***
Задумка приводит к тайному обмену письмами между Речными землями и Эссосом. Его мать верит, что Семеро предотвратили раскрытие договора; Робб облегченно выдыхает: он не столь уверен в богах после гибели отца. Он проводит все время в ожидании свержения Ланнистеров и захватах Эшмарка, Крэга. В сражении у последнего он получает лишь царапину и надеется, что послания быстро находят цель. Когда в новом письме он читает требования доказательства верности, невозможности ошибки и отсутствия обмана по той причине, что слишком много раз покушались на ее жизнь, Робб посылает к ней Теона и груды золота с намерением перенести ее к нему.***
Она высаживается в Солеварнях и проходит через леса со своей армией. Робб выезжает навстречу в седле, наблюдая за приближающейся фигурой Дейенерис, последней из Таргариенов, Матери Драконов, Бурерожденной и Неопалимой. Она невысока и стройна, похожая на ребенка, и в то же время красивейшая из всех женщин, которых он видел. Армия позади нее необычна: на головах воинов сверкают остроконечные шлемы. И по правую руку от нее дышат существа с извивающимися хвостами и чешуей, сверкающей в лучах солнца, – доказательства слухов. Она не совершает поклона, лишь кивает – королева королю. Серый Ветер гортанно рычит, но не угрожающе – волчье подобие уважения звучит в нем, и один из драконов кричит в ответ, топорща крылья и пуская дым. – Робб Старк, – говорит она. Фиолетовые глаза светятся задором, в волосах бренчат колокольчики. – Ваш друг много рассказывал о вас во время нашего долгого путешествия. Конечно, он обещал плененного Цареубийцу, но его побег разрушил планы. Глаза Робба останавливаются на держащемся позади Теоне. – Не сомневаюсь. Не продолжить ли нам разговор в помещении, ваше величество? Она улыбается, услышав это обращение, и Робб уверен, что договор состоится, если он все не испортит.***
– Странная у вас компания, – говорит Большой Джон. Дейенерис смотрит на него спокойно, восседая за концом стола, как на лошади недавно. Ее драконы остались под присмотром служанки. – Ваше величество, – поправляет рыцарь, стоящий слева от королевы. – Странная у вас компания, ваше величество. Мужчина прикасается к рукояти меча, недовольный уколом. Робб наблюдает, как она тонким пальцем прикасается к его руке, смотрит в глаза; рука отстраняется. – Простите моего медведя, он лишь желает защитить меня. Сир Джорах и сир Барристан, – говорит она, оборачиваясь к седовласому воину, – стали моими самыми верными союзниками среди кучи предателей. Мои Безупречные подчиняются мне после того, как я обманом освободила их от добрых господ Астапора. Робб предложил ей вино, но она не притронулась к кубку, как и он. – Благодарю вас за прибытие. Спокоен ли был путь? И снова тот задорный взгляд, словно она смеется над ним, – Робб видит это. Она не из Винтерфеллских девчонок, которые дразнили его или пресмыкались. Напротив него сидит королева. – Проблем не было, но дотракийцы не одобрили морской путь. Они не доверяют соленой воде. – Почему вы пришли? – спрашивает его мать, опережая сына. Дейенерис не принимает это оскорблением, выпрямляясь. – Железный Трон мой по праву. Лорд Грейджой сообщил мне о смерти вашего отца, но я не буду выражать фальшивые соболезнования, ведь он участвовал в свержении моего отца и моем изгнании. По залу прокатываются недовольные шепотки собравшихся, и два рыцаря встают за спину королевы. Она не обращает внимания и задумчиво продолжает: – Но я разделяю ваше желание отомстить тем, кто ныне держит Королевскую Гавань; я сохраню вам Север, земли и подданных, если вы отправитесь со мной. Может, даже приму в свое окружение. – Север мой? – уточняет Робб. – Да. Этот уговор ему по душе.***
Держать новости о ее прибытии в стороне от чужих ушей затруднительно. Армию Безупречных прячут в лесу, драконов, растущих с каждым днем, – в каменном здании; ее – в крепости. Все молятся, чтобы никто из солдат не хвастал в городе и чтобы шпион не проник в лагерь. Робб навещает ее в свободные часы, когда она не встречается со своими людьми. Ему нравится говорить с ней без посторонних, вне военных советов. Сегодня он видит ее с драконами. Одна из служанок – кажется, Ирри – хихикает, заметив его, и шепчет на ухо госпоже незнакомыми Роббу словами. Дейенерис отвечает, и девушка скрывается за дверью, одарив его заинтересованным взглядом. – Я ей не нравлюсь? – спрашивает он, не решаясь пройти дальше из-за больших глаз драконов, следящих за ним. Она смеется; по ее рукам стекает кровь от сырого мяса, которое она держит, – она кормила их. – Ирри считает, что вы очень привлекательны, и говорит, что я должна лечь с вами ночью. Робб чувствует краску, заливающую лицо, и пытается что-то ответить. – Вы боитесь их? – Она отводит взгляд в сторону. – Драконов? – Они мои дети, но иногда я опасаюсь того, во что они могут превратиться. – Голос ее мягок, лицо выражает легкий страх. – Что не смогу управлять ими. Она признается – значит, доверяет. Лютоволки не похожи на драконов, но мысли о не поддающихся контролю диких тварях – напротив. – Думаю, любой поступит умно, воспитывая драконов с осторожностью. Возможно, их нельзя контролировать, но они – ваши, они отдали себя вам полностью. – Вы говорите мудро, мой король, – произносит она, улыбаясь. – Не мудрее, чем вы, моя королева.***
