НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ АЛЬФЫ

Жизнь по своей сути прекрасна, если в семье все здоровы, счастливы и купаются в любви. Тэхён с Чонгуком не могли нарадоваться на своего истинного омегу. Юоль заставлял гордиться своих хёнов своими успехами в учебе и творческими талантами. Его техника изображения с каждым разом становилась все четче и лучше, а Чон все реже указывал ему на ошибки. Парнишка словно ребенок радовался своей татуировке, которая состояла из слова «утешение» и было оплетено милыми веточками. Они словно ласковые руки тянулись к его сердцу и шее, будто хотели обнять. Старший альфа был безмерно благодарен младшему за то, что тот реально смог изменить не только суть Кима, но и его суть тоже. После укуса омеги «борьба» для Гука стала «защитой», а «влечение» Тэ чудесным образом превратилось в «увлечение». Это очень сильно изменило характер обоих альф. Тэ превратился в наседку, непрестанно опекающего молодого омегу, а еще увлекся обустройством их семейного гнездышка. Чон перестал ревновать его к каждому столбу и в частности, к их общему истинному. Он стал больше времени уделять обоим любимкам и тренировать Со, подготавливая его организм к вынашиванию ребенка. У Чимина с Юнги тоже все было замечательно. Омега с отличием закончил универ и был принят ветеринаром в частную клинику доктора Ли. Тот нарадоваться не мог на нового ассистента, ведь тот все схватывал на лету и со своими способностями мог моментально определить любое заболевание животного. Правда им пришлось разделить «маленьких» пациентов, ведь собаки на дух не переносили лиса. Мин получил повышение от Намджуна и возглавил новый автосервис. Работа несложная и сотрудников он подобрал хороших из молодняка клана Кан. Альфе было до сих пор не по себе из-за того, что его зверь уничтожил большую часть их населения и работа — это меньшее, чем он мог загладить свою вину. Однако, хоть Ким и освободил его от бухгалтерской мороки, юридические обязанности все равно лежали на Юнги. Да и вообще ответственности стало гораздо больше. Если раньше после работы альфа заезжал за омегой в универ, то теперь мчал в клинику доктора Ли, которая находилась на другом конце города. По выходным Мин в обязательном порядке посещал качалку вместе с Ёнджуном. Мальчик потихоньку перестал его бояться и воспринимал как своего наставника, старательно выполняя все указания. Зверь внутри Юнги надолго притаился в глубинах его подсознания, понимая, что тот больше не поведется на его провокации. Однако он всегда оживлялся, когда альфа с омегой посещали могилу матери Мина, а виной всему были живые лилии, которые каждый год кто-то приносил раньше сына. Никто кроме него не знал, где похоронена его мать, да и приносить цветы было некому, ведь родственников у него не осталось. Поэтому альфа заподозрил неладное, когда в очередной раз пришел навестить свою матушку и почувствовал еле уловимый запах эвкалипта. Это могло означать только одно, что владелец оставленного букета ушел буквально минуту назад. Юнги кинулся было по следу и увидел, как у выхода с кладбища какой-то мужчина садился в машину. Он не успел буквально на доли секунды до того момента, как тот рванул с места. Поехать за ним Мин не смог, потому как его машину заблокировало такси, которое высаживало пассажиров. Парень был уверен, что почувствовал своего отца, но вот почему он избегал встречи с ним оставалось для него большим вопросом. Возможно, мужчина не был готов к серьезному разговору со взрослым сыном, но у Юнги в голове не укладывалось, что его отец мог оказаться таким трусом. С одной стороны, ему очень хотелось задать все мучившие его вопросы, но с другой — он боялся, что зверь может вырваться на свободу и навредить родным. Особенно альфа переживал