НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ АЛЬФЫ

Чимин весь день занимался Ёнджуном и, когда тот заснул, смог приготовить обед. Тэхён с Чонгуком демонстративно отказались от еды и, сделав бутерброды, ушли есть к себе в комнату. Намджуна, как не упрашивали, так и не смогли уговорить нормально поесть. Когда же Юнги попытался отобрать у него очередную бутылку с виски, тот чуть не кинулся на него в драку. В итоге за столом сидел Мин и доктор Ли, который за обе щеки уплетал еду и не переставал нахваливать омегу. Лис ковырял в тарелке вилкой, потому как кусок не лез в горло от обиды. Истинный переселился к себе в комнату, и они почти не разговаривали, а тут еще и альфы делали вид, что не замечают Пака. Каждая ночь омеги проходила в слезах и только под утро он забывался тревожным сном, чтобы снова начать день сурка. Доктор Ли единственный, кто поддерживал его, видя, как тяжело тому приходится. Мужчина решил поговорить с блондином после того, как они помогли лису убрать со стола и тот отправился мыть посуду. — Юнги, присядь, пожалуйста, — попросил он, указывая на стул рядом с собой. — Док, при всем уважении к Вам, но если Вы решили прочистить мне мозги и наставить на путь истинный, то это пустая трата времени, — ответил тот. — Знаю, ты все уже решил для себя, и я не собираюсь тебя переубеждать. Хочу просто попросить об одолжении. — Хорошо, я слушаю. — Я хочу попросить тебя отложить свой отъезд. — На сколько? Неделю, месяц, год, а может быть, два или три? — Не кипятись, просто послушай. Знаю, что поиски отца для тебя важнее, чем скорбь тех, кто когда-то помог тебе выжить. Просто верни им долг, и ты сможешь уйти с легкой душой, зная, что ничем им больше не обязан. Я не знаю, сколько для этого времени понадобится, но ты должен это сделать, если не ради любви Чимина, то хотя бы ради памяти Джина. — Хм, рассуждая о долге, могу сказать Вам тоже самое. Почему бы Вам не вернуть долг за свое спасение Намджуну и вытащить его сейчас из пьянства? — Ты прав, и я буду помогать всеми силами, но у меня тоже есть семья, а у Джуна есть вы. Мы должны объединиться и все вместе вытащить его из этой беды. Ты, как абсолютный, обязан взять руководство на себя и обеспечить безопасность. Альфы помогут тебе, если ты наладишь с ними контакт и покажешь себя, как настоящий лидер. На хрупкие плечи омеги сейчас ляжет самая тяжелая ответственность за этот дом, за воспитание Ёнджуна и за ваше единство. Ты ему очень нужен как истинный, ведь он помог тебе совладать со зверем. Верни ему долг и потом, если позволит твоя совесть, можешь уйти, когда жизнь этой семьи войдет в обычное русло. — Док, Вы мастер заговаривать зубы, но я теряю время. Если мой отец все еще жив, я должен получить от него ответы на все свои вопросы. — Понимаю, что ж, решать тебе, а мне пора. Если что-то случиться, звоните. На следующий день после отъезда доктора в доме начался сущий ад. Чимин проснулся рано утром от криков Ёнджуна. Ребенок заходился в плаче, а его отец даже не подошел к нему, продолжая беспробудно пить, валяясь в гостиной на диване. Переодев и покормив малыша, омега спустился с ним вниз и приготовил для всех завтрак. Однако альфы, злобно улыбаясь, демонстративно выкинули все в мусорное ведро, а затем ушли из дома в неизвестном направлении. Тогда лис попытался уговорить Намджуна покушать хоть немного, но тот грубо оттолкнул его от себя так, что тот отлетел к стене, выронив тарелку на пол. Слезы отчаяния и безысходности заливали его лицо, и Мин почувствовал, как сердце сжалось от чужой боли. Он уже неделю наблюдал за тем, что происходило в доме после отъезда доктора. Юнги стоило огромных усилий сдерживать зверя, когда тот подначивал порвать всех за омегу, но он не вмешивался, давая Чимину самому все разрулить. Однако, глядя на бесчинство альф, в душе блондина шла нешуточная борьба. Сколько бы он не размышлял, но желание как можно скорее свалить из этого дурдома, начав поиски отца, пересиливало желание остаться с истинным и погрязнуть в этом бытовом болоте. Мин даже вещи собрал, но что-то не давало ему вот так просто уйти и бросить омегу на произвол судьбы. Ключевым моментом стало то, что, поздно вечером Юнги услышал тихие шаги в коридоре. Ему стало интересно и