Отель «Горький шоколад»

Ждать окончания рабочего дня не приходится, возможность предоставляется раньше, в виде продуктового хранилища с герметично закрывающейся дверью. Приваливаюсь к ней спиной и жду, пока паренек отвлечется от мешков риса. — Ну вот, этого хватит, — пыхтит Бах, таща таз к выходу. Когда я не отхожу, он растерянно поднимает голову. — Ты чего? — Ба-ах, — начинаю протяжно, — дружище, я думал, мы с тобой доверяем друг другу. Парнишка настороженно пятится. — Ч-что-то случилось? — Ага. Анархисты-то, оказывается, твои приятели, а ты ничего не рассказал, когда я спрашивал, — угрюмо качаю головой. — Нехорошо это. Бах прижимает таз к животу и пытается что-то отыскать взглядом на полу. — Признавайся, это ты их сюда позвал? — Нет! — вскрикивает малой. — Как я… зачем?! — Ну как, — прищуриваюсь, — прознал, что здесь человек Мишеля, и решил им рассказать. Бах заливается краской. Кажется, у него сейчас сердце вывалится на связку лука. — Значит, ты действительно знал. И лапшу мне на уши вешал. — Я их не звал, — бормочет Бах. — Я больше не анархист. — А кто теперь? Человек Мишеля? Паренек не отвечает. Со вздохом беру с ближайшей полки упаковку печенья. Разговор, похоже, будет долгий, хоть перекушу. — Давай, рассказывай. Что тебе велели насчет меня? Без обид, но иначе твою нездоровую привязанность объяснить не могу. Бах загнанно смотрит на дверь. Нет, малыш, не в этот раз. Просто так не отпущу. — Мне сказали тебе помочь… — мямлит он, встречается со мной взглядом и тут же опускает глаза, — если нужно будет. — М-м. Зачем? Бах пожимает плечами. — Слушай, мы ведь здесь стоять долго можем. — Я не знаю! — как-то отчаянно оправдывается он. — Просто… ты хороший. И ты нужен. Вскидываю бровь. — Это кто так сказал? Мишель? — Отец. — Нужен для чего? Бах качает головой. — Что ты знаешь о Мишеле и Элис? — Об Элис ничего. А Мишель управляет городом… — И все? — Он выбирает глав семей. Не напрямую, но… обычно они выбираются здесь, — Бах кивает на стены вокруг. Вспоминаю историю с Вальсом. Кстати. — Анархистам помогает кто-то из Издательства. Ты говорил, что они ненавидят семьи. — Общий враг, — отвечает паренек, уже смирившись с допросом. — Издательство хочет его разоблачить. Рассказать остальным, кто ими управляет. — Ты видел Мишеля? Знаешь, как он выглядит? Бах снова качает головой. — Возможно, это сам Отец, — предполагает он. Я бы не удивился. С его-то глазами. — Ты знаешь что-нибудь про двадцать третье октября или номер 1301? Конечно, ничего. Смахиваю крошки с груди. — Почему из анархистов ушел? Бах мнется. — Меня просили сделать кое-что, из-за чего потом пострадало много людей, — обходит он подробности. Я не давлю. Информации чуть, но больше, чем от всех остальных. — Ладно, — отступаю с прохода, — спасибо хоть на этом. Паренек медлит. — Дач, ты только… не умирай. От неожиданности вместе с печеньем прикусываю язык. Что? — В смысле? Бах делает робкий шаг к выходу, но задерживается. — Отец как-то сказал… ты либо справишься, либо умрешь. Не умирай. Малой вылетает на кухню, я тупо смотрю ему вслед. Отец ничего не говорит просто так. Как-то сама собой закрадывается мысль, что жить мне осталось всего три дня. Чего за них успеть? Еще и работая. Трясу головой. Ладно, это не повод паниковать. Я просто… должен быть осторожен. Дни тянутся болезненно монотонно. От мельтешения Баха и его детских попыток приободрить становится только хуже. К Элис больше не хожу, зачем? Она ничего не расскажет, а засыпать с мигренью надоело. Отец к себе не вызывает, хотя у него и не было повода. Кроме тела анархиста, разве что. На закате слоняюсь по номеру, точно призрак, и прикидываю, в каком углу поселиться, когда