Мрачные объятия Готэма

Мы с Джеремайей стали настоящими «охотниками на нечисть»: старинные книги, артефакты и много информации о жизни вампиров, оборотней и гибридов и все это Экко доставала из неизвестного нам источника. Валеска отложил на время свои работы и большую часть времени искал хоть что-то, что касается Клауса, присылал мне в течение дня координаты и ответы его работников по всей стране. После работы я всегда заезжала к нему и мы раскладывали всю найденную информацию и готовились сами не зная к чему. — Такое чувство, как будто я фильме про сверхъестественное, — выдохнула я и устало плюхнулась на кресло. Джеремайя улыбнулся и продолжал молчать, наливая по чашкам чай. Закрыв глаза от напряжения, я хотела было что-то сказать, но мой телефон неприятно завибрировал, от чего я вздрогнула на месте. Доставая его из кармана пиджака, я попутно следила за Джеремайей. Освальд: «нам надо поговорить, я знаю Клауса, Виктор навёл справки, и смогу помочь, если будешь честна со мной. О.К.» — Знаешь, я давно хотел сказать, — Валеска что-то говорил, я не совсем расслышала его, так как печатала ответ, — и вот меня снова это начало тревожить, — многозначительно кашлянув, он пристально смотрел на меня, когда я подняла глаза, искренне не понимая о чем идёт речь. — Прости, я немного увлеклась, ты не мог бы, — виновато прикусив губу, я сощурилась и чуть придвинулась. Некрасиво, конечно, лгать, но я надеялась, что он смутится и не повторит своего сказанного, потому что, тогда было бы неловко мне. Так и вышло. — Я говорил, что меня начала тревожить бессонница опять, как 15 лет назад, — неуверенно рассмеялся он, смущённо разглядывая кругом. И наконец, залпом выпил остаток чая. «На самом деле, придурок, ты хотел сказать, что в детстве что-то чувствовал к ней, а теперь эти чувства вернулись с новой силой, но, ты, кретин, не найдёшь в себе силы признаться в этом, ведь даже самому себе страшно в этом признаваться» — Вижу, ты немного перенервничал, — небрежно бросила я и встала с места, захватив по пути пальто, — вместо этой всей чепухи, которой мы занимаемся уже больше недели, лучше отоспись как следует, — похлопав его по плечу, от чего он вздрогнул, я оставила чашку в его руке и направилась к выходу. — Можешь не волноваться на счёт Клауса, — слова Освальда придали мне уверенность и мне хотелось поскорее избавить Джеремайю от забот. Обернувшись на последок, я застала его грустно разливающего виски. Совесть не позволяла его оставлять в таком виде, ведь он много раз меня выручал, пренебрегал своими прямыми обязанностями, чтобы помочь мне, а я так наплевательский с ним обхожусь. Собрав волю в кулак и вдохнув поглубже воздух я уверенно подошла к Джереми и смело обняла его. С минуту Валеска растерянно смотрел на меня свысока и нерешительно обнял в ответ. — Прости, что иногда веду себя как, — оскорблять себя не хотелось и слово не подбиралось, да и ничего плохо на ум не приходило, — ну, одним словом, неподобающее поведение друга, — выдохнула я и попыталась отойти от него, но он крепко-накрепко стиснул в объятиях. — Не надо извиняться, Кай, я тебя не первый день знаю, — забормотал вдруг Валеска, — но я от дела не отстану, — чуть отодвинувшись от меня он решительно посмотрел мне в глаза и улыбнулся, — раз уж мы снова встретились, стало быть это что-то значит. Благополучно покинув обитель Джеремайи я села в машину, припаркованную чуть дальше от входа в дом. Усевшись, я ещё долго не трогалась с места, перебирая все возможные варианты развития событий. Если Освальду известно что-то о Клаусе, то он наверняка вскоре узнает о всех последних событиях. Да и о последующих не трудно догадаться. — Тут либо нужен хороший дипломат, либо конченный психопат, — заводя машину выдохнула я и поехала в сторону Аркхэма. Уже светало, а значит возвращаться домой не имеет смысла, только если захватить одежду и покормить Оззи. Доехав до дома, я быстро