Месяц лаванды

Когда Люси узнает о своем диагнозе, ей не хочется плакать, но почему-то лицо доктора расплывается перед глазами. Рядом громко, с надрывом плачет ее сестра. — Неужели ничего нельзя сделать? — голос Мэри срывается. Она цепляется дрожащими пальцами за край стола. Цепляется за надежду. Люси подняла голову. Доктор утешал Мэри словами, что 20 процентов людей с подобным диагнозом идут на поправку, что Люси сильная, а ее молодость — это огромный шанс пережить операцию и выздороветь. Она знала, что он врет. Видела по глазам. В 16 лет Люси узнала, что она умирает. Через неделю Люси положили в больницу, чтобы контролировать процесс лечения. Ее палата была одноместной. Простая, светлая комната с большим окном, выходящим на тенистый парк и оживленную улицу. В целом, ей здесь нравилось. Доктор разрешил принести сюда письменный стол, чтобы Люси могла рисовать в свободное от лечения время. Медсестры были добрые и приветливые. Одна из сестер даже тайком приносила ей мятную жвачку и любимые булочки с миндальной глазурью. Это радовало Люси больше всего. Лаванда врывается в ее жизнь также стремительно, как и болезнь. Дверь палаты открывается резко, будто заходящий точно знал, кто его ждет. Люси повернулась на звук, отложив в сторону свой скетчбук. На пороге застыл явно не ожидавший ее здесь увидеть мальчишка. Его всклокоченные волосы и распахнутый плащ говорили о том, что он торопился. — А где Джордж? — темные глаза оглядели палату. Люси вздернула бровь. — Кто такой Джордж? Парень неуверенно почесал нос. — Э-э… Он мой друг. Ему пробили голову. — Ты ошибся этажом. Пациенты с травмами лежат в терапевтическом отделении. А это отделение онкологии, — Люси откинулась на подушки, возвращая на колени скетчбук. Но мальчишка не спешил уходить. Он потоптался на пороге и шагнул внутрь. — Что-то еще? — нетерпеливо спросила Люси, снова повернувшись в его сторону. — Как тебя зовут? — мальчик, уже почти юноша, подошел ближе. Люси нахмурилась. — Люси Карлайл. Разве тебе не пора идти? — она кивком указала ему на дверь. Парень усмехнулся и посмотрел на маленький букетик лаванды, зажатый в его руке. Люси проследила за его взглядом. — Это тебе, — с этими словами он положил букетик на ее одеяло. Люси недоуменно вперилась в него глазами. Сладковатый запах ударил в нос. Мальчишка, ослепительно улыбнувшись, пошел к выходу. — Эй! Ты же принес их своему другу! Парень уже держался за ручку двери, когда Люси окликнула его. — Нет, они для тебя. Я зайду завтра, хорошо? Отдыхай! — и он вышел, прикрыв за собой дверь. Люси задохнулась от подобной наглости. Кто его просил заходить вообще? И что это за «отдыхай»? Он ее босс, что ли?! Самоуверенный какой! Девушка взяла сиреневый букетик. Повертела его в руках и положила на тумбу рядом с кроватью, напоследок вдохнув приятный аромат. — Вот нахал! — Люси вернулась к рисованию. Она была уверена, что парень забыл про нее, как только вышел из палаты. Но он не забыл. Люси лежала под капельницей после очередного приступа головной боли. Пустыми глазами она смотрела в окно. Яркое голубое небо наводило на нее тоску. Дверь палаты тихо скрипнула, и девушка решила, что это зашла медсестра, чтобы проверить ее состояние. — Все в порядке, Холли. Голова больше не болит. Шаги приближались, и Люси повернулась на шум, уже громче повторив: — Со мной все нормаль… Ты что здесь делаешь?! Люси удивленно уставилась на сияющего белозубой улыбкой гостя, что заходил к ней вчера. В его длинных пальцах был зажат картонный пакет из ближайшей кондитерской. — Привет, Люси! Я же говорил, что зайду. — Кто тебя вообще пустил? — Люси