I will not die

Раньше я играл в «Мифы и магию» – теперь я играю со смертью. Раньше я любил мир живых – теперь я живу в Царстве Мертвых. Раньше я хотел жить – теперь в этом просто нет смысла. Раньше я боялся смерти – теперь смерть боится меня. Меня зовут Нико ди Анжело. Я – сын Аида. Много раз я проклинал тот день, когда встретил команду из Лагеря полукровок. Очень много раз. Почти каждую секунду своего существования. Почему существования? Просто жизнью назвать язык не повернется. Умер тот мальчик маленький с по-детски широко открытыми глазами. Нет его больше. Нет давно. С того момента, когда умер самый дорогой мне на свете человек. Бьянка. Бьянка ди Анжело. Моя сестра. В голове образ её далекий. Пылающий светом. Светом жизни. Она любила жизнь. Она не могла умереть. Не могла просто. Но умерла. И я до сих пор виню себя в этом. Было время, когда я злился на Перси, но злость была обманчивой и неверной. Так злится человек, который потерял все по своей глупости, но пытается найти оправдание этому, свалил на другого свою вину. Я делал именно это. А ведь глупо все это было. Глупо было злиться на человека за то, что он не сумел обыграть смерть и пророчество. Я ведь сам отчасти виноват в её смерти. Я видел её. Видел во сне смерть сестры. И не сказал. Надеялся, что великий герой её спасет. Ценой жизни своей. Я – эгоист? Да. Я просто слишком люблю свою сестру. Но это её не спасло. И я виноват... Нужно было все рассказать. Предупредить. Спасти... Не сумел. И я просто убегал от понимания. Вины своей боялся. И убегал. Как трус последний. Настоящий сын Аида. Не помню точно, сколько времени скитался по подземному миру. Все словно в тумане. В тумане густом и черном. Смерть тот туман мне пустила в мысли. Больно. Больно смотреть на сестру в Элизиуме. Слышать её заботливый, но строгий голос. Видеть темные мягкие глаза. Добрую ласковую улыбку. Бьянка. Моя сестра. Нет её больше. Как больно... Слышать от неё: "Нико, ты вообще спишь?", "Какой же ты бледный!" или "Помни о своих друзьях, Нико. Ты не должен быть один." Но говорит это не моя сестра. Призрак её. Душа моей сестры, не она сама. Помнить о своих друзьях. О ком? Кому нужен мрачный сын Аида? Перси Джексон? Я давно не злюсь на него. Он хороший парень и классный друг. Но для меня ли? Для меня ли его дружба? Нужен ему такой друг, как я? Он бы посмеялся над моими мыслями. Сказал бы, что бы я выкинул глупости из головы и вернулся в Лагерь полукровок. Домой. А у меня есть дом? Нет. Совсем нет. Я живу в Царстве Мертвых, но там не мой дом. Дом – место, куда ты хочешь возвращаться. Место, где тебя любят и ждут. А что у меня? Ворчание Деметры, капризы Персефоны, недовольство Аида, мертвецы, холод и одиночество. Это не дом. Что мне делать в Лагере полукровок? В месте, где я – чужой. И кто же мои друзья? Аннабет Чейз? Она почти того же мнения, что и Перси. Хорошая девчонка. Но и она не сможет до конца меня понять. Кто ещё? Хейзел? Она моя сестра по отцу, только и с ней я не могу полностью раскрыться. Ещё есть одна далекая охотница Артемиды, которая даже не знает, что я чувствую к ней. Верная помощница богини никогда её не предаст. Грозная дочь Зевса. Для неё я навсегда останусь просто маленьким мальчиком, которого она спасала от Мантикоры. Больше у меня и нет друзей. Да что говорить... Я и тех, кто искренне хочет быть ими, просто сторонюсь. Так легче. Просто легче. С каждым днем во мне все больше от сына Аида и все меньше от Нико ди Анжело. Теряется та ниточка, которая связывает меня с человечностью. Совсем теряется. А самое страшное в этом, что я даже не пытаюсь за неё ухватится. С равнодушной улыбкой взираю на неё свысока. Сын Аида. Просто приговор. У тебя не остается иного выбора, кроме как быть мрачным типом из Царства Мертвых. Просто нужно быть таким. Как люди хотят меня видеть. И я подыгрываю. И плевать на чувства. Мои чувства никого не интересуют. И плевать. Ещё одно испытание. Еще одна попытка доказать Аиду, что я достоин. Сыном его быть достоин. Еще одно небрежное: "Лучше бы умер ты, а не сестра. Она бы все сделала лучше." Еще один побег. Еще одна бессонная ночь с головной болью. А в голове пустота. Я слишком заигрался мраком. Думал, что смогу остановиться, но просчитался. Мрак коварен. Я теперь ни чем не отличаюсь от трупа. Нет чувств. Нет желаний. Нет надежд. Труп. Ходячий мертвец. Мальчик-Смерть. И нет страха. Не боюсь смерти. Стою на обрыве. Чувство свободы опьяняет и заставляет дышать глубже. Кричу. Кричу, чтобы мир услышал. Начинаю верить, что могу летать. И скоро взлечу. С улыбкой сумасшедшего на лице и безумным черным блеском в глазах делаю шаг вперед. Полет. Странное чувство. Может прошло мгновение, а может и вечность. Резкая боль. Словно тысячи осколков грязного стекла вонзились в тело, а сверху еще придавил