НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ АЛЬФЫ

За три года жизнь в кошачьем семействе постепенно наладилась. Дела в фирме Намджуна пошли в гору, что позволило ему открыть еще одну автомастерскую. Работников искать не пришлось, потому как в дело вложился Эвон. С тех пор, как хён официально заключил мир с кланом Кан, старейшина наладил с альфой сотрудничество. Все дело в том, что перед побегом Нэш изрядно опустошил общий счет и многие семьи, в связи с гибелью основных кормильцев, остались без гроша в кармане. Намджун был рад принять оставшийся молодняк к себе на работу и даже обучить их за свой счет. К тому же он выплатил внушительную компенсацию тем семьям, чьи дети погибли в ту кровавую ночь. Эвон был безмерно благодарен Киму за такое мудрое решение. К тому же он бережно хранил урны с прахом Хосока и его омеги и, когда мирный договор был подписан обеими сторонами, передал их Юнги. Хён не разрешил хоронить их рядом с Джином, потому как все равно считал покойного альфу предателем. Однако он присутствовал на его похоронах на городском кладбище. Намджун решил отдать последние почести тому, кто до последнего вздоха, несмотря ни на что, боролся за свою семью. В прошлом хён возлагал на него большие надежды, надеясь с помощью Хосока расширить свой бизнес. Теперь же это место было занято Мином. Блондин хоть и не любил учиться, но хорошо усваивал материал, поэтому, по окончанию учебы, без проблем получил диплом юриста. Юнги легко совмещал бухгалтерию с юриспруденцией и иногда замещал хёна, если тому нужно было отъехать по делам или взять лишний выходной, чтобы побыть с сыном. Ким теперь старался как можно больше времени уделять ребенку, чтобы постепенно передать свой опыт. Ёнджун по характеру был копией своего отца, такой же вредный, вспыльчивый, но рассудительный. Однако и от Джина ему достались две черты: мальчик очень любил обниматься и ухаживать за цветами. Как и его папа, он тихо разговаривал с растениями, которых, к слову, осталось мало в доме. Чимин хоть и ухаживал за ними, но многие так и завяли, будто не смогли оправится после смерти хозяина. Намджун наблюдал за сыном и в его глазах стояли слезы, ведь в такие моменты он был так похож на Джина. Его тоска по мужу стала меньше, да и на сердце полегчало после того, как он окутал своей заботой Ёнджуна. Мальчик ни в чем не нуждался, купаясь в любви и внимании старших. Ему очень нравилось играть с Тэхёном и Чонгуком, потому как они, хоть и были взрослыми, но иногда впадали в детство. С Чимином малышу было интересно, ведь он рассказывал много увлекательных историй и обучал его мелким хитростям по дому. Сложнее всего ребенку приходилось с Юнги. Чем взрослее он становился, тем сильнее чувствовал зло, исходящее от его зверя. Однако отец учил не бояться ни трудностей, ни врагов, поэтому Ёнджун стал интересоваться боевыми искусствами и попросил блондина позаниматься с ним. Альфа согласился, хотя и чувствовал страх мальчишки, поэтому всеми силами сдерживал своего зверя, который так и норовил порвать мальца. После того, как Мин узнал о намерениях монстра, он стал больше времени уделять тренировкам и не только физическим. Доктор Ли разработал для него индивидуальную медитацию, которая восстанавливала духовный баланс и помогала контролировать ярость. Защита омеги помогала от прямого воздействия зверя, но не от его внушения, поэтому Юнги решил обезопасить себя со всех сторон. К слову сказать, доктор Ли стал частым гостем в их доме, а все, потому что Чимин был уже на последнем курсе медицинского университета. Помимо учебы ему требовалась практика, поэтому доктор часто брал лиса в качестве ассистента на свои операции. К его уже имеющимся хвостам прибавилось еще три, отвечавших за мудрость, силу и прозрение, поэтому он так хорошо усваивал материал. Пак еще больше возмужал и его некогда стройное тело приобрело рельефность. Помимо учебы и домашних обязанностей, он стал ходить с парнями в тренажерку, однако Юнги не разрешал ему тягать много железа и накачивать гору мышц. Его сводили с ума изящные изгибы тела своего истинного и максимум, что он позволял омеге, так это качать попку и бедра. Чимин хоть и злился, но ослушаться альфу не мог. За три года их любовь стала еще сильнее, а все, потому что лис сделал истинному самый