он, выглянув из своей комнаты, почувствовал запах Чимина. Блондин последовал за ним и понял, что тот вышел на улицу. Обув ботинки и накинув куртку, альфа осторожно вышел наружу и пошел по следам, оставленным на снегу. Парень уже понял, куда направился младший и вскоре до его острого слуха донеслись громкие всхлипы. Мин спрятался за деревом с подветренной стороны, чтобы Пак не смог учуять его. Однако лису было глубоко наплевать на чье-то присутствие, потому как он, упав ничком на заснеженную могилу Джина, заходился в рыданиях. — Джин, нам так тебя не хватает, — говорил омега. — Ёнджун все время плачет, мало кушает и плохо спит. Намджун ушел в запой и замкнулся в себе. Он перестал обращать внимание на сына, да и вообще забросил все дела. Тэхён с Чонгуком совсем слетели с катушек. Они перестали работать в мастерских, и все больше увлеклись ночными клубами. Они не хотят есть то, что я готовлю и постоянно задирают меня. Еще ни одного дня не прошло без ссор, и я боюсь, что не выдержу больше такого давления. Юнги отдалился от меня и стал чужим. Он не помогает, не вмешивается, но и не уходит, как будто ждет, когда я сломаюсь. Джин, я уже близок к этому. Для меня слишком тяжело осознавать, что моя помощь и поддержка никому не нужна. Я так привык к твоей заботе, что, оставшись один на один со своей болью, чувствую, как исчезает моя человечность. Я боюсь, что, однажды проснувшись, не почувствую ничего и мне будет плевать на весь этот мир. Не хочу становиться убийцей, но без любви истинного я просто умираю. Ты уверял, что он поддержит меня, но его любовь оказалась недостаточно сильной, чтобы понять, что я чувствую. Мне так больно от этого. Если бы можно было повернуть время вспять, я остался вместо тебя. Ёнджуну нужна полная семья, а я не смогу заменить тебя, Джин. Прости меня за это. Прости за мою слабость и нежелание бороться. Я больше так не могу. После услышанного Мин не спал всю ночь. Он и правда не понимал, что с ним стало. Почему так отдалился от Чимина, ведь сам же признавался ему в любви, а теперь, выходит, что предал. Мама всегда учила его поступать по совести и быть справедливым в своем решении. Стараться не обижать слабых и помогать тем, кто нуждается в поддержке. Неужели его любовь к истинному и правда оказалась лишь привязанностью, раз он так легко отрекся от нее? Под утро альфа все же решил повременить с отъездом и подождать еще немного в надежде, что что-то изменится, но все стало еще хуже. Лис затеял уборку в доме после того, как рабочие закончили вставлять разбитое окно на кухне, которое до этого было заклеено тонкой фанерой на скотч. Тэ с Гуком зачастили в ночной клуб и приходили только под утро навеселе, отпуская пошлые и обидные шутки в сторону омеги. Пак уже не плакал на показ, стараясь не обращать внимания, но в этот раз они перешли все границы. Альфы специально прошлись по чистому полу грязными ботинками и вылили на него содержимое своих бутылок. Чимин тяжело вздохнул и принялся заново убирать за ними, тогда как те развалились на диване и нагло облизывались, заглядываясь на его круглую попку. Закончив с уборкой, лис отвлекся на приготовление обеда, надеясь, что альфы присмотрят за Ёнджуном, но те не обращали на малыша никакого внимания. Они так увлеклись созерцанием частей тела Пака, что возбудились и стали смачно целоваться. Малыш тем временем подполз к бутылке, что стояла на полу и опрокинул ее. Виски растеклось большой лужей, а Намджун, учуяв запах спиртного, открыл глаза, злобно зарычав. В пьяном взгляде отразилось безумие и альфа, выпустив когти и клыки, хотел было накинуться на собственного сына, но омега, выбежав из кухни на крик ребенка, успел закрыть его собой. Чимин зажмурился, покрываясь невидимой защитой, крепко прижимая к себе Ёнджуна. Однако он зря опасался, потому как хён, словно мячик отлетел от кулака Юнги. Тэ с Гуком в изумлении проследили за полетом абсолютного, а затем ощетинились, приготовившись к атаке. Однако алкоголь сделал их медлительными, поэтому Мин с легкостью выволок их на улицу и несколько раз макнул лицом в сугроб, чтобы те протрезвели. Оставив их барахтаться в снегу, блондин вернулся в дом за Намджуном и повторил процедуру. Через какое-то время альфы пришли в себя и, злобно