I love you since this morning

– Если я этого не помню, значит, этого не было, – заявил Дамиано с уверенным видом. – Чел, я буквально лежу голым в твоей постели, – Йоэль криво усмехнулся, наблюдая, как Дамиано бродит по комнате в безуспешных попытках собрать разбросанную одежду. – И ты говоришь мне, что между нами ничего не было? – Давай придерживаться фактов, – Дамиано швырнул Йоэлю его майку и опустился рядом на край кровати, вертя в руке зажигалку, обнаруженную на тумбочке вместе с переполненной окурками пепельницей. – Ты что-нибудь помнишь? – Он метнул на Йоэля испытующий взгляд, и тот понял, что при всем желании не сможет солгать. – Нет, но… – Йоэль на секунду замялся. – Мое тело помнит. Обычно он не выбирал выражения, но сейчас, когда речь шла о его собственной персоне, ему казалось слишком унизительным произнести что-то грубое вроде «Знаешь, у меня чертовски болит задница, так что либо я вчера пизданулся где-нибудь на скользком полу и неслабо приложился копчиком, либо мы с тобой очень хорошо провели время». Йоэль мысленно отвесил себе отрезвляющую пощечину. «Хорошо провели время». Еще один эвфемизм из числа тех, которые он терпеть не мог, предпочитая говорить напрямик. Но почему-то ему казалось неправильным сказать «потрахаться» применимо к этому эксцентричному итальянцу, как будто он вовсе и не жалел о случившемся. – Со мной и раньше такое случалось, – добавил Йоэль, когда пауза слишком затянулась. С губ Дамиано слетел изумленный смешок: – Однополый секс? Йоэль моментально посуровел. – Провалы в памяти после пьянки, – процедил он, еле сдерживаясь, чтобы не врезать итальянцу. Самоуверенность и непринужденность Дамиано одновременно бесили и привлекали Йоэля. – Ладно, – Дамиано положил бесполезную зажигалку обратно на тумбочку, так и не найдя в пределах досягаемости ни одной сигареты. Отсутствие возможности покурить раздражало, но переться за сигаретами в соседний номер к Итану и Томасу отчаянно не хотелось. – Я пойду в душ, а ты пока постарайся что-нибудь вспомнить. Дамиано взял со спинки кресла халат и направился в ванную, не оборачиваясь, чтобы не видеть, что будет делать Йоэль. Он не хотел смотреть на то, как Хокка откинет одеяло в сторону и начнет одеваться в лучах солнца, пробивающихся сквозь шторы. Дамиано не сомневался, что от этого зрелища у него снова встанет, и тогда отвертеться от обвинений будет очень проблематично. Не то чтобы он лгал, когда говорил, что ничего не помнит, просто он не сказал ни слова правды, а в глазах Дамиано это были две совершенно разные вещи. Он помнил события прошедшей ночи обрывочными кусками и, конечно же, помнил, с чего все началось. С этих искрящихся напряжением взглядов, которыми они обменивались в лифтах и на совместных интервью, с ненавязчивых касаний рука к руке и будто случайных столкновений в коридорах. Дамиано было интересно узнать, кто еще представляет рок-музыку на этом шоу, к тому же стили их групп сильно отличались друг от друга. Он ожидал увидеть суровых металлистов, но соперники оказались вполне улыбчивыми и дружелюбными парнями, открытыми к общению. И Йоэль тоже оказался не таким, каким Дамиано его представлял. Вне сцены он был не особенно разговорчив, уступая второму вокалисту право отвечать на вопросы интервьюеров, но, когда камеры исчезали, он мог становиться действительно необузданным, и Дамиано считал, что в английском языке для таких людей есть специальное слово – «Troublemaker». Дамиано хотел посмотреть, каким Йоэль будет наедине с ним, вне компании своих друзей. И вот теперь он, кажется, узнал то, что хотел, только его разум сыграл с ним злую шутку. Стоя под душем, Дамиано перебирал в памяти немногочисленные фрагменты прошедшей ночи, вспышками возникающие в его сознании. Зашкаливающие эмоции во время оглашения результатов финала. Виктория запрыгнула ему на спину, и они оба растянулись на ковре перед сценой. Дамиано