___
Чимин лучший актёр, чем он. Но, должно быть, потому, что эта роль идеально ему подходит. Они уже отсняли отдельные крупные планы Чимина и Юнги, в которых они не нуждались друг в друге, и Чимин записал свой голос. Однако сейчас они действительно приступают к делу. Юнги слышит слабое «Мотор!», притворяясь, что чистит бассейн. Бассейн не может быть чище, но редакторы не позволят этому показаться. Даже если они это и сделают, он сомневается, что кому-то это будет интересно. Через пару мгновений он слышит шаги Чимина. Он смотрит на него и заставляет себя улыбнуться. — Привет, сэр. Я как раз собирался здесь закончить. Я скоро перестану мешать вам, — говорит он. Чимин снимает солнцезащитные очки и засовывает их в волосы. У него широкая улыбка на лице, и хоть она и ненастоящая, Юнги всё ещё хочет закатить глаза. — О, нет! Честно, не беспокойся об этом. Я хотел поблагодарить тебя за всю работу, которую ты проделал, — говорит Чимин и ненадолго прикусывает нижнюю губу, прежде чем взглянуть на верхнюю часть его тела. — Конечно, сэр. Я просто делаю свою работу, — говорит Юнги, и Чимин кладёт руку ему на голое плечо. — Я всё ещё хочу как-то тебя отблагодарить. Не хочешь зайти выпить? — О, я не уверен... — Я настаиваю. Я был бы очень признателен. Моего мужа нет в городе уже больше двух недель, и мне очень хотелось бы побыть в компании. Юнги вздыхает, словно ему действительно нужно об этом подумать. Затем он снова улыбается. — Конечно, один стакан не повредит, — говорит он. Чимин посылает ему взгляд, который можно описать только как «похотливый». — И снято! Это было здорово. Улыбка Чимина тут же исчезает, он поворачивается и уходит. Юнги выдыхает. Одна сцена отснята. Осталась ещё одна, не считая самого акта. И тогда он будет свободен.___
— Большое спасибо за выпивку, сэр. Вам действительно не нужно было, — говорит Юнги, принимая ледяной лимонад у Чимина. — И тебе действительно не обязательно называть меня «сэр». Просто Чимин. А ты Юнги, верно? — спрашивает Чимин. Он всё ещё в шортах, одет в шёлковую накидку, которая не закрывает большую часть его торса. Они на кухне, Юнги сидит за стойкой, а Чимин прислоняется к стене напротив него. — Да, верно, — говорит Юнги, прежде чем сделать глоток из своего стакана. Чимин хихикает без особой причины. — Могу я признаться тебе кое в чём, Юнги? — спрашивает он, понеслась, думает Юнги. — Э, конечно. — Мой муж в отъезде, но я скучаю не только по отсутствию компании, — говорит Чимин и кусает губу. — У меня также есть свои потребности, о которых в данный момент не заботятся. Юнги делает вид, что удивлён. — О-о? — глуповато выдаёт он, и Чимин кивает, снова улыбаясь. — Ага. И я знаю, что мог бы позаботиться об этом сам, но... Ну, мы с тобой оба знаем, что это не одно и то же, — говорит он, делая несколько шагов ближе. Юнги больше не должен ничего говорить, поэтому он молчит, пока Чимин кладёт руки ему на грудь. — Я знаю, что мой муж платит тебе только за чистку бассейна, но... Не мог бы ты решить одну проблему и для меня? — спрашивает Чимин, его маленькие пальцы скользят по торсу Юнги. Юнги кивает, заставляя себя смотреть на него с трепетом. Чимин садится на колени старшего, обнимая его за шею. — Я правда рад, что мой муж нанял тебя, — говорит он, прежде чем решительно прижаться губами к Юнги. Поцелуй Чимина отличается от того, чего ожидал Юнги. Он не удивлён, что парень хорошо целуется, с такими-то губами. Но в каком-то смысле всё намного мягче, чем он предполагал. Попасть в его ритм легко, даже приятно. Убрав руки с шеи, он обхватывает ладонями лицо Юнги. Всё это просто… очень хорошо. Но затем Чимин начинает кружить бёдрами верхом на нём, и Юнги вспоминает, где они и что делают. Он подносит одну руку к заднице Чимина и крепко сжимает её, заставляя младшего издать стон, явно фальшивый. Они целуются ещё немного, прежде чем Чимин слезает с его колен. Он зажимает нижнюю губу между зубами и берёт Юнги за руку, стаскивая его со стула, создавая впечатление, будто он ведёт его в другую комнату. — СНЯТО! Юнги вздрагивает от звука режиссёрского голоса. Он был совсем не здесь на мгновение, но не знает, почему именно. — Это было хорошо, это было хорошо, — говорит режиссёр, размахивая ручкой в воздухе. — Ладно, народ, переместим всё в спальню. Давайте! Все начинают в спешке собирать вещи, поэтому Чимину и Юнги нечего делать. Блондин встаёт рядом с ним, а не лицом к нему. — Есть что сказать? — говорит он после нескольких минут молчания. Никто из них не смотрит друг на друга. — Нет, — говорит Юнги. Чимин в ответ цокает языком. — Не знаю, понимаешь ли ты это, Юнги, но мы собираемся трахаться. Так что, пока эта сцена внезапно не изменится на ненависть или гневный секс, тебе придётся взять себя в руки, — говорит он, наконец глядя на него. Юнги встречает его глаза, на лице появляется фальшивая улыбка. — Как я уже сказал, я могу быть профессионалом. Так что я надеюсь, что у тебя есть наготове фальшивые стоны, Пак.___
Ни один из них не наслаждается хотя бы частью процесса, и они всё хуже скрывают это. — Ложись в кровать, — говорит Чимин, но не в сексуальной манере. Кажется, он раздражён, и, вероятно, так и есть. Несмотря на то, что парень его без конца расстраивает, Юнги по-прежнему здесь, чтобы хорошенько поработать. Так что он наклоняется, чтобы снова поцеловать Чимина. Чимин позволяет ему, но не целует в ответ. Он отталкивает его, ничего не говоря. Затем внезапно он стягивает с Юнги плавки. Никакой подготовки, никаких грязных разговоров – ничего. Если бы это был кто-то другой, Юнги бы просто подумал, что он дилетант. Но Чимин далёк от этого, так что, чёрт возьми, он творит? Чимин гладит член Юнги всего несколько секунд, прежде чем взять его в рот. Небрежно, но не в хорошем смысле. Юнги даже не особо приятно. Да, вокруг его члена по-прежнему пара пухлых губ. Но, по крайней мере, он должен чувствовать нечто большее. — Хорошо, давай, — говорит Чимин через пару минут, даже не глядя Юнги в глаза. Блять, как может такой горячий секс казаться чёртовой рутиной? Чимин вздыхает и выпрямляется. — Ты можешь помочь мне с этим? — спрашивает он, в его глазах нет никаких эмоций. Он показывает на свои плавки, и Юнги старается не обращать внимания на поведение