Вариативная реальность

Пролог Мне шестнадцать лет, и я - футанари. Да-да, та самая девочка с большим пенисом между ног. Удивительно, правда? Но это ещë не всë. Дело в том, что меня зовут Марианна Поттер, и я волшебница. Девочка-которая-выжила, так меня все называют. Учусь же я в школе Хогвартс. Как же так вышло? А чëрт его знает! Я умер от лейкемии, а затем проснулся в чулане под лестницей, в теле маленькой, худой девочки. Поправочка, очень красивой маленькой, худой девочки. Когда я впервые взглянул в зеркало, то просто обомлел. Такого совершенства в природе не существует. Слегка вьющиеся, идеально уложенные рыжие волосы, большие, насыщенные светлой зеленью глаза, идеальная белая кожа, без единого изъяна, и сбалансированные пропорции тела и до жути смазливое личико. С такой внешностью мне было впору опасаться педофилов. В тот момент мой "прибор" ещë даже не начал проявляться, и я не знал, с чем связана подобная внешность. Это потом мне стало понятно, что это одна из особенностей футанари. Родственники оказались, на удивление, вполне приличными людьми и относились к Марианне, а затем и ко мне, как к своему ребенку, не делая особых различий между мной и Дадли. Кстати, кузен, хоть и был полноватым, но никакого сравнения с тем свинтусом из книг и фильмов. Тоже самое с дядей и тëтей. Их внешность тоже была вполне нормальной. Вернон не жирдяй, чьë лицо постоянно краснеет, Петунья не худая жердь с длинной шеей. В них есть некоторое сходство с книжными образами, но оно весьма отдалëнное. Когда мне исполнилось одиннадцать, к нам пришла Макгонагал, никакой не Хагрид. Она доставила меня на Косую Аллею, и сопровождала, пока я затаривалась к школе. А после нормально объяснила, как попасть на волшебную платформу. Когда я пришла на вокзал, с семейством Уизли как-то не пересеклась. В поезде, как ни странно, всë прошло более или менее канонично. Рон подсел ко мне, у нас завязалось какое-никакое общение, потом явилась кучерявая, продемонстрировала своё интеллектуальное превосходство и удалилась дальше искать жабу Невилла. Явил своë лицо и Малфой. Он мне тогда сразу не понравился. Типичный мелкий мажорчик. Избалованный, высокомерный и откровенно туповатый. Со временем он довольно сильно изменился, друзьями мы не стали, но его есть теперь, за что уважать. Рон с Гермионой также, как и в каноне - мои друзья. Ребята они хорошие, верные, в случае же нашей кучерявой, ещë и умные. Однако, помимо них, я близко дружу с Лавандой Браун, Дафной Гринграсс, Ромильдой Вейн и Джинни Уизли. Хотя "дружу" не совсем то слово. Я их трахаю, каждую в отдельности и всех сразу. Какие жаркие оргии мы закатывали по воскресеньям в Выручай-Комнате... Увы, по будням приходилось довольствоваться лишь быстрым натягиванием на член этих узких дырочек в женском туалете. Думаю, надо пояснить, что футанари это не только очень похотливая девочка с членом, но и магическое существо со своими специфическими способностями. Помимо того, что мы невероятно привлекательны, нас ещë и окружает аура "очарования". Почти как у вейл, только футанари контролируют еë на интуитивном уровне. Мы можем усилить еë, ослабить, направить на кого-то отдельного или на всех вокруг. В концентрированном виде действует не хуже самой забористой амортенции. Так сильно давить на кого-то мне ни разу не приходилось. Футанари и без всякой ауры привлекают не только мужчин, но и женщин. А уж с ней... Все ученицы Хогвартса, достигшие полового созревания, были бы непрочь мне отдаться. Мне оставалось лишь выбрать самых, на мой взгляд, желанных. Однако была во всëм этом жирная ложка дëгтя. Меня хотели парни, все, без исключения. Кто-то больше, кто-то меньше, но равнодушных ко мне в школе не было. И это доставляло просто кучу хлопот. Любовные записки, подарки, среди которых попадались вещички, пропитанные любовными зельями, приглашения на свидания и на "просто погуляем, ты не думай ничего такого". У некоторых настолько сносит крышу от гормонов, что он пытается трахнуть меня без моего на то согласия. Судьба таких идиотов незавидна. К счастью, девушки, в силу консервативных нравов, царящих в магической Британии, не могут открыто выражать мне свою симпатию. Иначе бы я просто не смогла нормально учиться Хогвартсе. Увы, полностью отключить "очарование" я не могу. Это всë равно что руку отрубить или ногу, оно - часть меня, отторгнуть которую без серьëзных последствий нельзя. Среди преподавателей у меня есть очень близкий друг и союзник, здорово мне помогающий. Профессор Селина Снейп. Да-да, в этой версии Поттерианы мудаковатый зельевар с немытыми патлами, вдруг, оказался стервозной брюнеткой слегка за тридцать, с привлекательной, стройной фигурой и чистыми, прямыми волосами. На меня, как ни странно, еë стервозность не распространялась. Когда у моего курса была первая в нашей жизни пара по зельеварению, я готовилась к унижению и проверкам на прочность, справедливо предполагая, что отвергнутая бывшая Джеймса Поттера будет мстить мне гораздо сильнее, чем желчный зельевар мальчику Гарри. Просто потому что нет ничего страшнее брошенной женщины. А я ещë так сильно похожа Лили, почти, один в один. Так мне Макгонагал сказала. И Оливандер тоже, и вообще все, кто знал моих родителей. Однако я сильно ошибалась, во время первого занятия по зельеварению Снейп не сделала мне ни единого замечания, лишь мягко поправляла, если у меня что-то шло не так. И в дальнейшем она относилась ко мне точно также. На втором курсе я даже начала ходить на уроки продвинутого зельеварения, на долгое время став самой младшей в группе юных алхимиков. И единственной ученицей Гриффиндора, посещающей дополнительные занятия у Снейп. Поначалу все удивлялись, что Селина, являющаяся не менее ядовитой стервой, чем канонный Северус, так благоволит ученице ненавистного ей факультета. Это породило волну слухов и совершенно безумных теорий. Но, со временем, все привыкли, интерес угас, а с ним и весь ажиотаж. Как я узнала много позже, некоторые теорий долбанутых сплетников, отчасти, были правдой. Дело в том, что у Селины был долгий и очень бурный роман... с Лили, который продолжался и после того, как мои родители поженились. Фактически, они с моей матерью любили друг друга вплоть до еë гибели. У Лили был спящий ген футанари, который уже оказывал на неë определëнное влияние. В частности, благодаря ему она была очень красива и нравилась парням, но не девушкам. На них мама не производила сильного впечатления, максимум, лëгкую симпатию. Однако с Селиной они были подругами с детства, и когда у обеих началось половое созревание, голову девочкам снесло начисто. Бурлящие гормоны, бардак в голове и сильная душевная связь породили крепчайшие "розовые" узы. И если Лили спустя какое-то время поняла, что ей нравятся и парни тоже, то Селина навсегда осталась в лесбийском лагере. Мама несколько раз пыталась покончить с этими отношениями, понимая, что в магической Британии такая связь обречена на трагический финал. Однако Снейп всеми руками и ногами препятствовала этому, пытаясь сохранить отношения с Лили. В конце концов, они пришли к тому, что продолжат свой тайный роман, несмотря ни на какие внешние обстоятельства. Ведь мама, что бы она там ни испытывала к отцу, продолжала любить Селину. Ну а в дальнейшем всë пошло по канону классической Поттерианы. Смерть Лили стала для Снейп серьëзным ударом, долгие годы она жила по инерции, и вот в еë жизни появилась я, вся такая красивая и очень похожая на маму. Селина просто не могла остаться равнодушной. Когда начался седьмой месяц пятнадцатого года моей жизни, а если говорить проще, то на четвëртом курсе мои гормоны взыграли особенно бурно. Я истекала слюнями по каждой симпатичной мордашке, проходящей мимо. Член набухал, а соски становились твëрдыми, словно пики. Если бы не заклятие, скрывающее мою, не свойственную девочкам, деталь анатомии, мне бы было очень неудобно. Именно тогда я набрала себе "гарем", не в силах терпеть постоянную похоть. Кстати, на протяжении нескольких месяцев, вплоть до конца учебного года у меня, помимо прочего, был очень "жаркий" секс с Флëр Делакур. На вейлу мой "шарм", как ни странно, действовал сильнее, чем на остальных. Точно так же, как и еë аура, оказывавшая на меня большое влияние. Мы испытывали друг к другу животное влечение, которое с трудом контролировали. К счастью, подобное было вызвано лишь эффектом от наших аур, и просто сходило на нет, когда мы оказывались на расстоянии друг от друга. То есть, когда мы находились в одном замке, то испытывали очень сильное взаимное влечение. Но стоило Флëр уехать, и всë это просто исчезло. Я помню лишь красивую девушку, с которой неплохо проводила время. На четвëртом курсе у меня начались отношения и с Селиной. Стройная женщина с хорошей фигурой, объëмной грудью, красивым лицом и длинными, мягкими волосами, которая является моей преподавательницей и почти что другом. В тот момент у меня просто не было шансов устоять перед таким соблазном. К тому же, сама Снейп оказалось той ещë извращенкой, она планировала соблазнить меня, когда я стану немного старше. Всë сошлось один к одному. На данный момент