зарычав, кинулись на парня, однако тот быстро разделался с ними, всеми силами сдерживая своего зверя. Абсолютный издал такой мощный рык, что парни прижали свои заостренные уши и, поджав хвосты, опустили глаза. Хён взглядом метал молнии в Юнги, а затем развернулся и убежал вглубь заснеженного сада. Мин тяжело дышал и его сердце колотилось о ребра так, будто намеревалось их сломать. Внутренний зверь уже был на пределе и вел нешуточную борьбу с сознанием парня. — Порви их! — требовал он. «Заглохни! — мысленно ответил альфа. — Они мои друзья». — Они лишь делают вид, а на самом деле завидуют тебе. Они никогда не признают тебя лидером и не будут подчиняться твоей воле. В тайне они мечтают трахать тебя, как и прежде, но ты для них так и останешься предателем. «Пусть так, но я смогу достучаться до их здравого смысла. Я буду бороться за них, так что переключи свой гнев на кого-нибудь другого». — Ты решил послушать доктора и остаться в этом доме, который так и не стал тебе родным? А как же твой отец? Он ведь может не дожить до вашей встречи. «Альфы, особенно абсолютные, отличаются долгожительством, поэтому один год ничего не решит». — Год? Думаешь, что сможешь вытерпеть такое отношение к себе? Я было зауважал тебя, когда мы разделались с теми альфами, но теперь ты и мизинца моего не стоишь, глупая душонка! Ты сам говорил, что семья важнее всего, а теперь хочешь отречься от отца? Подумай, что с тобой станет, если ты так и не узнаешь, почему стал таким. «Тебе-то что до того, найду я отца или нет? Тебя ведь никогда не волновали мои чувства, так что изменилось?». — Мне тоже стало любопытно, почему мы с тобой такие разные и, если есть хоть один шанс занять твое тело полностью, я хочу им воспользоваться. «Так вот в чем дело, а я-то думал, что ты проникся состраданием». Юнги восстановил дыхание и, посмотрев на притихших альф, спокойно сказал: — Считайте меня кем угодно, хоть предателем и врагом народа, но я не позволю вам творить беспредел в собственном доме. — Это не твой дом! — огрызнулся Гук. — Как и не твой, и не Тэхёна. Это наш общий дом, в который мы все пришли со своими проблемами и поклялись поддерживать друг друга, чтобы не случилось. — Ты сам себе противоречишь, — сказал Тэ. — Мы никогда не отказывались от этой клятвы, в отличии от тебя. Это ты захотел удрать, когда в дом пришла беда, так что не вали все на нас. — Признаю, я повел себя, как не подобает абсолютному. Я поддался человеческим эмоциям, не понимая, что это пагубно повлияет на наши разногласия. Однако я всего лишь хотел оградить своего истинного от этой невыносимой печали, а вы своим поведением еще больше причиняете ему боль. — Чимин такой же предатель, как и ты и нам не нужно его одолжение! — разозлился Чон. — Хватит уже прикрываться семьей, мы по разные стороны баррикад! — Серьезно, а как ты поступил, если бы Тэ захотел покинуть этот дом? Что, если ваш омега живет в другом городе или стране? Вы бы не уехали на его поиски? — Это к проблеме не относится. Мы бы не стали жертвовать спокойствием семьи ради какой-то омеги. — А вот Чимин пожертвовал своей сутью и предназначением ради меня, но я этого не оценил и разбил ему сердце своим эгоизмом. Поэтому он выбрал вас и изо всех сил старается склеить то, что вы порвали на мелкие кусочки. Он часть вашей семьи, так почему же вы продолжаете издеваться над ним? — Я же сказал, что нам не нужно одолжений. Что бы между вами не случилось, он все равно последует за тобой. — А тот факт, что ваша семья без омеги загнется тебя совсем не беспокоит? — Я не верю в эти бредни. — Что ж, может, мне тогда и правда увезти Чимина, пусть даже и против его воли, чтобы ты смог почувствовать, как исчезает то, что ты называешь семьей? — Гук, он прав, — вдруг сказал Тэхён. — Тэ, ты чего? — удивился тот. — Ты же сам говорил, что не веришь ему. — Я тоже дал слабину и поддался твоим глупым убеждениям. — Глупым? С каких это пор слова истинного стали для тебя глупыми? — С того момента, как не стало Джина. Ты словно с катушек слетел, и я поддался твоему настроению в то время, как Юн реально боролся за нас. Если бы не он, альфы Кан никого не оставили в живых, а Чимин. Он и правда теперь должен заменить Джина и стать для всех нас надежной опорой. — Тэ, я тебя