Зависимость

Месяц исследований окончен. Это был волшебный месяц для Дейдары. Он оглядывает пустую покойную комнату, все глиняные фигурки прошлой ночью забрал Обито. Тсукури надевает обычную одежду из масс-маркета, что также заботливо достал ученый, избавляется от больничной рубахи и тонких больничных штанов. Охранники уводят парня в самую верхнюю комнату по распоряжению Обито. Немного грубо толкают, ускоряя его ход - не очень-то вежливо. Юноша неуверенно мнётся с ноги на ногу, стоит ему подойти к дверям в комнату исследователя. Недетское волнение, отчего-то так сильно пугающее. Глубокий вдох-выдох. Всё должно быть хорошо. Всё будет хорошо. Аккуратно стучит в комнату и ждёт ответа. – О, ты уже здесь! Найс, у меня для тебя подарок, – ученый хватает блондина за руку и заводит в свою комнату. Тот легко поддается, Обито превосходит его в физической форме, – Тебе одежда пришлась по размеру? Очень хорошо. Дейдара улыбается, он никогда не мечтал о том, чтобы его обеспечивали, но такое внимание со стороны учёного всяко ему сильно льстило и придавало уверенности. – Спасибо тебе… – смущается блондин и слабо краснеет. – За что? Я же еще не вручил подарок, – Обито искренне удивлен. Он протягивает маленький пакет, где находятся несколько герметичных упаковок с неизвестным содержимым, пачку таблеток и перчатки. – Это что? – Во внешнем мире не знают о существовании мутантов, поэтому тебе придётся прятать своё золото. Ампулы с эффектом анестезии, чтобы ты не кусался и не зажевал перчатку. В упаковочке стерильные иглы, наподобие булавки. И собственно, перчатки. – А… Нельзя ли убрать эти рты, как на груди? Честно, они только мешают и… – Ни в коем случае, – Обито меняется в лице. Ни под каким предлогом он не закроет производство наркотика - золотую жилу своего обогащения и падения. Дейдара подмечает странную реакцию, но вспоминает операцию: анестезия вколота, но он был в сознании, смотрел на специальную лампу. Над ним стоял Обито и удалял ненужную пасть. Взор на работу перекрывался шторками, чтобы не травмировать Тсукури жутким занятием. Он всё равно всё видел через лампу, она отражала каждое действие, каждую каплю крови и каждый новый шов. – Попробуй, – ученый старается натянуть былую улыбку. Взяв ампулу, он даёт ладоням зажевать её. Дейдара смотрит и видит, как челюсти прекращают свою деятельность. Вскрыв упаковку, он достаёт специальные стерильные иглы и запечатывает, закрывает пасть. Надевает перчатки. Тсукури поднимает ладони на уровне глаз и оглядывает, как это интересно выглядит. – Молодец, – хвалит Обито, перехватывает ладонь юноши и целует её, подобно джентльмену, – Теперь ты моё золото. График работы Обито настроен вахтовым методом, месяц работы – месяц отдыха. Поэтому весь месяц работы с Дейдарой (и остальными мутантами, с коими он работал) он посещал его каждый день, наблюдал беспрерывно за состоянием мутанта. Тсукури был бы невероятно рад целый месяц находиться рядом с Обито - совсем не думает о последствии своего желания. ​ Они выходят из лаборатории, Дейдара слышит звуки машин, сигнализации и шум оживленного города, хватается за руку ученого. Ранее он слышал подобное только в подземном городе, когда объявлялась охота за мутантами. Он боится. На секунду закрадываются сомнения, вдруг его сейчас снова поймают и сделают что-то ужасное. Охватывают дикий страх, юноша стоит на месте и не способен сделать шага. Тревожный ступор. Обито открывает входную дверь, пропускает Дейдару вперед. Блондин с немалым интересом разглядывает внешний мир с порога. Боится, но до жути интересно. Мужчина тяжело выдыхает, осознаёт, насколько тяжело будет освоиться ему. Обито аккуратно берёт уже не испытуемого, не пациента за руку. Аккуратно тянет его на улицу. – Не бойся. Этот мир тебя не обидит, пока я рядом, – специально делает акцент на последних словах. Истина, которая ужасно звучит, - Этот мир точно также опасен, имеет преступников, алкоголиков, насильников и убийц. Вопрос больше в том, попадёшься ли ты в их руки. Но пока я рядом, всё в порядке. Дейдара крепче прижимается к ученому, с опаской оглядывает улицу. Он поднимает голову и видит огромные здания мегаполиса и чистое небо. Сразу морщится от ярких лучей солнца. Здания действительно высоченные, кажется, им нет конца. Когда в мире нет крыши, вполне реально построить то, чему нет края. – Хочешь прогуляться? Я заказал клининговую кампанию на дом, они пока убираются, – Обито достаёт телефон и смотрит на время, сразу убирает. – Что за ком… компанию? – юноша