Чимина. — Э, да, — говорит он и спускает вниз его плавки. Юнги едва успевает среагировать, как Чимин тут же перекидывает ногу через его тело, помещая свою задницу прямо над членом. — Вот так, — говорит он, всё ещё не проявляя особого интереса. Юнги поднимает руку. — Подожди. Разве ты не хочешь, чтобы я... — Нет, всё в порядке. Давай просто начнём. — Но мне нравится- — Меня не волнует, что тебе нравится, мы можем просто... Их прерывает громкий голос. — ОКЕЙ, СНЯТО! Я больше не могу на это смотреть, Господи, блять, боже. И Чимин, и Юнги смотрят на идущего к ним режиссёра. Чимин слезает с него, и они оба подтягивают обратно свои плавки. Несмотря на то, какую работу они выполняют, всё равно довольно странно выставлять напоказ свой член во время разговора с коллегами. — Что такое? — спрашивает Юнги, хотя он точно знает, в чём дело. Режиссёр кладёт руки на бёдра, и морщина между его бровей глубже, чем Марианская впадина. — Какого хрена вы двое делаете? — спрашивает он. Юнги машинально смотрит на Чимина, понимая, что проблема в нём. Но Чимин просто скрещивает руки. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, даже не пытаясь казаться сбитым с толку. — Это было самое любительское дерьмо, которое я когда-либо видел, — стонет режиссёр. — Вы, ребята, Мин Юнги и Пак Чимин, это последнее, чего я ожидал от вас. Так скажите мне, что, чёрт возьми, происходит? Чимин и Юнги на короткую секунду смотрят друг другу в глаза. По крайней мере, младший выглядит немного опечаленным, как и должно быть. Юнги сказал ему, что может быть профессионалом, но не стал спрашивать, способен ли Чимин. По-видимому, нет. — Вы, ребята, раньше не работали вместе? — Один раз, — говорит Чимин. — Но он был просто соседом по комнате человека, с которым я был. Юнги это помнит. Всё, что ему нужно было сделать, это зайти к ним, сыграть отвращение и уйти. Это было скучно, но, по крайней мере, он получил хорошую зарплату. В тот день он даже не обратил внимания на Чимина. — Ладно, у вас плохой день или у вас действительно проблемы друг с другом? — спрашивает режиссёр. Ни один из них ничего не говорит на это, что даёт человеку более ясный ответ, чем могли бы дать слова. — Блять, ладно. Как нам с этим справиться? — бормочет он больше себе, чем им обоим. После примерно минуты мельтешения туда-сюда он снова поворачивается к ним. — Хорошо, вот что мы сделаем. Вам двоим нужно собраться вместе. Если бы это был кто-то другой, я бы сразу же отправил их собирать вещи. Но поскольку вы оба очень популярны... я дам вам ещё один шанс. Мы перенесём съёмку ровно на неделю. К тому времени вам двоим лучше сделать свою работу как следует, — объясняет он. — Ну и что нам делать до этого? — интересуется Юнги. — Трахаться. — Что? — спрашивает Чимин. — Я имею в виду, что вы должны спать вместе. В удобное для вас время. Юнги и Чимин смотрят друг на друга, их глаза вылезают из орбит. Он не может говорить такое всерьёз. Единожды Юнги может пройти через это. Но быть с Чимином целую неделю просто в качестве подготовки? Ни за что. — Так, подожди. Мы можем просто попробовать ещё раз, Чимину нужно взять себя в руки, — говорит Юнги. Чимин хлопает его по плечу. — Да пошёл ты, я не виноват, что ты засранец! — кричит он. — Каковы бы ни были ваши проблемы друг с другом, решите их, — говорит режиссёр, перекрикивая их. — Разумеется, если вы хотите, чтобы вам заплатили. Что ж, здесь он их подловил. — Хорошо, — говорит Юнги, даже не удосужившись сначала спросить Чимина. — Значит ли это, что мы закончили? — К сожалению, да. Мы начнём всё убирать, но я предлагаю вам двоим уйти вместе, — говорит режиссёр перед тем, как покинуть их. Чимин ничего не говорит, и Юнги тоже. Это сраный цирк.___
Позже, когда Юнги переоделся и вышел на улицу, Чимин сталкивается с ним. Старший хмурится. — Торопишься, Пак? — спрашивает он, но Чимин только усмехается. — Моя машина там, если хочешь… — Я никуда с тобой не поеду, — прерывает Чимин, отвращение на его лице оскорбляет Юнги. — Режиссёр сказал... — Мне всё равно, что он сказал. — Не мог бы ты, блять, не перебивать меня? — Юнги почти кричит. Чимин ухмыляется, и это ещё больше бесит Юнги. — Без проблем. Я как раз ухожу отсюда, — говорит он и удаляется, оставив Юнги с кипящей кровью.___
Юнги действительно не знает, что делать с ситуацией с Чимином. Если честно, он больше не хочет его видеть. Но, как сказал режиссёр, он действительно хочет получить деньги. И учитывая, что он снимается с единственным и неповторимым Пак Чимином, он понимает, что это будет жирная зарплата. Но, чёрт возьми, если они даже не могли сработаться во время съёмки ー как, блять, они могут сделать это самостоятельно? Юнги собирается достать второе пиво из холодильника, когда слышит звонок в дверь. Он хмурится. Единственные люди, которые приходят к нему домой – это его двое друзей и его домработница. Оба его друга уехали из страны, и его домработница не должна появиться здесь в ближайшие два дня. Подойдя к двери, он очень надеется, что его родители не стоят за ней. Он любит их, и не похоже, что они полностью отказались от него из-за его выбора работы, но сейчас он не в настроении для не совсем деликатных негативных замечаний по этому поводу. Однако, когда он открывает дверь, там стоят не его родители. Это Чимин. — Что ты здесь делаешь? И как ты, блять, узнал мой адрес? — спрашивает Юнги. Чимин закатывает глаза и входит, не спрашивая. — Неважно, как я сюда попал. Важно только то, что я сейчас здесь, — говорит он, поворачиваясь к Юнги. Старший закрывает дверь и скрещивает руки. — О чём ты говоришь? — спрашивает он. Чимин вздыхает. — Я много думал обо всей этой ситуации, и наш режиссёр прав. Работа важнее, чем наши личные проблемы друг с другом. В следующий раз я буду более профессионален и позабочусь о том, чтобы мы оба получили зарплату, — говорит он. Юнги удовлетворённо кивает. — Ладно, хорошо. Тогда мы просто дадим ему понять, что можем... — Я не закончил, — говорит Чимин, приподняв бровь. Юнги не может не заметить, насколько это горячо, хоть он и не хотел этого замечать. — Хорошо, если мы собираемся это сделать, мы сделаем это правильно, — говорит Чимин, и Юнги нервничает от его тона. — Что ты имеешь в виду? — Ты слышал, что он