не узнаю. Ты решил променять меня на Юнги? До сих пор не можешь забыть ваши любовные утехи у меня за спиной? — А ты уже забыл, что обещал мне, когда я чуть не отправился на тот свет? Может, я и косячу, причиняя тем самым боль, но я четко понимаю, что омега нужен нашей семье, как воздух и в первую очередь Ёнджуну. Мы настолько увлеклись своей местью, что не подумали об этом малыше. Чимин взял всю заботу о нем на себя и даже перенес его кроватку к себе в комнату, чтобы тот не чувствовал себя одиноко. Никто из нас не подошел к нему, не поиграл, не приласкал, как будто его и нет вовсе. Неужели ты точно также будешь относиться к нашему ребенку, Гук? Если это так, то я больше не вижу смысла в этой жизни и на этот раз ты меня не остановишь. Тэхён бросил на Чонгука серьезный взгляд и вошел в дом. Юнги тоже посмотрел на опешившего альфу и развернулся, чтобы последовать за Тэ. — Если с моим истинным что-то случится, я тебя на куски порву, — зло бросил Гук ему в спину. — Лучше прислушайся к нему, а иначе всю жизнь жалеть будешь, — ответил Мин, не оборачиваясь. Вечером за ужином к Юнги присоединился Тэхён. Чимин не смог скрыть радостной улыбки, когда увидел довольного альфу. Тот так соскучился по домашней пище, что уплетал все за обе щеки, а потом помог омеге убрать со стола и попросил у него прощение за свое поведение. Вернувшись в гостиную, Тэ присел рядом с блондином на диван. — Юн, даже не знаю, с чего начать, — сказал он. — Не нужно ничего говорить, — ответил тот. — Я рад, что ты совладал со своими эмоциями и прислушался к здравому смыслу. Чимин и правда ни в чем не виноват, это я давил на него. — Спасибо, что ты понимаешь меня. На самом деле я никогда не желал Чимину зла и, если честно, то поддержал Гука лишь, потому что он мой истинный. — Понимаю, мы с тобой были в одинаковой ситуации, но хорошо, что все разрешилось. — Да, у меня аж камень с души упал, но ты действительно решил остаться? — Да и не ради омеги. — Даже так. Видимо, причина очень серьезная. — Более чем. Наконец-то я узнал, чего на самом деле хочет зверь. — И чего же? — Мое тело. — Хочешь сказать, что он хочет завладеть твоим телом, убив твое сознание? — Если можно так выразиться. Зверю нужен мой отец, чтобы узнать, как избавится от меня. — Думаешь, твой отец знает это? — Не уверен, но он может рассказать, почему я стал таким, а в этом, возможно и кроется ответ. — Ты поэтому решил не искать отца? — Знаешь, я так решил: если судьбе угодно, то мы с ним встретимся когда-нибудь. Надеюсь, к тому времени я буду достаточно силен, чтобы не дать зверю осуществить задуманное. — Блин, я восхищаюсь твоей выдержкой все больше и больше. Ты прям мудреешь на глазах. — Скажешь тоже. Мне до мудрости Намджуна, как до звезд еще. Ума не приложу, как его вернуть в нормальное состояние. — Не переживай об этом, сладкий. Мы с Гук-и что-нибудь придумаем. — Не думаю, что он захочет помогать мне. — Ай-щ, это он с виду такой гордый. Видел бы ты его, когда я очнулся после операции. Расплакался, как ребенок, еле успокоил его. Ты лучше с Чимином помирись. То, что ты за него заступился — хорошо, но ему реально плохо от того, что он не чувствует твоей любви. По себе знаю, как это мучительно больно, поэтому не бросай своего истинного никогда. После разговора с Тэхёном Юнги стало легче на душе, и он решил последовать его совету. Мин долго топтался возле двери лиса, а затем тихонько постучал, но ответом ему была тишина. Подумав, что Чимин все еще обижается на него, блондин хотел было уйти, но любопытство пересилило и он решил выяснить все до конца. Решительно открыв дверь, альфа узрел милую картину. Омега сладко спал, сидя у кроватки Ёнджуна, положив голову на руки, сложенные на перегородке. Мягкий свет ночника нежно обволакивал два маленьких комочка, создавая атмосферу уюта и тепла. Юнги залюбовался рыжим созданием в детской пижамке и нежность окутала его сердце. Он плотно закрыл дверь и, осторожно взяв Пака на руки, переложил его на кровать. Мин лег позади него, крепко обнимая и уткнувшись в его затылок, вдохнул приятный аромат мандаринов. Лис теснее прижался к нему, обнимая его руки и шепча во сне: — Юн-и, не уходи, пожалуйста. — Тише, лисенок, — прошептал тот в ответ. — Я рядом и никуда не уйду.