впервые слышит о чем-то подобном. Сразу допускает мысль о том, что в этом мире много подобных вещей, о которых он не знает. Родной мир стал совершенно иным за десять лет его исчезновения в пропащем подземном городе. – Кампания. Клининговая. Проще говоря, люди, которые за деньги убирают твой дом, – поясняет мужчина, – Уборщики. – Так бы и сказал, уборщики, – расслабленно выдыхает Дейдара. Может, в этом мире ему будет легче адаптироваться. – Этот мир – сплошной социальный конструкт. Поэтому людям легче навесить какое-то название, ярлык, чтобы обозначить что-то. Дейдара делает вид, что понимает, о чем говорит Обито - молчит, кивает и улыбается. Они всё-таки идут гулять, идут пешком. Многие люди оглядываются на них, перешептываются. Раненный, уродливый, безрукий мужчина и феминный мальчик, вероятно MTF . Слухов не избежать, особенно, когда такая пара действительно выглядит жутко. Обито прикрывает половину лица тканевой маской. Так как работать с детьми больше незачем в этом месяце, он оставил свое «Тоби» в ЛЦК. В действительности он действительно выглядит уродливо, шрамы на половине лица глубокие, операцией по их удалению не перекрыть, отсутствие правого глаза, отсутствие левой руки, закрытая черная одежда, седую голову прикрывает твидовая кепка. – Обито, а что такое трансформер-педик? – спрашивает Дейдара, как только услышал какие-то выкрики подростков. Пара заходит в парк, садятся на лавочку возле фонтана. – Это оскорбления. Не обращай внимания. Дейдара кивает и с детским неподдельным удивлением рассматривает фонтан. По телу проходят мурашки, он вспоминает детство, как бегал с Куроцучи возле похожего фонтана, играя в догонялки. Где-то в стороне сидел старик Ооноки, после он купил детям сладкую вату. – Ха-ха! Попробуй, догони! – бежит девочка, громко смеётся. – Черт! Куроцучи, не дури меня! – психует маленький Тсукури, агрессивно топает ножкой, – Вот догоню и ты отхватишь у меня! Младшая визжит и убегает быстрее. Она всегда была сильнее его в физическом плане. Всегда гордо говорила, что хотела стать госслужащей, ловить преступников и стать достаточно сильной, чтобы запугивать всех мужчин. Ооноки всегда смеялся с её гордых выражений. – С учетом коэффициента твоей скорости, ты скоро навернешься! – пытался умничать сложными словами мальчик, чтобы хоть как-то выигрывать неусидчивую девочку. Часто говорил даже ненужные и неподходящие слова. – Дейдара-нии, не вые- – она не успела договорить, как сразу же увидела строгий взгляд старика и замолчала. Сразу же запуталась в ногах и упала. Тсукури громко засмеялся. – Надорветесь сейчас, – старик тоже посмеялся, но подошёл к девочке и помог ей встать, – Пойдемте, я вату куплю. Блондин видит семью из старика и двух детей. На секунду ему кажется, что это он в детстве со стариком и Куроцучи, но это просто небольшая иллюзия, игра сознания. Дейдара слабо улыбается воспоминаниям, теребит свои ладони в перчатках. Хочется увидеть своих родных. После он вспоминает, как увидел в подземном городе прорвавшуюся трубу с отходами. Он тогда думал, что это единственный фонтан, который он увидит в своей жизни. Отбросив странные воспоминания о детстве, он переключает внимание на небольшой стенд со словами: «сладкая вата за 50 йен!». Обито наблюдает за детским удивлением и интересом Дейдары, ему в какой-то момент кажется это милым. Юноша недалеко отходит от лавочки ученого, осматривает парк, деревья, фонтан и небо. Учиха расслабленно выдыхает и снимает кепку, кладет на колени. Лето в этом году аномально жаркое - черные плотные одеяния играют злую шутку с ним. – Афганская война? – к нему подходит девушка возрастом примерно с Дейдару, выглядит она встревоженно. – Да, – мужчина быстро оглядывает её, после переключает внимание на сигарету, стягивает с лица маску. Напряженно достаёт и слабо прикусывает её, управлять обычными действиями оказывается всё также тяжело, как и в первый день после битвы с бумажной девушкой. Обычно с этими делами ему помогал Дейдара, оттого Обито и не замечал особых проблем в управлении одной рукой. Ученый отмахивается от воспоминаний, он твердо уверен, что справится и сам. Люди часто подходят к нему, спрашивая об участии в войне, и что с ним случилось - бестактность быстро приедается, надоедает в своём повсеместном людском любопытстве. Ему быстро это надоело, поэтому он соглашается со всеми догадками нетактичных людей. – Сожалею… – девушка достаёт свою зажигалку и поджигает ему сигарету. Садится рядом. Обито раздраженно выдыхает