Селина, пожалуй, самый близкий для мне человек. Ближе даже, чем Рон с Гермионой, хотя с ними я через что только не прошла. Мрачная "Королева Подземелий" даже знает мой самый главный секрет. Нет, не то, что я - футанари. Об этом многие осведомлены. Хотя данная информация мной старательно "не афишируется". Магическая Британия - место, где процветают невежество, расизм и нетерпимость. Так что, если о моей природе станет известно кому-то, кто относится ко мне не лучшим образом, моя жизнь серьëзно усложнится. Пока что подобные сведения известны лишь близким друзьям и любовницам, которые безмерно мне преданы. Однако есть у меня тайна, которую я хранила гораздо тщательнее. До Селины о ней не знал никто. Дело в том, что у меня есть одна способность, очень похожая то, что умел герой одной корейской манхвы. Заядлый геймер, чья игра перенеслась в реальный мир. Он, кроме всего прочего, создавал барьеры. Эдакие сумеречные зоны, отображающие реальные места, где вместо людей обитает всякая нечисть: зомби, скелеты, призраки, оборотни, дракониды и ещë целый ряд фантастических существ, за истребление которых парню начислялся опыт, и он прокачивал уровни, становясь сильнее. Вот только у меня никакой системы не было, вместо неë имелась татуировка на животе в виде трëх перевëрнутых восьмëрок. Хотя это, скорее, символы бесконечности. Каждый из них символизирует тип барьера. Всего их, как несложно догадаться, три. Первый и самый незамысловатый это пресловутая "сумеречная зона" с монстрами, убивая их я не получаю никакого опыта или бонусов к характеристикам, зато с них падают всякие полезные вещи: артефакты, обычные предметы, полезные в хозяйстве, магические и просто книги, деньги. А ещë внутри таких барьеров можно отыскать тайники с эксклюзивными вещами, которые просто так в магазине не купишь, даже в магазине Косой Аллеи. Второй тип, по сути, является дуэльной ареной. Местность может быть, какой угодно, хоть руины античного города, хоть горная долина. Смысл в том, что на случайной территории бьются десять "чемпионов", поделëнных поровну на две команды. Победа присуждается той группе, которая либо убила всех соперников максимальное количество раз, либо удерживала за собой определëнную территорию столько времени, сколько необходимо. Второе всегда проще. Чтобы "чемпион" выбыл его нужно убить три раза. Учитывая, что каждый участник командной дуэли - живой человек и более или менее опытный боец, поразить его один раз уже задача не из лëгких. За победу в таком противостоянии можно получить разные интересные знания из других миров. Причëм, не обязательно магические. Мне, к примеру, однажды попалась техническая документация для боевого огнемëта, судя по всему, из реальности не очень далëкого будущего. Также существует определëнный рейтинг. Чем больше ты побеждаешь, тем он выше. Однако проигрыши его понижают. Когда повышается рейтинг, повышается и твоя сила: магический резерв, физическая выносливость, реакция, гибкость, интеллект. Многие "чемпионы", достигнув определëнных результатов просто перестают выходить на "дуэли", просто не желая терять то, что уже имеют. Схожим образом поступила и я, больше на эти командные соревнования хожу, только если друзья позовут. Дело в том, что на этих "дуэлях" очень удобно знакомиться с новыми людьми, создавать собственные команды из друзей и знакомых, чтобы вместе карабкаться на вершину рейтинговой таблицы. Работает это очень просто, на стартовой точке есть то ли искусственный интеллект, то ли ещë что. Называешь ему имена своих друзей, он с ними связывается, если они дают согласие, их телепортирует ко мне, ну а если нет, то сущность подбирает совершенно случайных "чемпионов" и определяет в нашу команду на место тех, кто не смог по каким-то причинам откликнуться на зов. Третий тип барьера я называю "открытый мир". Входя в него, ты попадаешь в огромное неизведанное, но непременно населëнное пространство. Там можно застрять на месяцы или даже годы до тех пор, пока не выполнишь задание, описание которого ещë нужно найти. Как правило, свиток с ним находится в ближайшем поселении разумных существ. Если ты пришëл туда с миром, глава этого поселения сам отдаст его тебе вместе с набором вещей, способных облегчить выполнение миссии. Ну а в случае противоположной ситуации необходимо самой идти в дом нужного разумного и брать, что надо. При этом, твой путь, скорее всего, будет устлан трупами врагов. К счастью, сколько бы ты ни провëл внутри барьера, снаружи пройдëт не больше пары минут. Может, полчаса, если "экспедиция" уж слишком затянется. В подобного рода барьера я бывала всего дважды, и у меня нет никакого желания повторять этот опыт. По крайней мере, в ближайшее время. В первый раз это случилось со мной в конце второго курса. Том Реддл утащил в Тайную Комнату всех маглорождëнных Хогвартса, чтобы принести их в жертву, выпив из них магию и жизнь. В школу прибыл отряд авроров вместе с парой специалистов из Отдела Тайн. Дамблдора начал мурыжить совет попечителей в лице Люциуса Малфоя. И, вроде бы, всë это было направлено на то, чтобы решить проблему, найти детей и вернуть их в целости и сохранности. Вот только, на деле, всë было куда сложнее. Присланный Министерством отряд возглавлял продажный карьерист, тесно связанный кланом консерваторов. Это, чтобы было понятно, бывшие Пожиратели и им сочувствующие, считающие, что было бы неплохо вернуть всë взад, прижать к ногтю всяких грязнокровок и снова стать полноправными хозяевами магической Британии. Он был заодно с Малфоем, который всю эту заварушку и организовал, подбросив дневник-крестраж одному из учеников. Поэтому команда профессионалов вместо того, чтобы помогать только вредила, рьяно ища преступников среди преподавателей и учеников. Они не только сами не занимались делом, но и не давали никому другому ничего предпринимать. Дамблдор сидел на своëм директорском кресле ровно и пытался выйти из положения, подключая уже свои связи в Министерстве. И не то чтобы ему было плевать на детей, но он понимал, что если его снимут с должности, никто уже ничего не сделает. Маглорождëнных спишут, их родителям сотрут память, а о маньяке все забудут. Ситуация была, хуже не придумаешь, и никто, кроме меня, остановить Тома Реддла и Люциуса Малфоя просто не мог. К тому моменту я уже представляла из себя нечто большее, чем обычная второкурсница. Однако идти в одиночку против василиска и Тома Реддла всë равно было страшно. Поэтому я решила открыть "большой" барьер в надежде на получения какого-нибудь убер артефакта или ультимативного заклинания. Мои ожидания полностью оправдались, после возвращения оттуда у меня появилась сила, благодаря которой я смогла спасти детей из Тайной Комнаты и тихо убить потом Люциуса Малфоя. Вот только за это мне пришлось сполна заплатить. Четыре года, четыре грëбанных года я провела в окопах Второй Мировой, сражаясь с зомби. Если кто-то представляет себе медлительных, разлагающихся, тупых мертвецов, то он явно не видел того, что видела я. Мир, в который меня забросило представлял собой классическую Землю сороковых годов. Третий Рейх, СССР, раздробленный Китай, агрессивная Япония, Франция и Англия, ещë не потерявшие свои колонии, США где-то за океаном, с трудом изживающие "доктрину Монро". Вот только вместо войны Центральной и Восточной Европы против СССР и Европы Западной в этом мире происходила война всех европейских и азиатских государств против зомби. Поначалу Вторая Мировая шла по известному мне сценарию. Захват Польши, капитуляция Франции и вторжение Италии в Грецию. Но вот зимой сорок первого, на юге Ливии и в центральной Индии возник и начал распространяться вирус, обращающий людей в живых мертвецов. При этом, они не становились тупыми животными, сохраняя когнитивные способности, присущие живым людям. Чтобы сохранять себя в более или менее целостном виде и не гнить, подобно обычным трупам, эти зомби вынуждены потреблять органику в огромных количествах. Их голод настолько силëн, что они жрут всë, что только можно, в том числе, и людей. И ими с самого начала кто-то руководил. Зомби не были хаотичной саранчой, сжирающей всë на своëм пути. Они захватывали гарнизоны, военные базы, аэродромы, военные заводы, верфи и порты, инфицируя солдат, инженеров, рабочих нужной им специальности. И только потом организованная зомби-армия захватывала населённых города и деревни, устраивая в них форменную резню. К тому моменту, как я оказалась в том мире, Италии уже попросту не существовало, зараза начала распространяться по Северной Африке. Благо, места там не слишком населëнные и французские колониальные войска вместе с англичанами и остатками итальянцев успешно сдерживали мертвецов. А вот у Германии были с ними серьëзные проблемы. Вовремя не озаботившись проблемами южного соседа, Третий Рейх лишился большей части "исконных земель" и своей столицы. По факту, германское государство перестало существовать, остался лишь вермахт кое-как сражающийся с зомби вместе союзниками-лимитрофами: Испанией, режимом "Виши", Румынией, Венгрией и Болгарией. В Индии ситуация была стабильно плохой. Мертвецы планомерно захватывали