Бойся меня. Глава 2.

Больно… Очень больно… Голова болела так, будто последний месяц прошел без сна, а все тело буквально ломало изнутри. Невозможно было найти положение и состояние, в котором станет легче. Каждые 5 минут к горлу подкатывал ком и хотелось кричать, но ночь заставляла глотать эти ощущения. Сердце кололо, ныло, практически вырывалось из груди, и избавиться от этого было невозможно. Боль выходила через слезы, глухие всхлипы и крики в подушку. Хотелось разбиться на части, исчезнуть, провалиться сквозь землю… навсегда. К ночи наступило опустошение, а глаза начали болеть, и Мия уснула. Оставшись в уличной одежде и с размазанным макияжем, она закуталась в одеяло и погрузила в сон, где был покой… временный. На это раз судьба решила пощадить ее и избавить от ночных кошмаров, потому что, кажется, один из них уже ожил… Оливия сидела на ступеньках веранды и, вцепившись в голову, пыталась остановить истерику — не менее сильную, чем у Мии. Ее холодное сердце разрывало от боли, которую с трудом получалось заглушить. Слова дочери стали ударом в спину, а молчание Криса и его пронзительный ледяной взгляд будто вернули ее в то время, когда им пришлось расстаться. Ситуация с Картером была не такой однозначной — все произошло иначе, чем представила Мия, но улыбка, объятия и легкий поцелуй в щеку были… Оливия пыталась объясниться перед Крисом, даже готова была показать свои мысли, но ему не хотелось все это слушать… Сердце Джексона болело, будто он живой. Он проклинал Картера и свою чёртову судьбу, за все эти уроки и подножки. Опусташая стакан за стаканом, он надеялся абстрагироваться от слез Мии и от тех слов, которые услышал. Ему будто нанесли удар в поддых. Первый пришёлся от Мии, когда он обрывками услышал то, что рассказал Картер, а второй от жены, когда всплыли детали ее встречи с этим мерзавцем. Впервые за всю свою жизнь Крис почувствовал боль, но личная драма волновала меньше всего, потому что он боялся за Мию. Раз за разом вспоминая ее ночную истерику в парке, он боялся, что потеряет ее, что она натворит глупостей и втянется в неприятности, которые могут иметь плохой конец, но бежать к ней домой и сидеть под дверью было не выходом. Он, как никто другой, знал, что ей нужно время. Для остальной части семьи это была не меньшая драма. Адам, Миранда и Ребекка не проронили ни слова. Они молча смотрели в пол и думали о том, что будет дальше… Выбрать чью-то сторону или встать на чью-то защиту было невозможно, они ведь одна семья… были. Безжалостные вампиры, обособившиеся от всего мира, вдруг ощутили боль и отчаяние вместе с непривычным чувством страха за своих близких и одну девушку, у которой все еще есть шанс на светлое будущее. Всю ночь Адам думал об Оливии и Крис, вспоминая сложные моменты из его отношение с Ханной. Миранда переживала за Мию, потому что слышала, как она практически кричала об обиде на Картера, а вот Ребекка… Она боялась за всех, боялась потерять семью, которую обрела по самой счастливой случайности. В эту ночь страшно было всем. Оливия сделала глубокий вдох и толкнула дверь в кабинет Криса. Он стоял у окна и смотрел на соседние дома, а рядом на столе стояла открытая бутылка бурбона и пачка сигарет. В комнате был приглушен свет — горела разве что лампочка на его рабочем столе. Оливия неуверенно зашла внутрь и остановилась в центре комнаты, а Крис даже не отреагировал. Он посмотрел краем глаза на появившийся за спиной силуэт и выпустил дым сигарет. — Крис, — тихо сказала Андерсон. — Что? — Я… хочу поговорить. — Я думаю, сейчас не лучшее время, о чем-то говорить. — Я переживаю за тебя, — с дрожью в голосе продолжила Оливия. — Мне тяжело, и я впервые за свою жизнь по-настоящему боюсь… все потерять. — Потерять? — переспросил тот и повернулся, заглядывая в глаза жены. — Лив, посмотри, что произошло… Почему ты об этом не думала, когда стояла на чертовой улице с Картером? — Крис, ничего не было. Я встретила его случайно, решила узнать, что произошло между ним и Мией, а потом… — Решила его пожалеть, обнять и поцеловать, да? Господи, Оливия, хватит лгать мне. Все это происходит не в первый раз, и ты хочешь, чтобы я постоянно слушал отмазки, что все это случайность? — Ты знаешь, что я люблю только тебя! — Нет, уже не знаю. Слишком много чертовых совпадений, — сорвался на крик тот. — Я не понимаю, что начало происходить с моей семьей. Вначале моя дочь уезжает в другой город, чтобы забыть этого придурка, потом начинает с ним тайные отношения и убивает по ночам людей на эмоциях, а затем моя жена внезапно заводит дружбу с тем, кто пытался разрушить наши отношения. Что поменялось, Лив? Почему все так? Ты ведь была против него. — Была, но я изменила отношение ради Мии. Я видела и знала, что она хочет быть с ним, и мы не сможем этому препятствовать. Он делал ее живой и счастливой, как мы и хотели… — Между вами связь, Оливия! Он использовал ее, вот и все, но видимо не только он… — Что? О чем ты говоришь? — Что, если Агнесс ошиблась, и наши чувства не крепче того, что между тобой и Картером? Вас ведь тянет друг к другу. — Нет, Крис, что ты вообще говоришь? Я люблю тебя, люблю Мию и не хочу быть ни с кем, кроме тебя… — Кажется, сейчас переломное время у всех нас и нужно о многом подумать. — Нет, мы не можем, нет… — Сейчас единственное, что для