лучший подарок на свете. Однажды, когда Мин забрал парнишку из универа, тот попросил заехать в цветочный магазин. Юнги удивился, но просьбу выполнил, а когда Пак вышел с красивым букетом, не сдержался и спросил: — Чим, зачем тебе букет? — Это подарок, — загадочно ответил тот. — В смысле? Я что-то пропустил? — Нет. — Блин, лисенок, ты можешь нормально объяснить, что происходит? — Конечно, милый, только чуть позже. Буквально через полчаса Мин парковал машину у городского кладбища. — Так бы сразу и сказал, что по Хосоку соскучился, — нежно потрепав по волосам омегу, сказал альфа. — Это не для него, — снова загадочно ответил тот. — Вот ты сейчас серьезно? Для кого тогда? Лис хитро улыбнулся и, вручив букет блондину, повел его вглубь парка. Через какое-то время он остановился и, взяв за руку своего истинного, подвел к одной из надгробных плит. Прочитав надпись, руки Юнги тут же задрожали, а глаза наполнились слезами. — Как? — только и смог вымолвить он. — Мы все подключились к поиску, но найти удалось только доктору Ли через свои связи, — ответил Пак. — Он рассказал мне, где именно захоронили твою мать. Ты ведь помнишь, что у нее сегодня день рождения? Дальше Мин не слушал, потому как упал на колени и, обняв холодный мрамор, зарыдал. Он столько лет глушил в себе чувство вины за ее смерть, столько времени пытался не думать о прошлом и не бередить старую рану. Ему даже удалось забыть, какого числа родилась его мать, потому как жизнь с отчимом отбила у нее всякое желание справлять свои дни рождения. — Прости, — прорыдал он. Боль с новой силой ударила по сердцу, выпуская наружу все скрытые эмоции. Блондин считал себя ужасным сыном, ведь он испугался ответственности и сбежал, а затем хотел покончить с собой, чтобы не чувствовать угрызения совести. Мин не мог похоронить родного человека и все это время корил себя за трусость. — Я недостойный сын, — вымолвил он сквозь слезы. — Юн-и, не говори так, — обнял его Чимин. — Твоя мама знает, какой ты замечательный и каким достойным человеком стал. — Я не человек. — Нет, милый, в первую очередь ты — человек, а потом уже оборотень. Твоя человечность определяется хорошими поступками, и зверь должен проявляться только в случае опасности. Ты показал свою сущность и доказал, что способен на многое ради других. Вот это и отличает человека от монстра. Твоя мама знает об этом и очень гордится тобой. — Ты правда так думаешь? — Я не думаю, я знаю. С восьмым хвостом я обрел прозрение, а мудрость, которой меня наделил шестой хвост, позволила наконец-то четко понимать все мои ведения. В одном из них я видел женщину, которая улыбалась и гладила тебя по голове. Ее взгляд выражал столько любви, что я сразу понял, кем она тебе приходится. — Она что-нибудь говорила? — Да, она сказала, что не держит на тебя зла и по-прежнему любит, а еще просила меня присмотреть за тобой. — Значит, она не против того, что я сменил ориентацию? — Нет. Она поблагодарила за мою любовь к тебе и благословила нас. — Спасибо, лисенок, ты не представляешь, что вы все сделали для меня. — Ради тебя, милый, я готов на все, потому что очень сильно тебя люблю. После тяжелого трудового дня Чонгук заехал за Тэхёном, потому как его машина находилась в ремонте. Впереди были законных два выходных и альфы решили расслабится, заехав в свой любимый бар. Однако им не повезло, потому как они слишком долго его не посещали, поэтому не знали, что он закрылся на реконструкцию. Недолго думая, парни отправились в ночной клуб, в котором когда-то так беспечно зависали. Войдя в помещение, по ушам сразу ударила громкая музыка, а по глазам резанули лазерные лучи, которые вперемешку с прожекторами метались по танцполу. Сегодня было многолюдно, поэтому в воздухе царил запах спиртного и полного раскрепощения. Альфы сквозь толпу пробрались к барной стойке и заказали два коктейля: один алкогольный, а другой молочный, потому как Гук был за рулем. Однако парня это нисколько не смутило, ведь он пьянел от танцев истинного. Тэ так лихо зажигал на танцполе, что Чон не мог оторвать от него своих влюбленных глаз. Раскрасневшийся и запыхавшийся Ким подлетел к барной стойке и залпом осушил бокал с апельсиновым соком. — Все еще не хочешь потанцевать со мной? — игриво спросил он. — Не-а, — улыбаясь, ответил Чонгук. — Мне