приподнялась на локтях, поморщившись от слегка сдвинувшегося катетера. Парень надавил рукой на ее плечо, силой укладывая обратно. Люси бухнулась на подушки. — Не шевелись! Меня впустила та очаровательная медсестра, Холли. Кстати, это она посоветовала купить тебе булочек. Они с миндальной глазурью. Твои любимые, да? Они и мои любимые тоже, –кривоватая ухмылка не сходила с его лица. Люси так и застыла, приоткрыв рот и ненадолго потеряв дар речи. — Я даже имени твоего не знаю, а ты мне булочки притащил! — выдохнула она. — Ой, где же мои манеры! Я Энтони Локвуд, приятно познакомиться, — с этими словами Локвуд примостил пакет на край кровати. Открыв его, он шумно втянул носом аромат свежей выпечки и ванили. У Люси засосало под ложечкой. — Кстати, моего друга вчера выписали. Его травма оказалась не такой серьезной. Так что завтра он тоже придет, — Локвуд поднес к ее рту завернутую в бумагу булочку. — Ешь! Обхватив ладонью его руку, Люси откусила кусочек. — Вкусно? Хотя, конечно, вкусно, ты же их любишь, — смеясь, продолжил Энтони. Под веками защипало. Люси увидела, как улыбка стерлась с его губ. Темные глаза забегали по ее лицу. — Зачем тебе это? — прошептала девушка. Локвуд подошел ближе. Положил руку на ее запястье, где выше под пластырем катетер впивался в кожу. — Я хочу узнать тебя. Хочу быть твоим другом. Люси всхлипнула. — Лучше не надо. Это плохая идея, поверь мне… — Почему? — перебил ее парень. Потому что я умираю. Потому что я умру. Она хотела это сказать, правда хотела. Но ей было так одиноко здесь. — Так твоего друга зовут Джордж? — тихо спросила Люси. Улыбка снова расцвела на его лице. Локвуд, достав из кармана бережно сложенный платок, аккуратно обтер ее мокрые щеки. — Эй, я бы и сама справилась! — хмыкнула девушка. — Я знаю, но твоя медсестра сказала, что тебе нельзя двигаться. И да, ты запомнила имя! Джордж зайдет завтра, но я хочу тебя предупредить, что он жуткий зануда, да и к тому же… Люси почувствовала знакомый сладковатый запах, слегка смешавшийся с ароматом булочек. Так пах платок Локвуда и его руки. Это была лаванда. Тоска, сжимающая ее сердце, на время отступила. На следующий день Локвуд, как и обещал, привел своего друга Джорджа. Это был полный мальчик в больших круглых очках. Его футболка едва прикрывала выпирающий живот, грозясь явить всему миру его пупок, а в светлых густых волосах виднелась белеющая повязка. — Так это ты Люси, да? Меня зовут Джордж Каббинс. Локвуд про тебя мне все уши прожужжал. После этих слов Люси заметила, как порозовели высокие скулы Локвуда. Ребята уселись на кровати в ее ногах. Джордж оказался славным малым, хоть и слегка странноватым. Он притащил с собой какую-то толстенную энциклопедию и всерьез уверял их, что призраки существуют. — Нет, это абсолютная правда! — не унимался он, глядя, как мы с Локвудом покатываемся со смеху. Люси утерла проступившие слезы рукавом пижамы. — Да уж, Джордж, ты выглядишь старше меня, но веришь в эти глупые сказки! Давно я так не смеялась. Джордж принялся протирать свои очки краем футболки. Люси немного испугалась, что он обиделся на ее слова, но тут заметила, как подрагивают уголки его губ. — А сколько тебе лет, Люси? — Локвуд поставил в небольшую вазочку на ее тумбе букетик взявшейся из ниоткуда лаванды. — Мне 16. А вам? Энтони сел сбоку от нее, заглядывая девушке в глаза. Его упавшая на лоб непослушная прядь волос так и просилась, чтобы Люси ее поправила. — Нам 17, но мне в конце осени стукнет 18, — Локвуд перегнулся через нее, чтобы взять в руки скетчбук. Люси почувствовала запах его геля для душа. — Люси, это ты нарисовала? Очень