***
Тэхён простой парень, который учится в университете на ветеринара. У него совершенно обыденная жизнь: нет приключений, учится хорошо, работает в кафе официантом, ходит на тренировки, где и познакомился со своим парнем. Его парень — Чонгук. Высокий, накаченный, добрый, всегда поддержит и поймёт. Они общий язык нашли сразу же после знакомства, в первый день пошли гулять, во второй в кафе, через месяц признались в симпатии друг к другу, а через пару дней объявили себя парой для родственников. И все бы ничего, но Чонгук ненавидит учёбу, он просто не появляется в универе. Бывает там только раз в месяц и то, только для того, чтобы знали, как парень выглядит и не забывали. Учатся они вместе, только потоки разные, наверное, ради Тэхёна Чонгук и мог бы приходить на учёбу, но ему, не то что бы лень, просто он отмазывается, мол, работа, семья, не успеваю, а на самом деле тусуется на тренировках и доводит своё тело до идеала, куда идеальней Ким не знает, но пока что Чонгук ему нравится до носорогов в животе и танцующих индейцев в сердце. Вместе они уже год, сколько они всего прошли: и ссоры, и ругань, и примирение в университетском туалете на этаже, где почти никто и никогда не появляется, и простые прогулки по парку. Они знают друг о друге всё. Почти всё.***
Утро. Сегодня Тэхёну в больницу. Это самый страшный день, и сегодня он узнает, смог ли победить рак. Наверное, надо переживать, вот только Тэхён уже смирился, понял, что если не победит, то умрёт. Рак вернулся к нему после месяца ремиссии. Наверное, уже бесполезно бороться, но каждую тренировку Чонгук говорил, что Тэхён сильный, что Тэхён сможет и пусть эти слова были сказаны для того, чтобы Тэхён смог взять вес больше, он воспринимал это в план своей болезни. Да, его парень не знает, что Тэхён умирает, не знает, что у него рак и не знает, что Тэхён, возможно, в ближайший год просто сгорит, если рак разовьется до четвёртой стадии. А у Тэхёна уже вторая, и она прогрессирует. Нет, Тэхён не теряет надежды, наоборот, он верит, что сможет, что у него получится, и что рак никогда не вернётся, что он оставит его навсегда. Вот только надежда и реальность, вещи разные, и как правило — несовместимые. Тэхён, стоя у шкафа, выбирает одежду по погоде: чёрные джинсы, кофта с длинным рукавом и такого же цвета, как джинсы - кроссовки. Он выходит из дома, сообщает Чонгуку, что приболел: насморк и горло болит. Врёт, нагло врёт, но он все еще не хочет рассказывать Чону про болезнь. До больницы недалеко, но Тэхен решает проехаться на автобусе, чтобы лишний раз не давать повод своему организму для подхвата какой-нибудь болячки. Он надевает наушники и заходит в подъехавший транспорт, сразу платит за проезд и садится ближе к выходу. Всего две остановки. Тэхён смотрит в окно, на улице моросит дождь. Сейчас сентябрь, поэтому неудивительно, что такая мерзкая погода на улице. На самом деле парень бы предпочёл солнце, чтобы было настроение радости и быть уверенным в том, что от врача он выйдет с информацией о полной победе болезни и ремиссией, а этот дождь и серые тучи по всему небу только нагнетают обстановку. Вообще, Тэхён бы давно рассказал Чонгуку про рак, про бывшую ремиссию, про сроки, которые ему сейчас поставит врач, вот только он боится. Боится, что Чонгук уйдет, что он станет жалеть его, или скажет, что такой больной и немощный ему не нужен, хотя Тэхён не такой, он принимает свою болезнь, и он продолжает жить так, как жил. А мог бы уже давно опустить руки, сказать, что не будет бороться, что так и помрет. Но Ким борется, он продолжает жить обычной жизнью студента. Никто, кроме сестры и лечащего врача, не знают о том, что с Тэхёном что-то не так. На самом деле, его часто мучают такие мысли: «а может рассказать всем и пусть жалеют меня, а я всем докажу, что смог, что сильный, что их жалость была ни к чему». Вот только следом приходит мысль о том, что он равносильно может и не победить, а просто сгореть, потеряв себя. Тэхён выходит на своей остановке. Даже не удосужился с собой зонт взять, промокает весь. С волос капают тяжёлые капли осеннего дождя, одежда промокла насквозь, теперь холодно и противно в двойне. Радует только то, что в помещении тепло. Отряхнув голову на входе, парень проходит к стойке регистрации, даёт им свою карту и Кима отправляют к его врачу, сказав, что он сейчас свободен. Тэхён поднимается на лифте по уже выученной больнице, проходит по знакомому коридору и стучится в столь ненавистную дверь. Сердце бешено колотится, а в горле ком стоит. — Войдите. Строгий. Значит что-то точно не так. Может, конечно, с прошлым пациентом было что-то не то,— именно на это надеется Тэхён, когда входит к онкологу в кабинет. — Тэхён, добрый день, садитесь. Врач кратко кивает на стул рядом со своим столом и встаёт к доске, на которой висит рентген парня. он снимает его и садится напротив за свой стол, снова внимательно изучая, давно изученные снимки. Лицо серьезное, значит точно не предыдущий пациент. Значит Тэхён. Значит не победил. Значит