за омегу, ведь он думал, что беда больше никогда не постучится в их сердца. Если бы он знал тогда, как сильно ошибался, возможно, не повелся на провокацию своего зверя и не совершил бы того ужасного поступка, о котором будет сожалеть всю оставшуюся жизнь. Чимин вскрикнул и, открыв глаза, сел на кровати. Ему снова приснился тот ужасный сон, в котором он плачет кровавыми слезами. Юнги смотрел на него с отвращением, а его безжалостные красные глаза излучали злорадство. Однако не это было самым страшным, а то, что где-то на заднем фоне слышался невыносимый надрывный плач младенца. Это был его с Юнги ребенок и лис никак не мог ему помочь. Омегу бил сильный озноб, а по лбу катились крупные капли холодного пота. Альфа, разбуженный шумом, разлепил свои сонные глаза, но увидев, в каком состоянии находится его истинный, тут же поспешил его крепко обнять. — Лисенок, что с тобой? — забеспокоился он. — Тебе опять кошмар приснился? — Он не перестает преследовать меня, — дрожащим голосом ответил тот. — Хотя долгое время уже не снился и вот опять. — Ну, не факт, что твой сон сбудется. Может, ты снова неправильно истолковал его значение. — Юн-и, ты же знаешь, в последнее время я ни разу не ошибся и теперь точно знаю, что означает мой кошмар. — То есть ты хочешь сказать, будто уверен в том, что я причиню тебе боль? — Не ты, а твой зверь. — Я прекрасно контролирую его и поверь, не позволю ему навредить тебе. — Не будь слишком самоуверенным, ты знаешь, каким подлым он может быть. Слова Чимина действительно оказались пророческими, и даже бабушка Рю подтвердила его опасения, сказав, чтобы он крепился. Однажды, когда Мин вернулся с работы домой, он принял душ и поспешил к своему истинному под бочок. Однако Юнги очень сильно удивился, когда открыл дверь и увидел, что комната уставлена свечами, а на полу и покрывале кровати были рассыпаны лепестки роз. — Я комнатой случайно не ошибся? — спросил он, увидев омегу в халате, стоящего у окна с бокалом вина. — Нет, любимый, — улыбнувшись, ответил тот. — Проходи и закрой за собой дверь. Альфа так и сделал, но, когда его истинный подошел к нему и протянул наполненный бокал, ему тут же в нос ударил сильный запах мандарин. — У тебя течка началась, — сказал он, после чего выпил залпом содержимое бокала. — Да, — соблазнительно поведя плечами, ответил Пак. — Ты такой сексуальный в эти дни, что мне просто сносит башню, — и Мин хотел было поцеловать его, но тот приложил палец к его губам. — А-а-а, умерь свой пыл, милый. Я хочу, чтобы эта ночь стала особенной для нас. — Для меня каждая ночь с тобой особенная. — Ты, верно, забыл какой сегодня день? — Погоди, день, когда мы впервые встретились, уже прошел. День, когда я сделал тебе предложение тоже. — В этот день мы с тобой впервые поцеловались. — Блин, Чим, вот любишь ты отмечать всякую фигню. — Это не фигня. Я так долго тебя добивался, что тот поцелуй стал для меня символом надежды на лучшее и как видишь, я не ошибся. Теперь ты весь мой. — Блин, как же соблазнительно это звучит из твоих пухлых губ. Иди ко мне, лисенок. — Подожди, Юн-и. Хочу заняться с тобой сексом по-особенному. — Ммм, интересно, как это? — Я хочу, чтобы сегодня между нами была животная страсть, поэтому разбуди своего зверя. — Чим-и, не думаю, что это хорошая идея. — Молчи и делай, что тебе говорят! Омега сильно толкнул альфу на кровать так, что тот упал на покрывало точно по середине. Лис снял халат, под которым ничего не было и, блеснув своими медовыми глазами, распушил все свои девять хвостов. От этого зрелища у Мина каждый раз замирало сердце, потому как его истинный при этом выглядел потрясающе. Чимин, тем временем, медленно забрался на альфу и принялся покрывать поцелуями его влажную после душа кожу. Юнги сдерживал