на навязчивость незнакомки - заводить друзей или делиться переживаниями становится определённым испытанием после прожитого, к чему он возвращаться не хочет. – Послушайте, мне не нужна Ваша поддерж- – У меня жених тоже ушёл на войну и не вернулся, – она сама закуривает свою сигарету из тонкой розовой пачки, – Не знаю, может, Вы знали его. Сатору Кайо? – Нет, не знаю. Шатенка наблюдает за ним, думает о том, как страшно война влияет на людские жизни. Обито курит, не смотрит на неё, но подмечает, что она имеет знакомые черты лица. Карие глаза, нос картошкой, незамысловатые фиолетовые полоски на щеках, большие для японки глаза, узкие губы. На ней черная блузка и белая юбка. Ему не приходится смотреть на неё, просто понимает, что ему кажется. Обычная иллюзия, игра подсознания. – Обито? Я так давно не встречала тебя… Как дела? – тонкий голос, тоньше, чем был до этого. Девушка встаёт с лавочки и наклоняется к уровню его глаз, добро улыбается и смотрит на него. Галлюцинация - насмехательство над ним, глубокое оскорбление и высшая точка неуважения. – Рин?... – Обито встаёт с места, моргает. Иллюзия пропадает, перед ним никто не стоит. Девушка встаёт с места и отходит от него на несколько шагов, замечает его состояние и то, что он кого-то видит. Вероятна ли шизофрения после травм от войны? Да. – Всё настолько плохо… Я тогда пойду… Желаю Вам скорейшего выздоровления. Обито, придя в себя, фыркает на поведение девушки. Сама стала триггером, а потом в страхе пятится от него. Такие иллюзии случаются не впервые, он долгие годы видит в прохожих девушках свою первую любовь, но впервые его настигла галлюцинация, которая говорила с ним, которая заставила поверить в свою реальность. Обито отмахивается от ненужных страшных мыслей о развитии расстройства личности.

***

Помощь ему была оказана спустя два часа, его тело перевязали, положили под капельницу, подключили к аппаратам и дали покой. В его палате находилась только практикантка-медсестра, меняла капельницы и следила за устройствами, что поддерживали его жизнь. После инцидента в торговом центре с кинотеатром, очнулся Обито на следующий день. Вспоминая всё случившееся, он не хотел более существовать, покуда не знал как жить в мире, который настроен против него. Без поддержки, которая всегда была бы на его стороне. – Почему вы дали мне выжить? – проныл юноша, закрывая своё лицо подушкой. – О! Ты проснулся! – молодая практикантка закружилась, вприпрыжку подошла к нему. У неё было хорошее настроение, – Тебе повезло, боец. У тебя только наружные повреждения, но органы и кости в целости и сохранности. Врачи до сих пор не могут понять, как так вышло, но тебе очень везёт в этой жизни! Он знает, как ему удалось спастись, мутация дала о себе знать чуть позже, чем стоило бы. Если бы юноша прошёл сквозь камень, то спокойно мог бы убить себя после произошедшего. Сейчас ему вряд ли позволят убить себя в больнице (попробовать стоит). – Ты слишком громкая. Ни черта мне не везёт… – Обито поднялся с кровати и отдернул несколько липучек от своей груди, аппарат замигал. Он выдернул из себя трубку и иглу с капельницей, по руке пошла тонкая струйка с кровью, – Я просто возьму и сброшусь с окна. Медсестра быстро нажала на кнопку вызова врача. Сама она не справилась бы со столь вдохновленным ко смерти пациентом. Обито похромал к окну. Его тут же остановили сильные мужские руки. Он и не пытался сопротивляться - ни сил, ни энергии не было. Пациента уложили на койку и привязали ноги к кровати. Парень более не дергался. – Максимальный срок пребывания здесь – 2 недели. Пожалуйста, не доставляй проблем, – Рин убирала кровь с его руки, аккуратно вытирала, – Мне жаль. То, что тебе пришлось пережить за вчерашний день – ужасно. Я и представить не могу, как могла бы поступить в такой ситуации. Ты очень сильный, – она слабо улыбнулась ему в поддерживающей манере. Только улыбка то была грустная. Обито не отреагировал. Весь день она его кормила, обхаживала и помогала со всем, чем стоило - пыталась помочь всем, чем только могла. Рин пыталась разговорить его, но юноша отворачивался в сторону стены, отказываясь от общения с ней. – Знаешь, любовь, чувство влюблённости? – последняя попытка, Рин пообещала себе, что если это не поможет стать парню разговорчивее, то она оставит попытки поговорить. – Любви не существует, – холодно заявил он, не поворачиваясь к ней. – Почему же это? – девушка села на его койку, она хотела увидеть его лицо. Он резко сел на больничной койке, ему было так