красиво! Джордж наклонился вперед, чтобы тоже посмотреть. Его день рождения в конце осени, подумала Люси. Что-ж, очень жаль. Ведь она до него не доживет. Следующие две недели прошли в невероятном темпе. К ней заходила Мэри, и они долго болтали обо всем, что произошло за те дни, что они не виделись. Мэри работала за троих, чтобы оплатить лечение Люси, поэтому она не часто могла ее навещать. Собираясь, Мэри спросила сестру: — Холли сказала, что к тебе часто наведывается какой-то очень симпатичный молодой человек. Люси зарделась. Она пожала плечами в неопределенном жесте. — Да, заходит тут один важный тип. Просит звать его только по фамилии. — Понятно. Познакомишь? — хихикнув, Мэри шутливо ткнула Люси пальцем. — Хорошо, попрошу его прийти на следующих выходных. Мэри накинула на плечи кардиган и поправила сползающий ремешок сумки. Она бросила взгляд на свежий букет лаванды, гордо стоявший в вазочке. — Как думаешь, он согласиться зайти к нам после твоей выписки? — от этого вопроса Люси слегка вздрогнула. Конечно, Мэри надеялась на лучшее. Она же старшая сестра. Она же любила ее сильнее, чем их родная мать. Мэри поджала губы, борясь с чувствами. Люси вдруг ярко, счастливо улыбнулась. — Думаю, он прибежит и без приглашения. Он такой самонадеянный! Еще и на Рождество заявится! Мэри расслабленно опустила плечи. Все-таки, Люси хорошая лгунья. Вместе с Локвудом к ней часто заглядывал Джордж. Он приносил ей мармеладных червячков и рассказывал о своих новых исследованиях по части призраков. Люси на это лишь закатывала глаза, но всегда внимательно, с интересом его слушала. Иногда вместе с ними двумя приходила светловолосая девушка по имени Фло. Она единственная из них была одета в белый халат и бахилы, что ужасно ее злило. — Так ты умеешь ходить, Карлайл? — грубо спросила она, когда ребята застали Люси стоящей около раскрытого окна. Локвуд тогда подошел ближе, чтобы подарить ей новый скетчбук. Люси обнаружила, что он был на целую голову выше нее. — Это тоже тебе, — сказал он, вручая ей неизменный букет лаванды, связанный лентой. Люси вдохнула ставший ее любимым сладковатый аромат. Локвуд криво улыбнулся и заправил прядь ее волос за ухо. Щеки девушки залились краской. — Меня сейчас стошнит, — призналась Фло, швыряя в парочку подушкой. Люси тогда показалось, что ей стало лучше. Что она действительно может выздороветь. Но реальность все так же несправедлива. С минуты на минуту к ней должен был зайти Локвуд. Люси стояла у окна, рассматривая улицу в надежде ухватить взглядом темную макушку или развевающиеся полы плаща, когда невыносимая боль тисками сдавила ее голову. Люси, задыхаясь, схватилась руками за подоконник. Боль усиливалась. Ноги отказывались двигаться. Собрав последние силы, она повернулась к кровати, но не удержалась и грохнулась на пол. Голова взрывалась, не давала ни секунды на передышку, боль превращалась в нескончаемую пытку. Сердце бешено колотилось. Судорогами свело ноги. Люси кое-как дотянулась до кнопки вызова медсестры. Холли вбежала в ее палату, тут же кидаясь к ней. Люси сдавленно закричала. — Люси? Люси! Люси! — сквозь гулкий шум в ушах и съедающую ее заживо боль, она услышала знакомый голос. Она вцепилась в руки укладывающей ее на постель Холли и, заикаясь, прохрипела: — Хол-ли… Уве-ди его, ув… Уведи. — Люси! Что с ней?! Люси! Холли в ужасе уставилась на нее. — Он, он не зна-ет. Хол. Ум… Умо-ляю! — срывающимся голосом просила Люси. Холли обернулась к Локвуду. — Покиньте палату! — громко скандировала она, отталкивая парня от кровати. Локвуд не отрываясь смотрел, как Люси корчилась от боли, извиваясь и