***
— А разве можно? — на миг усомнился Кили — Мы воины в боевом походе. Не добудем обед, придется голодать, — категорично заявил Фили, протягивая младшему лук, прихваченный из чьих-то покоев. Редкой популяции фазанов, давно и прочно обосновавшейся в королевском саду, жить оставалось не больше получаса.***
— Дядя же говорил, что нельзя! — на этот раз более сознательным оказался Фили. — Так это дома нельзя, а мы не дома. Мы только попробуем, а то когда еще разрешат, — прошептал Кили, пытаясь выковырять пробку из бочки кинжалом, который еще накануне принадлежал Трандуилу и был опрометчиво, буквально на несколько минут, оставлен без присмотра. Наконец пробка поддалась. — Фу, гадость какая... — младший подставил ладошку под хлынувшую из бочки струю, попробовал и скривился. — И как они это пьют? — Может, испорченное попалось? Давай другую бочку проверим, — Фили уже вытаскивал следующую пробку. Дорогое вино, приберегаемое эльфами для особо важных празднеств, с мелодичным журчанием растекалось по погребу.***
— Помнишь, что дядя говорил? — два проказника, засевшие в уютной нише, уже добрых полчаса наблюдали за заветной дверью. — Ага, — Фили убедился, что в помещении пусто, и быстро скользнул к двери. — Главное на территории противника — не забывать о маскировке. В следующий миг оба уже были в комнате и копались в сундуках и шкафах, придирчиво изучая разнообразную одежду. — Оно мне длинное, — пожаловался Кили, подтягивая подол расшитой золотом туники. — Сейчас подрежу... Нет, все равно не похоже. Давай это попробуем.***
Спустя два дня Трандуил все-таки заподозрил неладное. Во-первых, весь его парадный гардероб был изрезан на ленточки. Во-вторых, в рагу, приготовленном для лориэнских послов, оказалась мышь, причем не одна. Самое ужасное, что обнаружили это вопиющее безобразие именно гости, во время обеда. Посольство отбыло в тот же день. И, в-третьих, выйдя утром из своих покоев, Трандуил столкнулся с советником, удирающим по коридору с истошным воплем: «Я не Балрог!» После этого он окончательно осознал, что надо что-то делать. Через пять дней заикалась уже половина придворных. В кладовой творился такой погром, словно там повеселились тролли. Коридор, ведущий к тронному залу, кто-то изукрасил разноцветными надписями на кхуздуле. Причем благородную эльфийку, которая первой узрела эти художества, пришлось отпаивать целебными зельями, так как лексикон был казарменным. По клумбам, предмету тайной гордости Трандуила, будто потопталась орда орков. Да еще и в сокровищницу попасть не удавалось — замок надежно замазали неведомой серой массой, которая к тому же странно пахла, если не сказать, воняла. Плотник только руками разводил и говорил, что нужно выбивать дверь. А поскольку строили сокровищницу на совесть, дверь убрать можно было только с частью кладки, гномьей, кстати. Так что процесс затягивался. Ответное послание от короля Эребора пришло через неделю. Несмотря на все ухищрения, адресовано оно было лично Трандуилу и гласило: «Дорогой царственный собрат! Учитывая тяжелое положение и нестабильную военную обстановку в окружающих землях, а также в силу необходимости срочно обновить арсенал замковой стражи, если вы пришлете мне две сотни мечей и сумму, необходимую для ремонта западной крепостной стены, я, пожалуй, соглашусь забрать своих племянников обратно. Торин, сын Траина, король Эребора». — Да это... Да как он!.. — Трандуил аж задохнулся от возмущения. — Две сотни мечей — это ведь не так и много, ваше величество, — протянул советник, ненадолго перестав заикаться. — Да и стену там не то чтобы серьезно обновлять надо. — Нет! — отрезал взбешенный Трандуил.***
— А я говорю — настоящие! — Нет, не настоящие! — Да что бы ты понимал! — Ты не отвлекайся, ты режь! Это ж такой трофей!***
— А-А-А-А-А!!! — в зал совета с диким воплем влетел некто босой и в ночной тунике, в ком собравшиеся там эльфы с трудом опознали собственного короля. Длинная золотистая грива владыки Лихолесья исчезла, и теперь его прическа напоминала обстриженный одуванчик — короткие всклокоченные вихры торчали во все стороны, а на макушке красовалась солидная плешь. — Ты! — взгляд Трандуила уперся в советника. — Что там этот... гад подгорный просил? Двести мечей? Отдайте ему триста, но чтобы к вечеру духу этих Морготовых отродий здесь не было!***
