Угасание

Она не была глупой, но она их не понимала, как бы ни старалась. Когда эти надоедливые мальчишки Элрики, в очередной раз, гордо выпятив грудь и задрав голову повыше, демонстрируют ей уродливые металлические игрушки, сотворённые алхимией, она их не понимает. Не может понять, для чего они стараются казаться взрослыми. Зачем делают вид, что нет дела до ухода отца, зачем раз за разом перечитывают пыльные пожелтевшие фолианты, хотя сами иногда не хотят этого делать. Она это знает. Видит по их светло карием, с золотым отливом глазам. Им бы порезвиться на реке в жаркий июньский день, но вместо этого они запираются в отцовском кабинете со стопкой учебников. Хотят показать, что уже не дети. Что обойдутся и без отца, что могут заменить его. Он ведь был алхимиком, верно? Так и мы сможем! Вот только для чего? Уинри все еще не понимает этого. И нет, она совсем не глупая, просто понимаешь ценность чего-то, лишь потеряв. У Элриков есть мама, добрая и ласковая тетя Триша, чьи объятия всегда раскрыты для ее детей. Так почему же они не хотят оставаться детьми? Особенно, когда у них есть любящая мама. У Уинри тоже были родители, которых она безмерно любила. Когда отец, ласково погладив ее по светлой макушке, с интересом слушает, чему она научилась сегодня в их Ризембургской, маленькой школе. Когда мама, с веселой искоркой в глазах, рассказывает ей о мире за пределами их деревушке. Об огромной Централе, сияющей столице их страны. Читает вслух ее любимую книгу о заморских странах, где люди, почему-то ездят верхом на верблюдах. А затем, в один вечер, все это исчезло. На самом деле, исчезло все это еще давно. когда родители,с болью в глазах, но с горящим в них огнем долга и добродетели, сказали ей, что отправляются в Ишвар. На войну. И сколько бы она не плакала, сколько бы не кричала, своего решения они не изменили. Они ушли. Сказали, что скоро вернуться, надо только подождать, что глазом не успеет моргнуть, и вот, они снова сидят все вместе в гостинной, обсуждают успехи Уинри в обучении мастерству автоброни, и смеются над очередным забавным случаем из школы. Но они не возвращаются. Все, что она видит - это лишь хмурые военные с опущенными головами, разговаривающие с бабушкой в их прихожей. Видит слезы на ее испещренных морщинами щеках. Видит сострадательной лицо тети Триши, и полные сочувствия и слез глаза братьев Элриков. Но не видит маму с папой. Они ведь обещали, так где же они? Взяв с полки ее любимую книгу о причудливой стране, где люди ездят верхом на верблюдах, Уинри садится в кресле прямо у окна, вглядываясь в пожелтевшие холмы в попытках найти приближающиеся фигуры своих родителей. И нет, она совсем не глупая. Просто она отказывается верить в эту отвратительную и болезненную реальность. **** С выедающей внутренности завистью и наворачивающимися слезами, она наблюдает за семьей Элриков. И чем больше смотрит, тем больнее становится. За себя, потому что потеряла это навсегда. За бабушку, пережившую потерю сына и невестки, но не имевшую возможность сломаться и дать слабину, ведь на ее плечи легла забота о единственной внучке. Но она продолжала смотреть на то, как счастливо улыбающиеся мальчишки с распирающей из гордостью снова показывали матери их новые творения. И как бы ни старалась, подавить гадкую зависть не получалось. Она бы ни за что бы не пожелала, чтобы ее дорогие друзья, перенесли то же горе, что и она. Элрики были счастливы в своем собственном, маленьком и уютном мирке. И она вовсе не была глупой, но совершенно не понимала, почему же не получалось за них порадоваться? **** Со смерти Триши Элрик минуло несколько месяцев. И вопреки ожиданиям, разрушенное счастье другой семьи не принесло ни успокоения, ни утешения, а лишь больше разъедало рану на сердце. И вот снова она видит Эдварда с Альфонсом, с серьезными лицами, перешептывающихся о чем то за ее спиной. Еще пуще обычного, зарывшись с головой с алхимические фолианты, они все больше и больше отдаляются. От нее, от бабушки, от всего остального мира. В душе зарождается неясное беспокойство, грызущее изнутри. Будто не у добру все это, будто вот-вот произойдёт что-то ужасное. И хоть в их поведении не было ничего выходящего за рамки обыденного, смутное чувство тревоги прочно засело в сердце. Мальчишки все больше сторонятся ее, закрываются ото всех, и вновь запираются в кабинете отца, вычерчивая мелом круги на полу. Уинри чувствует, что-то должно произойти, пытается помочь, достучаться. Но эти упрямцы лишь овергают ее помощь, хоть лишь она одна и способно понять, как тяжело им приходиться. Поэтому она отступает. Перестает донимать их своей заботой, прекращает спрашивать о странном поведении и о том, что они пытаются скрыть. Верит их словам, что нет никаких секретов,и что с ними все хорошо. Верит, что селитра, сера, фосфор, и черт знает, что еще, тщательно скупаемые Элриками по всей округе, нужны лишь для их практики в алхимии. Чтобы отвлечь мысли. И нет, она не глупая. Просто, хотя бы раз в жизни, ей хочется верить, что все действительно будет хорошо. Ведь будет, правда?