тяжко на душе, так ещё и нужно что-то доказывать раздражающей леди. Он не слышал, как она села, поэтому сильно удивился, стоило их лицам оказаться слишком близко. Юноша занервничал. Он ещё никогда не общался с ровесниками, всему виной гиперопека родителей и страх быть пойманным людьми, что остро настроены против мутантов. – Э… Потому что любовь разрушает чувства. Если два человека чувствуют чувства, а потом начинают любить… Они начинают ненавидеть, – нервничал парень. Медсестра засмеялась ему в лицо. – Дурашка. Для ненависти нужны причины. А любовь… Это как раз таки чувства. Любовь прекрасна, она заставляет бабочки в животе кружиться, она вдохновляет, она делает тебя счастливым. – А когда ты узнаешь человека получше, появляются и причины ненавидеть. Логично же, – юноша смущается. Почему дурашка? Не дурашка он. – Для любви не нужна логика, – девушка выглядит счастливой, она широко улыбается и иногда смеётся. – При чем тут логика? – парень нахмурился, её присутствие не нравилось ему. Она слишком легкая. – Потому что любовь – это не ненависть. Простые слова. Но он задумался об этом. Медсестра засмеялась, увидев его задумчивое лицо. – Меня зовут Рин Нохара, – медсестра широко улыбнулась и протянула ему руку в знак знакомства. – Обито Учиха, – он аккуратно пожал девичью руку. – Смотри, твоя ладонь такая большая… Ну, или моя миниатюрная, – широко улыбалась, подставила их ладони так, что можно было сравнить. – Это ты просто маленькая. Моя мама была со мной ростом. Девушка встала с койки и поднялась на носочки: – Примерно… Так? – девушка смогла встать на пальцы ног, подобно балерине, но дрожала, как осиновый лист. – Она была чуть повыше, но тоже неплохо. Ты балерина на подработке? – Нет, я просто увидела красивое выступление и хотела повторить… Но, как можешь подумать, получается у меня плохо, – девочка опустилась на ноги и театрально поклонилась. – Неправда. У тебя неплохо получается, – сказал мальчик с белыми волосами у двери в палату. Обито не смог понять, в какой момент их стало трое. Ему стало интересно, как танцует Рин, но смутился перед новым знакомым попросить её станцевать. – Это Какаши, он здесь из-за вывиха. Студент высокой медицины, – представила она его своему пациенту. – Высокой медицины? Хочешь пытать мутантов? – Обито сразу нахмурился, он уже не рад знакомству с Какаши. – Наоборот. Больше​ занимаюсь активизмом и защитой прав людей с измененным геномом. – А так можно?… – Да. Если хочешь, можешь поступить в мой факультет. Этим летом идет набор в группу. – Я подумаю над этим. Через две недели Обито выписали из больницы. Зайдя домой, он почти сразу направился в кабинет отца. Замкнутую дверь пришлось выломать, несмотря на запрет заниматься физической нагрузкой в течение месяца. Он несколько суток беспрерывно изучал всю информацию, что мог найти его отец. Что, если к мутантам не будет предвзятого мнения, если их не будут разбирать на органы, и они больше не будут скрываться? Хотели ли этого родители? Нет, родители хотели замкнуть его в 4-х стенах без шанса увидеть мир. И тем более, если в их семье деятельность отца была под запретом, они точно не хотели, чтобы Обито был ученым, занимался высокой медициной и изучал мутации. А он нырнет с головой в этот запрет. Какаши и Рин стояли напротив дома Обито и звали его. – Что за хер-… – Учиха открыл окно из кабинета отца и посмотрел на своих новых друзей, – Что вы здесь делаете? – У нас задание от кафедры, устроить социальный эксперимент, подумали, может, ты будешь не против составить нам компанию, – сказала Рин. – Концепция какая? – Отношение общества к мутантам, – ответил Какаши, в его руках видеокамера нового образца, и рядом небольшой чемодан. – Я бегу! Суть эксперимента заключалась в том, что любой проходящий мимо человек мог позволить себе сделать всё, что угодно со стоящим в центре мутантом. В целях эксперимента прохожим предлагается 52 вещи, которые они могут использовать так, как пожелает душа. Сзади плакат со словами: «СОЦИАЛЬНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. Я МУТАНТ. ДЕЛАЙ ТО, ЧТО СЧИТАЕШЬ НУЖНЫМ». – Но ты же не мутант… – обратился Обито к девушке. – В этом и смысл. Мы просто смотрим на поведение людей и оцениваем его. – Так, если смысла нет, то я могу встать на место мутанта… Тем более, я вот… весь обмотанный, прямо как жертва ученых. Я больше подойду на эту роль, – Обито выпрямился и выпятил грудь. Ему плевать, кто будет «мутантом», но только не Рин. Ему с самого детства говорили о том, как люди жестоки. Он боялся, что за жестокость люди могут проявить сейчас. –​ Ты пугаешь, – подметил Какаши, – Имею в виду, что ты импульсивен и сможешь дать отпор, а надо стоять и не двигаться.