себя из последних сил, но одуряющий запах мандаринов и сногсшибательный образ лиса, окончательно снесли ему башню. Заострившиеся уши, клыки и красные глаза проявились моментально, как только Пак снял с него полотенце и промежностью заерзал по его возбужденному члену. Издав приглушенный рык, Мин резко сел и, сильнее прижав к себе омегу, впился в его губы. Одной рукой он дразнил затвердевшие горошины лиса, а другой поглаживал у основания хвостов, заставляя того громко стонать и сильнее ерзать на его коленях. Альфа разорвал поцелуй и, наклонившись в сторону, пошарил рукой в ящике тумбочки в поисках презерватива, но очень удивился, когда не нашел ни одного. — Черт! — выругался он. — Я ведь недавно несколько пачек покупал, не могли же они так быстро закончится. — Твое недавно было месяц назад, — ответил омега, прикусив ему мочку уха. — Блин, к Тэ с Гуком идти неудобно, вдруг они тоже этим занимаются, а у Намджуна спрашивать бесполезно. Он уже настолько привык к одиночеству, что, наверное, забыл, как выглядят контрацептивы. — Милый, ну, что ты паришься. Я уверен в твоей реакции, так что один раз можно и отступить от правил. — Я бы так и сделал не будь у тебя течки, но… — Никаких но. Ты так завел меня, что я не собираюсь останавливаться на этом. Просто доверься мне. Чимин умел убалтывать, да и Юнги не особо-то сопротивлялся. Мягкие губы омеги и его юркий язык отключили нафиг здравый смысл, поэтому альфа тут же поставил его в коленно-локтевую позу и резко вошел в него до основания. Лис вскрикнул, прикусив нижнюю губу, но уже через секунду прогнулся и застонал. Юнги крепко держал его за узкую талию, резкими толчками насаживая на свой член. Никого давно уже не смущали пошлые шлепки тел и хлюпанье смазки, наоборот, вперемешку с прерывистым рычанием и томными стонами это заводило еще больше. Рыжие хвосты стояли торчком по обе стороны от Мина и своей шерстью мягко обволакивали его тело. От этого кожа покрывалась мурашками, еще больше возбуждая альфу. Он ускорился, поглаживая основание хвостов, отчего нахлынувшее наслаждение выбило из легких Чимина весь воздух, и он излился на покрывало. Как только его мышцы начали сокращаться, Мин успел вынуть из него свой член, после чего кончил ему на поясницу. Пока он пытался привести свое дыхание в норму, а затем обтер лиса своим полотенцем, тот убрал свои хвосты и обиженно надул губки. — Лисенок, ты чего? — не понял Юнги. — Не понравилось, что ли? — Нет! — резко ответил тот, зло сверкнув глазами. — В смысле? Ты ведь кончил, и я прекрасно слышал твой довольный стон. — Мне мало, и я хочу еще. — Эмм, ну, я как бы не против. — Отлично, тогда давай сменим позу. Омега тут же плюхнулся на спину, широко расставив ноги, и Мин поразился уже вновь стоящему небольшому члену. Он подполз поближе и стал нежно целовать внутреннюю сторону бедер, медленно опускаясь к промежности. Немного поигравшись с гладкими яичками, альфа прошелся языком по стволу, обводя каждую венку на нем, а затем, лизнув круглую головку, втянул ее в рот. От накатившего возбуждения Пак извивался словно уж на сковородке. Ему не хватало воздуха, но еще больше терпения, поэтому он захныкал: — Юн-и, хватит уже прелюдий. Возьми меня! — Как скажешь, лисенок, — ответил тот и, приставив свой стоящий колом член, вновь резко вошел в него. — Да! — крикнул омега и, притянув к себе за шею истинного, впился в него страстным поцелуем. На этот раз альфа не стал торопиться и плавно двигался внутри младшего. Однако тот вскоре заставил его двигаться быстрее и резче, вонзив в его упругую попку свои острые коготки. — Да, Юн-и! — кричал лис. — Сильнее, а-ммм! Еще! — Чим, я уже на грани, — выдохнул тот, замедляясь. — Нет, не останавливайся! — Но, Чим, я не успею вынуть. — Пожалуйста, прошу, еще. Когда