страну, несмотря на все усилия британских войск из Метрополии, британских войск из Доминионов, местных британских войск, американских и советских экспедиционных войск. Мертвецы, как это ни странно, клепали военные заводы один за другим, производя вооружение и технику в каких-то невероятных масштабах. Качество у всего этого было откровенно паршивым. Да и настоящих солдат среди азиатских мертвецов было ничтожно мало. В основном, дело обстояло следующим образом: заражëнный превращается в зомби после чего ему дают винтовку и отправляют на фронт войны с живыми. Если он, при этом, умел хоть как-то стрелять, подобное уже было большой удачей для армии зомби. Однако ценность таких солдат была не в качестве, а в количестве. Десятки миллионов абсолютно бесстрашных, голодных, не испытывающих боли мертвецов буквально заваливали своими трупами окопы вражеских войск. Немногочисленные танки и самолёты, которые поддерживали наступление орд этого "мяса", особой погоды не делали. Но так было лишь в Индии, в Европе ситуация кардинально различалась. Мертвецов там было относительно немного, и они старались не жрать всë подряд без разбору. Вместо этого зомби очень активно занимались сельским хозяйством и скотоводством, любое свободное пространство превращая в пастбища и загоны. Людей мертвецы тоже жрали, не без этого, но, в основном, оставляли их "про запас", инфицируя большие партии только в том случае, когда на фронте погибало большое количество зомби. Да и воевала европейская мертвечина по-другому. Их армия состояла, по большей части, из регулярных частей итальянской армии и вермахта, у них были хорошие, современные танки и самолëты, а также те, кто всем этим умел управлять. Ну и, конечно, отличная промышленность, которая производила технику и вооружение должного качества. Фактически, это была хорошая европейская армия, только мëртвая. Прибыв в этот мир, я оказалась под жарким солнцем северной Индии, более известной как: "Пакистан". Первое поселение людей я обнаружила спустя пару часов. Это была небольшая крестьянская деревенька, так-то меня и ввëл в курс дела местный староста, предоставивший мне ночлег, свиток с заданием и подробную карту окрестностей. Проведя часов двенадцать в этой деревушке, я отправилась к ближайшему расположению союзных войск. В пехотном полку РККА меня приняли, как родную, никого не смущала, непонятно откуда взявшаяся, двенадцатилетняя девочка без документов. Мне выдали армейскую форму моего размера, наган, сухпаëк и определили место в окопе. Дескать: воюй, товарищ Поттер. Я и воевала Сначала на передовой, защищала линию обороны от зомби. И это просто писец, полярный и очень пушистый. Мертвецов было не просто много, а очень много. Гигантские толпы разлагающихся, голодных тварей, так и жаждущих полакомиться тобой и твоими товарищами. Это было страшно, противно и очень тяжело. Бывало так, что нам приходилось отступать только потому, что вокруг нас валялись горы трупов, источавшие смрад, от которого просто теряешь сознание. Благо, наш полк очень вовремя обзавëлся противогазами, и подобные случаи больше не происходили. Первый год я провела словно во сне, постоянное истощение стало моим спутником, магию будто в Чëрную Дыру засасывало. Сколько бы я ни колдовала, этого всегда было мало. Преодолевая боль, головокружение и тошноту, мне приходилось выдавливать из себя крохи магии, а то и разменивать собственную жизнь на чары. Будь на моëм месте обычный маг, он бы уже давно сдох или превратился в сквиба. Однако я принадлежала к виду куда более живучему, и все эти невзгоды лишь закалили меня. Резерв медленно, но верно рос, а здоровье крепло. Единственное, что никак не менялось - мой физический возраст. Я совсем не росла, оставаясь всë той же мелкой девчонкой даже спустя годы. В какой-то момент до меня дошло, что можно помогать товарищам, не только сжигая зомби на передовой, но и оказывая им первую помощь. Я была не слишком сильна в колдомедицине, но некоторые, самые базовые заклинания в моëм "арсенале" имелись. Мгновенное срастание кожи на месте ранения, очистка ран, фиксация конечностей, помогающая при переломах, подстëгивание регенерации и прочая мелочь из разряда примитивной "полевой" медицины. Исцеляя товарищей, я выматывалась ничуть не меньше, чем на передовой. Увы, какие бы усилия я ни прикладывала, армия зомби шла вперëд, а мы отступали. Стало понятно, что нужно менять тактику. Раз уж меня послали в этот мир, значит я способна как-то изменить ход событий. И до меня дошло, что нужно не самой, геройствуя, кидаться чарами направо и налево, а поделиться магией со всеми остальными. Я начала зачаровывать винтовки товарищей, превращая каждую в огнемëт, плюющийся дальнобойными струями напалма. Довольно простые огненные чары, которые были мной слегка доработаны, стали ультимативным оружием в борьбе против мертвецов. Спустя полтора месяца, когда я "перевооружила" всю бригаду, зомби стали гореть, как спички, не доходя до наших позиций. Нам оставалось лишь закапывать в землю их смердящие горелые останки. Впервые с начала всей этой войны люди уже не отступали, а, наоборот, теснили мертвецов, отвоëвывая захваченные ими территории. Увы, это касалось лишь нашей бригады, у других частей, на всëм протяжении фронта, дела шли так же хреново, как раньше. Зачаровать больше винтовок я просто физически не могла. Ввиду активного использования магия быстро иссякала, и мне приходилось обновлять чары. Учитывая, что количество винтовок было около пяти тысяч, я только этим и занималась. На большее у меня не было ни сил, ни времени. Пришлось снова крепко думать. В результате, с помощью математика, которого мне прислали аж из Москвы, я смогла переработать руническую структуру чар, переведя их на автоматическую подпитку. Теперь, когда магия в винтовках полностью истрачивалась, она полностью восстанавливалась за счëт магического фона планеты через несколько часов. После этого мне пришлось менять зачарование на всëм оружии, которое я до этого улучшала. И в процессе этой нудной и монотонной работы у меня снова в мозгу что-то зачесалось. Через пару месяцев, когда мертвецы уже вплотную подошли к странам Индокитая, а Иран был наполовину ими захвачен, творческий коллектив в лице меня, математика, инженера-конструктора и просто инженера с одного из передовых оборонных предприятий родил самое настоящее техномагическое устройство. Выглядело оно как длинный чëрный ящик, соединëнный проводами с необычной печатной машинкой, имеющей двойной набор клавиш. Один - нормальные русские буквы, второй - древне скандинавские руны. Это была фактически машина по производству чар. Кладëшь в ящик винтовки, набираешь на машинке нужную последовательность рун, и вот, спустя минуту вместо обычного оружия получаешь волшебное. Я не просто зачаровала технику, как это делал Артур Уизли, я создала совершенно новый прибор, совмещающий в себе электронику, механику и магию. Больше всего копий было сломано вокруг топлива, на котором он должен был работать. Поначалу я пошла привычным путëм и вплела в чары канал для внешней подпитки. Но быстро выяснилось, что прибор сжирает магию, как стратегический бомбардировщик бензин. Час работы и тринадцать на перезарядку. Просто ужасный КПД. Как я ни билась, оптимизируя и улучшая чары, преодолеть эту проблему не получалось. Но мне помогли товарищи, поняв, что магия - не всегда панацея, они предложили более прозаичное решение, которое, как ни странно, более, чем удачным. Дело в том, что наша машинка по производству чар, имевшая внутри, помимо прочего, электронику, была подключена к розетке. Это и натолкнуло моих друзей на мысль, что таким же способом можно запитать все элементы установки. Конечно, магия к электричеству прямого отношения не имеет. Но они вообще слабо себе представляли природу волшебства, поэтому, для них, не была абсурдной идея заряжать чары от электрогенератора. А я и подумала: почему бы и нет? Ведь теоретическая возможность конверсии электрической энергии в энергию магическую была (по крайней мере, еë ещë никто не опроверг). После долгих расчётов мы смогли высчитать чары, которые могли бы трансформировать один вид энергии в другой. И это сработало. Мы создали не просто техномагическое устройство, а техномагическое устройство, питаемое от розетки. После этого мы стали создавать их целыми пачками. Армия начала перевооружаться быстрыми темпами. Спустя полтора месяца половина воюющих в Азии дивизий РККА обзавелась винтовками-огнемëтами. И данное обстоятельство сразу же поменяло ситуацию на фронтах, союзные войска массово начали наступать, выжигая всë на своëм пути. Как-то незаметно я совсем перестала появляться на передовой, нашему коллективу безумных изобретателей был присвоен официальный статус Конструкторского Бюро, у меня случился первый в этой жизни секс. Еë имя я просто не могла нормально произнести, поэтому звала сокращëнно: "Аиша". Одна из многочисленных беженок, вынужденных бежать с родины. Она происходила из довольно богатой семьи, которой не стало после падения Дели. Тяжëлая жизнь ещë не успела оставить на ней свой отпечаток. Белая кожа, не успевшая