НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ АЛЬФЫ

Чимин еще на автобусной станции заметил слежку, но азарт не дал ему остановиться, ведь всего четыре жертвы отделяли его от заветной цели. Однако ему было не понятно, почему с каждым убийством его способности не слабели, а наоборот, усиливались. С тех пор, как омега начал избавляться от своей сути, его перестали посещать видения, а также исчезли все положительные качества. Пак перестал улыбаться и радоваться мелочам, исчезли боль и сожаление, а их место заняло полное равнодушие, а еще появился азарт к охоте. Ему нравилось выслеживать, а затем нападать на жертву, и он больше не испытывал жалости, лишая ее жизни. В этот момент в оборотне просыпался не просто зверь, а безжалостный демон, который жаждал только крови. Первые убийства дались парнишке нелегко, особенно, когда его начали молить о пощаде. Он боролся со своим внутренним зверем и сопротивлялся той жестокости, к которой тот его подталкивал. Сознание словно окутывала тьма и в ней слышался шепот, который учил, как нужно действовать. Со временем, когда Чимин набрался опыта, эти подсказки были уже не нужны и он действовал, полностью подчиняясь инстинкту. Однако, вместо исчезнувших видений он стал видеть кошмарные сны, в которых ужасающая тьма с красными глазами пыталась его поглотить. Лис сопротивлялся, окутывая себя защитой и еле заметные следы метки истинного помогали ему выстоять. Странное дело, но спустя столько времени татуировка не исчезла совсем и хоть ее контуры стали едва различимыми, но она продолжала работать. Пак старался не вспоминать о Юнги, но иногда в годовщину их встречи, он доставал коробочку, в которой хранил подаренные им браслет и кольцо, надевал их на себя и погружался в счастливые воспоминания. Это единственное, на что у омеги не поднялась рука выкинуть в мусор. После того, как его истинный ушел, он в отчаянии разгромил всю их совместную комнату, а затем собрал и выкинул все, что как-то напоминало об альфе. Парнишка полностью сменил обстановку, но вот кольцо с браслетом, как не пытался, выкинуть не смог. Это единственная тоненькая ниточка, которая связывала его с Мином и напоминала о счастливых моментах, когда любовь переполняла их сердца. Чимин надеялся, что, став человеком, ему будет проще начать новую жизнь без обид и сожалений, поэтому так сильно стремился избавиться от всего, что напоминало ему о другом мире. Поняв, что Ханёль вычислил его, он решил притаиться на время, но не знал, что для него давно уже приготовили ловушку. Поэтому, как ни в чем не бывало придя на работу, лис с легкостью согласился подготовить палату для особого клиента. Как только за ним захлопнулась тяжелая дверь, он понял, что его обманули, и тьма вновь дала о себе знать. Распушив хвосты и выпустив когти, оборотень сверкнул красными глазами и кинулся на дверь. Однако когти, царапнувшие по металлу, будто обожгло огнем и причинило дикую боль. Тогда Чимин кинулся к окну, намереваясь выломать решетку, но и от нее он отлетел, будто она ударила его током. За ним с горечью и большим сожалением наблюдал доктор Ли через зарешеченное окошко в двери. — За что Вы так со мной, доктор? — спросил Пак, состроив жалостливое лицо. — Я ведь не сделал Вам ничего плохого. — Мне — нет, а вот себе ты наносишь ужасный вред, — ответил тот. — Прости, Чимин, ты слишком дорог для всех нас, поэтому мы не можем тебя потерять. — Дорог, говорите? — и глаза лиса снова гневно сверкнули. — Тогда зачем заперли меня здесь? Неужели не понимаете, что я больше не хочу так жить? — Понимаю, но ты сильный и можешь справиться со своей болью. — А если я не хочу с ней справляться? Если я хочу избавиться от нее навсегда? — От негативных воспоминаний невозможно избавиться, их можно только заглушить хорошими и поверь, они у тебя еще будут. — Конечно будут, как только я избавлюсь от своей сути и начну новую, человеческую жизнь. — Чимин, послушай меня… — Нет, это Вы послушайте, док. Вы не имеете права отнимать у меня шанс быть счастливым. Это моя жизнь и только я решаю, как мне поступить с ней. — Серьезно, тогда какое право ты имеешь лишать этой жизни других? Ведь у тех людей, что ты убил, тоже были свои амбиции и желания. Они тоже хотели жить, но ты решил все за них. — Это