крича. — Убирайся, живо! — прикрикнула Хол. Она снова подтолкнула его к двери. — Доктор Барнс! Приведите его в палату Карлайл! Обострение глиобластомы! Стоявшая неподалеку медсестра сорвалась с места. Локвуд кинулся к Люси. Холли успела ухватить его за руку и выставила за дверь. Парень снова бросился вперед. — Успокойся! — Мне нужно к ней! Доктор Барнс бежал вместе с медбратом. Увидев Холли, он крикнул: — «Кодеин» внутривенно, срочно! — Холли кивнула, убегая в сторону лаборантской. Доктор вытащил карманный фонарик, удерживая рукой голову Люси. — Смотри на свет, Люси, давай, ты сможешь. Вот так, молодец, — приговаривал он, проверяя реакцию ее зрачков. — Позвоните ее сестре, Мэри Карлайл! Холли вбежала в палату с шприцом в руке. Локвуд снова попытался пройти, но медбрат, подхватив парня под руку, вышел и закрыл за собой дверь. Боль медленно отступала. Люси почувствовала, как введенный препарат расслабляет ее мышцы, и позволила себе глубоко вдохнуть, прежде чем новый приступ забрал ее снова. В воздухе все еще витал его запах. Локвуд пришел через пару дней, как только ее снова разрешили посещать. Мониторы пищали в такт ее пульсу. Энтони был не один. Следом за ним в палату вошел бледный Джордж и уселся на стул перед ее кроватью. Локвуд остался стоять у стены. — Паршиво выглядишь, Люс, — Каббинс поправил сползшие на нос очки. Люси сонно усмехнулась. — Меня просто накачали обезболом. — Что тебе поставили в этот раз? — голос Локвуда показался ей резче, чем обычно. Она неуверенно взглянула на него. Локвуд смотрел мягко. Устало. Выглядел он не лучше Люси. — Это ведь уже не «Кодеин», верно? Он больше не помогает. Я прав? — его слова ударили по ней пониманием: он уже проходил через это. Люси отвернулась к окну. — Сейчас я принимаю «Трамадол». Локвуд, казалось, перестал дышать. Он зажмурился и откинул голову назад, стукнувшись затылком о стену позади. Тишина давила. Люси боролась со слезами, но громко пищащие мониторы выдавали ее с потрохами. Если пульс еще увеличится, то прибежит Холли и выгонит их. Выгонит его. Она задышала ровнее. — Твоя сестра сказала, что ты слышала голоса, — Джордж первым нарушил молчание. Люси дернула плечом. — Да, было дело. В самом начале. Именно из-за этого мы и обратились к врачу. Доктор думал, что у меня шизофрения. — Так какой у тебя диагноз? — Опухоль мозга. Глиобластома. — Она… — Неизлечима, да. Локвуд оторвался от стены. В два шага он преодолел расстояние до ее кровати. — Какой срок? Люси подняла голову, встречая его взгляд. Темные глаза не отрывались от ее ореховых. Пульс снова участился. — Какой срок, Люси? — повторил Локвуд. Люси поджала губы. — Локвуд, угомонись… — начал Джордж. — Месяц, — перебила она. Ребята застыли. Люси смотрела твердо, больше не тушуясь. Джордж снял очки и принялся трясущимися руками протирать стекла. — И он почти закончился. Локвуд рвано выдохнул. — Почему ты не сказала? Люси чувствовала странное спокойствие внутри себя. Она уставилась на свои обкусанные ногти. Снова пожала плечами. — Чтобы вы жалели меня? Мне и так хватает. Я просто хотела прожить последние дни с радостью. Джордж молча встал со стула, стремительно уносясь к двери. Люси проводила его тоскливым взглядом. Именно этого она и боялась, именно поэтому и не говорила. Неужели, он не понимает? — Ты перестала бороться, — прошептал Локвуд. — Мне и не надо бороться, Энтони. Это, — она указала на свою голову. — Не изменить. И не вылечить. Думаю, ты и сам это знаешь… Локвуд дернулся от звука своего имени. Он присел на краешек кровати и взял руку Люси в свою. Сплел их пальцы. Девушка закусила губу и ощутила привкус крови