обветриться и загореть, ровные, белые зубы, красивое лицо и ладная фигурка с налитыми формами. Я приметила еë в лагере беженцев, когда мы, переезжая на другой конец фронта, вышли на одной из ж/д станций, чтобы прикупить у местных какой-нибудь кулинарный эксклюзив. Аиша, сама по себе, выделялась среди общей массы индусов. Так ещë и встретились мы при довольно необычных обстоятельствах. В занюханном закутке между двух картонных хибар красивую девушку грубо раздевали двое мужчин непрезентабельного вида. Она не сопротивлялась, но было видно, что ей это неприятно. Как я потом узнала, Аиша добровольно отдавалась мужчинам в лагере в обмен на еду. Выбора у неë просто не было, или это, или голодная смерть. Никакой особой помощи беженцам никто не оказывал, случались регулярные раздачи гуманитарной помощи от советов и американцев, но никакой централизованной Государственной политики в эту сторону не велось. Некоторым повезло, и их отправили на пустующие территории африканских колоний, но, по большей части, на беженцев просто забили, Британская Империя и так потеряла "жемчужину" своей короны, у неë образовалось столько проблем, что тратить финансы на нищих бродяг никто не хотел. Вот и приходилось им выживать разными способами. Хоть я и застряла тогда в возрасте двенадцати лет, но уже в этом возрасте во мне бушевало половое созревание. У футанари оно начинается несколько раньше, чем у людей, и проходит в более сильной форме. И стоило мне увидеть освобождëнные от потëртой ткани тяжёлые груди Аиши, моë нутро вскипело от желания. Мужиков я "приласкала" оглушающими чарами, а испуганную девушку отвела к нашему вагону и сказала командиру сопровождавшего нас взвода НКВД, что она теперь едет с нами. После долгой и плодотворной работы на благо РККА и всего человечества у меня образовался большой кредит привилегий, поэтому я могла позволить себе очень многое. Даже если бы вместе со мной на перроне был целый гарем девственниц, им бы выделили паëк и поселили бы в одном вагоне со мной, предварительно переместив всех "лишних" в товарный вагон. Аиша неплохо разговаривала на английском, поэтому мы с ней быстро нашли общий язык. Она была неплохо образована и, в некоторой степени, обладала интеллектом. Умной я бы еë не назвала, но дурой эта девушка точно не являлась. Поначалу она приняла меня за бескорыстную добродетельницу, которая просто пожалела сироту. Я не спешила развеивать это заблуждение до самого конца поездки. И дело было не в каком-то благородстве с моей стороны. Просто ехали мы в тесном, плацкартном вагончике, в котором, кроме нас, была ещë и толпа мужиков. Короче, совсем не место для интимных "приключений". Прибыли мы аккурат в один из освобождëнных индийских городов, название которого я просто не запомнила. Местечко было то ещë. Тела с улиц уже убрали, но постоянный запах гари, пустынные улицы и периодически попадавшиеся на пути костры с трупами оставляли крайне гнетущее впечатление. Поселили наше КБ в дворец местного раджи, благополучно ставшего едой для мертвецов. Там же расположился и дивизионный штаб, и госпиталь. Большой был дворец. Мне выделили аж целые покои, достойные какой-нибудь принцессы. Правда, там царили бардак, грязь и запустение. Благо, мне были знакомы бытовые чары, и я быстро навела порядок в своëм новом жилище. Вообще, этот раздел магии был освоен мной в первую очередь. Починка сломанных вещей, мгновенная уборка пыли и засохших пятен грязи, возможность в любой момент вернуть всë на свои места. Не надо ходить в душ каждое утро и тратить на это драгоценное время, не обязательно часами причëсываться, укладывать волосы и трястись из-за каждой волосинки, так и норовящей выпасть из причëски. В общем, знание бытовых чар - отсутствие бытовых проблем... с неодушевлëнными предметами. Увы, от конфликтов с людьми на почве быта никакая магия не избавит. Аишу поселили в той же комнате, что и меня. Благо, она была очень большой, и две койки в ней разместились без каких-либо проблем. Ещë в поезде девушка робко, но настойчиво интересовалась у меня по поводу своей дальнейшей судьбы, я заверила еë, что дам ей постоянную работу при армии, а вместе с ней она получит и постоянную зарплату, и паëк. В этом не было никакой лжи, Аиша - грамотная и образованная особа, владела языками: английским, французским и немного немецким. Русского почти не знала, но это не такая уж и проблема, я собиралась ей в этом помочь, устранить, так сказать, пробел в образовании. Работу ей при таких раскладах можно было найти без особых проблем. Позже я это обещание сдержала, сделав Аишу кем-то средним между переводчиком и специалистом по связям с общественностью. Всë же контакт с местным населением армия, как могла, старалась поддерживать, и ей очень нужны были лояльные индусы, способные наладить диалог между РККА и своими соотечественниками. Вот только найти подобных людей было ой как непросто. В основном, жители Индии хорошо изъяснялись на английском, что логично. И, в принципе, этот язык в Советском Союзе неплохо знали, не так, как немецкий, но отыскать среди офицеров знатоков данного наречия можно было с лëгкостью. Другое дело, что отвлекать квалифицированных военных специалистов от выполнения прямых обязанностей на фронте и в тылу, никто особенно не хотел. Тоже касалось политработников. Положение отчасти спасали индийские коммунисты, но в виду тотального геноцида, устроенного армией зомби, их было очень мало. На этом фоне Аиша, выучившая за полтора месяца русский, оказалась весьма кстати. Такое быстрое освоение совершенно незнакомого языка не обошлось без помощи зелий памяти, которые я варила для девушки на протяжении всего этого времени. И да, конечно же, вся моя помощь Аише зиждилась не на чистом альтруизме отнюдь. На второй день пребывания в том индийском городе, о котором я говорила, когда мы с коллективом КБ более или менее устроились на новом месте и продолжили работать, у нас с ней случился первый секс. Вечером, после корпения над новыми изобретениями, я вернулась в выделенную мне комнату и с удивлением обнаружила шикарный по меркам суровой походной жизни ужин. Аиша расстаралась, добыла где-то специй, смешала их с макаронами и тушëнкой. В результате у неë получилось очень необычное, экзотическое, а также вполне съедобное блюдо. Тогда она ещë не знала, какой именно у меня к ней интерес, это была просто забота в благодарность за помощь в трудный жизненный период. Съев вместе с очаровательной, черноглазой красавицей этот ужин, я выразила ей свою признательность... поцелуем в губы. И это был не просто короткий чмок, а полноценное, можно сказать, признание в любви. С языком и ладонями на сочных ягодицах. Сказать, что Аиша была удивлена, значит сильно погрешить против истины. Она погрузилась в самый настоящий ступор. До четырнадцати лет моя аура футанари никак не проявлялась, поэтому девушки видели во мне всего лишь очень милого ребëнка, приближающегося к пубертату. После того, как я разделась и показала ей свою уже довольно крупную "особенность", у Аиши глаза и вовсе на лоб полезли. В таком состоянии с ней можно было делать, что угодно. И я сделала, уложила кровать, приподняла юбочку и, уже изнемогая от желания, проникла в неë своей самой беспокойной частью. И это было просто невероятно, такого оргазма у меня не было даже в прошлой жизни. Мозг просто куда-то улетает, оставляя только кайфующее тело и извергающийся густым, белым семенем член. Аише тоже было хорошо. Сперма футанари, для женщин - мощнейший афродизиак, который легко проникает в тело через кожу. Даже небольшая капля способна вызвать сильное возбуждения. А я накончала в неë столько, что у девушки случился мощнейший оргазм. Почти как у меня. Вот с тех пор у меня и появилась своя девушка. Особой любви между нами не было, лишь приятное совместное времяпрепровождение и взаимовыгодное сотрудничество. Мы были, если можно так выразиться, хорошими друзьями, которые занимаются друг с другом сексом. В том индийском городе мы пробыли ровно полгода. За это время наше КБ проделало огромную работу. Мы разработали зачаровательные машины, предназначенные для крупных объектов: танков, самолëтов, артиллерии, даже кораблей. Естественно, в связи с этим возникла необходимость высчитывать чары, полезные для техники. По уже отработанному математическому методу, насилуя рунический алфавит, мы смогли вложить в зачаровательные машины несколько десятков разных заклинаний. При этом, некоторые были сильно переделаны, улучшены, а то и вовсе созданы с нуля. Однако главным своим достижением я считаю создание работающих приборов, с помощью которых обычные люди могут оперировать магией. Металлический шар, серебряная оболочка аккумулирует в себе энергию от движения атомов вокруг и передаëт еë вольфрамовому сердечнику, который преобразует это в магию и хранит до тех пор, пока не переполняется. Когда такое происходит, одно хитрое зачарование помогает ему безопасно сбрасывать ману в пространство. Тем самым повышая еë концентрацию вокруг. Эта магия впитывается в кристаллы, расположенные рядом с шаром, а сами они потом вставляются в кольца, с помощью которых люди