​ Да и к тому же, никто не боится женщин. Мы живем, к сожалению, в патриархальном мире, где всем плевать на удобство женщин. Это усилит эффект. – Я могу вагину пришить, – тихо сказал Учиха, после долгого молчания. Друзья засмеялись. Они быстро обустроили место эксперимента. Рин неподвижно стояла и улыбалась. Поначалу три женщины выразили свои соболезнования в судьбе столь хрупкой и нежной девушки. Первый прохожий шлёпнул её по заднице. Какаши и Обито стояли за десяток метров, Учиха сразу подскочил, но его тут же остановил друг, схватил его за плечо. Обито хотел использовать мутацию, чтобы сбежать от хватки Хатаке, но решил, что сейчас ещё не время доверить друзьям свой секрет. В Рин кидали еду, размазывали краски по её одежде, били и гладили в местах. В конце концов, Какаши отвернул Обито от этого зрелища, но он продолжал снимать, как было сказано. Учиха, дождавшись, когда друг его отпустит, побежал к Рин. В этот раз новый знакомый не успел остановить Обито. Юноша быстро добежал до неё и отстранил от неё мужчину, что лил на неё молоко, которые попали в большей степени на Обито. – Меняемся. Рин сглотнула ком в горле и ушла в сторону. Учиха тогда впервые увидел ее слезы. В ходе эксперимента никто не подходил к парню ближе, чем на 2 метра. Его боялись. Однако были те, кто осмеливался кидать в него яйца. Кто-то с разбега кинул торт ему в лицо. Эксперимент закончился тем, что в сторону Обито, как и предсказывал Какаши, было меньше издевательств, нежели в Рин. Хатаке по дороге по домам ходил и ворчал, что Обито сорвал эксперимент, Рин переоделась в чистую одежду и убрала волосы в хвост, Учиха же был счастлив, когда девушка благодарила его за помощь. У него не было сменной одежды, поэтому шел он в таком виде, весь в яйцах, торте, муке всю дорогу до дома. Он был счастлив. Казалось, он понял, о чем говорила Рин в их первую встречу, кажется, он влюблен в нее. Обито забежал домой, быстро закрыл дверь и скатился по ней вниз. Парень закрыл лицо руками, он смущен. Он не хотел поднимать глаза, знал, что на него посмотрел бы портрет его родителей. Мальчик аккуратно встал на ноги и, не смотря в глаза родителям с портретов, перевернул все картины и фотографии в доме, что могли бы его смутить. После того, как его выписали из больницы, оказавшись дома впервые за две с половиной недели, Обито осмотрел весь дом. Казалось, будто дух родителей ещё здесь. Юноша уронил кружку, она разбилась. Нелепая случайность, Учиха тогда задумался о словах матери. Неужели, его действительно не любили? Он вспомнил, как читал книги, смотрел сериалы, там везде была показана любовь родителей к детям, когда они плакали, мама всегда приходила и утешала их. Обито вспомнил слова своей мамы: «Не реви, ты же мужик». Юноша тогда аккуратно сел возле осколков разбитой кружки и тихо плакал. Стоило ему подняться на ноги и успокоиться, как на него сразу с укором посмотрела мама с семейной фотографии. Обито от ужаса снова упал, но сильно порезал правую ладонь об осколок. На протяжении полугода юноша должен был ходить на перевязки его левой части тела, кожный покров ещё не зажил. Он действительно испугался фотографии. Успокоившись, он принял решение отдохнуть и отвлечься от смерти родителей и последних слов матери. Вспомнив предложение Какаши, Обито пошёл в запретный кабинет отца, где провел несколько суток над изучением мутантов. Из раздумий его вывели новые друзья. Он счастлив. В следующем месяце он успешно сдал вступительные экзамены, поступил на факультет Какаши. Рин училась на медицину, отдельно от них, но каждую перемену прибегала к ним и разговаривала с ребятами. Обито любил вспоминать время, когда у них не было каких-либо учебных обязанностей, когда он лежал в больнице и его навещали новые друзья. Рин тогда показывала свои выступления, подобно балерине. Танцевала она ужасно (Обито не был на тот момент так привязан к ним, поэтому с непониманием смотрел на Какаши, что утверждал за её талант, Хатаке тогда молил за спиной девушки, чтобы тот подыграл), парни очень высоко оценивали её танцевальные качества и пророчили ей карьеру прекрасной балерины. Однако учеба для Обито была в тягость, это было чертовски сложно, даже несмотря на то, что в его распоряжении были знания, рукописи и вся добытая отцом информация. В университете её намного больше, отца