доставляет удовольствие смотреть на тебя. Ты не устал, тигренок? — Есть немного. — Может, поедем домой? — Нет, давай еще посидим. Хочу зарядиться этой атмосферой дикого веселья. Знаешь, о чем вдруг я сейчас вспомнил? — Нет, расскажи. — Помнишь, когда еще мы жили на квартире, часто убегали на окраину города, где было большое ромашковое поле. — Да, ты тогда венки нам плел из цветов, а потом мы любовались звездами. Хочешь поехать туда? — Нет, просто запах напомнил об этом. — Запах? — Не чувствуешь? Кто-то, видимо, курит кальян с ароматом полевых цветов. Чон глубоко втянул носом воздух, где среди сотни запахов резко выделялась полевая ромашка. Глаза альфы тут же блеснули желтым, а рот наполнился слюной. — Это не кальян, — прорычал он. — Это течный омега. — Какой придурок припрется в людное место в такой период? — Одно из двух: либо он самоубийца, либо ничего не знает о своей сути. — Не нравится мне это. Ты пил сегодня подавители? — Прости, Тэ, я совсем забыл о них. — Блин, Гук-и, ты должен пить их каждый день. Ладно, пойдем посмотрим, только прошу, держи себя в руках. — Я постараюсь, тигренок. Парни пошли на запах мимо танцпола и, свернув за угол, услышали истошный крик, доносящийся из мужского туалета. Чонгук с ноги открыл дверь, отчего двое державших ее парней разлетелись в стороны. Тэхён ворвался внутрь как ураган и на мгновение застыл от ужасной картины. Двое крепких альф разодрали в клочья одежду щупленького парнишки. Один поднял его на уровень своей талии и прижал спиной к себе, а другой широко раздвинул его ноги и, приспустив штаны, пытался войти в него. Парнишка рыдал и пытался вырваться, царапая острыми когтями кожу насильников, однако для них это было словно укус комара. — Эй, а ну, отпустили его! — злобно зарычал Тэ. — Хочешь свою порцию, встань в очередь, — рыкнул тот, что был позади парнишки. — Я смотрю, у тебя член лишний. Без наследства хочешь остаться? — А я смотрю, у тебя язык длинный. Не хочешь поработать им? — Что ты сказал, урод? — взревел Чонгук. — От урода слышу. Проваливай, пока цел! Чон не смог стерпеть такой наглости и накинулся на обидчика. Ким тоже включился в драку, выхватив парнишку из рук другого альфы. Он втолкнул его в пустую кабинку и, закрыв дверь, бросился в гущу. К этому моменту оклемались двое других альф, что держали дверь и поспешили своим на подмогу. Три волка во главе с тигром против пумы и пантеры — неравный перевес в силе, но не для Чонгука. За своего истинного он готов был порвать любого, поэтому злобно рыча, раскидал троих и, сцепившись с их главарем, крикнул: — Тэ, бери парня и бегите к машине! Ким подлетел к одному из раненых альф и, стянув с него штаны с мастеркой, открыл дверь в кабинку, где прятался парнишка. — Одевайся, живо! — сказал он и кинул ему одежду. Парень трясущимися руками кое-как натянул на себя чужие вещи, которые ему были слишком велики, после чего Тэхён взял его за руку и вывел из туалета. У выхода из клуба альфа остановился, потому как парень был босиком, а затем без раздумий взял его на руки и понес к машине. Ким поразился легкости паренька и наивному удивлению в его больших глазах. Тэ бережно усадил незнакомца на заднее сидение и, достав аптечку, принялся обрабатывать его ссадины. От пережитого стресса парнишку била крупная дрожь и он с опаской посматривал на красивого и мужественного альфу. От боли омега странно шипел и мило морщил аккуратный носик. Ким украдкой рассматривал его, пока занимался лечением. Большие глаза с кошачьим разрезом, в свете уличных фонарей отливали зеленым цветом. Веер длинных ресниц делал его взгляд таким милым, как у котиков. Утонченные черты лица, острый подбородок с ямочкой и чувственный рот с красиво очерченными губами довершали этот симпатичный образ. Нежная кожа на изящных руках, была сбита в кровь и Ким с большой осторожностью обрабатывал ее, дуя на каждую ранку. — Не бойся меня, — ласково сказал Тэ, убирая аптечку. — Я не причиню тебе зла. — Но Вы ведь тоже альфа, — пролепетал парнишка. — Да, но я принимаю подавители агрессии, поэтому могу себя контролировать. Меня зовут Ким Тэхён, а как твое имя? — Со Юоль. — Юоль, а ты понимаешь, кем являешься на самом деле? Я имею в виду твою вторую не человеческую суть. — Конечно, я — оборотень. — Обращенный или с рождения? — С