— Убью! Повешу! Четвертую! Разорву! — Торин, успокойся! — Двалин ухватил короля за плечо и силой усадил в кресло. — Успокоиться? Успокоиться?! Успокоюсь, когда от них мокрого места не оставлю! — бушевал тот. — Ты почему еще здесь? Поднимай всех, живо! — И куда ты их отправишь? — на редкость ровным тоном поинтересовался Балин. — Прежде чем убивать и разрывать, надо выяснить, кого. — Всех убью! — рявкнул Торин, с такой силой приложив кулаком по подлокотнику, что по мореному дубу, который выдержал десятки полетов в стену и несколько ударов обухом топора, побежали трещины. — И городишко этот с землей сровняю. — А город-то при чем? Они же вроде в лес удрали? — И лес тоже сровняю. По сосенке! Дверь кабинета скрипнула, приоткрываясь, и в щель просочился — иначе это не назовешь — Ори. Стражники в коридоре, с трепетом прислушиваясь к доносящемуся из кабинета рыку, провожали архивариуса сочувствующими взглядами, словно на смерть. Осторожно, по стеночке, Ори проскользнул к столу. К великим героям, вроде Двалина или Балина, способным преградить дорогу разъяренному королю, он себя никогда не относил, и колени предательски подрагивали. Орки на варгах — ерунда по сравнению с бушующим Торином. Тем не менее, Ори взял злосчастное письмо, послужившее причиной королевского гнева, покрутил, понюхал, разве что на зуб не попробовал, и вынес вердикт. — Эльфы писали. — Уверен? — деловито осведомился Балин. Двалин же старался удержать на месте Торина, готового сию же минуту нестись и вырубать эльфийский лес. Вместе с эльфами, естественно. — Уверен, — кивнул Ори. — Бумага знакомая, на такой только Трандуил и пишет. У меня в канцелярии его образчиками эпистолярного жанра полшкафа забито. И хоть написано на всеобщем, но уж эльфийские завитушки я признаю. Да и пахнет... Гном демонстративно понюхал письмо. — Цветочками пахнет. Точно эльфы. Тем временем перепалка на другом конце кабинета набирала обороты. — Торин, успокойся. — Я спокоен! — Нет, не спокоен! Успокойся. — Не успокоюсь! — Это всего лишь эльфы... — Сволочи остроухие! — ...а не орки поганые. Эльфы детей не обижают. — Да, они их только воруют! — Ничего они твоим племянникам не сделают. — Запрут детей в каземате! — Давно пора! — не утерпев, брякнул Ори, и тут же испытал непреодолимое желание забиться под стол и слиться с полом, так как придушить его Торину помешала только преграда в виде Двалина, который стоял, аки скала. — Торин, ну подумай ты своей бара... королевской головой, — продолжал увещевать Балин. — Ничего им не грозит. Максимум, что случится — запрут в каком-нибудь подвале. Из любого другого места эти постреленыши сбегут. Хотя... — старый гном задумался. — Из подвала тоже сбегут. — Думаю, они уже... того... — снова подал голос Ори, предусмотрительно отступая к двери, и на всякий случай выставил перед собой стул в качестве щита. — Что значит «уже того»?! — взревел Торин и рванулся вперед, сдвинув скалу, то есть, Двалина, на несколько дюймов. Тот поднапрягся и переместил короля обратно к креслу, хотя стоило это ему тех еще усилий — лицо покраснело от напряжения, жилы на шее вздулись, а по лбу потекли крупные капли пота. — У нас сейчас гости из Лориэна, — хихикнул Ори. — Разоряются относительно страшного оскорбления, нанесенного им Трандуилом. Там на ужин мышатину подали. — Какую мышатину? — опешил Торин и ненадолго даже забыл о попытках прорваться мимо Двалина. — Тушеную, — пояснил Ори. — Со шкуркой, хвостами и прочим. Гномы дружно хмыкнули, вспоминая, что обычно творилось во дворце. Тут в блюде могли оказаться не только мыши. — Значит, так, — выдохнул Двалин, вытер пот рукавом и стукнул кулаком по столу. — Все успокоились. Убивать мы эльфов не будем. И войну объявлять не будем. И лес поджигать тоже! Торин, пиши Трандуилу. — Уж я ему сейчас так напишу, — пробормотал король, придвигая к себе перо и пергамент. — Пиши, — Двалин оперся на край стола. — Уважаемый... — Чтоб ты сдох! — Царственный собрат… — Ангабадские орки тебе собратья, лягушка недорезанная! — Торин, мы пишем дипломатическое послание! — А я дипломатичен. — Тогда относительно происхождения вычеркни! — Нет! Плешивым орком его обзывать нельзя! И лосем недобитым тоже! — Что значит «счас добью»?! Торин! — И намеки насчет его матушки вычеркните, ваше величество, — снова не удержался от вмешательства Ори, по-прежнему стоявший на полпути к двери в обнимку со стулом. — И про неестественные сношения с мировым древом тоже! — Торин, ну ты же король! — Балин и Двалин на два голоса увещевали друга и правителя. — И вообще, мог бы и посочувствовать бедолаге. У него, между прочим, твои племянники по дворцу носятся. — Что? Сочувствовать?! Так ему, мерзавцу, и надо! — Вот теперь правильный настрой! — Все! — опять вмешался Двалин. — Выдохнули, успокоились! Торин, записывай. Диктую: дорогой царственный собрат...***