настолько захмелел, что в последнем выступлении решил спеть версию без цензуры, наплевав на правила конкурса – финны, которым не позволили размахивать со сцены средними пальцами, пришли бы в восторг, если бы поняли на итальянском хоть слово. А затем была пресс-конференция и вечеринка в честь победителей, и Томас вдруг потянул Дамиано за руку, твердя, что Blind Channel хотят их поздравить, а Дамиано орал ему в ухо, что он порвал свои чертовы штаны и не может явиться к ним в таком виде. Дамиано был рад, что Томас так и не услышал его слова, потому что в зале играла слишком громкая музыка. Дальше воспоминания становились еще более сумбурными и спутанными: они пили вместе компанией из десяти человек, Виктория закинула ноги Йоонасу на колени, Нико пытался научить Итана читать рэп, а Дамиано каким-то образом оказался с Томасом на лестнице, ведущей в гардероб, держа волосы друга, пока тот блевал на чье-то пальто, перегнувшись через перила. А когда они вышли на улицу, ожидая такси до отеля, Итан вдруг ткнул Дамиано локтем под ребра и сообщил, что Виктории с Йоонасом поблизости не наблюдается. – Ерунда, – отмахнулся Нико, услышав их разговор. – Мы все время теряем Йоонаса в турах, и спустя пару дней он просто возникает из ниоткуда. – Мы не можем ждать пару дней, – перебил Дамиано, пытаясь поддерживать навалившегося на него Томаса и чувствуя себя в абсолютно не подходящей ему роли матери-наседки, собирающей своих детей вместе. – У нас завтра с утра самолет. Проявите благоразумие, черт вас всех подери! – гневно добавил он, даже не осознавая, что переключился на итальянский. – У нас тоже завтра утренний рейс, – вмешался Йоэль, пока Нико не разозлился и не начал на повышенных тонах объяснять, что организовывать ради Йоонаса поисковую группу – заведомо гиблое дело, потому что Йоонас, кажется, в прошлой жизни работал в Интерполе или другой спецслужбе, где учат, как максимально быстро залечь на дно. – Они вернутся. Йоэль как-то странно взглянул на Дамиано, и того прошибло осознанием, что совсем скоро их пути разойдутся в разные стороны и у них осталось не так много времени, чтобы провести его вместе. – Ладно, но если мы прилетим домой без Виктории, пресса разорвет нас на части прямо в аэропорту, – Дамиано сокрушенно покачал головой. «А потом нас разорвет на части мать Виктории, – добавил он мысленно, – но это уже совсем другой разговор». На самом-то деле он знал, что организаторы никогда не допустят того, чтобы группа улетела домой не в полном составе, поэтому рейс скорее всего перенесут. Но пока он был пьян, его совершенно не волновало, что там взбредет организаторам в их креативные головы. Его волновало только то, что в такси Йоэль сел рядом с ним, прижимаясь бедром к его бедру, и эта ночь была их последним иллюзорным шансом сделать то, что не давало Дамиано покоя с момента их первой встречи. – Не могу дозвониться до Йоонаса, – сообщил Томми, когда такси уже подъезжало к отелю. – Я же сказал тебе, брось херней заниматься, чувак, – пьяно пробормотал Нико, зевая. – Они взрослые, мать их, люди. – Если хочешь, я могу позвонить со стационарного телефона из твоего гостиничного номера, – вдруг предложил Йоэль, повернувшись к Дамиано. – Может, Йоонас увидит в пропущенных вызовах номер отеля и перезвонит, подумав, что его ищут организаторы. Дамиано, следивший за тем, как двигались его губы, едва уловил смысл сказанного. Каждой группе выделили смежные номера, больше похожие на полноценные квартиры, чем на гостиничное жилье. Итан делил свой номер с Томасом, а Дамиано – с Викторией. – А почему ты не позвонишь с вашего собственного телефона? – спросил Итан, заставив Дамиано раздраженно взглянуть на него. Предлог был прекрасным, просто идеальным, но Итан либо напился в дым и не понимал элементарных намеков, либо нарочно мешал, чтобы в соседней комнате никто не стонал и не тревожил его сон. Развлекаясь