и то, информации он выложил меньше, чем в песне «Текила»! - Ну и сравнения у Вас, тетушка! А кто он такой, этот Константин? Никогда раньше даже не слышал этого имени. Может, у меня слишком узкий кругозор? – я немного расстроился, ведь всегда был увлечен искусством. – В каком стиле рисует этот… Монастырский? – я поспешно полез в мой ноутбук, вбивая в поисковике имя этого художника. Взгляд редактора потяжелел, и она сконфуженно проронила: - Артемий. Понимаешь, он очень популярен в узких кругах. И отказаться будет просто самой огромной глупостью! И пойти должен именно ты! Вы, молодежь, имеете такой свежий взгляд на все это… Я перестал ее слушать. В ушах зазвенело, и я невольно отпрянул от монитора, зажмурившись: - Вы хоть видели его работы?! Тут либо обнаженка, либо расчлененка сплошная! Я не буду брать интервью у какого- то помешанного на сексе маньяка! – все еще с закрытыми глазами начал возмущаться я. - Тёма, ну Тёмочка! Боже, да кого ж я еще отправлю? Все наши работники старше сорока! Кого отправлять, их инфаркт схватит раньше, чем они вообще увидятся c ним. Артем, я же не прошу стать его моделью, просто интервью. В людном кафе будет просто прекрасно! – голос тёти стал тише. Я понимал, что мне не отвязаться, и расстраивать родственницу мне не хотелось. Я приоткрыл глаза и устало вздохнул. Работать еще не начал, а уже захотел поскорее уволиться. - Хорошо, Ольга Николаевна… Я сделаю все, что в моих силах. Когда будет выставка? - Завтра начало. Она будет длиться всю неделю, но застать самого Константина можно будет только на открытии, естественно, - женщина сразу повеселела, начиная объяснять детали. - Подождите! В каком смысле «застать»? Вы же говорили, он согласен ответить на наши вопросы, я думал, это будет личная встреча. Придется за ним бегать? - Прости, так уж вышло! Он невероятно скрытен, и необщителен, что поделать, творческая натура. Но его агент сказал, что Константин не против ответить на парочку вопросов любого из издательств. Я уверена, ты произведешь на него хорошее впечатление, и он ответит именно на наши вопросы! - Так, стоп. То есть. Мало того, что именно я иду на выставку этого маньяка, так мне еще нужно: застать его, произвести хорошее впечатление, конкурировать с другими издательствами, и наконец, расположить его к себе, чтобы он честно ответил на все? - У тебя огромный талант, все получиться! В папке вся информация, единственное, не нашла его фотографий. Но думаю, ты сразу его узнаешь. Как минимум, когда он начнет произносить торжественную речь. Мне пора бежать. Спасибо, что согласился, Артем, - тётя нежно поцеловала меня в макушку и ушла, цокая своими любимыми каблуками. После того, как она ушла, я начал изучать всю информацию об этом… художнике. Если начало завтра, это значит, что… Увы и ах, придется мне отложить свидание с той милой девушкой, которую я чуть не уронил, пока бежал на работу. Да, я весьма неуклюж, зато, хорош собой. У меня темные волосы, не очень короткие, но и не длинные. В самый раз, скажем так. Глаза карие, почти черные. Прямой нос, точеные скулы. Слегка пухлая нижняя губа, родинка под левым глазом. Густые и широкие брови. Тело тоже соответствует. Я все детство занимался спортом, поэтому в отличной форме. Но не качок. Не люблю таких. В общем, почти стандарт красоты.       Ушел из редакции я достаточно поздно. Даже не поужинав, завалился спать, понимая, что завтрашний день принесет мне множество хлопот.

