Где ночует рассвет.

      Люси всматривается в железный столб, опутанный вьюном, и что-то шевелится в её памяти. Словно далёкий голос зовёт её, и нечто, подобное сну, или сну о сне, кружится в голове. Взгляд сам тянется выше, словно цепляется, карабкается по листам, как по протянутой лесенке, пока не упирается в стеклянный купол фонаря, за мутными створками которого, не угасая, дрожит яркий огонёк. Если немного прищуриться, может показаться, что языки пламени внутри танцуют замысловатыми вихрями, как живые.       Это отзывается в её сердце странной тянущей нотой.       Питер рядом глубоко вздыхает. Он тоже чувствует это, тоже узнаёт и не узнаёт одновременно. Но в нём уже вспыхивает любопытство — он зовёт, тянет своих брата и сестёр за собой. Эдмунд легко и с азартом подхватывает его идею, желая испытать новые приключения. Сьюзен слегка сомневается — как всегда осторожная и рассудительная — но тоже соглашается. И часть Люси тянет туда, в чащу из листьев и тайн, к чему-то давно потерянному, забытому, но не утраченному до конца. Но что-то в ней заставляет её остаться на месте.       Питер уже бежит вперёд, и Эдмунд легко, словно всё ещё юный мальчишка, мчится за ним. Сьюзен, подобрав полы платья, старается не отставать.       — Люси, идём же! — зовёт она.       — Люси! — тоже кричит Питер. И его смех золотыми искрами скользит между листьев.       И Люси делает шаг за этим звуком, как делала всегда, следуя за своим старшим братом, за своим главным героем и своим королём, но вдруг в сердце её тихо стукает боль, и она вновь замирает.       Конечно же.       Та комната. Шубы. Платяной шкаф.       Воспоминания быстрым потоком обрушиваются на неё. Она была такой маленькой, когда те события случились, куда младше своих братьев и сестры, и после череда ярких новых приключений, историй, проблем и войн затмила то время, заставив обернуться его просто сном. Но теперь она знает — всё правда. Тот мир, та жизнь.       И в глубине души Люси вдруг понимает, куда ведёт эта дорога через листья, на которую вступили Питер, Сьюзен и Эдмунд. Дорога, что ждала и её.       Назад.       Закрыв глаза, Люси делает глубокий вдох. А после, когда открывает, уже не видит ни братьев, ни сестры. Лишь их смех ещё звучит, маня её за собой. Но она не спешит за ними.       Она выбирает остаться.       В том мире она прожила совсем мало, он остался для неё чужим и непонятным. Здесь, в Нарнии, она выросла, она повзрослела и стала той, кем восхищались и кого любили. Той, кем хотела быть. И той, в ком нуждались. Она не могла оставить свою страну и свой народ, который поклялась защищать до последнего вздоха. Это было больше её — чувство ответственности перед ними, чувство долга. А ещё — этот мир и все в нём были её семьёй.       — Прощайте, — тихо шепчет Люси, глядя в ту сторону, куда ушли Питер, Эдмунд и Сьюзен. Ей грустно, и она уже скучает по ним, но сердце её бьётся ровно и уверенно — она знает, что поступила правильно. Знает, что они поймут её, что там, куда они ушли, у них всё будет в порядке. Как и у неё.       Постояв ещё немного, она возвращается к тому месту, где они привязали лошадей. Их свита ждёт своих королей.       — Ваше величество, — заметив её сразу же подбегает к ней глава стражи. — Вы в порядке? Где остальные? Где Верховный король?       Люси улыбается мягко и печально.       — Их больше нет. Мне жаль.       Объяснения занимают немного времени. После она садится на коня и едет назад в замок. Мистер Тумнус, постаревший, но всё такой же ласковый и понимающий, обнимает её и держит крепко-крепко. Он не спрашивает, жалеет ли она о своём выборе. Он знает, что нет.       Целую ночь Люси бродит без сна по опустевшим палатам, зная, что больше никогда не увидит тех, кто их покинул.       В час перед рассветом она поднимается на самый верх Восточной башни. Здесь небо кажется таким низким, а звёзды совсем близко — подпрыгнешь, дунешь, и они посыплются на землю золотым дождём.       Наклонившись над каменными зубцами, она смотрит на восток, ожидая, когда взойдёт солнце. Нового дня и новой реальности, в которой она единственная королева. И всё же она не одна. Её окружают звери и люди, духи и магические существа, что любят её и поддерживают.       — Люси.       Тихий глубокий голос, словно идущий из недр земли, из высот неба, из каждого уголка мира, звучит за спиной. Люси не слышала его со дня своей коронации, но она не удивляется, что он вернулся именно сейчас.       — Аслан.       Она оборачивается, и лев, величественный, огромный, излучающий силу, стоит и смотрит на неё. В его золотых глазах мерцают огни, и взгляд его мягкий и наполненный светом нового солнца.       Люси ждала его так долго, мечтала вновь увидеть, обнять. Но сейчас она смотрит в ответ, и лишь улыбка трогает её губы.       — Ты вырос, — отмечает она. И ей кажется, что лев тоже улыбается ей.       — Как и ты.       Люси, наконец, протягивает руку и касается его гривы. Такая же мягкая и пушистая, как она помнит. Пальцы робко сжимаются и начинают поглаживать шерсть.       — Ты пришёл, чтобы отправить меня назад? — спрашивает она спокойно.       Если так, она не будет спорить, потому что это его воля, даже если её сердце навеки останется в Нарнии, и, уйдя, она лишится его безвозвратно.       — Ты бы хотела этого? — отвечает Аслан. Люси смотрит в его глаза и видит в них прекрасный рассвет. Тот самый, что цветёт по утрам. Так вот, где он ночует. В этих волшебных глазах.       — Нет.       — Отчего же, дитя? — голос льва успокаивает, как летний ветер. — Твои братья и сестра ушли.       Люси ласково проводит по его гриве.       — Они вернулись домой, — тихо шепчет она. — И я тоже.       Здесь её дом. В этом замке, в этой стране и в этом мире.       — Хорошо.       Голос Аслана — бархатное рычанье. Он знает её сердце без лишних слов. Он слышит её.       Они стоят вместе на краю башни и смотрят на восток. Люси видит, как рассвет занимается вдали, словно покидает взгляд Аслана и возвращается на небо после долгой ночи, чтобы воспеть песню новому дню. И это изумительно прекрасно.       Медленно Люси опускает голову, прижимаясь щекой к мягкой гриве и, не сводя глаз с розовых и персиковых облаков, выдыхает:       — Я ещё увижу их, Аслан?       — Непременно, — отвечает лев. И Люси не сомневается в том, что это правда.       — А тебя?       Ей кажется, что она различает в предрассветной тиши негромкий ласковый смешок.       — Я всегда буду рядом, дитя. И в миг, когда буду нужен тебе и Нарнии, я вернусь.       Люси улыбается и прижимается сильнее к чужому теплу.       — Я верю.       Аслан молчит, но склоняет голову к ней в ответ.       Всходит новое солнце.