сказал. Мы оба очень популярны. Это наша работа, поэтому мы должны выполнять её. — Просто перейди к делу, Чимин. Младший делает несколько шагов вперёд, не нарушая зрительного контакта. — Я думаю, нам действительно нужно спать вместе в свободное время, — заявляет он. Юнги почти смеётся. — Ты, блять, серьёзно? Ты только что пообещал быть профессионалом в следующий раз, зачем нам практиковаться? — Я хочу знать, что тебе нравится. Юнги открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его. Что? — Чего ты хочешь? — Я серьёзно. И я хочу, чтобы ты знал, что нравится мне. Таким образом, мы сможем убедиться, что на следующей неделе всё будет хорошо, и мы сможем компенсировать вчерашнюю катастрофу, — говорит Чимин. Юнги качает головой. Он не может быть серьёзным. — Если ты чувствуешь себя виноватым за вчерашнюю ошибку, ничего страшного. Если в следующий раз ты просто будешь в норме, тогда всё хорошо. Чимин делает ещё один шаг, его грудь почти прижимается к Юнги. — Дело не в том, чтобы быть «в норме», а в том, чтобы делать то, что у меня получается лучше всего. Я же говорил тебе, что занимаюсь искусством, верно? Что ж, я не собираюсь делать для тебя исключение. Юнги выдыхает, слишком судорожно по его мнению. Он не может позволить Чимину так на него влиять, это просто смешно. Но одна его часть задаётся вопросом. Вопросом, что представляет собой искусство Чимина. — Так что скажешь? — спрашивает Чимин, когда Юнги молчит в течение нескольких мгновений. Старший вздыхает. — …Ладно. Давай сделаем это. Чимин усмехается, и Юнги уже начинает немного сожалеть о своём решении. — Отлично, — говорит он. — Давай начнём. Юнги приподнимает брови. — Что, прямо сейчас? — Да, прямо сейчас. А теперь скажи мне, Мин Юнги, — говорит он, и внезапно его рука обхватывает скрытый одеждой член Юнги, — тебе нравятся такие вещи? Нравятся. Дерьмо. И теперь он должен признаться этому засранцу? Согласие на это быстро начинает давать обратный эффект. — Ну же, Юнги, — говорит Чимин, немного сжимая пальцы и выдавливая небольшой звук изо рта Юнги. — Сотрудничай со мной. Вопреки распространённому мнению, Юнги всё ещё любит заниматься сексом без камер. Многие люди думают, что если делать это так часто, зарабатывая этим на жизнь, то можно лишиться удовольствия, но не для Юнги. В каком-то смысле, он наслаждается этим даже больше. Он точно узнал, что ему нравится и не нравится в сексе. Он точно знает, что его привлекает в человеке. И независимо от того, является ли это положительным, отрицательным или и тем, и другим – его привлекает Чимин. Это правда. И мысль о крышесносном сексе с ним… Он не собирается лгать, звучит неплохо. Ему не обязательно любить человека, чтобы заняться этим. — Да. Мне нравится это, — отвечает Юнги. Потом он решает действительно пойти на это. — Кроме того… мне нравится, когда меня называют хёном. Чимин кажется… удивлённым? Как будто он не ожидал, что Юнги согласится на всё это. Но он довольно быстро ободряется. — Приятно знать, — говорит он, — хён. В конце концов, эта ночь может быть не такой уж и плохой.___
— Значит, целоваться. Это тебе нравится, а? Юнги закатывает глаза, когда Чимин разрывает их поцелуй. Они не переставали целоваться по пути в спальню Юнги, и это было так же хорошо, как и раньше. — И что с того? — Ничего такого. Просто делаю заметки, — говорит Чимин, хлопая ресницами. Юнги качает головой, но замечает, как по лицу расползается улыбка. — Хорошо, тогда позволь мне быть учеником на секунду, — говорит Юнги, делая шаг назад. — Что нравится тебе? Чимин наклоняет голову, делая вид, что думает об этом. Юнги видит его насквозь, у парня уже наверняка есть десяток ответов. — Хм… когда меня раздевают, — говорит он и медленно поднимает руки с хитрой ухмылкой. Юнги усмехается. — Ты такой грёбаный идиот, — говорит он и снова целует его, возясь с пуговицами на рубашке блондина. Они не отстраняются друг от друга, когда Юнги медленно стягивает с него ткань, оставляя его торс обнажённым. Он скользит своими грубыми пальцами по мягкой коже Чимина, прикусывая нижнюю губу, прежде чем оторваться от него. — Тебе понравилось? — спрашивает Юнги, и, судя по выражению лица Чимина, это определённо так. Он изо всех сил старается не быть самодовольным по этому поводу. — Да, понравилось, — выдыхает Чимин, подтверждая. — Твоя очередь, — говорит он, дёргая Юнги за рубашку. Старший кивает, быстро стягивая рубашку через голову и бросая её куда-то на пол. Чимин секунду осматривает его сверху вниз. — Ты действительно больше, чем просто твой гигантский член, не так ли? — Тебя правда нужно научить затыкать рот, — говорит Юнги, но Чимин просто смеётся. Он кладёт руки на грудь Юнги и толкает его на кровать. — Сними штаны и расскажи мне, как тебе нравится, когда тебе отсасывают. Это заставит меня заткнуть рот, верно? Твою ж мать. Юнги ничего не говорит на это, просто быстро расстёгивает брюки и стягивает их. Чимин полностью снимает их и подносит руку к его члену. — Значит, когда мы сделаем это на следующей неделе, ты хотел бы, чтобы я дразнил тебя так через боксеры? — спрашивает Чимин, глядя на него почти демоническими глазами. Юнги тяжело сглатывает. — Я бы хотел этого, да, — говорит он, стараясь не стонать слишком сильно. Как он прошёл путь от дилетанта до того, чтобы с лёгкостью заставить член Юнги дёргаться даже через ткань? — Хорошо, — говорит Чимин. — А теперь скажи мне, чего ещё ты хочешь, чтобы я сделал в следующий раз. Он медленно стягивает боксеры с Юнги, не отрывая от него взгляда. Юнги громко дышит и пытается не кусать губу. — Мне нравится медленно. Но недолго, — отвечает он. Чимин наклоняет голову. — Почему недолго? — Либо это надоедает, либо я кончаю слишком быстро. Чимин хихикает. — А какой из них применим ко мне? —спрашивает он. Юнги подаётся вперёд и хватает лицо младшего одной рукой, прижимаясь губами к его губам. — Я могу сказать тебе ответ только тогда, когда ты действительно как следует отсосёшь мне, так что приступай уже, — говорит он, прижимаясь к его губам ещё раз, прежде чем отстраниться. Чимин натягивает щёку языком. — Мудак, — говорит он с намёком на улыбку и касается его губами. Он двигается медленно, как и сказал Юнги, и какое это чёртово зрелище. Каждые несколько