действительно им стану. Сигарет снова остается слишком мало. Наверное, до старости я бы все равно не дожил, легкие бы отвалились раньше. В дверь стучат за сорок минут до конца третьего дня. Знаю, потому что последнюю ночь решил посвятить пяленью на часы. Других развлечений здесь все равно немного. Смерть заскочила пораньше? Раздавливаю бычок в переполненной пепельнице, для приличия натягиваю штаны и накидываю на голые плечи рубашку. По ту сторону двери стоит Ви. Затянувшееся молчание она нарушает первой: — Пусти. Послушно делаю шаг к стене. Как только дверь закрывается, Ви продолжает, глядя мне в глаза: — Босса казнят. … так… что? — На последней встрече один из его людей застрелил нового главу Издательства. Это открытая вражда и нарушение неприкосновенности на переговорах, — Ви не сводит с меня глаз. — Его судили, и теперь он здесь. — Когда я не отвечаю, она раздраженно хмурится и подходит вплотную. — Дач, ты слышишь? Твоего босса завтра убьют. Наконец вспоминаю, как говорить. — Прости… я думал, ты пришла убить меня. — Что? — Да так… Тяжело выдыхаю, протискиваюсь мимо, сажусь на край кровати. Тру ледяными пальцами глаза. В этом потоке звуков было что-то важное. Босса казнят… здесь… — Не может быть… — На это нет времени, — Ви садится рядом, снимает фуражку и резко проводит рукой по волосам. — Если что-то можно сделать, то это нужно делать сейчас. —Почему? В смысле… кто стрелял? — Его новый протеже. — Ви нетерпеливо встает, принимается обходить комнату. — Господи, да даже ты бы не сделал такую глупость! — Сколько у нас времени? — Не знаю, — Ви снова садится. — Никто больше не сможет. Это Отель, он не пустит. Дач… только ты. — Я теперь часть Отеля. — И что, отвернешься? — в ее голосе злость. А в моем… Это ведь придумали они. Да? Подставили босса. Дата в сейфе. Они знали заранее. Чтобы проверить меня? Они казнят его, чтобы проверить меня? — Дач? — теперь в вопросе появилась неуверенность. — Нет. Нет, я… — голова раскалывается, провожу руками по лицу, встаю, отхожу на другой конец комнаты. — Дай мне подумать. — Подумать?! — Ви подлетает и хватает за локоть. — Дач, он же практически твой… — Я знаю! — отвечаю слишком резко, Ви отшатывается. — Дай мне минуту. В наступившей тишине перевожу дыхание. Нужно собраться. Расставить мысли по местам. Я пойду за ним. Это очевидно. Вопрос как. Меня там встретят? Или оставят дверь открытой? Сколько мне дадут пройти? Чего они ждут? Что в их понимании «справиться»? Да какое мне дело. Если Отель играет так, то я не хочу быть в этой игре. Уж точно не по их правилам. Я вытащу босса. Вот и все. Как-нибудь. — У тебя пистолет с собой? Ви смотрит в глаза, немного мешкает, потом медленно кивает. Наверное, сейчас я похож на сумасшедшего. Близко к правде, добралось и до меня. — Мне нужен магазин. Ви не задает вопросов. Отхожу к сейфу, достаю оружие, пробую перезарядить. Вроде подходит. Старый магазин убираю в карман. — В Отеле есть запасной выход, — не узнаю собственный голос. Не помню, когда говорил так отстраненно. — Через кухню. Нужно взять кое у кого ключ. — Дач, — Ви запинается, когда перевожу на нее взгляд. — Мне пойти с тобой? Она знает ответ, поэтому спрашивает, а не утверждает. — Нет. То, что ты сейчас здесь, уже достаточно плохо. Ви хочет подойти, но не решается, бесцельно запускает руку в карман пиджака, снова достает, не знает, куда себя деть. — Только ты, — извиняясь, тихо повторяет она. Потом вздыхает. — Я буду ждать в машине за Отелем. Я тебя не брошу. Киваю. Почему-то появляется уверенность, что это наша последняя встреча. Мне больно за Ви. Но она любит и ненавидит босса так же, как я. Он многому ее научил. Она не могла не прийти. — Я буду ждать, — добавляет