не считается! — Еще как считается, ведь став человеком, ты тоже можешь подвергнуться такой участи. Это может произойти не сразу и ты, возможно, будешь счастлив до этого момента. Однако кто-нибудь решит, что ты — никчемное существо, которому незачем жить и сделает выбор за тебя. Тогда ни твои желания, ни убеждения, ни эмоции не будут иметь значения. Все превратиться в ничто и загубленные тобой жизни станут бессмысленными. Пойми, ты родился оборотнем и должен им остаться, несмотря ни на что. — Для чего? Чтобы всю свою жизнь сожалеть об этом? Вы хоть знаете, каково это предвидеть то, что невозможно изменить? Понимаете, как мне было тяжело, когда я увидел смерть Джина и своего собственного ребенка? — Понимаю. Мы все испытываем страдания прежде, чем стать счастливыми и в жизни людей это тоже случается, поэтому никто от этого не застрахован. Ты можешь стать счастливым и без этих жутких ритуалов, нужно лишь поверить в себя. За твоей спиной мощная поддержка семьи, которая беспокоиться и заботиться о тебе. С такой силой ты все сможешь преодолеть, нужно только захотеть этого. — Я хотел и пытался, но боль и отчаяние сильнее меня. Если мне суждено умереть человеком, хорошо. Я приму эту участь, лишь бы больше никогда не становиться оборотнем. Доктор Ли, у Вас репутация гуманного врача, так позвольте мне завершить начатое. Умоляю, избавьте меня от этих страданий. — Ты прав, гуманизм — одно из моих главных правил, поэтому я хочу, чтобы ты сохранил суть кумихо. — Да зачем Вам это нужно? — Это нужно не мне, а твоему истинному. — У меня его нет. — Пока твоя метка совсем не исчезла, есть шанс, что Юнги еще жив. Мы обязательно найдем его и попробуем помочь избавиться от зверя. — Зачем вы пытаетесь его вернуть, если он отказался от меня? — Ты прекрасно знаешь, что это сделал не он, так что наберись терпения и поверь в себя. — Другими словами, смириться с участью пленника? Док, неужели Вы простили Юнги за то, что он сделал с Вашей дочерью? Вы реально готовы закрыть на это глаза ради нашего с ним счастья? — Да, этот парень и правда много чего натворил, но и его можно понять. Все мы совершаем ошибки по двум причинам: осознанно и под влиянием каких-либо факторов. Так вот, Юнги одержим, и я больше, чем уверен, что сам бы он ни за что не причинил вреда другому. Что касается тебя, то ты делаешь все эти ужасные вещи намеренно и желаешь этого, лишь бы достичь своей выгоды. Ты не заметил, как превратился в монстра и не факт, что, став человеком, жажда убийства покинет тебя. — Понятно, разговаривать с вами бесполезно, только знайте, я все равно закончу то, что начал и вам меня не остановить. Чимин отвернулся, крепко сжимая кулаки, а доктор неодобрительно покачал головой и закрыл окошко, смазанное маслом вербены. В его клинике работали не только оборотни, но и люди, поэтому так важно было уберечь их от постороннего внушения. Вербена издавна считалась средством, очищающим разум и отгоняющим нечисть. Если ее правильно использовать, то она не причинит вреда оборотню, но и не позволит ему творить злые вещи. Поэтому все двери и решетки на окнах были смазаны маслом из этого растения. Также дверные и оконные проемы были сделаны из натуральной рябины, которая покрепче любых запоров запирала оборотней внутри помещения. Поэтому доктор мог со спокойной душой отправиться к Намджуну, предупредив персонал, чтобы никто не подходил к палате, в которой содержался лис. Мужчине срочно нужно было поговорить с другом, потому как ему очень не понравились красные глаза Пака. Свои опасения он высказал в комнате у аджуммы, желая услышать ее мнение. — Вы правы, доктор, — горестно вздохнув, сказала она. — Парень не превращается в человека, а становится демоном. — Но почему? — удивился Ким. — Он ведь действовал согласно ритуалу. — Обряд — это не так просто, как сходить в магазин и купить что-то не по списку. К этому нужно относиться серьезно и ответственно, выполняя все в точности. — Хотите сказать, что Чимин где-то прокололся? — спросил доктор Ли. — Он изначально действовал не по правилам. Обряд гласит, что жертв должна быть ровно тысяча и все они должны следовать подряд, а не через несколько дней. Если бы омега был внимательнее к деталям, то уже сейчас стал человеком. — Но что же с ним происходит