***
Раздался лязг ключей, поворачивающихся в замке. Часы показывали семь утра. – Энакин, ты встал? В ответ тишина. Оби-Ван вздохнул. Играющая из комнаты соседа музыка сомнительного содержания навеяла воспоминания. Он когда-то тоже слушал такое. Когда-то давно. Сняв ботинки и аккуратно поставив их на коврик, Оби-Ван пошёл к источнику музыки. Дверь в комнату Энакина была открыта, хозяина внутри не было. От вида бардака Оби-Ван поморщился. Он никогда не понимал людей, которым комфортно существовать с мусором бок о бок. Зайдя в комнату, Оби-Ван подошёл к чужому ноутбуку и нажал на пробел. Музыка остановилась. Стало так тихо, что можно было услышать, как по трубам течёт вода, или, как в соседней квартире кто-то собирается на работу. Ещё щелчок по клавиатуре. Музыка заиграла вновь. «Всяко лучше, чем тишина», – решил Оби-Ван.***
– Это не твоя комната! – Оби-Ван открыл глаза. В голосе Энакина чувствовались усталость и раздражение. – Прости, я задремал, – растерянно пробормотал гость. – Я сейчас уйду. Оби-Ван засуетился, а Энакин, бросив на стол только что подобранный вес, пристально следил за его действиями. Следил за тем, как его русые волосы, всегда так аккуратно уложенные, сейчас беспорядочно падали на лоб. За тем, как он тяжело, словно нехотя, поднимался с кровати. За тем, как пальцы рук схватили тонкую шею и начали сдавливать. Энакин не понимал, что на чужой шее были его пальцы.***
Хлопок. Энакин почувствовал тепло, заливающее щеку. Потом осознал, что так ощущается боль. Его руки разжались, выпустив кашляющего Оби-Вана из своих «объятий». Энакина окутывала ярость. Он посмотрел в голубые глаза напротив – Оби-Ван был напуган. – Энакин, прекрати! – Оби-Ван старался сделать так, чтобы голос звучал твердо и спокойно. Но тот предательски дрожал. Удар. Оби-Ван почувствовал, как из носа потекла кровь. Энакин схватил его за ворот футболки, притянул к себе и процедил сквозь зубы: – Не отпущу… Ещё удар. Ещё кровь. – Энакин! Приди в себя, придурок! Хватит! – Оби-Ван схватил чужие запястья, надеясь сдержать новый удар. – Я просто хочу в свою комнату, идиот! Но Энакин как будто не слышал. Он вырвался из сдерживающих его рук и повалил Оби-Вана на кровать. Пальцы снова обхватили шею. С каждой секундой дышать становилось всё сложнее. Вдох. Выдох. «Как до этого дошло?» – подумал Оби-Ван и потерял сознание.***
Вдох. Выдох. Кислород возвращался в легкие. Оби-Ван снова открыл глаза, но сдвинуться с места не рискнул. Музыку никто так и не выключил. Но кроме неё ещё были слышны всхлипы. Он решил пока на них не реагировать и погрузился в свои мысли. Оби-Ван вспоминал, как они с Энакином познакомились, как тот предложил снимать жильё вместе, и как, уже став его соседом, Энакин рассказал о своем увлечении запрещенными веществами. А потом предложил попробовать. Тогда Оби-Ван отказался, после чего они как будто из лучших друзей превратились в просто знакомых. И Оби-Ван знал почему... Его мысли прервало тихое бормотание: – Я убил... Зачем? Я не знаю, я просто хотел дотронуться. Нравился. – Снова всхлип. – Я просто хотел с ним поделиться, а он... Ему это не надо. Оби-Ван вздрогнул: «Убил? Это он про меня?». Кажется, пришло время подавать признаки жизни. Он медленно приподнялся на локтях и тут же схватился за голову, которая сильно закружилась от смены положения. Удары по носу не прошли бесследно, но сесть всё-таки получилось. Энакин сидел рядом и плакал. Он смотрел перед собой широко открытыми глазами, из которых лились слезы. Оби-Ван осторожно дотронулся до его плеча. Тот вздрогнул и, обернувшись, испуганно посмотрел на воскресшего. Энакин не верил, что Оби-Ван ему не мерещился. Поэтому он, зажмурившись и мотнув несколько раз головой, попытался избавиться от этой иллюзии. Но вместо того, чтобы исчезнуть, она ещё и заговорила: – Я не умер. Всё в порядке. – Ты не дышал. – Взгляд Энакина был совершенно пустым. Судя по огромным зрачкам и рассыпанному по столу наркотику, он успел занюхать очередную дорожку, пока Оби-Ван лежал без сознания. – Но сейчас дышу... Ты бы не смог меня убить, – Оби-Ван не особо верил в то, что говорил, но он слишком боялся сказать что-то не то. Поэтому, растянув разбитые губы в улыбке, добавил: – Я сейчас же уйду и не буду тебе мешать. Но стоило ему это сказать, как Энакин тут же схватил своё видение за руку. Она была теплой, а значит, это действительно был живой Оби-Ван. – Энакин? – Он вопросительно вскинул бровь. Сейчас Оби-Вана настораживало любое действие Энакина. Играла музыка. Оба молчали. Один ждал, когда его отпустят, но другой не собирался этого делать. И после нескольких секунд тишины Энакин притянул Оби-Вана к себе и очень крепко обнял. Зазвонил будильник. Восемь утра. Энакин достал телефон из кармана и провел пальцем по экрану – звон прекратился. Телефон вернулся назад в карман, а рука Энакина на плечи Оби-Вана. – Я очень сожалею о том, что сделал, – пробормотал Энакин в чужую рубашку. – Я тебя люблю, – бормотание становилось всё тише. – Я не хотел делать тебе больно… Не знаю, что на меня нашло. Опять молчание. Оби-Ван не шевелился, он вспомнил, что уже слышал похожие слова. И человек, который их говорил, тоже сидел на наркотиках и тоже предлагал Оби-Вану «приобщиться к культуре». Но у ситуации, в которой он оказался сейчас, было огромное отличие – Оби-Ван был трезвым. А значит, мог дать происходящему здравую оценку. Во всяком случае, он так думал. – Под наркотиками люди всех любят, – сказал Оби-Ван. – А на отходах пытаются убить. Я понимаю, просто забудем. Энакин медленно отстранился и посмотрел Оби-Вану в глаза. Большие зрачки добавляли взгляду Энакина глубины и проницательности. Как будто он все знал. Оби-Ван прикладывал все усилия, чтобы кроме спокойствия на его лице не было ни одной эмоции. Сложно. Особенно, когда имя человека из воспоминаний било по вискам и распирало изнутри. Мол. Как же давно это было. И снова повторялось. Но имена другие. Энакин. Оби-Вану очень хотелось бы услышать, что его любят от трезвого человека. Хотя бы раз... – Нет! – голос Энакина дрожал. – Нет, я люблю тебя... И с наркотиками и без них! – И что же я такого сделал, чтоб меня любить? – чуть громче, чем следовало бы, перебил Оби-Ван. – Ты... – Энакин знал ответ на этот вопрос, но также осознавал, как глупо он будет звучать. – С тобой тепло. Тепло. Энакин очень многое вкладывал в это слово. Но как можно было объяснить это чувство иначе, он не знал. Оно включало в себя слишком многое. Тепло от общения, тепло от случайных прикосновений. Тепло от взгляда, тепло от дыхания. Оби-Ван стал солнцем Энакина. Но тепло и свет отдалились, как только тьма выплеснулась на поверхность... – Нет, нет, нет! – закричал Энакин и оттолкнул ничего не понимающего Оби-Вана. – Если нам нельзя быть ближе, – уже тише добавил он, – давай хотя бы вернем то, что было. – Энакин... Оби-Ван думал. Он понимал, что подсесть на наркотики второй раз будет легче простого. А Энакин являлся очень сильным триггером, когда употреблял. Поэтому Оби-Ван тогда решил отдалиться и отвергал любые попытки Энакина продолжить нормальное общение. Оби-Ван снова стал сам по себе. Но смотреть на Энакина и замечать, как он медленно, но верно скатывается в яму под названием «наркотическая зависимость», было невыносимо. Так же невыносимо, как и завораживающе. Оби-Вану нравился Энакин, но признавать свои чувства он боялся. Боялся за свою жизнь... И как показал сегодняшний случай – не зря. Правда, опасность пришла не совсем оттуда, откуда Оби-Ван её ожидал. Но так даже лучше. – Энакин, нам надо поговорить об этом на трезвую, понимаешь? – Оби-Ван воспользовался