Чимин смотрел на него такими жалостливыми глазами, Юнги не в силах был ему отказать, поэтому он ускорил темп и уже через несколько минут их одновременно накрыла волна нереального оргазма. Мин попытался выйти из омеги, но кольцо его мышц так сильно сжало член, что тот испугался. — Лисенок, что происходит? — забеспокоился он. — Я не могу выйти из тебя. — Все хорошо милый, — ответил тот, притягивая его к себе. — Это обычный спазм, такое иногда случается. Просто расслабься, это скоро пройдет. — Это точно нормально? — Да. — А тебе это никак не навредит? — Нет, Юн-и, успокойся. Ты такой заботливый, я очень сильно тебя люблю. — Я тебя тоже, лисенок. Первым изменение во внешнем виде своего ассистента заметил доктор Ли. Чимин выглядел бледным и часто бегал в туалет, особенно при виде еды. Мужчина заставил его сделать тест на беременность, и он показал положительный результат. — Ну, наконец-то, — радостно сказал он. — Я уж думал, не увижу ваших деток. Юнги знает? — Нет и Вы, пожалуйста, никому не говорите, — попросил тот. — У Юн-и скоро день рождения, хочу сделать ему сюрприз. — О, понимаю. Думаю, он будет рад этому. — Я тоже на это надеюсь. Этот подслушанный разговор между отцом и ненавистным омегой до жути разозлил Лису. Прошел всего лишь год с того момента, как она в последний раз видела Юнги в парке аттракционов. Она влюбилась в него еще в детстве, и с каждым годом ее детская любовь только крепла. Девочка тайком наблюдала за ним, когда тот работал в автосервисе Тэхёна, потому как он находился недалеко от ее школы. Она с замиранием сердца смотрела на эти огромные мышцы и белые волосы, которые так сводили ее с ума. Лиса не могла уснуть, не представив, как альфа целует ее нежно в губы, а его сильные руки ласкают девичью грудь. Она все еще надеялась отбить его у Чимина и новость о беременности омеги рушила все ее планы. Однако все же один имелся у нее в запасе, и девочка без всякого сожаления решила к нему прибегнуть. Лис стал чаще рано возвращаться домой, так как состояние его резко ухудшилось. Сильный токсикоз не давал нормально поесть и Пак целый день пил только воду. Хорошо хоть дома никого не было в это время, кроме бабушки Рю, но и она сразу же почувствовала резкое изменение в омеге. Она молча положила мокрое полотенце на его лоб, когда тот лежал на диване в гостиной, а затем, взяв за руку, ненадолго закрыла глаза. — Три недели, — сказала старушка печально. — Я так понимаю, истинный еще не в курсе? — Да, хочу сделать ему подарок на день рождения, — слабым голосом ответил Чимин. — Если доживешь. — В смысле? Я не видел своей смерти в видениях. — Зато видел кое-что другое. Неужели надеешься обмануть судьбу? Я ведь предупреждала тебя о последствиях. — Знаю, но Вы сказали, что это нужно пережить, а я устал просыпаться от кошмаров и ждать неизвестности. Я действительно надеюсь, что мы оба с Вами ошибаемся, но если же нет, то пусть это произойдет как можно скорее. — Бедный мой мальчик. Ты так похож на Юоля в своих суждениях, только он уже выпил свою чашу горя до дна, а твоя еще наполовину полная. Я буду молиться, чтобы твоей силы воли хватило не потерять человечность. День рождения Мина выдался очень шумным, как, собственно, и остальные праздники других обитателей дома. Уже поздно ночью, ложась спать, альфа крепко обнял омегу и, поцеловав того в губы, сказал: — Спасибо за праздник, лисенок. Твой торт был вкуснее всех вкусняшек на свете. — Юн-и, ты такой сладкоежка, — ласково пожурил его Чимин. — Ну, до Чонгука мне еще далеко. Он один слопал полторта. — Да, Гук-и съел и остальное, если бы его Тэ не остановил. — Ммм, а я ведь так и не дождался от тебя подарка или ты забыл его купить? — Конечно же нет, но Юн-и, это особенный подарок, который нельзя купить