секунд Чимин перестаёт кивать головой, чтобы покружить языком, и Юнги официально больше не может сдерживать свои стоны. — Мне остановиться? Не хочу, чтобы ты кончил слишком быстро, — говорит Чимин, оторвавшись. — Ещё нет, — стонет Юнги. — Продолжай. — Мне подходит, — говорит Чимин, облизывая член Юнги, как чёртов рожок мороженого. Юнги даже не думает о том, сколько времени это займёт. Какого хрена Пак Чимин с ним делает? В какой-то момент он даже начинает ускоряться, но Юнги всё ещё сходит с ума. Чимин создал совершенно новую категорию вещей, которые нравятся Юнги, и он не знает, как к этому относиться. — Знаешь, что мне нравится? — Чимин спрашивает, закончив. — Что? — спрашивает Юнги, хотя он до сих пор оправляется от безупречных губ Чимина. — Дрочка. На мой взгляд, она недооценена. Я приму её вместо минета в любой день недели, — говорит он, невинно пожимая плечами. Юнги снова почти улыбается. Он не должен развлекать его, но развлекает. — Тогда иди сюда и расскажи мне больше, — говорит он, и Чимин делает это. Юнги тянет его к себе на колени и снова целует. Он проводит языком по нижней губе Чимина, что вызывает у младшего прекрасный стон. Они целуются немного дольше, дольше, чем планировал Юнги. Но это чертовски хорошо. Словно их губы идеально подходят друг к другу. Как он может остановиться? — Хорошо, думаю, я понял, — говорит Чимин, по-видимому, заставляя себя оттолкнуть Юнги. Его маленькие тёплые руки касаются груди, поэтому он не может жаловаться. — Что понял? — Все твои поцелуи. Это довольно мило, — говорит Чимин, и Юнги улыбается, прежде чем нежно поцеловать его ещё раз. — Хочешь, чтобы я заставил тебя чувствовать себя ещё лучше? — тихо говорит он, их носы всё ещё соприкасаются. Чимин на секунду трогает его лицо, прежде чем кивнуть. — Да, пожалуйста. — Ложись, — просит Юнги, и Чимин подчиняется. Он немедленно начинает расстёгивать штаны Чимина, уже вспоминая, что нравится блондину. Убрав их в сторону, Юнги удаётся не пялиться на его стояк, он смотрит Чимину в глаза. — Чего бы ты хотел? Смазка? — спрашивает он, но Чимин качает головой. — Слюна подойдёт, — говорит он. Юнги кивает и подносит руку ко рту, прежде чем Чимин останавливает его. — Подожди. Юнги приподнимает брови. — Что такое? Чимин прикусывает верхнюю губу, прежде чем ответить. — ...Используй мою. Оу. — Ладно, — отвечает Юнги, но теперь он немного заторможен. То, как Чимин сказал эти слова… Сейчас в голове Юнги много всего происходит. В конце концов, Чимин подносит руку Юнги к своему рту и посасывает два его пальца. Юнги приоткрывает губы, совершенно поражённый тем, насколько горячо он выглядит в данный момент. Его никогда не просили о таком, даже по работе. Это новый опыт для него, и он искренне наслаждается каждой его секундой. Через несколько секунд Юнги вставляет ещё один палец и смотрит в глаза Чимину, пока тот продолжает сосать. Чимин в конце концов отстраняется с громким причмокиванием. — Поначалу мне тоже нравится медленно. Но не стесняйся через некоторое время ускориться, — говорит он, облизывая нижнюю губу. Юнги почти задыхается. Он обнимает Чимина пальцами и двигает рукой как можно медленнее. Но Чимину достаточно этого, чтобы запрокинуть голову. — Продолжай, — выдыхает он, когда Юнги немного ускоряется, кусая себя за щёку. Юнги немного посмеивается. — Как будто никто никогда не трогал твой член, — шутит он. Но Чимин не смеётся. — Обычно партнёры сосредотачиваются только на том, чтобы трахнуть меня, — говорит он, и Юнги не может не хмуриться. — Правда? — с искренним удивлением спрашивает он. У стольких людей был целый Чимин перед ними или под ними, и всё, о чём они могли думать, было лишь это? Наверное, Юнги исключение из ситуации «секс больше не доставляет удовольствия», которую явно испытывают его коллеги. — Да, — говорит Чимин. Юнги вздыхает. — Давай покончим с этим сегодня, — говорит он и снова ускоряет темп. Чимин издаёт звук, похожий на музыку для ушей Юнги. Это похоже на стон и смех одновременно. Как бы то ни было, Юнги пристрастился к этому. Через некоторое время Чимин кладёт ладонь на руку Юнги, чтобы заставить его остановиться. — Я готов, — говорит он, и Господи, Юнги не должен быть таким восторженным. — Хорошо, — он наклоняется, чтобы достать смазку из ящика. Но когда он начинает открывать крышку, Чимин произносит: — Я сделаю это, — он протягивает руку, чтобы Юнги передал ему бутылку. Юнги наклоняет голову. — Всё в порядке, я могу- — Я бы предпочёл делать это сам или вообще не делать, — перебивает Чимин. — Мне нравится растягивать партнёра. Разве мы не узнаём то, что нам нравится и не нравится? Чимин вздыхает, но не от разочарования, а скорее от неуверенности. — Да, узнаём. Но то были мелочи, а это другое, — говорит он. Юнги задумчиво прикусывает нижнюю губу. — Если ты действительно не хочешь, чтобы я это делал, ничего страшного. Но я не против выйти из зоны комфорта. Как насчёт этого: если ты позволишь мне растянуть себя, мы сможем сделать то, что мне обычно не нравится. Он не так серьёзен, он просто предлагает. Но Чимин, кажется, действительно задумывается об этом. Однако Юнги не хочет доставлять ему дискомфорт. — Опять же, если ты не хочешь- — Всё хорошо, — говорит Чимин, прежде чем Юнги успевает закончить предложение. Старший смотрит на него, слегка приподняв брови. — Уверен? — Да. Я хочу попробовать, — говорит Чимин с лёгкой улыбкой, которая почему-то делает Юнги слишком счастливым. Так что он тоже улыбается. — Хорошо. Я буду медленным, не волнуйся, — говорит он, и Чимин кивает. — Я не волнуюсь. Юнги на секунду замирает. Он действительно не хочет сейчас думать о том, что это может означать. Он открывает бутылочку и покрывает пальцы смазкой, прежде чем снова посмотреть на Чимина. — Готов? — спрашивает он, и Чимин вновь кивает. — Готов. Юнги правда не понимает, почему ему нравится растягивать своих партнёров. Может быть, это часть той близости, которая ему всегда нравилась. Это не просто для удобства, это ещё один способ доставить удовольствие партнёру. Ему нравится смотреть. Ему нравится видеть, как кто-то сходит из-за него с ума. Поэтому он рад, когда Чимин делает именно это. — Чёрт, быстрее, — стонет он, запрокинув голову. Юнги несколько раз целует