mine

Кей просыпается не под привычный писк будильника, а под тихое бурчание своей девушки.

Она бормочет во сне, иногда пускает слюни. Ее волосы становятся путанее с каждым утром. У криминалистки (ох, как долго Кей гордилась ею) Скай выдались тяжёлые будни, и провести в объятиях Ятагарасу она наверняка была не против. Не была же? Фарадей чувствует чужие губы на своем лбу, и убеждается, что всё-таки Эма не против. Их ноги сплелись под одеялом, а пальцы одной стремились как можно нежнее поглаживать кожу другой. — Утречка, Кей. — у нее голос спросонья хриплый, а может, дело в сигаретах, которые Скай выкуривает пачками прямо на местах преступления (все же, разглядывать чужие трупы — большой стресс), а может все и сразу. Но Кей нравится ее голос. Кей нравится ее запах. Кей нравится она, более того, она ее любит. — Доброе утро, Эма. На лбу остаётся влажный след от поцелуя, и Фарадей глупо моргает и слегка морщится, чувствуя циркулирующий воздух в комнате влажной кожей. — Выходные. — слышится облегченный вздох со стороны девушки, губы которой вчера ночью бесстыдно бродили в тех местах, о которых приличные люди думать не должны. А сейчас она поцеловала ее в лоб. Кей всё ещё чувствует приятную негу от прошлого вечера, а поэтому прижимается к Скай ближе. — Ага. — да, порой у них однообразные диалоги, но это не мешает им наслаждаться своим временем. Не мешает спать вместе, не мешает готовить вместе, не мешает петь и танцевать, прижимаясь друг к другу. Совсем не мешает им целоваться. У Кей Фарадей и Эмы Скай общая косметика. Тоналка, тушь, подводка, и, конечно, не самая темная помада — все это было общим. У Кей Фарадей и Эмы Скай общая кровать. Эма прекрасно знает, что девушка любит закидывать на ее бедро свою ногу и сопеть в шею. Эма совсем не против, более того, она кладет руку на чужую талию, целует в макушку и тихонько улыбается. Прислонившись губами к чужой шее Воришка машинально фыркает, заставляя свою девушку встрепенуться и недовольно что-то пробурчать. Солнечные лучи пробиваются сквозь щель в шторах и падают на плечи Эмы, растрепанные волосы, и едва попадают на губы. Фарадей отстраняется от чужих ключиц лишь для того, чтобы лицезреть эту картину и довольно хмыкнув, легонько чмокнуть в щеку. В следующий момент Кей бесстыдно и совершенно невозмутимо садится на чужие бедра, слегка поерзав, дабы найти удобное положение. Эма лишь недоуменно косится на нее, в глубине души вопя, и надеясь что девушка румянец не заметит. — Что будешь на завтрак? Тут Скай окончательно просыпается, протирает глаза и наблюдает за тем, как совершенно не нахальное личико обретает совершенно не нахальную ухмылку. Что ж, хочет войны? Она ее получит. — Точно не тебя, Фарадей. Несмотря на свои слова, Эма резко поднимается, скидывая девушку на кровать спиной, попутно слыша чужое ойканье, и едва ли не сразу нависнув сверху. Теперь уже Кей была в невыгодном положении, несмотря на которое, вела себя совершенно спокойно. Эма лишь наклоняется ближе, целует чужую шею, и ощущает как её талию обвивают чужие ноги, прижимая к себе еще ближе. Кей процессом наслаждается, кажется, еще мгновенья и она вообще замурчит, однако криминалистка останавливается, звучно зевнув, отчего у обеих по плечам мурашки бегут. — Хочу яичницу. Все как всегда, в конце-концов, яичницу Фарадей готовила всегда чуть ли не божественно, И Эма знать не знала из-за приправ ли это, или яйца какие-то другими были, подозрительно вкусными, да и изучать состав блюда почему-то не хотелось. Девушки зашли на кухню в два часа дня, попутно натягивая домашнюю одежду и во всю проклиная слепящее солнце. Яичница всё-таки подгорела.