моментом, вскочил с кровати и попятился к двери. – Как мне говорить с тобой на трезвую, если ты меня избегаешь?! – Энакин подорвался с места вслед за Оби-Ваном. – Ты сейчас всегда под чем-то! Я знал, что всё придет к тому, что ты сторчишься! – теперь Оби-Ван не сдерживал рвущийся наружу крик. – Сейчас, но не тогда... – Энакину было очень обидно слышать эти слова. Ведь он пытался поговорить с Оби-Ваном и не раз. – А я не хотел сторчаться вместе с тобой! Мне слишком сложно было их бросить, чтобы пройти этот ад снова! – сказав это, Оби-Ван тут же закрыл рот руками и застыл. Его одолевали эмоции – он сказал то, что не должен был. – Что?.. И ты говоришь мне об этом вот так?! – Энакин сжал кулаки и стиснул зубы. – Тебе надо научиться говорить ртом, идиот... – Так, а ты разве сам не догадывался? Иначе с чего тебе начинать упарывать несколько раз на неделе!? Ты же думал, что я сломаюсь, да? Энакин ожидал, чего угодно, но не таких обвинений. Они сбили его с толку. Он хотел, чтобы Оби-Ван попробовал, поэтому и предложил. Но употреблять чаще стал совсем по другой причине. Да и знай Энакин, что у Оби-Вана уже был опыт, и что тот потом бросил… Он тогда хотя бы попытался не делать этого в их общей квартире. «Или я бы стал делать это назло?» – эта мысль подкосила и без того уставшего Энакина. Он упал на кровать и закрыл глаза. Энакин не знал, что делать с полученной информацией. Но точно знал, что Оби-Ван не хотел его больше видеть. А Энакин не хотел, чтобы вот так всё заканчивалось…***
Оби-Ван сидел за столом в своей комнате и нервно вертел пальцами карандаш. Спать уже совсем не хотелось. Он думал о том, что ему не должно было быть важно употребляют рядом с ним или нет. Желание присоединиться появляться не должно. Но у Оби-Вана оно появлялось. И обвинил он в этом Энакина. Энакина, которому самому была нужна помощь… Если бы Оби-Ван был сильнее, он бы помог парню, который успел стать ему небезразличен. Но Оби-Ван испугался и закрылся от него. А сегодня они оба достигли предела одиночества. Он бросил карандаш на пол, встал со стула и начал запихивать в рюкзак вещи. Оби-Ван уже знал, куда пойдет и зачем. Несмотря на все сказанные несколько минут назад слова, он понял, что больше не сможет отрицать существование наркотиков и своё желание снова занюхать, хотя бы одну дорожку. Разочарование в себе, своих чувствах и желаниях подталкивало Оби-Вана к такому решению. Всё равно, что с наркотиками, что без них, ему не удавалось долго быть счастливым. Часы показывали девять утра. Прошло столько лет, а ничего не изменилось. Звук нажимающихся на телефоне кнопок. Номер, который следовало бы давно удалить. Гудки. Ещё гудки. Боже, так долго! – Да, Кеноби, – трубку наконец-то сняли. И хриплый, чуть веселый голос продолжил: – Не ожидал тебя услышать, столько лет прошло. – Привет, я давно тебя не о чем не просил… – И не стоило, – весёлость пропала из голоса. – Я ненавижу тебя, забыл? – Но и любишь всё ещё. Так ведь, Мол? – раздраженно спросил Оби-Ван, пытаясь застегнуть рюкзак свободной рукой. – Что? Нет, – Мол громко рассмеялся в трубку. – Ты. Ты любил меня, Кеноби! Я же просто хотел тебя трахать. И всё ещё не против, кстати. Я бы на славу тебя отодрал. Смех снова чуть не оглушил Оби-Вана. Он начинал думать, что позвонить бывшему было идиотской идеей. – Ладно, ключи там же. Если надо, то вес тоже, – закончив смеяться, прохрипел Мол. – Я буду в шесть. И если ты не дойдешь или съебешься раньше, то я тебя достану, и ты не только будешь выебан... Кстати, Энакину привет передай. Гудок и снова тишина. Кеноби выронил телефон. В голове не укладывалось... Как можно было из всех возможных барыг наткнуться на Мола!?***
Раздался лязг открывающих дверь ключей. Время близилось к закату – на часах было шесть. – Ну, привет... – Кеноби.