***

      Утро встретило меня тучами и дождем. Многие посчитают это романтичным, но только не я. Что же, погода не должна испортить мне этот важный день. Я умылся холодной водой, и позавтракал. Открытие в 2 часа, но стоит прийти пораньше, а это значит… я посмотрел на время. 12:56. Твою же мать! Одежда. Нужна красивая одежда. Чтобы сразу расположить к себе. Я ринулся к шкафу, вытаскивая белую рубашку и черные брюки, а еще кремовый свитер, с которым я почти никогда не расставался. Никогда еще не одевался так быстро. Мельком взглянув в зеркало, я схватил сумку со стола, обулся и выскочил за дверь, крикнув маме, что вернусь к ужину. Она что-то ответила, но я не расслышал, спускаясь, и пропуская половину ступенек. Благо, я успел поймать такси, и добрался до места назначения почти вовремя. 14:03.       Возле дверей толпился народ, а это значит, что двери еще не открыли, и что я успел. Только вот… Журналисты! Они повсюду. С телевидения, с камерами, микрофонами, блокнотами в руках и одетые ярче, чем новогодние елки. Лишь я, как обычный человек, простенько одетый, с сумкой через плечо и немного растрепанный. Кстати, журналисты в основном – молодые девушки. Естественно, выкатили груди и жопы, сделали губы уточкой. Займутся соблазнением, а в головах каша сплошная. Я надменно хмыкнул. С учетом того, что этот Константин такой необщительный, думаю, их он пошлет раньше, чем они успеют что-либо спросить. С журналистами-мужчинами будет сложнее. Особенно с тем мужчиной в очках у входа. На вид ему лет 30, значит есть опыт работы, и он выделяется из толпы, хоть и одет невзрачно. Явный конкурент. Я смотрел прямо на него, не отводя взгляда и оценивая уровень угрозы, когда в меня врезался один из пришедших посмотреть на картины. - Прошу прощения, - сухо сказал он, протискиваясь ближе к двери. Я разозлился, и имея немного бурный нрав, схватил его, и потянул обратно, грубо прошипев: - Мама в детстве не научила, что нельзя вот так через очередь лезть? И вообще, выставка 18+, а тебе и 17 нет, как я погляжу! Парень недовольно посмотрел на меня, но послушно встал за мной в очередь. Людей впустили в зал, конечно же проверяя паспорта. Я вошел без проблем, и разом поморщился, оказавшись среди картин Монастырского. С одной стороны меня окружил секс. Разный. Межрасовый, обычный, геи, лесбиянки, группы. Члены и вагины, слюни и обнаженные тела, лица, искаженные оргазмом. И все это нарисовано так подробно, детально и натурально, будто и не картина, а фотография. Это немного пугало и отталкивало, поэтому я повернул голову на другую стену, и чуть не осквернил платье молодой девушки. Вовремя подавив рвотный порыв, я снова посмотрел на картины. Ммм, что же о них сказать? Кишки, кровь, порезы. Поезда, сбивающие людей, горящие дети… мою психику больше не вернуть. И вот что спрашивать у такого человека? О смысле картин? Боюсь, за такое, меня и самого сожгут, собъют или же трахнут. И я не знаю, что из этого хуже. Ладно, согласился уже, значит придется выложиться на все 100 процентов. Я ждал, пока наконец начнется торжественная речь, и тут меня привлекла одна картина. Она отличалась от остальных, от слова совсем. Простой лесной пейзаж. Ни крови, ни обнаженных тел. Простой лес. Солнечный. Я начал любоваться этой картиной, и даже не заметил, как рядом со мной возник человек. - Красивая работа. Но необычная. Не в стиле Монастырского, вы не считаете? – это был тот самый парень, который пытался пролезть сквозь очередь. - Да, я тоже так считаю. На самом деле, я из журнала, пришел взять интервью у этого художника, но немного боюсь. Вдруг он эти образы не из головы берет… - я снова поморщился, вглядываясь в пейзаж. Мой собеседник засмеялся мягким баритоном, тоже рассматривая лес. - Вы очень странный человек. Здесь так много людей, которые впервые познакомились с творчеством этого художника, они чувствуют отвращение, но при этом и интерес, поэтому никто не заметил эту картину. Кроме вас. Всем наплевать на такую невзрачную работку. Такие рисуют в художественной школе, на каждом занятии, чтобы разогреться. Никому не интересны такие мелочи. Кстати, и в жизни так. Мы замечаем лишь то, что кажется нам странным, и то, что будоражит мысли. И при этом, проходим мимо обычных вещей, не замечая, насколько они прекрасны. Счастье можно найти в элементарных вещах. Но никто этого не понимает. А жаль, - паренёк говорил тихо, и немного задумчиво, но ход его мыслей мне так понравился, что я уставился на него с нескрываемым удивлением. - Ахуеть! Тебе лет 16, а мысли у тебя такие взрослые, я в шоке! - Мне 31 год. Ты явно поражен, но это так.       Я проморгался и посмотрел на собеседника снова. 31? То есть… Как?! Рост примерно 160 сантиметров, длинные светлые волосы, собранные в хвостик, хрупкое телосложение, но при этом есть милые детские щечки, а глаза голубые и огромные, как у аниме-девушек. И он утверждает, что ему 31? - Я не верю. Максимум, я дам тебе 20, и то, с натяжкой… Парень улыбнулся и достал паспорт. Я посмотрел на дату рождения, и снова на парн… да нет, на мужчину. Я не мог отойти от шока. Просто не мог. Но вдруг, заметил еще кое-что интересное, что ввело меня в ступор.