в магазине. — Если ты говоришь о себе, то я полностью согласен. Ты — эксклюзивная модель и я очень счастлив, что она досталась только мне. — О, милый, это так трогательно. — Ну, так я угадал? — Не совсем, — и лис, взяв ладони Мина, положил их на свой пока еще плоский живот. — Мой подарок внутри. — В смысле? Ты съел его, что ли? — Ну, какой же ты глупый, Юн-и. Я теперь не один, понимаешь? Мысли в голове альфы забегали словно тараканы при включенном свете и пазл моментально сложился в одну картинку. Его очень поразил тот момент, когда после занятия сексом, он не смог сразу выйти из омеги. Хоть Чимин и сказал, что такое иногда бывает, но с ними это произошло впервые, поэтому Юнги заинтересовался этим. Он вспомнил все, о чем ему рассказывал Тэхён касаемо омег и тут всплыл один факт. Оказывается, незащищенный секс во время течки опасен зачатием ребенка, а происходит это методом сцепки набухшего узла в основании члена альфы и сокращающихся мышц омеги. Погуглив в интернете, Мин нашел множество подтверждения слов друга, но почему-то хотел упорно верить своему истинному. Теперь же, когда факт обмана раскрылся, выходит, что лис сделал это специально. Вместо радости в душе парня начала закипать злость, и он резко отдернул свои руки от омеги, а затем отвернулся от него. Он сцепил ладони в замок, но они все равно мелко тряслись. Глаза альфы моментально стали красными, а зверь внутри него очнулся от долгого сна и не скрывал своей злой радости. — Юн-и, ты не рад? — хотел было обнять его Чимин, но тот резко дернул плечами и встал с кровати. — Не трогай меня сейчас, — сказал он. — Почему ты так разозлился? — А ты не понимаешь? Заговорил мне зубы, а на самом деле хотел залететь? Ты меня спросил, хочу ли я детей? — Знаю, что нет, только не понимаю, почему? Ты отлично ладишь с Ёнджуном, так почему думаешь, что у тебя так не получиться с нашим ребенком? — Потому что это именно наш с тобой ребенок. Я мог сдерживать зверя с чужими детьми, но в этом случае не смогу защитить свое потомство. — Юн-и, я не верю, что ты на такое способен. Неужели у тебя поднимется рука убить собственного ребенка? — У меня — нет, но у зверя — да. Ты думаешь, это моя прихоть в нежелании иметь детей? Нет, я просто боюсь, что однажды мои руки будут в крови и, когда очнусь от безумства, не смогу себе простить ни убийства, ни той боли, что причиню тебе. — И как долго ты планировал скрывать это от меня? Ты же знаешь, как я мечтаю о настоящей семье с кучей детишек. — Знаю, но я не думал, что ты решишься на обман. Почему ты не поговорил со мной прежде, чем мы сделали это? — Потому что я устал ждать. Альфы хоть всю жизнь могут прожить без семьи, но у омег наступает такой период, когда им она катастрофически нужна. — Значит, ты решил прислушаться к моим словам и наплевать на свое видение? Не боишься, что я ошибся? — Очень боюсь, поэтому надеюсь, что ты защитишь меня и нашего ребенка от своего зверя. — Зря надеешься, здесь моей силы недостаточно. — Юн-и, пожалуйста, — и из глаз омеги ручьем потекли слезы. — На этот раз ты меня не разжалобишь, и вся ответственность за случившееся ляжет на тебя. — Но что же мне делать? Я не смогу избавиться от ребенка. — Тогда за тебя это сделает мой зверь. — Юн-и, пожалуйста, вместе мы сможем справиться с ним. — Уговор был только на твою защиту, на остальных, даже на моих детей, она не распространяется. — Ты даже не хочешь попытаться бороться с ним. Такова твоя любовь ко мне? — Тот же вопрос к тебе: думал ли ты о своих чувствах, когда планировал обмануть меня? В красных глазах Юнги было столько равнодушия, что сердце Чимина сжалось от боли. Мин вышел из комнаты, оставив его горько плакать от безысходности, а сам направился в качалку извергать свой гнев на несчастную грушу.