после концертов во время туров, Дамиано никогда не умел быть тихим, и теперь он трижды об этом пожалел. – Олли выдернул наш телефон из стены вместе с розеткой, когда нам в шесть утра позвонили с приглашением на интервью, – ответил за Йоэля Алекси. – Нам даже пришлось заплатить за это штраф. – Я очень чутко сплю, – подтвердил Олли, всю поездку в такси продремавший на плече Алекси. – Ладно, хер с вами, – пробормотал Итан, помогая Дамиано вытащить Томаса из такси. – Что хотите, то и делайте, а я спать. Все это привело к тому, что Йоэль оказался в номере Дамиано, и вроде бы все понимали с какой целью, но виду никто не подавал. И пока Дамиано обшаривал мини-бар, пытаясь найти что-то кроме теплого спрайта, Йоэль терзал стационарный телефон, раз за разом ошибаясь номером, потому что его пальцы, нажимающие на кнопки, дрожали то ли от количества выпитого, то ли от волнения. Когда очередной разбуженный посреди ночи абонент послал Йоэля куда подальше отборным голландским матом, а Йоэль ответил ему тем же, потому что он на всякий случай выучил голландский мат еще в первый день после приезда, Дамиано мягко рассмеялся и отобрал у Йоэля телефонную трубку. – На сегодня хватит, – усмехнулся Дамиано, когда Йоэль заявил, что он вообще-то только начал. – Скажи что-нибудь на финском, – попросил он, запоздало осознавая, что до сих пор держит ладонь Йоэля между своими. Йоэль на секунду задумался, а потом произнес несколько фраз. Вопреки ожиданиям Дамиано, финский звучал совсем не так странно, как он думал. – Что это значит? – спросил Дамиано, переместив ладони на покрытые татуировками плечи Йоэля и начиная поглаживать их. – Ничего особенного. Только «я рад, что ваша группа победила, и хотел бы встретиться с вами снова». – Судя по ухмылке Йоэля, он сказал совсем не это. – Твоя очередь. Скажи, как будет по-итальянски «рок-н-ролл никогда не умрет». Дамиано улыбнулся уголками губ. – Я чертовски сильно хочу тебя прямо сейчас, – произнес он на итальянском и подался вперед, сталкиваясь с Йоэлем губами. Дамиано так и не понял, кто из них начал это первым. Он собирался проявить инициативу, но Йоэль притянул его к себе за шею, жадно целуя, и они вместе рухнули на кровать, с лихорадочной быстротой стаскивая друг с друга одежду. Дамиано никогда раньше не был в постели с парнем и сомневался, что Йоэлю больше повезло с опытом, но возбуждение и ударивший в голову алкоголь давали о себе знать, и ему казалось, что он все делает правильно, по крайней мере пока Йоэль еле слышно постанывает под ним и тихо матерится на финском. – У тебя такие охеренные ноги, – сбивчиво прошептал Дамиано, беспорядочно целуя внутреннюю сторону бедра Йоэля. На самом-то деле он заметил это еще при первой встрече. В своей жизни Дамиано видел много высоких людей, но у Йоэля были поразительно длинные, стройные ноги. – Заткнись, – потребовал Йоэль, притягивая Дамиано ближе к себе. – Просто, блядь, замолчи. Дамиано снова поцеловал его, скользя по его языку своим, и провел ладонью по его члену, вырывая у Йоэля сдавленный стон. Дамиано был слишком пьян, чтобы обстоятельно исследовать чужое тело, но знал, что если он причинит Йоэлю минимальную боль, тот не станет это терпеть и не даст ему второй шанс. Дамиано очень хорошо помнил все, что произошло дальше. Он перевернул Йоэля на живот и рукой собрал его волосы в хвост, целуя его за ухом, переходя губами на заднюю сторону шеи и спускаясь ниже по позвонкам. Он подготавливал Йоэля для себя, зная, что слишком торопится, но чувствуя, что не может больше ждать. Возбуждение становилось невыносимым, пока он смотрел, как Йоэль прогибается в пояснице и как его мышцы перекатываются под покрытой татуировками кожей. Поначалу он входил в Йоэля мучительно медленно, но постепенно стал наращивать темп, пока Йоэль не начал сам подаваться навстречу его члену. Как бы Дамиано ни пытался себя обмануть, эти воспоминания