и могут колдовать. Ничего по-настоящему сильного подобный артефакт выдать не сможет. Для мощных заклинаний мы разработали большие стационарные установки, способные хранить на порядки больше магии. После этого изобретения я утратила значительную долю интереса к работе в КБ. Было ощущение, что моя миссия выполнена, этот мир теперь и без меня справится. Как оказалось, ощущения мои соответствовали действительности. Мне лично позвонил из Москвы товарищ Сталин и с лëгким грузинским акцентом поблагодарил за "трудовой подвиг" и намекнул на некую награду, которая должна скоро меня найти. Так и случилось. Уже через два часа ко мне в комнату постучалась пятëрка НКВДшников, каждый из которых нëс достаточно тяжëлые ящики с посылками. Без лишних слов, оставив их у входа, они удалились. В этих ящиках оказалось больше сотни толстенных книг и россыпь разноцветных кристаллических кубиков. И, надо сказать, это была самая офигенная награда, которую мне когда-либо давали. Никакого сравнения ни с дуэльными призами, ни с находками в обычных барьерах. Также после получения посылок в третьем кольце наконец проявился треугольник... Хм, кажется, я забыла объяснить, как открываются барьеры, и причëм здесь татуировка. Система на самом деле очень простая. Чтобы попасть в любой барьер, необходимо напитать кровью прямоугольник в правом кольце символа бесконечности. У всех трëх перевëрнутых восьмëрок он есть. После этого у тебя в руке появляется соответствующая геометрическая фигура, но уже в трëхмерном виде. Необходимо раздавить его в кулаке, и вот только затем ты попадаешь в иное измерение. После того, как я оказываюсь в барьере, все прямоугольники с татуировки исчезают. Чтобы покинуть этот параллельный мир нужно убить всех монстров, сразиться на дуэли с другими "чемпионами" или, как в случае с третьим типом барьеров, исполнить некое сложное и не слишком понятное задание. Как только миссия будет выполнена, в правом кольце символа, соответствующего типу барьера, в котором я нахожусь, появится треугольник, который, в свою очередь, тоже необходимо полить своей кровью и раздавить потом в ладони. Прямоугольник - вход, треугольник - выход. Что касается левых колец в символах бесконечности, то в них записаны цифры. Первая перевëрнутая восьмëрка сообщает мне тот уровень барьера, в котором я имею шансы выжить. Как понятно, с ростом моих сил и умений, это число увеличивается. С третьим символом тоже самое. Вот только число в нëм отображается куда более скромное. Оно и понятно, к сложнейшему испытанию, которое может занять не один год, просто нельзя примерять те же категории, что и к простому уничтожению "мобов". Ну а левое кольцо второго символа бесконечности отображает мой дуэльный рейтинг. В награду же за длинную миссию мне дали самое ценное, что есть на свете - знания. Подлинными сокровищами были те самые кристаллические кубики, о которых я говорила, а вовсе не книги, как мне сначала показалось. Они были разделены на три кучки: зелёные, синие и красные. Это были фрагменты воспоминаний трëх разных людей. В зелëных кубиках находилась часть разума некроманта из не самого приятного мира, в синих был капитан исследовательского звездолëта "Гиперболоид". Как я поняла, он жил в мире далëкого будущего, в котором люди давным-давно вышли за пределы Солнечной Системы и теперь активно колонизируют планеты, а также исследуют дальние сектора галактики. Уж не знаю: все они в том будущем такие или мне попался гений из гениев, но голова этого парня была просто забита знаниями, с помощью которых даже я могу, при наличии некоторых специфических компонентов, собрать работающий звездолëт. Ну а в красных кубиках была память воина, точнее профессионального бретëра, жившего в месте, очень похожем на Францию второй половины восемнадцатого века. Он был мелким дворянином-клиентом одного очень влиятельного и властолюбивого графа. Тот щедро спонсировал великосветские забавы своего вассала, получая в обмен смерти своих врагов на поединках, в тëмных подворотнях и дорогих борделях от кинжала, яда или пули. Гнидой этот бретëр был первосортной и, по иронии судьбы, закончил свою жизнь так же, как и десятки его жертв. От отравленной шпаги в живот. И, несмотря на свою гнилую сущность, он был виртуозным бойцом, фехтовальщиком и убийцей. Что касается книг, то они нужны для того, чтобы полученная мной информация должным образом уложилась в голове, а не смешалась в дикую кучу. Мне необходимо было прочесть книги самой, понять их и, тем самым, привязать "родные" знания к чужим. Получив возможность вернуться, я не спешила покидать этот мир. Там, в Хогвартсе у меня был только один путь - в Тайную Комнату. Ни на что другое времени просто не было. А здесь такой проблемы нет, я могла спокойно осваивать подаренные мне знания и ни о чëм не волноваться. Моë КБ уехало в Москву, а я осталась в Индии. Меня, по моей же просьбе, записали в танковый батальон, на место командира тяжëлого СМК. Это такое огромное, многобашенное чудовище больше даже, чем КВ-2. До того, как мои изобретения начали массово улучшать технику, эти танки собирались списать и забыть о них, как о страшном сне. Медлительный, неповоротливый, жрëт много топлива, но самая главная проблема состояла в том, что большое количество башен - форменное пятое колесо, стрелять одновременно не могут, только в случае полной остановки. Но стоящий на месте танк зомби, навалившись массой, как они это любят, могут легко закидать гранатами и бутылками с горючей смесью, что уже неоднократно происходило. К тому же, у них есть свои танки, которые тоже иногда могут появиться на поле боя. Однако с моей помощью СМК теперь и ездит быстрее, и дизеля жрëт меньше, и стрелять может на ходу из всех своих башен. Конечно, нужных для танкистов навыков у меня не было, но, благо экипаж у такого монстра большой, быстро научили зелëного новичка всем премудростям профессии. Да и для того, чтобы жечь толпы зомби особого ума не надо. Короче, напоследок я реализовала свою детскую мечту, покаталась на настоящем танке. Поездила пару месяцев на СМК и вернулась назад, в тыл, где начала серьëзно готовиться к возвращению в Хогвартс. Воспоминания, книги, отработка теоретических знаний на практике. Кстати, нужно, как мне кажется, прояснить один момент. Пусть я и получила знания и, отчасти, моторные навыки матëрого мага и виртуозного бойца, их умения передались мне, хорошо, если на треть. Бретëр был достаточно высоким и худощавым мужчиной с невероятной для человека, почти кошачьей пластикой. Он умел управлять внутренней, "телесной" энергией, это давало ему серьёзное преимущество в силе и реакции. Как понятно, я в физическом плане серьëзно до него не дотягивала. Да и сейчас, в шестнадцать лет, мне до него ещë далеко. Хоть мне и известны многие пируэты и хитрые финты, но я просто не смогу их реализовать из-за недостаточных физических кондиций. Похожая ситуация и с некромантом. Это был чудовищно старый и опытный маг, который постоянно заменял части тела на некропротезы, улучшавшие энергетическую проводимость и общую крепость магических каналов. Он мог на одних рефлексах бросить во врага заклинание, на которое у меня тогда просто не хватило бы сил. А сейчас у меня на него ушëл бы весь резерв. С капитаном звездолëта была немного другая проблемка, у меня просто не было под рукой материалов и оборудования, с которыми он привык работать. Поэтому не надо думать, что я, в одночасье, превратилась в какую-то всесильную имбу. В какой-то момент мне в голову пришла мысль, что, коль уж я собираюсь идти в Тайную Комнату и вызволять оттуда кучу словоохотливых детей, то светить своим лицом - не лучшая идея. Ведь я, волей-неволей, буду демонстрировать то, чему в Хогвартсе никто и никогда не научит. И объясняться по этому поводу с профессорами у меня не было никакого желания. К тому же, раньше времени привлекать внимание типов, вроде Малфоя-старшего - крайне опасно. Необходимо было изготовить костюм, в котором меня не узнают. Ну или придумать какие-нибудь чары, способные скрыть мою личность. В результате я, используя вечную трансфигурацию, создала удобное защитное снаряжение с кожаными пластинами, в которые вплела укрепляющие чары, длинный плащ с капюшоном, распространяющий вокруг меня тëмный дым, и повязку на нижнюю часть лица с серебряной застëжкой, она создавала визуальное искажение, благодаря ему было очень сложно определить подробности моего облика. Рост, примерный вес, пол и так далее. Помимо всего этого я буквально сковала себе шпагу, маленькую, короткую и острую, прямо под свою девичью ладонь. В процессе еë создания активно использовалась трансмутация. Я меняла структуру металла на молекулярном уровне, пытаясь подобрать, с одной стороны очень твëрдую, а с другой гибкую сталь. Не сразу, но мне это удалось. Ко всему прочему, я ещë и вплетала чары прямо в молекулы. Создавала энергетические частицы размером с атомы и вплетала. По итогу, у меня получился магический проводник со стопроцентным КПД. Сколько магии я отдаю, столько он и использует. Это при том, что даже качественные палочки Олливандера принимают лишь шестьдесят процентов, остальное