сменила одежду, положила ноутбук в сумку, наполнила миску Оззи и выбежала из дома. Хоть я и не опаздывала, а наоборот, всегда приходила на час раньше, чтобы оценить степень «повреждения» моего рабочего места, выпить чашечку кофе в более-менее спокойной обстановке, расслабиться и перевести дух. И вот рабочий день начался. Все работники на месте, с их унылыми лицами и вечно недовольной физиономией. «Ладно, быстрее начнём, быстрее закончим». Первым делом в списке был обход больных, наблюдение за их состоянием и нужные записи. — Мисс Майклсон пройдите за мной, вас профессор Стрэндж спрашивает, — услышала я сзади грозный голос мисс Пибоди. Сдерживая злость я последовала за ней, по дороге, оглядываясь кругом. Как только я переступила порог кабинета Стрэнджа, за мной с грохотом захлопнули дверь. — Мисс Кайри, мне сообщили, что через неделю ремонт будет завершён, — раздался ледяной и одновременно бархатный голос Стрэнджа, вышедшего из тёмного угла комнаты, чем немного напугал меня, — и, ко всему прочему, до меня дошли слухи, что вы якобы замешаны в смерти Марты Хадсон? — Только слухи, профессор, — как можно спокойно ответила я, удерживая себя, чтобы не заколоть его ножом. — Хорошо, — безжизненно улыбнулся он, — ступайте. «Великолепное начало моего конца» пронеслось у меня в голове. Он мог узнать о судебном процессе из газет, а может ему донесли непосредственно из участка. Я, конечно, склонялась ко второму варианту в связи с моей паранойей. Выйдя из его кабинета, я медленно поплела по тускло освещённым коридорам. — Приветик, — завернув за угол я застыла на месте. — Виктор, — отчаянно выдохнула я, когда увидела Зсазса в компании своих людей, — чем обязана такому визиту? — без иронии спросила я. — Да так, мой босс и твой, — задумавшись на секунду, Зсазс пытался подобрать подходящее слово и почти нашёл ту язвительную фразу, но заметив моё уставшее выражение лица, решил (что удивительно), не стоит сейчас шутить, — хороший друг, попросил присмотреть за тобой и в нужный момент, — он хлопнул в ладоши от чего я немного пошатнулась, но не подала виду, — выручить тебя. Я провела рукой в воздухе и отступила назад. Минуты две мы с Виктором смотрели в упор, каждый думая о своём. — Передай Освальду, я искренне тронута, — разглядывая дружков Виктора и заметив его улыбку, я добавила, — и я не прочь сегодня пообедать, по дружески, — заключила я на поражённый вид Зсазса. — Ла-адушки, — растерянно протянул Виктор, в то время как я уже обернулась и направилась по палатам, — как она? — вдруг спросил он, моментально оказавшись рядом. — Если хочешь можешь зайти, — не оборачиваясь в его сторону, ответила я, приоткрыв дверь 16 палаты. Виктор задумчиво посмотрел на меня, потом на дверь, сдвинул брови, напряг лицо так, что каждое движение скул ярко проявлялось на лице. — Тогда передай привет Оззи, — непринуждённо улыбнувшись я закрыла за собой дверь. «Оззи? Серьёзно? Он будет в восторге от этого, наверное» Зсазс все ещё не верил в то, что искренне радуется за кого-то. Вообще он круто переменился, как мне рассказывали, после гибели родителей: сначала депрессия, потом попытка самоубийства и первое убийство. Попытка его самоубийства закончилась убийством напавшего на него с ножом грабителя. И так новоиспечённый убийца посвятил жизнь спасению «жалких зомби» и дарил им лучший подарок о котором они могли мечтать — смерть. После его начали рекомендовать серьёзным людям своего времени, таким как Фальконе, Фиш, Марони и, наконец, Пингвин. Работать с Освальдом он стал совсем недавно, до того как Пингвина упекли в Аркхэм и за месяц до назначения его мэром. В общем, Виктор был в самое важное для Кобблпота время. О своей сестре он никогда не говорил, да и Кэтрин сама мало рассказывала про свою семью. Она обычно и не говорила. Порой со мной обсуждала прочитанную книгу и спрашивала про моего кота. Кэтрин Зсазс — 24 года. Аффективное расстройство; нарушение