Ви, собрав, наверное, всю уверенность, которая еще была. Она подбирает с пола фуражку. Я делаю шаг, но Ви выставляет руку. — Нет. Я буду ждать. Она быстро уходит. Не давая права попрощаться. Несколько секунд стою на месте, с каждой пистолет в руке кажется немного тяжелей. Одеваюсь словно во сне, в первое попавшееся. Бах открывает дверь заспанным и взъерошенным. Я не трачу много слов. Что-то в моем тоне стирает его сонливость. Скоро получаю связку ключей. — Возможно, не верну. Бах немного бледнеет, но поджимает губы и мотает головой. — Пусть будут у тебя сколько нужно. Я уже редко остаюсь допоздна. — Спасибо. Подняться решаю по лестнице. Боль отвлекает. По дороге, конечно, курю. Скоро здесь и так станет грязно, так почему бы не оставить побольше следов? Тринадцатый этаж бордовый. Однотонная темная краска, которой добросовестно и равномерно покрыто все вокруг. Все равно что крупными буквами написать: здесь только кровь. От бархата, наверное, ее было бы сложнее отмывать. 1301 — первый номер на этаже. Его просто найти. Бросаю на пол бычок, прямо у порога. Элис неодобрительно цокает языком. — Ты пришла меня ловить? — получилось бесцветно. Обвожу ее взглядом. В том же черном платье, что было в первый раз. — Еще нет. — Она отходит от стены и протягивает два сцепленных проволокой ключа. — Ты ни разу не зашел. Я подумала, что без них будет тяжелей. — Помогаешь? Она пожимает плечами. — Ты спас мне жизнь. — Отель помогает только себе. Элис улыбается. — Да. И пока что ты его часть. Забираю ключи. Интересно, что бы делал без них. Наверное, все равно пошел бы к ней. Железную дверь не выбить. — У тебя есть около десяти минут, — произносит Элис вместо прощания. Слушаю, как затихают ее шаги. Странно, но я никогда раньше не чувствовал себя настолько спокойным. Я знаю, что нужно сделать, а дальше… а дальше все будет не со мной. На лице босса не прочитать ни одной эмоции. Он смотрит снизу вверх, сидя в отполированном дубовом кресле — единственном элементе декора, не считая такого же стола и фотографии расплавленного шоколада в полстены, под стеклом. Абсолютная безвкусица среди черных стен, пола и потолка. Он не связан и не избит. Он здесь добровольно. — Не знал, что это будешь ты. — Босс поднимается, убирает руки в карманы брюк и закрывает глаза. — Сделай это быстро. Руку жжет от внезапного желания его ударить. Со всей силы. До крови. И любой, кто встречал Дача, знает, что я не умею сдерживаться. От удара босса ведет в сторону, он упирается рукой в край стола, другую прижимает к разбитой губе, в глазах искрой мелькает гнев. Эмоция. Пусть даже сразу растворяется в обычном высокомерии и безразличии, но я ее получил. Спокойствие осталось у двери, и чувствую, как режет глаза. Плевать. Я знаю, что нужно делать. — Вы пойдете со мной. Босс прищуривается. Вторая. Видимо, он поражен. — Дач, это решаешь не ты. Ха. Да. Я знаю. Но и не вы. — Вы мне больше не указываете. Хватаю босса за рубашку и к выходу тащу насильно. От толчка в бок на секунду темнеет в глазах, ткань выскальзывает из пальцев, но на ногах держусь. Вечно побоям не хватает времени, чтобы зажить. — Ты не знаешь, что тогда будет с Новым порядком, — холодно бросает босс. — Если это все, то уходи. Сжимаю зубы. Как быстро объяснить? — Это не имеет значения, вы здесь из-за меня. — Не все крутится вокруг тебя. — Да блядь! — от бессилия шарахаю рукой по ближайшей стене. С трудом понижаю тон. — Просто послушайте меня, хорошо? Пожалуйста. Доверьтесь. Я все объясню потом. Не знаю, достаточно ли в моих глазах отчаяния, но босс долго молчит. Открываю рот, чтобы попробовать снова, может, угрожать, но он отвечает раньше. Всего одним слово. «Хорошо».