рассеивается в пространстве. Эту шпагу я назвала "Tenebris Stimulus" и выгравировала это на лезвии. И вот, когда самые последние приготовления были завершены, я, жарко попрощавшись с Аишей и оставив ей пару полезных в хозяйстве артефактов, окропила кровью татуировку, сжала в ладони чëрный треугольник, после чего, не успев моргнуть, переместилась в пустынный коридор волшебного замка, прямо перед туалетом Плаксы Миртл. Увы, все мои надежды на то, что получиться нейтрализовать Реддла до того, как он позовëт василиска, не оправдались. Когда я пришла, великий змей лежал возле призрака и бессознательных детей, что его окружали. Мои чары невидимости не действовали совершенно. Точно так же, как и все попытки нивелировать силу его взгляда. От глаз тысячелетнего змея меня спасало лишь "чувство магии", благодаря которому я ощущала воздействие его силы и вовремя отводила глаза. Феникс ко мне на помощь так и не прилетел, и не ослепил василиска. Пришлось справляться самой. После кучи попыток нащупать слабое место чудовища мне всë же удалось ненадолго нейтрализовать его, транфигурировав воздух вокруг пасти великого змея в чистейший боевой хлор. Пока он во все стороны харкал кровью и слюной, я, уворачиваясь от заклинаний Реддла, подбежала к голове Слизерина и проткнула шпагой проклятый дневник. Он закровоточил, а призрак с воем исчез. После этого я осталась один на один с взбешëнным василиском, который больше не обязан был щадить жертв своего хозяина. Однако у меня тоже появилась определëнная свобода действий, больше не надо было уворачиваться и парировать заклятия Реддла. Полчаса я скакала по Тайной Комнате, пока, в конце концов не подловила змея, создав поистине огромное газовое облако, из которого он не смог быстро выползти. И, пока он снова давился хлором, я, выжимая из себя те остатки магии, которые ещë плескались в моëм резерве, атаковала его пасть усиленными Бомбардами и режущими проклятиями. Перед глазами уже всë плыло, тело горело нестерпимой болью, но я продолжала выжимать из себя всë, что можно. В какой-то момент моë сознание просто померкло. Пришла в себя я в той же луже, рядом с мëртвой тушей василиска. У него отсутствовала верхняя часть черепа, куски которой валялись, кажется, повсюду. Особенно это касалось меня, мой костюм весь был заляпан мозгами этой змеи. Помню, в фанфиках, которые я читала ещë будучи мужчиной, некоторые попаданцы умудрялись договариваться с василиском и чуть ли не на свою сторону его перетягивали. Бред собачий! Чудовище Тайной Комнаты это древняя, полуразумная, хищная химера, в чьëм разуме подчинение хозяину и его потомкам буквально выжжено калëным железом. Змееуст ты или нет, если в тебе нет крови Слизерина, или она очень слаба, василиск к тебе даже не прислушается, а просто превратит в камень. Захваченных Реддлом маглорождëнных нигде не было, запах же, исходящий от трупа василиска, намекал на то, что он уже потихоньку разлагается. Покинув Тайную Комнату и вернувшись в гостиную Гриффиндора, я узнала, что не было меня больше двух дней. Преподаватели пытались организовать мои поиски, но авроры не дали им этого сделать под надуманными предлогами, вместо этого в довольно холодной и относительно грубой форме допрашивая вернувшихся из Тайной Комнаты маглорождëнных. Те, как оказалось, проснулись где-то через пару часов после того, как я убила Реддла, увидели труп чудовища, меня в тëмном углу вообще не заметили, но им хватило ума пройти моим путëм. Но потом, когда они уже покинули туалет Миртл, у них из памяти напрочь исчезло то место, где их держал Наследник. Позже выяснилось, что это друзья Малфоя из Отдела Тайн постарались. Стëрли детям память, чтобы никто больше, кроме них, не узнал о местонахождении легендарного места. Они пытались войти через проход в туалете, но тот уже закрылся, и им оставалось лишь, скрипя зубами, оставить эту затею. Чары, которыми Слизерин защитил своë подземное убежище, были этим ребятам не по зубам. Несмотря на запрет, нашлись люди, всë же отправившиеся меня искать: Рон, Гермиона и Селина Снейп. Делали они это ни в коем случае не вместе. Преподаватель не позволил бы двум второкурсникам нарушать правила. К тому же, в такое время, когда кара может не ограничиться снятыми баллами. Ну а мои друзья и не подумали бы обращаться к желчному профессору, не имеющего с ними никаких связей. Радости и облегчения, когда я вернулась, было выше крыши. Особенно бурно свои чувства выразила Селина. После очередной пары зельеварения она попросила меня задержаться и, стоило нам остаться только вдвоëм, крепко, до хруста, обняла. Для такой сухой и хладнокровной женщины, подобный жест был чем-то невероятным. В тот день она и рассказала мне всю подноготную их с Лили отношений и то, что я, для неë, значу. Всерьëз испугавшись за меня, она лишилась иного страха: боязни быть непонятой, отвергнутой, страха, связанного с раскрытием своей настоящей половой ориентации, и прочих комплексов, приобретëнных за всю нелëгкую жизнь. Селина буквально раскрыла передо мной свою израненную душу, и я ответила ей взаимностью. С тех пор между нами установились очень особенные отношения, нечто среднее между дружбой, родственной любовью и неловкой симпатией бывшей парочки. Уезжая на каникулы, я писала ей точно так же, как всем своим немногочисленным друзьям. После истории с Тайной Комнатой министерские авроры и попечительский совет ещë долго пил кровь у обитателей замка. Отчасти, в этом была и моя вина, ведь это я убила Люциуса Малфоя. Завернулась в мантию-невидимку, подкараулила аристократа на выходе из кабинета директора и ткнула в него своей шпагой, лезвие которой было пропитано ядом василиска. С некоторых пор у меня его было очень много. После этого разразился страшный скандал, обвиняли, в том числе и Дамблдора, но со смертью самого богатого и влиятельного из бывших Пожирателей позиции старика значительно упрочнились, и он без особого труда отбился от подобных нападок. К тому же, многие консерваторы всерьëз подумали, что директор "грязно" сыграл, отправив обнаглевшего оппонента на тот свет, не на шутку испугались и решили не "дëргать дракона за хвост". В конце концов, убийство Малфоя списали на Наследника, попросту закрыв на это глаза. Лето перед третьи курсом прошло довольно мирно, я отдыхала, ходила в кино с подругами из обычных людей, нашла дом Гермионы, наведалась к ней, познакомилась с еë родителями, "пинала" кудрявую, созывая еë во всякие интересные места, пыталась свести со своими друзьями из нормального Лондона. Хотелось, чтобы она не зацикливалась на Хогвартсе и магической Британии. Мне кажется, у неë должна быть возможность жить жизнь в "большом" мире. Было у меня подспудное ощущение, что среди волшебников ничего хорошего еë не ждëт. За всë лето я только четыре раза сходила в обычные барьеры, и большего мне тогда было не нужно. Я просто отдыхала после четырëх лет, проведëнных в обстановке постоянной гонки со временем. "Убивай зомби, иначе они уничтожат всë живое вокруг", "Ты делаешь недостаточно, союзники погибают, придумай что-нибудь!", "Изобрела? Молодец! Но без этого и того оно не будет работать! Переделывай! Думай!". И вот так почти все четыре года. Под конец проблема зомби отошла на второй план, я начала думать о василиске и его хозяине. Увы, хорошее не может длиться вечно, из тюрьмы сбежал Сириус Блэк, и Дамблдор озаботился моей безопасностью, "настоятельно посоветовав" погостить пару недель у Уизли. Покидать родных, с которыми я не виделась почти пять лет, не хотелось до ужаса. Но делать было нечего. У меня даже не было полной уверенности, что он невиновен. Ведь никакая Короста в семье Рона никогда не жила. Эта несущественная, на первый взгляд, деталь меняла очень многое. Как я уже успела заметить к тому моменту, эта версия Поттерианы отличается от каноничной наличием логики там, где еë не было. Так может быть Дамблдор не посадил невиновного, и Блэк действительно предатель? В поезде произошла каноничная встреча с дементором и оборотнем. Если первого я вынесла более или менее спокойно (после видов территорий, по которой прошли толпы зомби, меня мало, что способно огорчить), то со вторым возникли сложности. Люпин мне сразу не понравился. Нет бы сразу отогнать дементоров, вместо этого надо дождаться, пока они наведут на детей ужас, и только потом сбросить плащ, вскочить на ноги и вызвать Патронус. Ну чисто кавалерия из-за холма, пришедшая на помощь в последний момент. После этого у меня не было никакого желания оставаться с этим лицемерным любителем дешëвых эффектов в одном купе. В дальнейшем Люпин предпринимал попытки сблизиться со мной, рассказать о родителях, научить полезным заклинаниям. И я бы не сказала, что всë это было впустую. Близко я его не подпускала, задушевная беседа между нами состоялась лишь раз, но, в целом, мы с ним общались. Мне было интересно узнать побольше о родителях, да и от лишних знаний я не хотела отказываться. Он научил меня ряду очень полезных заклинаний против разных видов опасной нечисти. В том числе и Патронусу. Читая книги о Гарри Поттере, листая фанфики, у меня сложилось впечатление, что это