На Дейенерис дотракийская кожа, несмотря на жестокий холод, пробирающий до костей. Но на нее он, похоже, не действует – королева свободно чувствует себя в таком одеянии. – Зима близко, – говорит она, стоя плечом к плечу с ним на крепостном вале и наблюдая за раскинувшимися внизу лагерями. – Ведь так вы говорите? – Это девиз дома Старков. – Робб смотрит в землю, избегая ее глаз: он обнаружил, что в последнее время все чаще бросает взгляды на Дейенерис. – Они еще многое говорят о вас и вашем доме. – О вас также немало слухов. Звучит звонкий смех, и ветер колышет ее волосы, заставляя колокольчики звенеть громко и живо. – Я не купаюсь в крови младенцев. – Серый Ветер – не чудовище, как и я. – Верно. – Она прикасается нежной рукой к его плечу; ее пальцы такие крохотные на мехе. – Я сожалею, что оставила Вольные Города и своих детей. Он знает о ее свадьбе с кхалом, смерти ребенка в утробе и заморских рабах, которых она считает своими детьми не меньше, чем драконов. – Но вы дали мне корабли, и я не могла отвергнуть то, что мое по праву. – Ее пальцы изучают темные меха. Робб накрывает ее руку своей. – Я рад, что вы пришли.***
На западе вспыхивает восстание, доставляющее проблемы; Робб выезжает, чтобы разобраться, и возвращается с раненым плечом. Он лежит в постели, одурманенный маковым молоком и покрытый испариной. Открывается дверь; Серый Ветер издает рык и сразу стихает. Кровать слегка опускается под неожиданным весом. Он видит голову Дейенерис; ее ротик, милый ротик недовольно искривлен, взгляд раздраженный. – Может, не такой ты и мудрый – Дейенерис, – сбивчиво произносит он ее имя. Дотрагиваясь, она изучает рану, и ему хочется больше прикосновений… голова болит. – Тебе запрещено умирать, – приказывает она. – Я постараюсь, – хрипит он, желая засмеяться.***
– Ты хочешь быть лишь королем Севера? – Кем еще? – Моим королем, королем Вестероса.***
– Ты не можешь жениться, Робб, или ты забыл, что обещан Фреям? Просто так они этого не оставят. – Драконы Дейенерис каждодневно растут, матушка; скоро она сможет летать на них. Я не боюсь Фреев. – Ты уверен в том, что делаешь? – Вестеросу нужен достойный король. Я увижу Королевскую Гавань, полную трупов, и мои сестры вернутся в семью. – Тебе нужна она. – Это не вопрос.***
Свадьба проходит через две недели. К тому времени новость о прибытии Таргариена начала расходиться по землям. Говорят, Ренли убит черной магией, а Станнис помешался на своей красной жрице; Дейенерис обещает отдать ее драконам и проверить ее веру в огонь. Королевскую Гавань охватил хаос. Он берет ее в жены у замка. Да, он набрасывает на ее плечи плащ с лютоволком, да, она будет носить фамилию Старк, но никогда не перестанет быть Таргариеном. Выкрики его людей смешались с иностранными возгласами ее народа. Пир пролетает быстро, и гости уже провожают их в спальню. И вот, она сидит пред ним обнаженная, ее плечи и груди окутаны серебряным водопадом волос. Она красива и ослепительна, умна и сильна, величественна и, главное, его. Спокойна и бесстрашна. Он вспоминает, что она была замужем, но не выглядит такой грустной, как при их первой встрече. – Дейенерис, – выдыхает он и приближается к королеве. Она охотно обвивает руками его шею, гладит волосы. – Робб, – шепчет она ему в губы и целует; ее пальцы сжимаются, язык проникает глубже. Твердость Робба упирается ей в бедро; Дейенерис, закусив губу, принимает его член в себя. Она скачет на нем, фиалковые глаза следят за серыми. Кончая, Робб вновь целует ее, и когда зрение проясняется, он переворачивает девушку на спину. Выйдя из ее лона, мужчина покрывает поцелуями тело, опускаясь все ниже, и проникает языком между ног. Позже, удовлетворившись телами друг друга, муж и жена отдыхают: она кладет голову ему на грудь; его ноги переплетаются с ее. – Мой король, – говорит она с яркой улыбкой. – Моя королева.***
Они, оседлав коней, возглавляют авангард своей армии. Знамена Старков и Таргариенов хлопают на ветру, и три серебряных дракона на ее короне так похожи на тех, что кричат впереди – теперь они размером с дом, но Дейенерис все еще боится их использовать. Есть сила для показа. Зима близко; она несет с собой пламя и кровь. Они идут на Юг.