меня важно — это Мия, — твердо сказал Джексон. — Я хочу, чтобы этот придурок исчез из ее жизни, и она оправилась ото всех этих чувств. — А мы? — сглатывая ком, спросила Оливия. — А мы, возможно, свое отыграли… Крис посмотрел в ее глаза и, взяв стакан с виски, пошел на выход. Оливия медленно опустилась на пол и закрыла лицо руками, давая слезам волю. Мия проснулась только ближе к вечеру. Она с трудом смогла открыть опухшие от слез глаза и оторваться от мокрой подушки. С пробуждением все тело снова понизили неприятные ощущения, а голова заболела с еще большей силой. Мия отвела взгляд в сторону и увидела приоткрытую дверцу шкафа, где лежала часть ее вещей, которую она успела достать из чемодана. Тумбочка со стороны Картера была пустой, хотя еще вчера там лежали его вещи. Вестфилд тяжело вздохнула и, переборов усталость, подошла к шкафу. Внутри было пусто… Картер забрал свои вещи и уехала, и это стало каким-то ударом, хотя она сама этого хотела. Мия снова не сдержалась и зарыдала, опускаясь на пол и закрывая лицо руками. От этой боли было не спрятаться. Она засела слишком глубоком — настолько, что избавится от нее было невозможно. У Картера внутри была пустота, но совсем другая, чем раньше. Он сидел на диване в гостиной, пил, курил и пытался забыться, но это было невозможно. Состояние не позволяло надраться до беспамятства. Браун не имел ни единого поняти, что делать дальше. Он ненавидел себя за всю ситуацию, за каждое слово и за то, до какого состояния довел ее. В одну секунд все оборвалось, и его мир просто разрушился — раз и навсегда… И не понятно, то ли потому что слишком сильно полюбил, то ли потому что недостаточно, раз пошел наповоду у ревности. Всю ночь и следующее утро Картер прокручивал ее образ в голове: красные щеки с размазанной тушью, мурашки по коже, сжатая в руках подушка — она спала, будто видя кошмар, и он ничего не мог сделать. Собрать свои вещи и уйти было настоящим шагом отчаяния, но это был единственный выход. Разум сходил с ума, требовал все изменить и исправить, пока не стало поздно, но… стало поздно. Он потерял единственное важное и дорогое, что было в его жизни. Схватив со стола пустой стакан, Браун кинул его в стену и ударил кулаком по стене, медленно повторяя каждое ее слово, каждый взгляд, дававший трещину в его сердце. Это был настоящий ад. В гостиной зазвонил телефон. Мия с нежеланием достала мобильник из куртки и увидела входящий звонко от Кимберли. Она заранее знала, о чем будет разговор, и не хотела этого, но выбора не было. Вестфилд ответила и поднесла телефон к уху, не решаясь начать разговор. — Мия? — голос Ким был непривычно тревожный. — Как ты? — Не знаю. Не уверена, что это даже я… — Вильям рассказал мне, что случилось. Хочешь, я приеду к тебе? — Нет, не хочу тебя вмешивать во все это. Я до сих пор не понимаю, что произошло, и как это все так вышло. — Этот придурок пожалеет о том, что наговорил тебе, я тебе обещаю. — Не надо. Он больше меня не потревожит, — Мия достала из кармана сложенную пополам ленту из 4 фотографий, которую они с Картером сделали в одну из прогулок по городу. — Теперь это точно конец. — Ты уверена? — Да, — твердо сказала Мия. — Не хочу бросать тебя одну… Если ты не хочешь, чтобы я к тебе приехала, ты можешь приехать ко мне. — Не уверена, что это хорошая идея, — протянула Вестфилд. — Мия, тебе нужно вырваться из этого состояния, хотя бы уехать из квартиры… — Хорошо, — выдохнула Мия. — Я попытаюсь прийти в себя и приеду ближе к 9. — Я буду тебя ждать. — Ким, — резко сказала Вестфилд. — Спасибо, что ты есть. — Я всегда рядом, — ответила та и отключилась. Мия привыкла переживать все драмы в себе. Она никогда не находила свое успокоение в алкоголе, в клубах или в других людях, скорее предпочитала пережить все внутри и пойти дальше, но сейчас хотелось нарушить правило… Найдя в себе силы стереть засохшую тушь и сменить платье на спортивный костюм, Мия села в такси и поехал к подруге. Пока таксист разворачивался и вырулили из ее нового района, девушка усталым взглядом смотрела за домами соседей и ощущала, как сердце продолжает разрываться на части. В голове, как назло, появлялись воспоминания с поездок с Картером. На глазах застыли слезы, а по коже побежал мороз. Мия быстро смахнула пелену с глаз и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить, но внезапно произошел удар, и такси слетело на обочину. Удар был не сильным. Мия ощутила кровь на губе и боль в области правого плеча. Осколок стекла прошелся прямо по ее руке и оставил неглубокий, но больной порез. Девушка повернула голову и увидела водителя, который лежал на руле без сознания. Она медленно вышла из машины и начала осматриваться. Это был уже не Лос-Анджелес, а какая-то трасса, окруженная лесом, где не было даже проезжающих мимо машин. Мия вышла на дорогу и начала осматриваться, но признаков населенного пункта не было. Она быстро достала телефон и хотела набрать в скорую, но связь едва доходила. — Эй, — громко крикнула та. В ответ была тишина. Мия посмотрела в сторону, откуда приехала, и, резко повернувшись, врезал в фигуру человека. Девушка только успела поднять глаза и увидела оскал, как в глазах потемнело, и она перестала что-либо чувствовать. — Спокойной ночи, принцесса, — прошептал незнакомец. — Скоро снова встретимся.