тогда? — Кумихо — это не оборотень, а дух, злобный, жестокий и беспощадный. Чимин не зря не хотел убивать, потому как только это может разбудить в нем духа и тогда тот начнет постепенно овладевать его душой. Я не знаю, сколько жизней дух потребует, чтобы окончательно поглотить омегу, но то, что он до сих пор держится, уже является чудом. — Возможно, это из-за метки Юнги, ведь она до сих пор не исчезла. — Правда? Хм, значит, между ними действительно очень сильная связь. Раз омега помогал альфе управлять его зверем, выходит, что и тот неосознанно помогает ему в борьбе с духом. — Все это очень интересно, аджумма, но что нам делать в этой ситуации? — спросил Намджун. — Нужно как можно скорее найти альфу, ибо только он сможет вернуть прежнего Чимина. — Мы и так стараемся, но он словно исчез из этого мира, не оставив никаких следов. Аджумма, скажите, что будет, если мы так и не найдем Юнги? — Вы не сможете вечно держать омегу взаперти и рано или поздно он завершит начатое. — Блин, замкнутый круг какой-то. Когда уже в нашей семье наступит мир и спокойствие? — Держись, дружище, — сказал доктор Ли, похлопав его по плечу. — Тебе сейчас как никогда нужно быть сильным и приложить все усилия в поисках альфы. Я позабочусь о Чимине. — Спасибо, бро. Видимо, о медовом месяце придется забыть на какое-то время. Вечером глава стаи собрал всех за ужином и рассказал, что случилось с омегой. — Боже, так он все-таки начал убивать? — испуганно спросил Юоль, приложив ладошки к груди. — Тише, малыш, тебе сейчас вредно волноваться, — успокоил его Тэхён, нежно обнимая. — Мы обязательно его вернем. — Этого никто не сможет сделать кроме Юнги, — сказал Чонгук. — Когда Чимин спасал Ёнджуна и спрятался в лесу, мы не смогли его отыскать и только он сумел это сделать. — Вот поэтому мы должны приложить все усилия, чтобы найти его, — сказал Намджун. — Как? — спросил Тэ. — Прошло уже столько времени, а мы даже не напали на его след. — Ты с Чонгуком будешь прочесывать город раз в неделю на тот случай, если Мин вдруг сам вернется. Я с доктором Ли займемся поисками в других городах. — Это все равно, что искать иголку в стоге сена, — сказал Гук. — К тому же он может не сидеть на месте, а постоянно передвигаться и мы либо разминемся, либо будем ходить кругами. — Нет, ты не прав, — сказал Ханёль. — Где-нибудь мы обязательно нападем на его след и тогда сможем составить карту его передвижений. — И что нам это даст? — Мы сможем понять его конечную цель. — Она и так ясна — Юнги ищет отца, а тот упорно скрывается от него. Максимум, что мы сможем, так это сидеть у него на хвосте, но Мин не дурак, да и зверь у него покруче наших будет. Он не даст себя поймать. — Однако попытаться стоит, — сказала старушка. — Если вы случайно наткнетесь на него, плесните ему в лицо жидкость, которую я дам. Она сама заставит его вернуться сюда и вам даже не придется прилагать усилий. — Это какой-то эликсир, возвращающий домой? — спросил Юоль. — Да, он замешан на крови альфы и его истинного, поэтому того будет неудержимо тянуть к нему. — А что, если Юнги уже нет, и зверь окончательно завладел его телом? — спросил Тэ. — Его метка на омеге еще не исчезла, а значит, он жив. — И что тогда? — спросил Чонгук. — Ну, вот вернули мы его, а дальше что? Его зверь порвет Чимина как Тузик грелку без всяких договоренностей. Мы ведь так и не нашли способ избавить Юнги от одержимости. — Способ есть, но для этого нам нужен его отец, — сказал Намджун. — Ты знаешь, где его искать? — Он находится где-то рядом с альфой, — ответила аджумма. — Когда вы найдете его, будьте внимательны к запахам и тогда сможете обнаружить отца. — Ему тоже нужно будет плеснуть какой-нибудь водичкой в лицо, чтобы заставить пойти с нами? — Нет, он пойдет сам. — Почему Вы в этом так уверены? — Потому что он давно уже хочет избавиться от своего демона, но не знает, как. Вы расскажите ему о ритуале, а дальше выбор будет за ним. — А если он не согласится, услышав условия? — Думаю, он давно уже осознал все, что натворил его зверь и хочет загладить вину перед своим сыном, поэтому примет правильное решение. — Что ж, на этом и порешим, — твердо сказал Намджун. Как бы не были убедительны доводы остальных, Чонгук все равно не верил в положительный исход