ноги и бёдра Чимина, разводя внутри указательный и средний пальцы. Голос Чимина срывается во время стонов, и это прекрасные звуки. — Хорошо, а? — спрашивает Юнги, не в силах удержаться от улыбки. — Заткнись, блять, — рычит Чимин сквозь зубы, и это только заставляет Юнги ухмыльнуться шире. Когда Чимин начинает выгибать спину, Юнги понимает, что он готов к большему. Но ему даже не нужно спрашивать, чтобы убедиться. — Господи, просто трахни меня уже, Мин Юнги, — требует младший, немного запыхавшись. Юнги медленно убирает пальцы и наклоняется, чтобы снова поцеловать Чимина. — С радостью, — шепчет он в губы и обхватывает его ноги, притягивая ближе. Он пристраивается ко входу Чимина и смотрит на него в последний раз. Блять, он выглядит так, будто они занимаются этим уже несколько часов. Мокрые волосы прилипли ко лбу, его дыхание стало прерывистым... а он ещё даже не был внутри него. Но он отчаянно хочет этого. — Чёрт, чёрт, чёрт, — тихо говорит Чимин, когда Юнги медленно входит в него. Его глаза закрыты, а брови нахмурены. Юнги почти стонет при виде этих красивых губ, приоткрытых от удовольствия. Войдя полностью, он пока не двигается. У него достаточно опыта общения с его особенно большим другом, чтобы точно знать, когда начинать. — Ты предпочитаешь быстро или медленно? — спрашивает Юнги, пытаясь отвлечься от желания начать толкаться. Чимин сглатывает, прежде чем открыть глаза и ответить. — Быстро, но… Прямо сейчас я бы предпочёл, чтобы ты начал медленно. Ты довольно, э-э, — он запинается, и Юнги ухмыляется, наклоняясь вперёд. — Большой? — тихо спрашивает он, и Чимин кивает. — Очень. Юнги целует его в челюсть. — Я буду медленным, — повторяет он слова, сказанные ранее, но всё ещё имея их в виду. — Но не слишком медленным, — говорит Чимин и смотрит на него с похотью, блестящей в его глазах. У Юнги на секунду перехватывает дыхание, но он не может отвести взгляд. Даже когда он начинает двигаться. — О, блять, — стонет Чимин, стискивая простыни в кулаках. Юнги держится за одну из ног Чимина, медленно толкаясь внутрь и наружу. Он не ожидал, что когда-нибудь окажется в таком положении с Чимином и действительно будет получать от этого удовольствие. Не просто наслаждаясь сексом, но и наслаждаясь им самим. Чимин такой великолепный, и он точно знает, что делает, но прямо сейчас он позволяет себе расслабиться. Это творит с ним нечто странное. Вещи, которые он не может объяснить. Всё, что он знает, это то, что он не будет возражать, если они будут исследовать друг друга чаще. Младший хватает Юнги за плечи, приподнимаясь, чтобы посмотреть ему в глаза. Он обнимает его за шею и двигает бёдрами с лёгкой улыбкой на лице. — Быстрее? — спрашивает Юнги, поддерживая его за талию, и улыбка Чимина становится шире. А потом... Чимин целует его. Это не должно вызывать удивления, они всё это время целовались. Но на этот раз Чимин поцеловал его первым. По какой-то причине это кажется важным. Как будто они делают это не просто потому, что это нравится Юнги, а потому, что они действительно этого хотят. Как будто Чимин взаправду хочет его целовать. — Быстрее, — подтверждает блондин, вырывая Юнги из его мыслей. Чимин не отодвигается, просто держится за плечи старшего, а Юнги начинает толкаться быстрее. Чимин снова запрокидывает голову, когда с его губ срывается прерывистый визг, что очень заводит Юнги. — Хён, пожалуйста… Ты так хорошо меня трахаешь, — стонет Чимин, его ноги дрожат. Юнги не может сдержать благоговейный стон, вырывающийся у него из груди. — Тебе хорошо, малыш? — Так хорошо, хён. Не останавливайся, — отвечает он и снова поднимает голову, чтобы поцеловать Юнги. Ощущение его губ на своих губах только заставляет Юнги ускориться. И когда Чимин начинает стонать в его рот, он понимает, что ему конец. Его собственные стоны становятся громче по мере того, как он чувствует, что приближается к разрядке. Чимин, кажется, замечает это, поэтому начинает подмахивать бёдрами. — Близко? — спрашивает он. Юнги быстро кивает, нахмурив брови. — Да, ты? — Я тоже. Ты можешь… — Чимин замолкает, поднося одну из рук Юнги к собственному члену. Юнги инстинктивно обхватывает его пальцами. — Да, конечно, — говорит Юнги, теперь сосредотачиваясь на своих толчках и дрочке. Чимин прижимается губами к челюсти Юнги и даже немного прикусывает его ухо. — Мне так хорошо, хён. Ты так хорош, — шепчет он ему на ухо и, блять, Юнги долго не протянет. — Продолжай называть меня так, — выдыхает он, и Чимин обхватывает руками лицо Юнги, глядя ему прямо в глаза. — Мне почти жаль, что я облажался вчера. Ты мог бы трахнуть меня намного раньше, хён. Юнги издаёт смущающий звук, но сейчас ему всё равно. Чимин смотрит прямо на него и говорит эти вещи, волосы подпрыгивают вверх и вниз. — Тебе нравится трахать меня. Не так ли, хён? Это лучше, чем ты думал, правда? Это так. Юнги отпускает Чимина и прижимает его спиной к кровати, толкаясь в него как можно сильнее. Чимин больше ничего не говорит, он кричит от удовольствия. Юнги заглушает его крики, снова целуя его, не замедляясь. Он так чертовски близок, он... — Хён! — Чимин выдыхает, когда они оба кончают почти одновременно. Белые полосы летят на грудь Юнги, когда он чувствует, как сильно наполнил Чимина. Некоторое время они ничего не говорят, только звуки их тяжёлого дыхания заполняют комнату. Простыни и они сами в беспорядке, но в лучшем из смыслов. — Чимин, — говорит Юнги через некоторое время, и младший посмеивается, глядя на него. — Да, хён? — Ты бы сказал, что это неплохая практика? Чимин снова смеётся, приближая лицо к Юнги, чтобы нежно поцеловать его в губы. Вероятно, это всё ещё состояние после оргазма, но Юнги просто хочет лежать здесь и продолжать целовать Чимина вечно. — Я бы сказал, что это определённо та причина, по которой мы двое лучшие в индустрии.___