заклинание нужно только для того, чтобы отгонять дементоров и доставлять сообщения. Думаю, не только у меня оно сложилось. Так вот, это в корне неверно. Патронус является крайне многофункциональным заклятием. Фактически, его даже нельзя в полной мере отнести к магии. По крайней мере, если речь идëт о классической школе, которую преподают в учебных заведениях Европы. Вызов Патронуса гораздо ближе к древнему колдовству или шаманизму, в которых всë делалось не в соответствии с чëткими, математически высчитанными формулами и законами, открытыми в ходе множества проб и ошибок, а согласно интуиции, "чутью" и личными заморочками, вроде веры во всякую ерунду. Патронус это проекция души волшебника, заряженная положительными эмоциями. И пусть магия выступает катализатором при его создании, но существует он не за счëт неë, а за счëт духовной силы и воли того, кто его создал. Разум волшебника напрямую управляет Патронусом, имея возможность заставить его сделать абсолютно всë. Атаковать, кого угодно, передать сообщение, поделиться магией или, наоборот, забрать еë у того, кто готов добровольно расстаться с частью резерва. Можно отправить Патронуса на разведку, подрядить на шпионаж. Или даже заниматься вместе какой-то работой. Если у тебя есть силы на устойчивое телесное воплощение, со временем, приложив определëнные усилия, ты сможешь делать с Патронусом всë, на что хватит фантазии. Кстати, моей духовной проекцией оказалась здоровая рыжая кошка с кисточками, как у рыси. Карту Мародëров близнецы и не думали мне отдавать. Оно и понятно, ещë на первом курсе я высказала им, что думаю об их "приколах". В обычной школе этим приколистам за такое светила бы колония для несовершеннолетних. Они ж буквально калечили других учеников. Но так как магия может справиться почти с любым физическим недугом, волшебники относились к подобному намного проще. Как "преступники" и "жертвы", так и "судьи". Но, лично мне, такое казалось и до сих пор кажется дикостью. И вот с первого курса мы с близнецами не особенно ладим, поэтому никаких причин отдавать мне своë "сокровище" у них не было. Я забрала у них Карту Мародëров сама. Последив за ними с помощью, как раз, Патронуса, который никак не отображается на зачарованном пергаменте, выгадала удобный момент, подкралась к ним, оглушила и забрала своë "наследство". В конце концов, это за мной охотился беглый и, возможно, безумный узник Азкабана, Карта мне была объективно нужнее. Тем не менее, несмотря на общественную панику по поводу Сириуса Блэка, третий год в Хогвартсе был, для меня, очень спокойным. Никаких тебе легендарных артефактов, за которыми охотится одержимый маг, или проклятых тетрадей со злобными призраками внутри, способными повелевать тысячелетними монстрами. Большую часть времени я провела в подземельях, вместе с Селиной. Зельеварение и более совершенная его версия – алхимия всегда были мне крайне интересны. Смешивание ингредиентов, их свойства, изменение веществ, эксперименты с рецептами, улучшение уже существующих или создание новых составов. Это было очень интересно. Особенно в связке с трансмутацией, когда ингредиенты с нужными свойствами можно получить на месте, из чего-то, не слишком полезного. Помню, когда я предложила Селине сделать нечто подобное, она сказала, что это из области продвинутой алхимии, и, для меня, оно пока что слишком сложно. Каково же было еë удивление, когда я, направив палочку на деревянный пестик превратила его в медный. Хотя нет, сначала она подумала, что это обычная трансфигурация и, только убедившись в ошибочности данного предположения, поразилась. Оказывается, классическая трансмутация, принятая в этом мире - процесс очень сложный и многоступенчатый. Я же просто нашла пару книг по этой теме в одном из барьеров. Как-то до того мне не приходило в голову, что они могут быть не отсюда. Написано всë было на понятном английском языке, и не вызывало никаких подозрений. После этой демонстрации Селина настойчиво интересовалась тем, как у меня так легко получилось с трансмутацией. Пришлось серьëзно попросить еë не задавать подобных вопросов, а принять всë, как данность. На тот момент я ещë не готова была рассказать ей правду. С тех пор наши "занятия", а, по факту, просто совместный кайф от интересной работы сильно преобразились. Мы стали варить всë гораздо более сложные и интересные составы, вроде Феликс Фелицис, Веритасерума, Зелья Разума, являющегося магическим аналогом наркотика НЗТ из фильма "Области Тьмы". Только действующего дольше и не имеющего настолько губительных побочных эффектов. Под конец года, как это уже неоднократно случалось, меня настиг канон. Из-за отсутствия отца в жизни Драко, он перестал быть таким наглым, поэтому во время первого урока Хагрида дерзить гиппогрифу не стал. Соответственно никакой истории с судом и казнью магического животного не было. Гермиона не получила маховик времени, ей просто сказали, что ходить на всë сразу нельзя, и нужно выбрать что-то одно. Питера Петтигрю никогда в Хогвартсе не было, и убедить Люпина в своей невиновности Блэк никак не мог. Другими словами, не было ни одного "ингредиента", из которого "сварили" финал "Узника Азкабана". Однако он всë же случился. Не так, как в книге, но весьма похоже. Оборотень всë же поверил старому другу, когда тот к нему пришëл и показал воспоминания о том, что хранителем Фиделиуса на доме моих родителей был Питер. Встречались эти двое в Визжащей Хижине и обсуждали, как бы им "перетянуть" на свою сторону Дамблдора. А то ведь воспоминаний для него может быть недостаточно, в общем, думали бывшие Мародëры, где бы им найти Веритасерум. В это же время мы с Роном и Гермионой гуляли по опушке Запретного Леса. Я собирала травы для зелий, а они просто шли рядом, рассуждая о всякой ерунде. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент дементоры решили переместиться поближе к территории замка. Мы с ними закономерно встретились. Нам такие "попутчики", естественно, были совсем не нужны, и на этом прогулка по лесу завершилась. Мы побежали к замку со всех ног, но эти твари не захотели нас отпускать и полетели следом. Я создала Патронуса, который держал их свору на расстоянии, но дементоры, следовали за нами, и с каждой секундой их становилось всë больше. Они давили на Защитника, сводя его магию на нет. У Визжащей Хижины нас всë-таки догнали. Рон с Гермионой уже валялись без чувств, дементоры вовсю пили их эмоции. Я понимала, что скоро они начнут высасывать души моих друзей. И, находясь в стрессовой ситуации, я смогла повторить подвиг моего канонного двойника. Сверхмощный Патронус, разогнавший сотни и испепеливший десятки дементоров. Люпин и Блэк, выбежав из Хижины, ошарашено наблюдали за гигантским, размером с дом, ослепительно рыжим котом, от рëва которого пачками дохнут тëмные твари. Беглец был настолько изумлëн, что забыл о необходимости драпать подальше от чужих глаз. Ну или хотя бы перекинуться в пса, чтобы его не опознали. Вместо этого он стоял с открытым ртом и смотрел на моего Патронуса. Будь там кто-то, помимо меня и моих бессознательных друзей, Люпин и Блэк заимели бы кучу проблем. Я приметила эту парочку ещë до того, как всë было кончено, и, на всякий случай, угостила их оглушающими. Ну а после того, как дементоры убрались подальше, в ультимативной форме потребовала объяснений. Однако в тот раз поговорить с ними не удалось. На светопредставление сбежалась вся школа во главе с директором, и уже мне пришлось объясняться по поводу произошедшего. Блэк, поймав момент, перекинулся в пса и убежал, а Люпин остался изображать ответственного преподавателя, бросая, при этом, на меня полные мольбы взгляды. Я его не сдала, так как ситуация, зная канонные события, была, для меня, не столь однозначной. После этих событий я, впервые за всë время учëбы, не считая, конечно же, распределения по факультета, оказалась в центре внимания. Ученица третьего курса смогла выполнить заклинание, которое не каждому взрослому волшебнику под силу, да ещë и смогла одолеть сотни дементоров. Это была настоящая бомба. Не только для Хогвартса, но для всей магической Британии. Я не шучу, целую неделю статьи обо мне были на первой странице "Ежедневного Пророка". Ну и дичь же там писали, доложу я вам. Фантазия журналистов накручивала на реальные события целые слои из бреда и небылиц. Потом, когда из моего боя с дементорами уже нечего было высасывать, они, по сотому кругу, принялись писать про ночь Хэллоуина, когда я стала сиротой. Мне начали приходить письма от "поклонников", в которых мне выражали признательность за то, что я защищаю школу от дементоров, писали, что мои родители гордились бы мной и прочее в таком духе. К счастью, ещë до экзаменов эта волна схлынула, и я перестала "купаться" во внимании окружающих. Параллельно с этим разразился грандиозный скандал. Общественность в лице самых "лучших" еë представителей развернула настоящую кампанию против министра Фаджа и его команды, додумавшихся отправить тëмных тварей на защиту школы, полной юных волшебников. В своëм негодовании едины были все: и консерваторы, и умеренные, и прогрессисты во главе с