этого дела. Зверь Юнги слишком силен и хитер, поэтому он не даст себя одурачить и с ним не справиться в одиночку. Спустя месяц тщетных поисков, он готов был уже бросить эту затею, высказав Намджуну о ее глупости и бесполезности. Альфа сидел на краю кровати в комнате, решаясь на важный разговор, и вдруг почувствовал, как маленькие ручки стали разминать его напряженные плечи. Юоль имел привычку бесшумно подкрадываться, поэтому старший его не заметил. — Гук-и, ты сильно напряжен, — промурлыкал он. — Тебя что-то беспокоит? — Конечно, — раздраженно ответил тот. — Все словно с ума сошли, заразившись бредовой идеей насчет Юнги. — Думаешь, ничего не получится? — Я могу еще поверить в то, что мы сможем вернуть его, но вот, что касается его отца, то я просто уверен, что тот откажется от ритуала. — Почему? — Потому что не каждый родитель может пожертвовать своей жизнью ради ребенка. — Ты не можешь простить своих родителей за то, что они бросили тебя? — Я не могу судить об этом, ведь ничего о них не знаю, но и все равно они не имели права отказываться от меня. Мать Юнги же не отказалась от него, хотя знала, от какого монстра родился ее сын. Почему же мои родители так поступили? Почему обрекли меня на страдания, ведь я был обычным ребенком? Омеге было жалко своего истинного и он, встав с кровати, достал из тумбочки пакет, а затем протянул его Чонгуку. — Что это? — спросил он. — Хоть ты об этом никогда и не просил, но Тэ говорил мне, как ты хочешь узнать хоть что-нибудь о своих родителях. Я занялся поисками, пока учился в универе и смог раздобыть эту информацию. Альфа тут же вскрыл пакет и достал оттуда фотографию мужчины и женщины, а также свидетельство о их смерти. Прочитав заключение, в котором говорилось, что его мать с отцом погибли во время пожара в доме, на глазах у старшего навернулись слезы, сквозь которые он рассматривал своих родителей. Юоль присел рядом с ним и обнял за плечи. — Я попросил бабушку посмотреть момент твоего рождения, — сказал он. — Твои мама и папа очень ждали твоего появления, и когда это случилось, они были безмерно счастливы. Родители тебя любили и, если бы не эта трагедия, ты смог сам убедиться в этом. — Но что же случилось тогда? — всхлипнул Гук. — Почему возник этот пожар? — Бабушка сказала, что это была случайность. Неисправная проводка вспыхнула, когда за окном была глубокая ночь. Из-за едкого дыма твои родители проснулись поздно, когда первый этаж уже был охвачен огнем, но они все же кинулись спасать тебя. Однако, они сильно надышались этим дымом и первым сознание потерял отец, но твоя мать все же добралась до тебя и выкинула в окно. Ты остался цел лишь, благодаря батуту, что стоял под домом, где тебя плачущего и нашли соседи. Они вызвали пожарных и скорую, но спасти твоих родителей не удалось. Так как у них не было родственников, которые могли бы забрать тебя к себе, ты и оказался таким образом в приюте. Родители не бросали тебя, они очень сильно любили своего сына, поэтому пожертвовали своими жизнями ради тебя. После этих слов Чонгук не смог больше сдерживаться и разрыдался. Юоль прижал его к себе и гладил по спине, пока тот не выплакал всю боль, что накопилась в нем за долгие годы неизвестности. Омега слегка покачивался, тихо урча и альфа вскоре успокоился. — Юоль, — позвал он. — Что? — ответил тот. — Прости меня. — За что? — Ты для меня сделал столько всего хорошего, а я только и мог, что обижал тебя. — Ты не виноват, да и я на тебя не сержусь. Понимаю, как тебе было нелегко в жизни, поэтому старался помочь, несмотря ни на что. Гук-и, я хочу подарить тебе столько любви, сколько нужно, чтобы ты не чувствовал себя брошенным. Ты не один, у тебя есть семья, Тэ и я, поэтому позволь нам всем любить тебя. — Спасибо тебе, малыш, за все, что ты делаешь для всех нас. Теперь мое сердце перестало болеть из-за ошибочных выводов и в нем стало больше места для моих любимок. — Гук, ты правда не сердишься на меня за то, что я поторопился с потомством, не поговорив об этом с вами? — Ты все правильно сделал, и я рад, что стану отцом. — Правда? — Да. — Гук-и, я так люблю тебя! — и младший прижался к широкой груди старшего. — И я тебя люблю, а еще наших будущих детишек, — ответил тот, обнимая омегу и нежно поглаживая его животик.