асфальтоукладчик. Сквозь гул в ушах слышу пронзительный крик и сдавленные ругательства. – Нико! Чертов сын Аида! – Не-е-ет!!! – Нико! Тьма. Я давно к ней привык. Тьма – постоянный мой спутник. Зачем ей сопротивляться? Не вижу смысла. Просто не вижу. И не хочу. Чьи-то теплые тонкие пальцы гладят меня по лбу. Тело пробирает дрожь. Я отвык от живых и теплых прикосновений. Их давно вытеснили холодные безжизненные касания мертвецов. С мертвыми проще. Что-то мокрое капает мне на щеку. Ласковый голос, такой родной, шепчет: – Нико, вернись! Пожалуйста... Нико... Я крепче сжимаю веки. Не желаю расставаться с тьмой и этим прекрасным видением. Боюсь реальности. Лучше прибывать в неведении. – Нико... Я знаю, что увижу, когда открою глаза. Наткнусь на печальный ласковый взгляд глаз, так похожих на мои. Даже если это лишь галлюцинация – не хочу просыпаться. – Чертов сынок Аида! Просыпайся, ди Анжело! Я лично прикончу тебя, если ты не откроешь глаза! Нет. Это не Бьянка. Голос совсем меняется. Не её голос. Так похожий на... – Нико, ну прошу... Не оставляй и ты меня... Я быстро распахнул веки, не доверяя ушам. На меня смотрела девушка. С волосами короткими черными. Глазами синими, словно небо. Дождливое небо. Дождь тот – слезы. Это точно не Бьянка. – Талия... Охотница с размаху влепила мне затрещину. Глаза заполонило иное чувство. Гнев. Яростный ураган. Грозы мелькнули в зрачках. Радужка пульсировала неоновыми молниями. Я замер. Ничего прекраснее не видел. И плевать, что щека горит, а все тело дико ломит. И умереть не жалко за это. – Как ты посмел?! Ты подумал обо мне... то есть о своих друзьях?! А о Хейзел?! Совсем мозги растерял?! Тебя еле откачали! Фурии дежурили у твоей кровати всем составом! Конечно, такой случай! Сам отпрыск Аида вот-вот умрет! Мы все так испугались... Я насмешливо склоняю голову, хоть и шея трещит, словно плавятся кости. – Кто испугался, Талия? Кому есть до меня дело? Глаза дочери Зевса опасно сверкнули. – У тебя есть друзья, Нико. Что бы ты там не думал – есть. И я в их списке не на последнем месте. О, да! Даже не представляет насколько права. И глаза её... Синие-синие... Потемневшие от негодования и тревоги. – И кто же? Мягкие горячие пальцы сжали мою ладонь. Тяжело это. Когда она рядом. – Хейзел, Перси, Аннабет, я...– так смешно закусила губу. И взгляд наполовину смущенный.– И ребята лагеря. Ты здесь не чужой, Нико. Лагерь – твой дом. Знаешь, сколько народу пришло тебя проведать, пока ты лежал без сознания? Почти из каждого домика приходили ребята! Кроме... ну, кроме детей Афродиты и Ареса. Эти воображалы просто не стоят внимания, не думай. – Долго я был без сознания?– смотрю ей в глаза. Она почему-то нервничает. – Почти четыре дня. Я шумно выдохнул. Такой короткий полет и такие последствия! – Перси и Аннабет просидели здесь целые сутки, пока я не отправила их спать. Тебе еще повезло, что Хейзел в Лагере Юпитера и не знает о... Темные круги под такими красивыми глазами. Бледная кожа. Легкий запах крепкого кофе. – Tы не отходила от меня?– голос сиплый от напряжения. Отводит глаза. Молчит. Угадал. – Почему? Гневный взгляд в мою сторону. – Идиот, потому что!– хочет встать, но я не даю. Просто прижимаю к себе и касаюсь её губ. Оцепенение. С замиранием сердца жду новой затрещины. Нет. Только крепче прижимается ко мне и отвечает на поцелуй. Чувствую соленые слезы на её губах. Отрываюсь и провожу рукой по влажной дорожке. Ресницы дрожат. Губы искусаны. – Не надо. Ты нужен нам. – голос ломается. В голове безумная злость. Не на неё. На себя. За то, что довел до такого. – Кому? – Друзьям. Мне... Я снова её целую. Она мягко отстраняется и гладит меня по волосам. – Что теперь? Артемида нас убьет.– мрачная улыбка сама появляется на губах. Она почти срослась со мной. – Мы выкрутимся, Нико. Мы и не из такого выбирались. Почему в голове появляется надежда? Почему? Почему сердце бьется чаще? Откуда предательский росток любви в сердце? Почему у меня? У того, кого тьма забрала с концами? – Можешь пообещать кое-что? Каждый мускул напрягся. Глаза настороженно смотрят, ожидая подвоха. – Что? Глубоко втянул воздух. Нужно рассказать. – Я давно перестал бороться. Опустил руки. Смирился. Позволил тьме играть с собой. Поэтому чуть не умер. Забыл о чувствах. Забыл о самом главном... Ждет. Настороженность сменяется тоской и пониманием. – Не дай мне сорваться ещё раз, прошу. Помоги выбраться из этой грязи, в которую я влип. Не дай стать эмоциональным трупом. Конченым повелителем душ. Не дай забыть о чувствах. К жизни. К друзьям. К тебе... Нежный поцелуй словно переворачивает во мне все. Тихий шепот: – Я обещаю. Такая простая фраза и столько чувств, вложенных в нее. Я смотрю ей в глаза и кажется, вижу в них целый мир. Ради этого стоит жить. Меня зовут Нико ди Анжело. И я не умру. Не дождетесь.