Юнги что-то беспокоит, и как бы он ни ненавидел это признавать, он почти уверен, что это имеет отношение к Пак Чимину. Прошло три дня с тех пор, как они виделись в последний раз. Но это означает, что они должны сниматься через три дня. И хоть напряжение определённо снято, они до сих пор ни о чём не поговорили. Юнги очистил их обоих тогда, и, прежде чем он успел понять, они попрощались, и Чимин ушёл. Чимин не ужасный человек, теперь он может сказать это с уверенностью. Он всё ещё изрядно надоедает, но его внешность может компенсировать это. Достаточно, чтобы выдержать его на съёмках хотя бы пару дней. Тогда почему Юнги чувствует себя так? У него даже нет его номера телефона, поэтому он не может с ним связаться. Не то чтобы он этого хочет, конечно. Зачем ему это нужно? Зачем ему это? Юнги собирается лечь спать, когда звонит дверной звонок. Его мысли сразу же прибегают к Чимину, и он проклинает себя за это. Он не должен думать о нём до тех пор, пока не увидит его в следующий раз... Вот он. Прямо перед ним. Выглядит так же прекрасно, как и всегда. — Чимин, — говорит он, не зная, что ещё сказать. Чимин поджимает губы и неловко машет рукой. — Привет, — говорит он, перебирая пальцы. Он… нервничает? Юнги скрещивает руки и прислоняется к двери. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он. Чимин пожимает плечами. — Я не специально, правда. Я думал о том, чтобы повернуть назад около дюжины раз, прежде чем позвонить в звонок, — отвечает он. Когда Юнги жестикулирует, чтобы он продолжил, он вздыхает. — Слушай, я подумал... Можно мне войти? — спрашивает он. Юнги не видит причин отказывать ему, поэтому делает шаг назад и позволяет Чимину войти внутрь. Он закрывает дверь и поворачивается к младшему, всё ещё ожидая объяснений. Чимин складывает руки перед собой. — Ладно. Я много думал о том, что произошло. О том, что мы сделали пару дней назад, — говорит он, и сердце Юнги по какой-то причине замирает. — Да? — говорит он, моргнув пару раз. Чимин кивает. — Да. Значит, возможно, эта мысль тоже задерживалась в сознании Чимина. Может быть, они испытывают то же самое. Может, между ними есть что-то кроме ненависти... — Я думал о том, что ты сказал. О том, как мы могли бы выйти из твоей зоны комфорта. Потому что на самом деле мы никогда не делали этого. О. — Верно, — говорит Юнги, прочищая горло. — У тебя есть что-нибудь на уме? Чимин мнётся на месте. Боже, почему он так нервничает? Это заставляет Юнги нервничать тоже, а он ещё даже не знает ответа Чимина. — Послушай, я знаю, что это странно. И это даже не имеет смысла, потому что я никогда раньше этого не делал. Так что на самом деле это было бы выходом за пределы обеих наших зон комфорта, но я вроде как хочу попробовать. И я чувствую, что хочу попробовать с тобой. Юнги прищуривается. — Хорошо, так... Что это? Чимин глубоко вздыхает, прежде чем наконец произнести: — Я хочу быть сверху. Юнги не может удержать свою челюсть от падения, но когда он видит сожаление на лице Чимина, он заставляет себя закрыть рот. — Извини, мне не следовало даже... — Нет, всё в порядке, — перебивает Юнги, делая шаг вперёд, чтобы взять Чимина за руку. Блондин кажется удивлённым его действием, но не отпускает. Юнги действительно рад, что он не сопротивляется. — Ты ещё не был снизу, не так ли? — спрашивает Чимин через некоторое время. Юнги пожимает плечами. — Вообще-то был, но только один раз. И это было давно, почти десять лет назад, — признаётся он. Чимин почёсывает затылок. — Не то чтобы мне это не нравится. Ты ведь знаешь, как я вёл себя пару дней назад. О, Юнги не забудет этого в ближайшее время. — Я просто… я хочу попробовать. Но никто не хочет работать со мной, если я не снизу. Знаешь, это как раз то, что мне нравится. И вопреки общественному мнению, без камер я не так много встречаюсь с кем-то. Так что, наверное, я просто подумал, может быть, ты... я не знаю. Возможно, он вспомнит позже, но сейчас Юнги не понимает, почему он когда-то ненавидел этого человека. И он вроде как не хочет, чтобы ему напоминали. — Чимин, — говорит Юнги, отпуская руку, чтобы убрать выбившуюся прядь с его лица. Чимин не отстраняется и не выглядит сбитым с толку, так что это победа. Юнги слегка улыбается. — Ты уверен, что это именно то, что тебе нужно? Мы заключили сделку один к одному, так что никаких отступлений, — говорит он, и Чимин смеётся. — Да, я уверен, — отвечает он, закусывая нижнюю губу, и снова смотрит в глаза старшему. Юнги касается ладонью его щеки и наклоняется. — Хорошо, — говорит он, прежде чем прильнуть к губам Чимина. Этот поцелуй как-то мягче и голоднее, чем их другие. Он не знает, как это работает, но он точно не жалуется. Тело Чимина растворяется в теле Юнги, когда он притягивает его ближе. Юнги скучал по этому. Он скучал по нему. И судя по выражению лица Чимина и тому, как он хватается за него, он тоже скучал по Юнги. — О, я так рад, что пришёл, — выдыхает Чимин, когда Юнги присасывается к его шее, иногда слегка прикусывая кожу. — Я тоже, — говорит Юнги, снова целуя его губы. — В том же месте? — Пожалуйста, — шепчет Чимин ему в губы. Они оба улыбаются друг другу, когда Юнги снова берёт его за руку и ведёт в спальню.___
— Боже... Твои губы хороши не только для поцелуев, не так ли? Юнги отстраняет голову от члена Чимина с грязным хлюпающим звуком, дроча ему с широкой улыбкой на лице. — Другие правда принимают мои минеты как должное, — говорит он. Чимин усмехается. — Я думаю, что это невозможно, учитывая, что ты без проблем засунул мой член себе в глотку. — Я не шучу. — Что ж, я не буду принимать это как должное. Иди сюда, — говорит Чимин и поднимает Юнги с колен, соединяя их губы в поцелуе. Они падают на кровать, не прерываясь. Их одежды давно нет, ни один из них не может сдерживаться. — Хочешь начать? — спрашивает Юнги, оторвавшись. Чимин кажется немного нервным, но улыбка на его лице искренняя. — Да, — говорит он и садится. Юнги тоже, поскольку Чимин берёт ту же бутылочку, что и три дня назад. — Имей в виду, что я никогда раньше не делал этого ни с кем, кроме себя, — говорит Чимин, покрывая пальцы смазкой. Юнги мягко улыбается. — Всё в порядке, Чимин. В любом случае мой опыт был давно, я не собираюсь тебя осуждать, — говорит он, и это, кажется, немного успокаивает Чимина. Даже если прошло не так много времени, Юнги никогда бы не осудил Чимина за что-то подобное. Но он решает не говорить об этом вслух. — Ладно, — говорит Чимин, касаясь пальцем входа Юнги. Он смотрит на него в последний раз, и старший кивает, прежде чем Чимин толкается в него. — Оу! — Юнги задыхается, удивлённый этим чувством больше, чем он ожидал. Чимин немедленно