Дамблодором. Наш "любимый" директор в процессе активно набивал себе политические очки, говоря, что предупреждал о губительности всей затеи с дементорами. Предупреждал, но его никто не слушал. Вот какие все недальновидные, а он тут один мудрый дедушка Дамблдор, которого нужно слушаться, ибо плохого не посоветует. По итогу, старик выбил для школы очень неплохие гос. дотации, которые не себе в карман положил, а пустил на ремонт замка, обновление защитных и бытовых чар, закупку нормального инвентаря, лечебных зелий для больничного крыла и многое другое, о чëм я раньше почти не задумывалась. С Блэком я всë же встретилась. Уже после экзаменов, перед самым отъездом из Хогвартса. Люпин организовал нам свидание всë в той же Визжащей Хижине, истово повторяя, что его друг не виновен. Я решила убедиться в этом наверняка, притащив на встречу Веритасерум, сваренный лично Селиной, по авторскому рецепту. Беглый узник без тени сомнения выпил Зелье Правды и, ответив на все мои вопросы, подтвердил свою невиновность. Его история несколько отличалась от канонной. Блэк уговорил моего отца сделать хранителем Фиделиуса не себя, а Питера, резонно полагая, что он - слишком очевидный кандидат на эту роль. Когда он, увидев, что стало с моими родителями, помчался к своему другу-крысе, чтобы спросить с него за это, то просто не нашëл его. Судя по всему, Питер сбежал в тот же момент, как сдал Поттеров Волан-де-Морту. Самого же Блэка повязали авроры и, доставив в управление, без лишних церемоний влили в него Веритасерум, задали пару вопросов и без суда отправили в Азкабан. Дело в том, что во время войны действовал закон "о чрезвычайном характере судопроизводства", и действия авроров были вполне законными. К подозреваемым могли применяться любые методы допроса, за исключением откровенных пыток. После чего, на основе показаний подозреваемого трибунал в лице начальника аврората выносит приговор. Учитывая, что авроры, задававшие Блэку вопросы, не были профессиональными дознавателями, а Пожиратели устроили грандиозный террор в качестве тризны по своему хозяину, судьбу моего крëстного решили некомпетентность и нежелание разбираться с отдельным преступником. Дамблдор, как и все прочие был уверен, что Сириус - хранитель Фиделиуса, поэтому, удовлетворившись показаниями бравших его авторов, забыл о нëм. Из Азкабана же он сбежал не потому, что увидел бывшего друга какой-то газете. Просто Блэк уже давно готовил побег, копил силы, разбирал камни в своей камере, роя проход, словно Энди Дюфрейн. Пребывая в форме пса, он избегал воздействия дементоров. Поэтому у него были и силы, и огромное желание выбраться из магической тюрьмы. В отличие от своего оригинального Гарри, я не побоялась прийти к Дамблдору, чтобы поговорить с ним по поводу Сириуса. Но, оказывается, это было и не нужно. Он уже обо всëм знал. Сверкая очками-половинками директор поведал мне, что сожалеет о приключившейся с Блэком несправедливости, но оправдать Сириуса в ближайшие годы у него никак не выйдет. В ответ на мой резонный вопрос: "почему?", Дамблдор поведал мне довольно нелицеприятную, но вполне прозаическую историю. Четырнадцать лет назад семейство Блэков было одним из наиболее мощных столпов магической Британии. Оно владело всеми алхимическими мануфактурами, поставлявшими зелья и косметику в большую часть магазинов соответствующей направленности не только на острове, но и в Европе. Как только Вальбурга Блэк, мать Сириуса, умерла тут же возник вопрос: что делать с бесхозным капиталом. Споры были жаркими, но, в конце концов, все заинтересованные стороны пришли к консенсусу. "Отнять и поделить!". Имущество Блэков было национализировано Министерством, а затем по частям, практически бесплатно, роздано богатейшим семьям магической Британии. По этой причине оправданный и восстановленный в правах Сириус стал бы смертельным врагом почти всей элиты. Даже Дамблдор со всем своим влиянием не мог идти против общих интересов. Ведь в делëжке "добычи" приняли участие и его сторонники, та же Августа Лонгботтом, к примеру. Напоследок старик попытался меня обнадëжить, сказав, что приложит усилия, чтобы как-то разрешить эту ситуацию. Но, по мне, при таких раскладах, оправдание Сириуса - дело заведомо тухлое. Может показаться странным, что Дамблдор заговорил со мной о таких серьëзных вещах, но он знает, что я - далеко не обычный ребëнок и гораздо взрослее, чем кажусь. Разумеется, он не знает о моей прошлой жизни. Речь идëт о том, что директор считает меня не по годам развитым ребëнком, который видит мир с "колокольни" взрослого человека. С Сириусом у меня сложились неплохие отношения. Он мне понравился, как человек. Весëлый, жизнерадостный, добрый, ко мне относился, почти, как к дочери. После всех походов в барьеры у меня скопилась круглая сумма денег, которые особо некуда было потратить. Вот на Блэка я и решила их пустить. Владея Конфундусом, можно выправить себе, какие угодно документы. С его помощью, посетив все нужные инстанции, я вручила крëстному паспорт, мед. страховку, водительские права, школьный аттестат и диплом колледжа. А затем отвезла в центр Лондона и отдала ключи от новой квартиры вместе с увесистой пачкой фунтов. После чего, не дожидаясь реакции беглого узника, аппарировала на родную Тисовую улицу. Уже немного зная характер Сириуса, я была уверена, что он будет всеми силами отказываться от моей помощи, поэтому просто не оставила ему шансов на препирательства, сбежав от разговора. Почти всë лето я заботилась о Блэке: варила ему лечебные зелья для скорейшего преодоления последствий Азкабана. Общеукрепляющие, питающие организм необходимыми ему ферментами, подстëгивающие регенерацию и выработку магии. Навещала его раз в три дня, проверяя, как у него дела, и пьëт ли он мои зелья. Такая опека была просто необходима. Сириус оказался невероятно безответственным типом. Мои рекомендации соблюдал из-под палки, бухал, нюхал кокс, совершенно открыто шлялся ночами по клубам, не боясь быть пойманным, трахал всë, что движется, нередко устраивая настоящие оргии. Я понимаю, двенадцать лет Азкабана, навëрстывает упущенное, как может. Но меру знать-то нужно. В какой-то момент мне всë это надоело, и я устроила Блэку грандиозную выволочку, пообещав, помимо прочего, кастрировать, если не одумается. Вроде, одумался, по крайней мере, зелья мои стал принимать в срок, а не выкидывать или выливать в раковину, как маленький ребëнок противное лекарство. Наверное, можно задаться вопросом, зачем я вообще вожусь с Сириусом Блэком. Он же взрослый волшебник с собственным домом, доставшимся ему от почившей родни. Как-нибудь и без моей помощи справился бы. Всë так, "как-нибудь", а чего бы ему это стоило неважно. Сириус не чужой мне человек: близкий друг родителей, крëстный отец, дальний родственник. Пусть мы знали друг друга совсем немного, но нас многое связывало. И я просто не могла бросить его на произвол судьбы, имея возможность ему помочь. Дом на Гриммо - совсем не то, что нужно измученному и истощëнному человеку, сбежавшему практически из Ада. Безумный портрет чокнутой матери, с которой Сириус напрочь разругался, старый домовик-маразматик, воспринимающий мир с точки зрения своих почивших хозяев, пребывавших в жестокости и невежестве, мрачность, запустение, бардак, гнетущие воспоминания и неведомая хрень, способная прятаться в любой тени. Поэтому я и озаботилась тем, чтобы у Блэка было другое, комфортное жильë. Без всякой крипоты. Начало четвëртого курса было многообещающим. Люпин так и не явил широкой публике свою волчью натуру, поэтому он, совершенно закономерно, продолжил преподавать в Хогвартсе. Соответственно, никакого Грюма на горизонте не было. Никто моë имя в Кубок Огня не бросал, артефакт, как и было задумано, выбрал трëх чемпионов. Барти Крауч не болел, а вполне бодро участвовал в организации Турнира. В Хогвартс прибыла куча новых лиц, иностранцев, с многими из которых я с удовольствием общалась. Мне было очень интересно узнать про другие страны, а им нравилось беседовать с красивой девушкой. С некоторыми у меня даже завязались хорошие приятельские отношения. Не считая, конечно, Флëр. То, что происходило между нами, очень сложно описать словами. В общем, четвëртый год в Хогвартсе не предвещал ничего плохого, и это уже было очень хорошо. Шрам не болел, никаких странных снов у меня не было. Всë говорило о том, что Волан-де-Морт в ближайшее время возрождаться не собирается. Время от времени я поглядывала на Карту Мародëров, следя за обитателями Хогвартса, но всë было нормально, никаких посторонних имëн, блуждающих по замку. Да и метка Селины оставалась всë такой же блёклой и неподвижной. Однако кое-что всë-таки настораживало. На Чемпионате Мира по Квиддичу случился каноничный переполох, а в небе над разорëнным лагерем болельщиков сияла метка Тëмного Лорда. Конечно, еë мог сотворить кто-то из псевдопожирателей, но с той же вероятностью это мог быть и Крауч-младший, освободившийся от власти отца. Меня там, кстати, не было, я об этом узнала из газет. Вообще, к квиддичу я отношусь предельно прохладно. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.