бы, наверное, порадовало такое количество материала. Юноше потребовалось около полугода, чтобы свыкнуться к очной форме обучения. На дому, казалось, легче, но, находясь в обществе, - веселее. Обито познакомился с однокурсниками: Генмой, Гаем, Хаяте, Эбису, Куренай, Асумой. После учебы они могли всей большой компанией отправиться в кафе и разговаривать, отдыхать. Было весело. Однако вечером, приходя домой, Обито оставался один - целый дом находился в его распоряжении, но он был пуст, а без должного ухода казался заброшенным. Всю стипендию он тратил на книги и новые издания, статьи в печатном виде о мутантах. Он скупал всю доступную информацию. Обито занимался изучением мутантом всё свободное время, тратил все возможные ресурсы на это. Иногда университет выделял дополнительные средства за активное участие в социальных проектах и экспериментах, таким образом он стал одним из лучших студентов, почти наравне с Какаши Хатаке. Обито смеялся днём, общаясь с друзьями, находясь с Рин, но, заходя домой, он скатывался вниз по двери и утыкался сознанием в слова матери. «Ты был прав. Я тебя ненавижу. Ты мутант, которого никто не перенесет, ты монстр… Вы все монстры!​ Я тебя не люблю». Он не мог понять, за что она так обошлась с ним. Вскоре все его мысли начали кружить только о том, что эта старородящая женщина эгоистична, не способна на эмоции, кроме как агрессия и нервозность. Это была её обязанность, прокормить ребенка и воспитать его в любви и заботе. И она с этим не справилась. Отца он никогда не воспринимал, как достойного родителя. Обито часто думал о несправедливости своей жизни в этом мире, но больше он не понимал чувств родителей. Стоило ему только подумать, что надо прекратить истязать себя мыслями о недостойных родителях, как снова и снова возвращался к их жестокости к ребенку. Они слишком много требовали и сами не могли позаботиться о банальных бытовых делах. Обито часто жаловался на незначительные боли в животе. Питался он только дешёвыми закусками не первой свежести, так выходило дешевле. Из-за этого вскоре и появились проблемы с животом, как он думал. На парах его часто тошнило и ему приходилось терпеть - не самое лучшее, что случалось с его организмом, а после выбегать из аудитории, закрывая рот. Его выворачивало наизнанку каждый раз. Он часто жаловался на изжогу и тяжесть в животе после еды, оттого и отказывался есть во время обеда с Какаши и Рин. – У тебя признаки гастрита, может, обследование пройдешь? – обеспокоенно спрашивала Рин, поглаживая его по плечу. – Не стоит… – каждый раз он дико смущался и волновался перед ней, ибо смущался своей уродливой, шрамированной​ левой стороны. Внешность его никогда особо не волновала, но после трагедии он познакомился с прекрасной девушкой, в которую оказался влюблен. Её красота заставляла его быть монстром в своих глазах. Какаши поддержал идею Рин. Друзья долго уговаривали Обито к походу к врачу. Спустя полчаса активных споров он все-таки согласился. После пар они направились в лечебный центр. Подозрения подтвердились, это был не гастрит, аппендицит. Обито записали на операцию. Всё было гладко, кроме одного но, во время операции ему вкололи анестезию, он полностью потерял контроль над своим телом, также и своей мутацией. Всё вскрылось. Операция прошла, хоть и с осложнениями, но успешно. Врачи отправили Обито домой под присмотр друзей, но доложили о мутации студента нужным органам. Всё было хорошо, Какаши и Рин приходили после пар к больному и помогали ему с бытовыми проблемами, восстанавливать пропущенные лекции и просто развлекали больного. В благодарностях мальчик допускал капли слёз и излишнюю чувствительность. Счастье долго не длилось, органы военной полиции ворвались в дом и направили на Обито оружие с транквилизатором. За его спиной стоял Какаши, что закрывал за своей спиной Рин. – Обито Учиха, мы вынуждены забрать Вас в отделение. На Вас донесли обвинения в том, что Вы являетесь мутантом и можете нести опасность для граждан. Мы не хотим Вам навредить, просто проверим на наличие измененного генома. Надеюсь, Вы нас поняли и никаких попыток сбежать не будет. Он еле заметно махнул ребятам в сторону гостиной, там находился выход во двор, они могли сбежать. Заметив действие, сотрудник сжал курок. Обито испугался звука выстрела и дернувшейся руки незнакомого мужчины. Студент потерял контроль всего на одну секунду, чтобы догадки и обвинения подтвердились, чтобы препарат вместо пули прошел насквозь тела Учихи и воткнулся в веко