рождения. — А в кого ты обращаешься? — Мне стыдно об этом говорить. — Почему? — Этот зверь не представляет никакой опасности, поэтому надо мной все смеются. — Боже, Юоль, ты такой забавный. Каждый зверь может представлять опасность, если его правильно обучить. — Видимо, я — исключение. — Ну, ладно, не хочешь, не говори. — Простите, хён, только не обижайтесь на меня. Я совсем забыл поблагодарить Вас за свое спасение. — Не стоит. Постой, как ты меня назвал? — Хён, а что? — Нет-нет, ничего, просто так необычно услышать это от тебя. В этот момент к машине подошел Чонгук и, сев за руль, открыл окно со своей стороны. Его губа была разбита, на скуле красовался смачный синяк, а костяшки на руках содраны в кровь. Он злобно зыркнул в зеркало заднего вида так, что парнишка съежился в маленьких комочек от страха. — Гук, успокойся, — нежно сказал Тэ, помассировав ему шею. — Ты пугаешь малыша. — Малыш? — удивился Чон. — Эй, сколько тебе лет? — Восемнадцать, — дрожащим голосом ответил Со. — Отлично. Он уже почти совершеннолетний, поэтому должен нести ответственность за свои поступки. Надеюсь, он в курсе, кем является? — Да и его зовут Со Юоль, — ответил Тэ. — Да пофиг. Пусть лучше скажет, какого хрена поперся в ночной клуб, если у него началась течка? — Не бойся, малыш. Это Чон Чонгук, мой истинный. На самом деле он очень добрый и забавный, когда не сердится, правда, милый? — Не сегодня, меня сводит с ума его запах. Говори, куда его отвезти. Ким вопросительно посмотрел на парнишку, а тот назвал свой адрес и всю оставшуюся дорогу молчал, вжавшись в угол сидения. Однако переживания сказались на состоянии Юоля и его укачало. Вскоре Чон остановился возле нужного дома и хотел было что-то сказать, но Тэ накрыл его рот ладонью. — Тише, Гук-и, не кричи, — шепотом сказал он. — Посмотри, как сладко малыш спит. — Тэ, с каких это пор он стал тебе малышом? — резко зашипел на него альфа. — С того момента, как я почувствовал его запах. Понимаешь, Гук, это тот самый запах, который мы так с тобой долго искали. Ты ведь тоже его почувствовал и даже не отпирайся, потому как я видел твои глаза в тот миг. — Ничего подобного. Это все из-за того, что я не выпил подавители. Те альфы тоже чувствовали его запах, так что прости, тигренок, но тебе показалось. — Я не мог ошибиться. — Тэ, я понимаю твои чувства и мне не хочется тебя разочаровывать, но это не он. — Жаль. Ты только посмотри на него. Он такой милый и беззащитный, так и хочется его затискать и спрятать от всего мира. — Ты скучаешь по своему брату, поэтому в каждом мальчишке видишь его черты. — Может, ты и прав. — Ладно, буди его, иначе он уделает мне всю машину своей смазкой. — Юоль, малыш, просыпайся. Ким ласково потрепал его по волосам и легонько почесал за ушком. Парнишка спросонья громко заурчал, а Тэ от неожиданности отдернул руку и удивленно переглянулся с Чонгуком. — Что это было? — спросил он. — Понятия не имею, — ответил Тэ. — Эй, Юоль, проснись. Со открыл глаза и сонно уставился на своих обалдевших спасителей. — Уже приехали? — спросил он, потирая глазки. — Ага, — ответил Тэ. — А что ты сейчас сделал? — В смысле? — Ты сейчас издал какой-то странный звук, похожий на урчание мотора. — Что? Я опять это сделал? Боже, простите меня, простите, пожалуйста. — Эй, успокойся, все хорошо. — Вы не злитесь на меня? — Почему мы должны это делать? — Мой брат очень не любит, когда я так делаю. — Что за дикость? — Ладно, я пойду. Спасибо Вам, хён Ким и хён Чон за то, что спасли меня. — Постой, с тобой точно все в порядке? — Да, спасибо. — У тебя дома есть подавители запаха? — спросил Гук. — Да, спасибо, что поинтересовались. — А брат у тебя тоже омега? — Нет, он — альфа. — Серьезно, а он сейчас дома? — Свет в окнах не горит, значит, он еще не приехал. — Хорошо, беги домой и запрись хорошенько. — Спасибо, хён Чон. До свидания, хён Ким. Парнишка вышел из машины и поспешил зайти в дом. Альфы дождались, когда на верхнем этаже одной из комнат зажегся свет и только тогда тронулись с места. — Не думал, что от тебя так сложно избавиться. Юоль вздрогнул и затрясся как осиновый лист от этого тихого, таящего в себе угрозу, голоса. Родные глаза брата смотрели на него с такой дикой ненавистью, что у парнишки сердце в пятки ушло. — Югем, пожалуйста, не надо, — пролепетал он.