— Надо же, какой оригинальный новый... образ, — произнес Торин, входя в тронный зал Лихолесья. — Эта прическа вам определенно к лицу, дорогой сосед. Трандуил стиснул зубы, выдавил вежливо-отстраненную улыбку и попытался удержать ее хотя бы несколько мгновений. О, конечно, Торин был сама учтивость и приветливость, но он ни на миг не усомнился: «Издевается!» — И тронный зал обновили, — продолжал Торин таким приторным тоном, что Трандуила перекосило, и он поспешно изобразил очередную улыбку. — Надо же, и дворцовый парк переделали? Какой дивный образец абстракционизма! Не думал, что современные веяния достигли Перворожденных. — Мы всегда открыты новому, — со всей возможной любезностью отозвался Трандуил, усиленно делая вид, будто не замечает ухмылку Торина и насмешливо вскинутую бровь. Впрочем, спутники Подгорного короля тоже усмехались, и не менее ехидно. От приказа нашпиговать гостей стрелами или сотворить с ними еще что-то столь же «приятное» Трандуила удерживало одно — осознание простой истины, что тогда два малолетних вандала поселятся во дворце едва ли не навечно. Ибо в сложном деле отлова наследников Торина никто из его приближенных так и не преуспел. Трандуил даже предложил гостям вина из личных запасов, до которых не успели добраться наследники Дьюрина, рассчитывая, что, может, это заставит гномов замолчать — при их-то любви к хорошей выпивке. Но надеждам не суждено было сбыться. — Вы не представляете, как я счастлив это слышать, дорогой сосед, — Торин отсалютовал ему кубком и продолжил самым прочувствованным тоном, на какой только был способен. — То, что мышление вашего народа не настолько закоснело, как утверждают некоторые, наполняет мое сердце несказанной радостью. Возможно, мы могли бы обсудить с вами последние тенденции в искусстве? — Разумеется, разумеется, — Трандуилу неимоверным усилием воли удалось заставить себя не скривиться. — Но, может, отложим эту приятную беседу до следующей встречи? Вы ведь понимаете, государственные дела и все такое, — он невольно поморщился, поскольку «все такое» означало восстановление дворца после нашествия племянничков соседа. — Давайте перейдем к делу. Я был рад предоставить кров членам королевского дома Эребора, но дети наверняка соскучились по родне, друзьям, и им не терпится вернуться домой. — Домой?! — Уже?! То, что Трандуил не подскочил на месте и не завопил, когда из-за кресла внезапно высунулись две детские мордашки, было, наверное, самым героическим поступком в его жизни. — Дети, у меня все-таки есть обязанности перед нашим народом, — осадил малолетних разрушителей Торин, и Трандуил испытал внезапный прилив благодарности. Но, как выяснилось, радость его была преждевременной. — Кстати, превосходное вино, — соизволил похвалить угощение Торин. — В моих погребах такого не водится. — Да, вино прекрасное, его доставляют с той стороны гор, — Трандуил на секунду ослабил бдительность. — Знаю, — вздохнул Торин. — Но вот до нас оно почти не доходит, и это так меня печалит. А все ваши таможенные пошлины, явно завышенные, — глаза короля Эребора наполнились воистину вселенской скорбью. — И, коли уж я здесь, мы могли бы решить эту проблему. И еще несколько вопросов, давно требующих урегулирования. — Э-э-э... Может, в другой раз? — Трандуил попятился, левое веко у него задергалось. — Вы сами говорили, что у вас много дел, венценосный собрат. А пока договора составят, подготовят, пока согласуем детали... И детям нужно домой. Я никоим образом не хочу вас стеснять и доставлять неудобства. — Ну что вы! — всплеснул руками Торин. — Я с радостью готов претерпеть мелкие неудобства, если это поспособствует развитию добрососедских отношений. Неужели вы думаете, я стану пренебрегать интересами подданных ради личного комфорта? А что касается детей... — он ласково потрепал племянников по растрепанным вихрам. — Им полезно познакомиться поближе с вашей культурой. Мальчики, вы же не против, если мы задержимся здесь на недельку? Трандуил перевел взгляд на радостно скалящихся мальчишек и понял, что пропал. Те явно были не против, совсем не против. — Я... сейчас... Он метнулся к двери, подстегиваемый жутким видением. — Ты! — Трандуил ткнул пальцем в первого попавшего эльфа. — Отвлеки их! Что гостей получится задержать надолго, он сомневался, но если поспешить, можно добежать если не до Серых Гаваней, то хотя бы до Ривенделла. А там... «Ну не будет же Элронд настолько жесток, чтобы отказать в убежище соплеменнику, у которого во дворце завелись гномы!»