эмоционального состояния; проявление неуместных эмоций — страх, тревога, злоба, ярость; большое депрессивное расстройство; маниакально-депрессивный психоз. Была заключена в Аркхэм своим братом после гибели родителей. На самом деле Виктору пришлось пойти на такой шаг из-за неконтролируемой агрессии и выявления у Кэтрин биполярного расстройства. После первого убийства, Зсазс начал свой путь «праведного спасителя». Почти во всех делах ему помогала Кэтрин, но после очередного преступления, мучилась неделями и не могла поверить в то, что все это сделала она. Виктор заметил всю странность и понимал, что если она не угрожает ему самому, то по крайней мере рисковала своей жизнью. Поэтому он решил не подвергать свою жизнь уголовному преследованию и при этом не лишить жизни единственного родного человека. Кэтрин хоть имела странности, но несведущий человек это вряд ли заметит; по большей части спокойна и рассудительна; знает что где и как говорить, правда не всегда говорит. — Я лишь потому и рассказала тебе, Кайри, что ты наверное единственный человек здесь да и в целом мире, кто заслуживает этого звания, — она говорила негромко, без особого энтузиазма, но в глазах можно было заметить то увлечение, с каким она со мной общалась, — не всякий достоин называться человеком и не всякий может позволить себе быть им, — иногда отрешённо, смотря будто сквозь меня бормотала она. — Знаешь, я искренне сочувствую твоему положению, понимаю тебя как никто другой и была в похожей ситуации, — меня в этот день поразила её искренность и желание рассказывать о себе, поэтому пользуясь случаем рассказывала маленькие эпизоды из своей жизни. Её это очень увлекло и чем больше мы говорили, тем больше она задавала вопросы, в частности о Клаусе. — Я что-то слышала о поместье Майклсонов, — задумчиво сказала Кэтрин, разглядывая опустевший чайный стакан, — он правда такой большой и красивый как о нем говорят? — невинно спросила она, посмотрев на меня. Я лишь кивнула на её вопрос. — Ответь, только честно, — серьёзно начала она, отчего холод прошёлся по спине, — Джим ведь тебе не родной брат? — я тяжело вдохнула и не могла спокойно выдохнуть, казалось, меня изнутри разорвёт. «Я расскажу тебе немного о себе. В детстве надо мной сильно издевались из-за моей генетической мутации — когда я сердилась, то мой внешний облик менялся (так однажды меня задирал мальчишка и я не выдержав ударила всей силой того, но он не отстал и тогда за меня вступились близнецы Валеска; впрочем, тогда я ними и познакомилась, узнала, что живут они недалеко от Лондона, летом же перебирались в семейный особняк, что находился недалеко от нашего; первый психологический опыт подавленности и одиночества случился у меня, когда Джеремайа внезапно заявил, что его отправляют в Америку; но з забегаю вперед; сложно рассказать все вкратце и сразу). Тогда родители и мой брат (в частности) предприняли попытки изучить мою мутацию; тогда же я узнала о телекинезе брата и тут-то он окончательно загорелся идеей об учёбе и упорно начал заниматься биологией. Годы шли (уже тогда меня отправили к родственникам и я стала жить с Гордонами) мы с братом учились в университете, правда по разным направлениям — он окончил биологический факультет и стал самым молодым профессором своего времени, я же, правда, не оставила свой след в истории университета, но выучилась на судмедэксперта и была мастером в своей области, пыталась походить на Шерлока Холмса. Спустя непродолжительное время после нашего выпуска, погибли родители. После похорон родителей, мы с братом ни разу не виделись; Чарльз с головой ушёл в учёбу и даже забыл про меня, правда, в этом, отчасти, была и моя вина. В тот день, когда мы с Джимом приехали в особняк Ксавье, я и познакомилась с Майклсонами; Кол, Клаус, Ребекка, Элайджа. Показались они мне весьма странными и неприятными; кроме Элайджи все старались произвести впечатление на публику