на языке. — Какой процент выживаемости? — спросил он, прижавшись носом к ее виску. — 20 процентов. — И ты уверена, что не входишь в эти 20 процентов? Люси выдавила улыбку. От него все так же пахло лавандой. — Была бы не уверена, не принимала бы «Трамадол». Доктор Барнс не умеет врать. По крайней мере, глазами. Локвуд заглянул ей в лицо. — Моя сестра… У нее полная ремиссия. Был рак щитовидной железы. Выживаемость тогда была 40 процентов, и я боялся, что потеряю ее. Кроме Джессики у меня никого нет. — А родители? — Погибли, когда мне было 9. Люси положила голову ему на плечо. Локвуд приобнял ее, прижав ближе. — Мне жаль, — шепнула она. — Не стоит. Это было давно. — У меня есть только Мэри. Остальным пяти сестрам нет до нас дела. Локвуд потерся щекой о ее голову. Вдохнул запах ее волос, перебиваемый вонью лекарств. — Борись, Люси. Пожалуйста… Ради Мэри. А когда выздоровеешь, мы сходим с тобой погулять. Ты же давно не была на улице, правда? Развеешься. Может быть, мы зайдем в кондитерскую, и я куплю тебе целый десяток булочек с миндальной глазурью. И мятную жвачку. И мармеладных червячков. Мы встретимся с Фло. Она снова обзовет тебя «кобылой». Ты знала, что они с Джорджем теперь пара? В тот раз я приходил, чтобы тебе рассказать. И ты придешь на мой день рождения. Я познакомлю тебя с Джесс, а ты меня с Мэри. — Хватит! — надрывный всхлип заставил его вздрогнуть. — Не надо, перестань. Люси вырвалась из объятий. Ее лицо некрасиво сморщилось от рыданий. Локвуд молча смотрел. — Ты думаешь, я этого не хочу? Думаешь, я не хочу жить, Локвуд? Я смирилась. Слышишь? Но ты делаешь мне больно! — писк мониторов разносился эхом. В палату забежала Холли. Она кинула гневный взгляд на сидящего рядом Локвуда. Открыла рот, чтобы прогнать его. — Нет, Холли, нет. Все в порядке, я успокоилась, видишь? Еще 5 минут, — Люси торопливо вытерла слезы. Пульс не замедлился. — Люси, я должна… — Пожалуйста, Холли. Ты ведь знаешь. Я прошу только 5 минут. Локвуд оглянулся на медсестру. Взгляд девушки насквозь был пропитан сожалением. Холли кивнула. — Хорошо. 5 минут, — и вышла за дверь. Люси пару раз глубоко вздохнула, приводя в порядок сорванное дыхание. — О чем она знает, Люс? — За-завтра у меня операция, — заикнулась только в начале. Прогресс. — Удаление опухоли. — Это же… хорошо? — с недоверием начал он. — Да, в какой-то степени. Это те самые 20 процентов, Локвуд. Его глаза расширились. Уголок его рта нервно дрогнул. Он встал с кровати. Неуверенно тряхнул головой, и непослушная прядь снова упала на его лоб. — Почему так скоро? Неужели он догадался? Конечно, он же знает, что означает преждевременная операция. Его сестра была больна. Он просто не может не знать. Люси собралась с мыслями. — Доктор Барнс решил, что сейчас самое время, — ложь. Просто ее состояние ухудшилось. — Сказал, что это может повысить мои шансы. Локвуд смотрел с прищуром, изучающе. Но он раньше не видел, как она врет. Он не узнает. Пульс бьется пусть и учащенно, но размеренно, монитор ее не выдает. — Могу я присутствовать? — спросил он. — Зачем тебе… — Так я могу? — прервал Локвуд. Люси не понимала, с какого момента их отношения стали такими серьезными. Строит ее, как девчонку. — Не знаю. Думаю, что да. Все равно никого не пустят в операционную. Мэри будет тоже. Подождете вместе. Локвуд коротко кивнул. Люси сглотнула вязкую слюну, и та застряла в ее горле давящим комком. — Хорошо. С утра… — Нет-нет, операция будет вечером. Утром мне надо будет полежать под капельницей какое-то время. Что-то типа подготовки. Так что приходи вечером. Локвуд снова кивнул. Потом запустил пятерню в