глаза стоящего позади Какаши. Крик боли, все в замешательстве, никто не понял, что произошло. Секундная растерянность. Обито схватил друзей за руку и выбежал из дома через выход во двор. Он бежал в университет, место скопления хороших профессоров, знающих медицину в теории, и защиты мутантов. Дверь во двор он перекрыл граблей, не давая цепным псам быстро догнать их. Бежал через двора, Рин тяжело дышала от непривычного темпа бега, Какаши держался за глаз, подтирал стекающую кровь со щек. ​ В университете профессор с кафедры, проводящий лабораторные занятия и занимающийся медициной профессионально, не только в теории, завёл студентов в лабораторию. – Препарат оказал действие на роговицу, пройдя сквозь веко, если не удалить и не сделать экстренную пересадку роговицы, то это может дать последствия. Транквилизатор неизвестного типа, скорее всего изготовленный из мутантов для мутантов, поэтому можем предполагать всякое, вплоть до занесения паразитирующих клеток в мозг обычного человека. –​ На пересадку берите мой глаз, – сразу вызвался Обито, его терзала совесть и чувство вины. Рин не могла и слова сказать, она сидела на полу меж койками друзей и держала их за руки. Профессор провел операцию, не говоря лишнего слова. Когда всё прошло, когда нахождение в университете казалось безопасным, друзья сидели в лаборатории на койках и смотрели друг на друга, не могли вымолвить и слова. – Почему ты не сказал раньше? – тихо и хрипло спрашивал Какаши, теперь будет казаться, что у него гетерохромия, оттенки карих глаз неслабо различаются и на лице бледного, светловолосого Какаши это особо должно бросаться в глаза. Они не знали, как глаз Обито смотрелся на друге, ребята находились в повязках. – Боялся, – честно признался брюнет и опустил взгляд. – Ты же знал, что мы не относимся предвзято к мутантам, –​ Рин взяла его за руку, аккуратно поглаживая. – Я боялась не вас, а за вас. Всё встало на свои места, ребята всё поняли и более не задавали вопросов. – Мне очень жаль, что всё так произошло. Никто ничего более не сказал. Ночью, когда они спали, Обито ушёл. Он не хотел доставлять огромных проблем своим друзьям. Он вышел из университета и прошёл около километра, как здание, крыло лаборатории подорвалось. Его оттолкнуло ударной волной, и он упал на асфальт. Он смотрел на то, как университет горел, а именно крыло лаборатории. Казалось, что чей-то ужасно громкий крик бьёт ему в уши, приковывает к земле, не даёт и сдвинуться. Обито склонился над землей на коленях, боялся встать на ноги. Крик подобно банши, старой легенде, мифическое существо, которое криком предвещает смерть. Он не мог различить, как на то место ехали несколько пожарных машин. Осознание, что друзья могли выжить, ударило по нему, как пощёчина. И крик прекратился. Юноша поднялся с ног и побежал в сторону горящей лаборатории. Только по пути он понял, что крик был его. Обито несколько раз спотыкался и падал на асфальт, разбивал колени в кровь и бежал. Прибыв туда, он увидел, как Какаши держал Рин на руках и отошел от пожарных в сторону. Юноша готов был расплакаться от счастья, он сразу же побежал к ним. Друг положил Рин на землю, она еле в сознании. Его руки сильно дрожали, он достал из кармана выпирающий пистолет. Навел на девушку и выстрелил. После он крепко сжал ствол и прислонил к своему виску. – Стой! Обито ничего не понимал. Абсолютно. Он подбежал к телу подруги, крепко обнял и прижал к себе, судорожно хватался за её грудь, нажимал на ранение, пытаясь остановить кровь. Юноша смотрел на её обгоревшие участки кожи, покрытые страшными волдырями, ее дыру в груди и потерянный, уже остывший взгляд. Какаши держал пистолет, его пробила крупная дрожь, он плакал. Он что-то бубнил себе под нос. Разобрать было сложно. Оставив тело Рин, Учиха медленно подошёл к другу. Какаши бубнил извинения, он сам был весь в довольно страшных и ужасных ожогах. – Прости… Прости меня… Мне очень жаль… – Хатаке громко всхлипывал, отчего слова давались сложно, – Обито, ты не виноват… Просто так вышло. Оглушительный выстрел. Обито хотел выбить из его рук пистолет, но не смог. Его самого пробила дрожь, он не мог контролировать свое тело. Он не смог проконтролировать Какаши. Единственный выживший упал на колени и снова закричал, так громко, как он только мог. Он не мог выразить всю боль и непонимание. Он растерян и брошен на край обрыва. Оставалось только сделать шаг. Через минуту на его крик сошлись люди. Его увели, схватив за шкирку, он ничего не смог сделать против.