и даже пытались запугать её. Он же держался в стороне и укорительно смотрел на своих братьев и сестру; мне стало ясно это потом, когда Клаус рассказал о каком-то плане с двойниками и про какой-то обряд. Вскоре они вернулись с Новый Орлеан и Клаус предложил мне поехать с ними. Я до конца не понимала, что нужно было Клаусу, да и до сих пор не понимаю, хоть убейте; помню только, что у меня, якобы есть двойник, какой-то магический обряд поможет Клаусу снять какое-то проклятие или что-то в этом роде (да, если вы не знали, то вампиры существуют; и оборотни тоже, а также гибриды — смесь ваше сказанных). Клаус признался мне, что запечатлён со мной, во что я с трудом могла поверить, но время шло и я сама полюбила его; у него же была не любовь, а одержимость и вот в очередной свой срыв на мне он погрозил, что запрет меня и никогда не пустит за порог своего дома. Свой побег я помню не точно (некоторые вещи стираются из памяти, как будто их не было и никогда), но знаю, что мне помог Элайджа и я первым же делом покинула Новый Орлеан; дальше я думала, где будет безопаснее и, как это странно не звучало, оказалось, что Готэм более надёжное место для укрытия, чем, например, Лондон; да, и потом, там же, все-таки, какой-никакой, но все же брат» Я увлечённо рассказывала и не заметила, что рабочий день подходил к концу. — Хорошо, что я к тебе зашла в конце, а то просидела бы тут и весь следующий день провела бы в архиве, — растерянно рассмеялась я и поднялась с места, лова на себе сочувствующий взгляд Кэтрин. — Так ты его любила, — тяжело выдохнула она, когда я собиралась выйти, — и, наверное, до сих пор что-нибудь к нему чувствуешь. Я вопросительно посмотрела на неё, отрешённо улыбнулась и указав на стол со словами «не забудь выпить» вышла из комнаты. Никогда ещё не чувствовала такого сильного жара; меня тошнило, кружилась голова и дрожали руки. «Таблетки» пронеслось в голове и я облокотившись на стену почти проползла до своего кабинета. Ноги подкосились и я чуть не упала, успев схватиться за ручку двери в архив. Кое-как дойдя до кабинета, я неуклюже уселась на пол и потянулась за сумкой; вытряхнув его я жадно схватила таблетки и стала искать глазами стакан; найдя и это, я выпила и закрыла глаза, ожидая действия лекарства. Буквально мгновение спустя я уже твёрдо стояла на полу, не припоминая, как я поднялась на ноги. Тем временем Джеремайа в своём бункере продолжал работу над своим проектом и в перерыве между этим искал информацию о том, что я выше пересказала Кэтрин. Тишину нарушила Экко, вдруг, не предупредив заранее, появилась у входа с незнакомым человеком. — Мистер Валеска, к вам клиент, — неуверенно и немного испуганно проговорила Экко и не дожидаясь ответа, назвала свой код и вошла. Джеремайе оставалось 5 минут, чтобы подготовиться к встрече; он правда не разглядел гостя, но предчувствовал, что, если это даже и не Клаус, то кто-то посланный им. Дверь отварилась в то мгновение, когда Валеска уже спокойно разливал по бокалам виски. — Приятно видеть вас вживую, мистер Майклсон, — почти с равнодушием, но улыбаясь проговорил Джеремайа, протягивая тому стакан и кивнув в сторону Экко, безмятежно присел на кресло, приглашая при этом гостя занять своё место. — Всегда знал, что след приведёт снова к тебе, Валеска, — усмехнувшись ответил Клаус, принимая бокал и присаживаясь в кресло напротив него, — а ведь она и вправду с тяжёлым сердцем отпускает прошлое и никогда не забывает «нас», — он многозначительно кивнул в сторону Валески и сделав глоток, задумчиво и, кажется, грустно посмотрел в сторону, где были аккуратно разбросаны вещи Кайри. Джеремайа поймал его взгляд и чуть усмехнулся на выражение его лица. Раздражило его осознание того, что Клаус говорил с ним на «ты» и весьма высокомерно и надменно, и без церемоний рассматривал окружающие его вещи. Взгляд его остановился на одежде Джеремайи и тот немного поёжился на месте. Он