спутанные темные кудри. Он слегка улыбнулся. Люси расслабилась. Парень снова сел на кровать и прижался лбом к ее лбу. — Тогда хорошенько выспись. Люси криво ухмыльнулась, пытаясь скопировать его коронное выражение лица. — Обещаю, что высплюсь. Локвуд, можно? — она уткнулась носом в ворот его рубашки и глубоко вдохнула. Лаванда. Ее любимая лаванда. Люси медленно отстранилась. Локвуд подался вперед. Его рот мягко накрыл ее губы. Люси неумело ответила. Первый и последний поцелуй в ее жизни, даже обидно, что она не узнает большего. Он разорвал поцелуй, услышав приближающиеся шаги. Дверь палаты открылась и на пороге возникла Холли. — Люси, время вышло. Локвуд, сжав напоследок холодные пальцы Люси, ушел. Холли прикрыла за собой дверь. Люси громко и хрипло выдохнула. Монитор позволил себе запищать быстрее. И пусть Локвуд был любителем покомандовать, она все равно сделала все по-своему. Она почти не соврала. Только скрыла некоторые факты. Операция пройдет рано утром, так что, когда все закончится, он даже и не узнает. Хотя бы спокойно побудет со своей сестрой до вечера. К тому же, Люси не хотела, чтобы он видел, как плачет Мэри. Холли была права. Время вышло. Утро прошло скомкано, быстро. Вот Люси лежит под капельницей, Мэри держит ее за руку. Она не плачет, старается держаться. Но ее глаза красные и припухшие. Мэри расчесывает ей волосы напоследок. Сегодня во время операции их сбреют. Люси немного жаль свои волосы, ведь она с таким трудом отрастила их чуть ниже плеч. До операции осталось полчаса. Люси слушает, как Мэри жалуется, что соседский кот проник к ним в квартиру через открытую форточку. Он улегся на ее любимый свитер с черепушками и пролежал там весь день. Мэри так и не смогла его согнать. Под вечер он сам ушел тем же путем. Потом старшая Карлайл перечислила ей список покупок: то, что они должны купить после выписки. Люси улыбается и кивает. Она смотрит на одинокий букетик лаванды, стоявший на ее тумбочке. Рядом с ним лежит подаренный Локвудом скетчбук. Перед сном Люси настрочила туда целые простыни, где вместо точки в каждом предложении стояло «прости». Одно письмо Мэри. Другое Локвуду и Джорджу. Даже Фло упомянула. Холли заходит в палату. Мэри крепко сжимает ее ладонь. Пора. Люси смотрит в потолок, пока ее везут в операционную. Лампы вспыхивают перед ее глазами. Сердце рвется из груди. Она боится. Холли надевает на нее маску, вводит катетер ей в вену и советует считать до ста. Люси часто дышит и не отводит от нее взгляда. Холли ласково гладит ее по макушке. Она замечает Доктора Барнса, его руки одеты в длинные резиновые перчатки. Люси продолжает смотреть на медсестру. Когда счет перешел за сорок, круглое личико Холли начало расплываться. Темнота накрывала ее мягко, постепенно. Так легко. Словно сон. Как сквозь толщу воды, Люси услышала голос Доктора Барнса. — Операция прошла успешно. Зашивайте… Успешно. Она еще спит? Успешно. Нет, нет. Успешно. Но почему она падает? Монитор заходится в бешеном писке. Доктор бросается назад. Люси открывает глаза, видя перед собой только размытые блики света и мелькающие сине-зеленые пятна. Отдаленно слышит звучание своего имени. Но Люси падает. Прости меня, Мэри. Вряд ли мы сходим с тобой по магазинам. Дурацкий свитер с черепушками так и останется лежать на моей кровати. Блики и пятна все дальше, дальше. Прости меня, Локвуд. Я так хотела познакомиться с твоей сестрой. Знаешь, мне бы подошла твоя фамилия. Люси Локвуд… Звучит красиво. Маленькое светлое пятнышко от нее далеко, она не дотянется. В воздухе так сладко пахнет лавандой. Ах, как хочется булочки с миндальной глазурью…