отступает. — Прости! — Нет, нет, — усмехается Юнги. — Всё хорошо, продолжай. Он не лжёт. Он был удивлён, но это не значит, что ему было неприятно. Наоборот. Чимин пытается снова и на этот раз не пропускает ни звука Юнги. Он медленно двигается вперёд и назад, полностью сосредоточившись на движении. — Да, так хорошо, — сквозь зубы говорит Юнги, упираясь головой в изголовье кровати. — Прямо здесь. Чимин продолжает толкаться точно в нужное место, и Господи, Юнги забыл, как это чертовски удивительно. Он хочет большего, он хочет ещё. — Быстрее. Ты можешь двигаться быстрее, Чимин. П-пожалуйста, быстрее, — умоляет он, не заботясь о том, насколько отчаянно он звучит. Чимин делает, как было сказано, но затем без предупреждения он добавляет ещё один палец. Юнги снова задыхается и хватается за изголовье кровати. — Ты такой узкий, хён, — говорит Чимин, и становится ясно, что нервозность полностью покинула его тело. — Мне может потребоваться время, чтобы полностью подготовить тебя. Юнги качает головой, закрыв глаза. — Н-нет. Я в порядке, я готов, — говорит он, не совсем уверенный в себе. Всё, что он знает, это то, что ему нужно больше, чем просто пальцы Чимина. Он хочет, чтобы его наполнили, и он хочет, чтобы ему было хорошо. — Ты уверен, хён? Если ты не готов или не хочешь этого, ты всё равно можешь отступить, — поддразнивает Чимин, и Юнги мог бы дать ему пощёчину, если бы он не чувствовал себя таким восхитительно беспомощным. — Иди в жопу. — Ах, не беспокойся об этом, детка. Я позабочусь об этом сегодня, — говорит он и убирает пальцы, прежде чем поцеловать Юнги так нежно, отчего ощущения поглощают его почти целиком. Немного отстранившись, Чимин улыбается ему. Его кривоватый передний зуб немного иначе отражает свет, и это самое милое, что Юнги когда-либо видел. В этом нет никакого смысла, как и у чувства в его животе прямо сейчас, когда он смотрит на улыбку Чимина. — Эй, — говорит блондин, и Юнги не может не улыбнуться в ответ. У них общий взгляд, который кажется каким-то значимым. Улыбка Чимина немного тускнеет, поскольку он, кажется, о чём-то думает. — Ты в порядке? — Юнги спрашивает Чимина, но тоже молча спрашивает себя. Чимин немедленно кивает и клюёт его в губы. — У меня всё отлично. Ты готов? Юнги сглатывает и кивает. — Более чем готов. Чимин снова улыбается, отстранившись, и прижимается головкой к дырочке Юнги. — Как ты хочешь это сделать? Юнги качает головой. — Это не имеет значения. Пока ты рядом. Он даже не совсем осознаёт, что имеет в виду, но Чимин, кажется, понимает. — Хорошо, — соглашается младший. Он медленно входит, но, несмотря на это, кажется, что глаза Юнги вот-вот вылезут из орбит. Блять, сегодня он будет кричать. — Ах, — выдыхает Чимин, когда он падает на Юнги, удерживая себя только предплечьями. Юнги не может перестать тяжело дышать, но Чимин пьёт его дыхание ещё одним поцелуем. — Достаточно близко? — тихо спрашивает он. Юнги держится за руки младшего и кивает. — Да. Я хочу смотреть на тебя вблизи, — выдыхает он, и Чимин мягко улыбается, прежде чем снова поцеловать Юнги. — Хорошо. Потому что я хочу продолжать так целовать тебя, — говорит он, и Юнги совершенно уверен, что сейчас он на небесах. Они целуются ещё немного, давая Юнги время привыкнуть. На самом деле очень легко забыть, что Чимин внутри него, когда его губы ласкают его, и этот опыт он не принимает как должное. — Я могу двигаться? — в конце концов спрашивает Чимин, и Юнги незамедлительно кивает. И Чимин послушно двигается. — О боже! — кричит Юнги, когда Чимин начинает толкаться в него. Его губы приоткрыты, они коротко вдыхают в унисон, их глаза по-прежнему смотрят друг на друга. Боже, эти глаза так близко. Они наблюдают, как Юнги теряет рассудок. И Юнги это нравится. Ему нравится, когда за ним так наблюдают. Это не должно быть сюрпризом, ради бога, он порнозвезда. Но это другое. Всё по-другому. Чимин другой. — Как ты себя чувствуешь, хён? Поговори со мной, — говорит Чимин, не замедляя своих толчков. Юнги случайно хныкает, прежде чем заговорить. — Тебе следовало сделать э-это раньше, Чимин. Ты рождён для этого, — говорит он, и Чимин закатывает глаза и прикусывает нижнюю губу. — Не пудри мне мозги, Мин. — Я н-не пудрю. Не знаю, заметил ли ты, но я-я схожу здесь с ума. Ты лучший, Чимин, — серьёзно говорит Юнги, и Чимин на секунду останавливается, чтобы посмотреть на него. Он ничего не говорит, его задумчивое лицо вернулось. — Что такое? — спрашивает Юнги, но Чимин качает головой. — Ничего, просто… Ничего, — он наклоняется вперёд и снова целует Юнги. Ему не нужно много времени, чтобы ускорить темп, он начинает толкаться сильнее, чем раньше. — Да, да, да, — стонет Юнги, знакомое чувство нарастает внутри него. — Блять, не останавливайся. Я почти… — Тебе нужно, чтобы я… — Нет, я в порядке. Просто продолжай трахать меня, вот так, — говорит Юнги, его глаза теперь крепко закрыты, а спина выгнута. Его рот широко открыт, изредка с уст срываются громкие стоны. — Я тоже близко, хён. Продолжай так стонать, — говорит Чимин, и хорошо, что Юнги не планировал прекращать в ближайшее время. — Боже, Чимин. Пожалуйста, пожалуйста- — Хён- Они оба кончают одновременно, шумя так громко, что их вполне могут услышать соседи. Но кому есть дело до соседей, Юнги сейчас на седьмом небе от удовольствия. — Господи, — тяжело дыша, говорит Чимин. Теперь он полностью лежит на груди Юнги, уткнувшись лицом в плечо. Он липкий, но ему, по-видимому, всё равно. — Ага, — просто испускает Юнги, его ноги до сих пор немного дрожат. Чимин вытаскивает свой обмякший член и поднимает голову, чтобы взглянуть на старшего. — Как ты себя чувствуешь? Юнги хихикает. — Ну, я только что впервые в жизни кончил без рук. Так что я чувствую себя прекрасно, — говорит он, и Чимин тоже смеётся. — А ты? — Хм, — Чимин задумчиво поджимает губы. — Неплохо. — Ну ты и трепло. Младший снова улыбается, прежде чем нежно поцеловать его в губы. — Ладно. Я чувствую себя на вершине мира. Так лучше? — Это правда? — Стопроцентная. — Тогда да, — отвечает Юнги и целует его. Он медленно, но верно становится зависимым от вкуса Чимина, но не хочет сейчас заострять на этом внимание. Они не разрывают поцелуй пару минут, прижимаясь друг к другу. В конце концов, Юнги