Сквозь воду

      Каждый вечер Лиара валится на кровать, не в силах накрыться одеялом. Но несколько раз за ночь неожиданно оживает на балконе, заходясь в удушливом крике. На удивление, сегодня она очнулась в постели и в спокойном состоянии. На секунду ей показалось, что это Нормандия — азари даже ощутила, как покачивает её каюту, а блик на лампе напомнил горящий монитор. Комната была уютной, тёмной, нагретой, а руки Лиары лежали на рёбрах — Шепард часто подходила сзади и обнимала в этом месте.        — Вот сейчас Джейн открыла глаза… увидела потолок. Ей тоже сначала показалось, что это Нормандия. — Шептала азари, пытаясь уснуть вновь. — Она скоро будет дома. Ей сообщили это сразу, Джейн не будет ожидать, как я. Она придёт.       Лиара встревоженно опустила ладони на живот. Она часто так делала, а порой складывала руки и покачивала. После смерти Шепард азари показалось, что она забеременела, но прошло два года, а ребёнок так и не появился. Привычка прикасаться к животу никуда не исчезла, хотя не сказать, что ожидание дочери скрасило жизнь. Разве что появилась необходимость срочно искать дом и вставать на ноги.       Повертевшись ещё немного и вздохнув, Лиара с трудом поднялась, чтобы умыться. Её взгляд остановился на окне, и комната перестала казаться каютой. Вместо звёзд рядом были мириады светящихся, растущих к небу зданий, а вместо спутников мимо пролетали автомобили. От пестроты и мельтешения этой картины стало плохо. Само течение жизни казалось отвратным, пафосным, грузным действом. Азари с отчаяньем наблюдала за увеличением цифр на часах — а потом их резким сокращением до нуля. Она возненавидела любые звуки, будь то громкая музыка из «Вечности» или скрипящие педали пианино, разговоры коллег или собственный голос — всё шевелилось, всё существовало. В первое время и воздух казался прелым, невыносимо тяжёлым, но теперь Лиара мыслила положительнее. В перерывах на работе она представляла, что Шепард только что сделала первый самостоятельный вдох. И чуть погодя дойдёт к ней. Двери азари открыты всегда: что в офисе, что в квартире… а для пущей уверенности она регулярно выглядывает — вдруг любимая заблудилась.       — Спокойно. — Азари умылась. Ледяная вода охватила всё лицо и стекла по шее. — Тихо.       Она взглянула на свои ладони, поочередно согнула и выпрямила каждый палец. Её всю трясло, и в резком приливе паники Лиара схватилась за край раковины.       Вода. Она была с ними повсюду. Коммандер умывала Лиару после смерти Бенезии, голыми пальцами смахивала остатки яда рахни с её шлема. На Вермайре она стояла по колени в воде, глядя, как Шепард разбирается с Рексом — море вбирало в себя волнение.       На Нормандии души были не очень, не смотря на отличное состояние корабля — на бытовых удобствах можно и сэкономить в пользу боевой мощи. Главное, что душевые работали, а чего ещё нужно военным? Лиара всегда заходила купаться вместе с Шепард, даже если была чистой. Она помогала Шепард снять броню и мылила её спину. Они находились там молча, вслушиваясь в воду — Джейн нужна была минута спокойствия, как нужна была и Лиаре. Общались они лишь телесно. Скользкими от мыла руками азари гладила грудь Шепард, водила пальцами по контуру ареол, смущенно смотрела вниз, на красные лужи в их ногах. Джейн вся была в смеси чужой и своей крови. Её сбивчивое дыхание и биение сердца перебивало гул воды. Лиаре хотелось хоть на минуту расслабить Шепард. Но все, что могла она — опустить руки к её талии, перенимая на себя струи крови. Она не брезговала, она была этим, это были их общие с Шепард успехи и потери. Вода становилась теплее, и коммандер, в особом приливе эмоций, прижимала к себе азари со всей силы. И пусть в таком положении Лиара чувствовала себя самой счастливой, она как никогда ощущала усталость и грусть Шепард.       Все ещё впиваясь пальцами в раковину, азари наклонилась к зеркалу. Больше не глядя в своё отражение, она бережно прислонила к нему щеку, а после губы — холод стекла немного расслабил её, вызвал приятные ассоциации… только с чем ассоциации — она так и не поняла. Лиара умылась ещё несколько раз, закрутила кран и вышла, едва не поскользнувшись перед порогом. Из-за тревоги Лиара начала видеть символы во всем — и это оборвавшееся падение показалось ей знаком. Она кинулась к входной двери, но за ней была только кромешная тьма, и на многочисленные «Джейн!» никто не отозвался.       Прижав кулак к груди и максимально отгоняя от себя мысли, азари в смешанных чувствах направилась к кровати. В комнате было душно, все казалось замершим, и Лиара невольно ощутила себя находящейся повсюду: и все ещё у раковины, и схватившейся за дверной косяк, чтоб не свалиться в лужу, и у двери, кричащей имя любимой. Рассвет придал очертания предметам в комнате. Лиара рассматривала свои руки — и представляла на них и ту кровь, и пену, и мыло, запах которого так обожала Джейн. Настолько обожала, что после купания подносила пальцы азари к лицу и с улыбкой вдыхала.       Так Лиара лежала, вспоминала, улыбалась сквозь слёзы. И даже представить не могла, что сегодня на работе узнает о воскрешении Шепард. Слухи, короткие пометки в экстранете, размытые записи с камер — этого будет достаточно, чтоб сбить с ног объятьями зашедшую на крики секретаршу, пробежаться вокруг офиса, впервые за два года ощутив и обрадовавшись оживлённости Иллиума. Вечером она успокоится, вернётся к работе, и ей даже станет стыдно за своё поведение. Тем не менее, внутри себя она будет плакать от счастья и рваться вперёд: к странствиям, великим делам, космосу с вкраплением звёзд, планет и свету ретрансляторов. А ночью, с улыбкой помолившись Богине, упадёт спать. И ни разу до утра не проснётся.       Но пока всего-то начало дня, и Лиара, лежа поверх скрученной водоворотом простыни, вдыхает запах со своих пальцев, будучи уверенной, что от них все ещё пахнет тем мылом.