***

Обито смахивает ненужные воспоминания и тоску по друзьям. Оглядывается. Проходящая мимо старуха подкидывает мелочь в кепку мужчины. Мужчина тяжело выдыхает и берёт эти 50 йен. Неужели он выглядит настолько плохо? Идёт к также погрузившемуся в воспоминания Дейдаре. – Чего застыл? Будешь сладкую вату? – спрашивает мужчина, гладит юношу по плечу. Обито и Дейдара покупают сладкую вату и гуляют по парку. Вспомнив детские забавы, и как он ранее пародировал своего старика младшей некровной сестре, он повторяет. Цепляя кусок сладкой ваты под нос, он выпячивает губы, чтобы кусок сласти не упал. – Смотри, я как старик! Мужчина усмехается. Что за забава играться с едой? Дейдара кажется милым, когда громко смеётся над собой же. Обито позволяет себе улыбнуться юноше. Мгновение счастья. Юноша непроизвольно смешивает чувство легкости и свободы с ностальгией, детством и ребяческой беззаботностью. Дейдара смотрит на мужчину, он весь в шрамах, без руки, без глаза. – Ты как пират, – без особых раздумий говорит Тсукури и широко улыбается, –​ Ты мне нравишься. Обито усмехается, но не отвечает на заявление юноши. А тому оно и не нужно, он уверен в любви ученого к себе. С Дейдарой впервые случается это бесповоротное чувство любви. Внезапно всё становится, как в тумане, будто он ослеп. И странные чувства копошатся внутри, ранее непонятные и далеко не тихие, ему кажется, они поглотят его. Чувства скребутся по сердцу, но сейчас кажется, что эти чувства льются мёдом по нему, так сладко и приятно. Кажется, он вот-вот задохнётся в этом меду, в этих всепоглощающих чувствах. Кажется, он готов взорваться от переизбытка «мёда». Обито смотрит опустошённым взглядом вперёд. Мужчину бросает в пот. Вовсе не потому что он ходит в закрытой черной одежде в столь солнечный день. Как бы он не хотел забыть своих друзей и их смерть, он не может выбросить из головы слова Фугаку, что когда-то давно предположил двойное самоубийство. На глазах Обито стоит картинка несчастных, испуганных и запутанных ребят. Он боится представлять, что испытали Какаши и Рин перед смертью, но сознание регулярно даёт ему картинку с друзьями.

***

Идя к профессору за помощью, ребята не рассчитали, что за его взгляды, он также подвержен осуждению большого количества человек. Они не рассчитали, что ночью может быть совершен поджог лаборатории, где находились они сами и профессор. Они не рассчитали, что во время сна могут отравиться угарным газом. Они не рассчитали, что не смогут выбраться из здания. Они не рассчитали, что могут гореть заживо. Они не рассчитали, что профессор сразу даст совет. «Если выживете, вас найдут, будут пытать, как сторонников мутантов. Они поэтому и подожгли нас ночью, надеялись, что мы сгорим заживо. Мученическая смерть. Убейте себя сразу. Нас всех найдут и убьют. Я не хочу гореть и медленно умирать». Вероятно, паранойя могла свети с ума профессора, а может и угарный газ ударил в голову, но он на глазах своих же студентов застрелился. Возможен, конечно, вариант его здравой мысли, только отчего-то верить не хотелось. Какаши выбил окно. Рин уже была не в силах пошевелить ногами. Юноша сам с трудом передвигался, так что не мог сделать ничего лучше, чем выкинуть её в окно. Упал он рядом с ней и приземлился на битые осколки стекла. Он долго пытался привести её в чувства. Рин истекала кровью, она явно неудачно приземлилась. Очнувшись, она начала ныть от дикой боли от ожогов, вошедших в поясницу осколков и того, что не чувствовала ног. Какаши вымаливал у неё прощения всё то время, пока нес до полянки, где их бы не увидели. За их спинами произошел взрыв. Огонь добрался до взрывоопасного вещества. Ударная волна снесла их с ног. Оба тяжко проныли от ужасающей боли, но юноша нашёл в себе силы взять её на руки, самому встать и пойти дальше. – Просто сделай это, пожалуйста. Я не выживу, если останусь инвалидом… – она тихо захлебывалась в слезах. Все её амбиции горели красным пламенем, её хобби, цели, и любовь к танцам никогда более не воплотятся в жизнь. Какаши долго сомневался в словах профессора. – Убей меня! Мне больно, очень больно… После убийства он не смог бы жить дальше, зная, что на его руках кровь его подруги детства.

***

Воспоминания горят пламенем, его выдёргивает Дейдара, аккуратно взяв мужчину за руку. Обито смахивает слезу и небольшую каплю крови с правого века, где отсутствует роговица. Он слабо жмурится от боли. В последнее время он слишком часто вспоминает об этом. – Обито, а откуда у тебя эти шрамы? Ты никогда не говорил… – И никогда не скажу. – Никогда не говори никогда. Если захочешь поделиться этим, я всегда к твоим услугам.