отстраняется. — Мы, наверное, должны- — Я понял. Оставайся здесь, — говорит Чимин, слезая с него и шагая в ванную. Юнги смотрит ему вслед, не веря, что это правда. Даже когда Чимин очищает их, он всё ещё не может переварить это в своей голове. Однако это не мешает ему целоваться с парнем после. В прошлый раз Чимин ушёл довольно быстро. Но в этот раз ни один из них не упоминает об этом. Чимин просто «случайно» надевает рубашку Юнги, снова ложится и смотрит на него, что заканчивается тем, что они вновь начинают целоваться. Чимин тёплый. Буквально, но и в переносном смысле тоже. Это лучший способ, каким Юнги может описать его, вот насколько это особенное чувство. Он забавный и нелепый, но в то же время безумно горячий и потрясающий в постели. А ещё он краснеет, когда ему стыдно. И когда он думает, он хмурится. И этот милый маленький кривой зуб... — Хён, — зовёт Чимин, отстраняясь. Однако их лица по-прежнему довольно близко. Будто между ними существует магнетическая сила, это так нелепо. — Да? Чимин вздыхает. — Что мы делаем? Юнги кусает щёку. Ему следовало ожидать, что этот разговор рано или поздно произойдёт, и он вроде как ожидал. Но всё же он не был готов. — Не знаю, — честно отвечает он. Чимин несколько секунд сканирует его лицо. — Почему ты меня ненавидишь? — Я не ненавижу тебя... — Окей, ладно. Почему ты меня ненавидел? — настаивает он. Юнги хмурится и качает головой, чувствуя себя таким тупым. — Это глупо, это даже не... — Хён. Скажи мне, — снова перебивает Чимин, но Юнги это не беспокоит. Он заслужил. Он тяжело вздыхает. — Ладно. Я... до меня доходили слухи. О тебе. Многие люди, которые по их словам работали с тобой, рассказывали ужасные истории. Что ты всегда опаздываешь. Ты дива, плохо относишься к персоналу, думаешь, что ты лучше всех. И всё такое, — объясняет он. Когда он видит обиженное лицо Чимина, его сердце падает вниз. — Мне правда жаль. Я не должен был верить им, но их становилось всё больше, и я… прости, — пытается он. Чимин сначала ничего не говорит, но потом снова встречает его взгляд. — Ничего страшного, я понимаю. И… я могу объяснить, почему ты слышал столько слухов, — тихо говорит он. Юнги сужает глаза, не совсем понимая, что он имеет в виду. Чимин почёсывает шею, прежде чем сложить руки и положить их под голову. — Почти каждый парень, с которым я снимался, в конечном итоге спрашивал у меня мой номер телефона. Ты знаешь, какими дерзкими могут быть парни в этом бизнесе, они думают, что могут трахнуть тебя однажды и теперь ты влюблён в них. Что ж, очевидно, что это не так. Я всегда говорю им «нет». Но эти парни с их хрупким мужским достоинством не могут с этим смириться. Так что вместо того, чтобы принять отрицательный ответ, они сочиняют обо мне дерьмо. И я ничего не могу с этим поделать, — рассказывает он. Господи боже. Юнги знаком с такими засранцами, но ему никогда не приходилось терпеть их так, как приходится Чимину. — Это ужасно, — говорит Юнги. Чимин пожимает плечами, но Юнги серьёзен. Он подносит руку к щеке Чимина и рад видеть, как тот наклоняется к нему. — Всё в порядке. Думаю, я тоже ненавидел тебя за то, что ты верил слухам, хотя я не могу тебя винить. Но если честно… — Чимин умолкает и прикусывает нижнюю губу. — Что? Чимин морщит нос. — Ты единственный, кто никогда не спрашивал, — выпаливает он. Юнги приподнимает брови. — Что? Чимин вздыхает. — В тот раз, когда мы были вместе на съёмочной площадке, ты ещё был второстепенным персонажем. Ты не спросил у меня мой номер. Парень, с которым я тогда снимался, был таким же, как и все, а ты – нет. Юнги приоткрывает губы, но ему требуется время, чтобы произнести хоть что-нибудь. — ...Ты хотел, чтобы я спросил? — Не думаю. Но теперь я здесь, а ты здесь и… я не знаю. Может быть? Некоторое время они смотрят друг на друга в тишине, прежде чем оба начинают смеяться. Всё это настолько нелепо, что они ничего не могут поделать. — Это так глупо, — заключает Юнги. Чимин кивает. — И запутанно, — добавляет он. Юнги смотрит на него, и Чимин мягко улыбается. — Я собираюсь спросить тебя ещё раз, Мин Юнги – что мы делаем? Смеются вместе. Занимаются умопомрачительным сексом. Целуют друг друга, затаив дыхание, при каждой возможности. Осознают, как вспыхивают некоторые… чувства. — Я не знаю, — повторяет Юнги, но на этот раз это ещё не конец его ответа. — Но я не могу дождаться, когда узнаю. Чимин так широко улыбается, что ему приходится прикусить язык, чтобы держать себя под контролем. Он садится и залезает к Юнги на колени. Боже, в этой рубашке он выглядит ещё привлекательнее, думает Юнги. — Хочешь сделать это вместе? — спрашивает Чимин, и Юнги улыбается так же широко и кивает. — Больше всего на свете, — говорит он, и Чимин снова наклоняется к нему, оба улыбаются в поцелуй как дураки.___
День съёмок проходит почти идеально. Напряжения нет, по крайней мере, плохого. Они делают всё то, что нравится друг другу, и отсутствие громогласного «СНЯТО» – музыка для их ушей. Юнги снова сверху, как и планировалось с самого начала. Но Юнги посоветовал Чимину попросить об изменении в своём обычном расписании. Он надеется, что у него всё получится. — Что ж, очень заметные изменения, — говорит режиссёр после окончания съёмок. — Вы сделали то, о чём я просил? Чимин и Юнги смотрят друг на друга, коротко улыбнувшись, прежде чем снова взглянуть на режиссёра. — Ага, — отвечает Юнги. — Мы действительно, ээ… уладили наши разногласия. Чимин фыркает, но скрывает это за кашлем. — Приятно слышать. Спасибо вам, ребята, — говорит режиссёр, пожимая им руки. — Мы почти закончили, но вы можете идти. Хорошего дня. Они прощаются и идут к выходу. Ни один из них ничего не говорит, забирая свои вещи, пока Юнги не предлагает помочь Чимину надеть пальто. — Знаешь, Чимин, — начинает Юнги, когда младший протягивает ему руки и поворачивается к нему. — Я как раз хотел тебя кое о чём спросить. Чимин прищуривается, но на его губах расцветает лёгкая улыбка. — О чём? Юнги засовывает руки в карманы и пожимает плечами, по лицу расползается ухмылка. — Дашь мне свой номер? Чимин прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать яркую улыбку, но у него не получается. Он всё равно сияет. Он смотрит на Юнги с блестящими в глазах звёздами. — Да.