было заговорил что-то об Аркхэма, но говорил сбивчиво и неровно, словно не понимая зачем начал разговор. — Если ты пришёл просить помощи, то я к твоим услугам, но после, прошу тебя удалиться отсюда, — грубо прервал Джеремайя его и встал с места. Клаус с ядовитым оскалом усмехнулся на Валеску и не спешил вставать с места, а продолжал рассматривать его. — Я так понял, она часто к тебе приходит и, видимо, иногда ночует, — пропустил он мимо ушей замечание Джеремайи, — я должен закончить обряд, Валеска и без нее не уйду. Джеремайа сдерживал себя, но было видно, что скоро не сможет контролировать то, что предсказывал когда-то его брат — все мы рано или поздно сходим с ума, достаточно одного плохого дня или неправильного слова. Он замахнулся на ту, которая была для него всем, хоть он этого и не хотел признавать до конца и теперь этот человек стоял в его доме и цинически разглядывал его. — Ты в любой момент, вольно-невольно, можешь перейти черту и тогда я сам решу — закончишь ты обряд или я, наконец, прикончу тебя, — Джеремайа медленно подходил к Клаусу, который, хоть и не подавал виду страха, но тоже настороженно встал с места. Валеска выговаривал слова четко и с невероятным наслаждением, чувствовал как необъяснимая сила течет по венам. Еще минута и оба разорвали бы друг друга на части, но, к сожалению обоих раздался тревожный звонок. — Джер, я узнала, он уже в Готэме, — сдерживая страх, как можно тише говорила я, во-первых, чтобы не услышал персонал лечебницы и, во-вторых, те кто (возможно) будет рядом с Джеремайей. — Да, я знаю, — ответил он, с ненавистью глядя на Клауса, который не отводил глаз с него, — он о себе уже заявил, — медленно оторвав от него свой взгляд, Валеска подошел к мониторам, — ты бы ехала домой уже, не стоит возвращаться ко мне, — прошептал он, хоть и знал, что Клаус слышит и с тяжелым сердцем сбросил вызов, даже не попрощавшись. В это время я сидела перед своим ноутбуком, но не могла отвести взгляд от телефона, где светились контакты и только что завершенный вызов и пару пропущенных от Джима. все-таки, набравшись смелости, я позвонила Гордону, попутно собирая вещи. — Джим, ты звонил, что-то случилось? — после непродолжительных гудков, номер ответил и не дожидаясь звуков с противоположного конца я заговорила. — Кайри, ты? — послышался взволнованный голос Буллока, — приезжай в участок, срочно — с Джимом все в порядке, просто он не может подойти к телефону, — Харви говорил быстро и между делом что-то делал. — Ладно, — отключив телефон я буквально выбежала из лечебницы. У входа меня ждала машина, на что я не удивилась — либо Валеска позаботился и прислал машину для безопасности, либо Виктор передал мои слова Освальду. Дверь открылась и я нырнула в машину, где сидел Нигма. Немного испугавшись неожиданной встрече я, все же, облегченно выдохнула, вспомнив, что Эд (что бы это не значило) лучший друг Освальда. — У всех моих знакомых привычка внезапно появляться, — я протянула руку для приветствия и Нигма искренне по-дружески ответил добрым рукопожатием. — Мы теперь команда, если что, — воскликнул он и увидев мой озадаченный вид, закатил глаза и начал объяснять. Машина тронулась с места. — Я, Освальд (естественно и Виктор), твой дорогой братец Джим, Буллок, ее племянница Анна, Джеремайа со своим братом Джеромом, — он задумался, посмотрел наверх, многозначительно улыбнулся и странно посмеялся, — удивительно, что столько людей готовы за тебя вступиться, — задумчиво пробормотал он. Я еще долго раздумывала над словами Эда: почти всю дорогу до особняка Освальда; Нигма объяснил ответ Буллока, его взволнованность и проч. проч. и рассказал, что Джеремайа передал всю информацию Гордону и тот начал масштабную работу по «захвату» Клауса и что все договорились встретиться в штаб-квартире, конкретнее — в особняке Кобблпота. И так, я чувствовала себя Гарри Поттером, а штаб-квартира звучало как Орден Феникса.