вернулись к нему сразу же, когда он проснулся и увидел светлые волосы, разметавшиеся по соседней подушке. И Дамиано должен был признать, что спящий Йоэль выглядел восхитительно… ровно до того момента, пока не открыл глаза и не спросил, нахмурившись: – Хули ты пялишься? Как оказалось, просыпаться рядом с другим рокером – это совсем не то же самое, что просыпаться с миловидной итальянской девушкой, которая сразу после пробуждения лезет обниматься. – Ты лежишь в моей кровати, так что я имею право пялиться, – огрызнулся Дамиано, наслаждаясь тем, как на лице Йоэля отражается недоумение и осознание какого-то масштабного пиздеца. И теперь, выходя из душа с обернутым вокруг бедер полотенцем, Дамиано чертовски сильно надеялся, что Йоэль еще не собрал свои манатки и не свалил. Поначалу ему показалось, что его ожидания в очередной раз не оправдались, и он ощутил острый укол разочарования, но потом заметил валяющиеся на полу джинсы Йоэля, а после и их владельца, сверлящего его взглядом из-под одеяла. – Ты все еще здесь? – Дамиано постарался изобразить возмущение, но не был уверен, что у него получилось. Йоэль резко сел и так яростно швырнул ему в лицо подушкой, что Дамиано даже не успел увернуться. Если бы на месте подушки была пепельница, ему бы снесло полчерепа, и Дамиано не сомневался, что в следующий раз это обязательно будет пепельница или что-нибудь потяжелее, если он не прекратит выпендриваться. – Ты сам сказал, чтобы я постарался вспомнить вчерашнее, пока ты в душе, – ответил Йоэль, отводя взгляд в сторону, когда Дамиано размотал полотенце на бедрах и начал одеваться. – Да ничего ты не забывал, – усмехнулся Дамиано, отходя на безопасное расстояние, куда не долетали пепельницы и другие предметы. Не хватало еще, чтобы во всех воскресных газетах появился заголовок: «Рок-музыкант из Финляндии до смерти забил своего соперника из-за упущенной победы». – Для пьяного человека ты мыслил удивительно трезво. Ты сам все спланировал и… – Дамиано остановился на полуслове, заметив, что Йоэль смотрит на него с немым укором. – Жалеешь? – осторожно спросил он после недолгой паузы, сев на кровать напротив Йоэля. – А нужно? – Йоэль с вызовом скрестил руки на груди, и Дамиано не смог сдержать улыбку. – Скажи, был ли я хорош, и я скажу, нужно ли жалеть. Йоэль закатил глаза. – Ты был в хлам и далеко не так хорош, как ты думаешь. – Быть того не может, – отчеканил Дамиано. – Ты отрубился прямо на мне, как только кончил. Ноль баллов, я разочарован, – добавил Йоэль с довольной ухмылкой. – Пошел ты, – прошептал Дамиано ему на ухо, прежде чем скользнуть языком вниз по его шее. – Я реабилитируюсь. – Только не сейчас, – запротестовал Йоэль, отстраняясь. – Мы опоздаем на чертов завтрак. – Если ты голодный, я могу тебя покормить, – Дамиано провел большим пальцем по губам Йоэля. – Фу, блядь, – Йоэль покачал головой, усмехнувшись. – Кто-то ведется на это? – Только самые отчаянные, – Дамиано обхватил его лицо ладонями и снова поцеловал. **** Виктория вернулась через полчаса после ухода Йоэля, когда Дамиано уже успел более-менее привести в порядок кровать, комнату и себя. – Не смотри на меня так, – Вик взяла один из немногих чистых стаканов и налила себе минералки из мини-бара, игнорируя то, что Дамиано наблюдал за ее действиями с понимающей улыбкой. – Эти парни из Blind Channel, кстати, очень классные. Было бы неплохо когда-нибудь записать фит. – Я тоже думал об этом. У Йоэля крутой голос, – Дамиано закусил губу, имея в виду совсем не студийные записи. – Я в него влюблен, – добавил он будничным тоном. Виктория вздохнула и закатила глаза. Дамиано был влюблен в города и страны, в архитектуру, в поэзию, в некоторые марки машин и сорта вин, в рок-н-ролл, в океан и в луну. Для него было так естественно всему и вся признаваться в любви, что Вик немного завидовала его непосредственности. – И с каких пор? – С сегодняшнего утра.