умрет. Хоть Тэхён и сильный, накручивать самого себя никто не запрещал, поэтому он активно этим занимается. Парень молчит, ждёт пока что-то скажет врач, сам он может только строить догадки и надеяться, что они не оправдаются, что все обойдётся. Тэхён честно старался мыслить в другом русле, думать о том, что все будет в полном порядке. — Ким Тэхён. Мы посмотрели ваши снимки, метастазы уже на большей части органов, около восьмидесяти пяти процентах, что-то делать уже поздно и бесполезно, химиотерапия не поможет, сделает только хуже, если продолжим. Я не хочу давать ложных надежд. Тэхён был прав. Поздно. Уже поздно. Слёз нет, просто грусть, хотя, нет, это не грусть, он боится за Чонгука, за сестру, за их будущее, как они будут без него? — Сколько мне осталось? — да, именно это его сейчас волнует, больше ничего, он хочет знать, сколько времени у него есть на жизнь. — Полтора-два месяца максимум, — резко, больно, неприятно. — Я не доживу до дня рождения, верно? — Нет. Коллеги поставили максимальный срок двадцать шестое ноября, не больше. Тэхён не представляет насколько сложно говорить такие слова своему пациенту. Пациенту, которого ты лечишь год, который пережил ремиссию и вот так закончил. два месяца… Достаточно времени. Ему хватит. Наверное. — Я Вас понял, мне нужно что-то подписать или забрать? — Нет, можете идти, — все так же кратко и все так же больно.***
Дома никого нет. Тэхён приходит в три часа. Сестра в универе, Чонгук на работе, его никто не навестит. Он быстро пишет Чонгуку смс о том, чтобы тот не торопился, и что у него все хорошо, горло почти не болит, температуры нет, только нос закладывает, а так все хорошо. По-факту же ничего хорошего нет, ведь конверт со своим рентгеном он держит в руке, даже не желая его открывать. Чонгук быстро отвечает, что вечером заскочить в магазин, купит лекарств и какао, которое недавно закончилось, упоминает, что он на работе, хотя это и так известно, и убирает телефон. Конечно, какая ему учеба. Он старается для них с Тэхёном, чтобы жили и ни в чем себе не отказывали. А потом кидает телефон на диван и идёт налить себе чай. Любимый чай с мятой. Вот только не доходит. Истерика накрывает в коридоре. Так всегда: она не ждет, а встречает резко, давая жесткую пощечину по лицу и осознание, что хорошо уже точно не будет. Он кричит, опираясь спиной на стену, зажимает себе рот ладонью, пытаясь хоть что-то сделать, но уже ничего не поможет. Слезы неконтролируемо стекают по лицу, сил на что-либо уже не остается, есть только боль в груди и затуманенное сознание. Он хочет, чтобы его никто не слышал, вот только не выходит. Так больно. Где-то в сердце. Безумно больно. Не физически - морально. Тэхён наконец понял, что это его последние два месяца, что он больше никогда не увидит Чонгука, что он больше никогда не увидит любимую сестрёнку, что они тоже его не увидят, не посмотрят в его светящиеся глаза, когда он покупает себе бесполезную, но такую красивую фигурку, которыми заставлена вся комната, не потрогают его бирюзовые и такие мягкие волосы, не увидят его улыбку, он не сможет погладить любимого кота, не поговорит по душам с преподавателем, не сходит в спортзал, чтобы за весь день хоть как-то выловить своего парня. Это его конец, это то, что приготовила ему его судьба. Вот только, что он сделал такого, за что расплачивается? Тэхён правда не знает.. Звонок в дверь быстро прерывает всю истерику. Сестра пришла домой, она не должна увидеть брата таким слабым, он должен быть примером и опорой, пусть он и болен, он показывает Джонхо, какой он сильный, что он справляется, и что он поправится, выздоровеет. Чего, правда, уже не случится. Тэхён вытирает слезы, поднимается с пола, на который скатился по стене, растирает лицо холодными руками, чтобы щеки не были такими красными и идёт открывать дверь. На пороге стоит его сестра. Порванная рубашка, размазанная помада, растрепанные волосы и разорванные капроновые колготки. Джонхо держит в руках сумку и, вытирая слезы, проходит в коридор. Тэхён так и остаётся стоять, только дверь закрывает, разворачивается к кухне лицом и смотрит на сестру, даже не моргает, которая села на стул напротив, вытирает и так размазанную помаду, и глядит таким пронзительным взглядом. — Джонхо, что случилось, почему ты такая? — Тэхён подлетает к сестре, садится на колени и берёт в ладони её руки, он успел столько надумать за тот короткий момент, пока она шла до кухни. — Я проиграла, — очень понятно выдает сестра и продолжает плакать, только уже более надрывно и со всхлипами. — Что проиграла? Кому проиграла? Можешь нормально объяснить, — Тэхён вытирает слезы сестры большими пальцами и смотрит в глаза. — Мы дрались с пацанами, и я проиграла. — Боже, Джонн-и, ты подралась с пацанами, проиграла и поэтому плачешь? — Дааа, — со всхлипом, почти кричит, сестра и утыкается брату в плечо. Тэхён был уверен, что расскажет сестре, о том, что ему осталось два месяца, но видимо, не сейчас, не сегодня. Она так расстроилась из-за того, что подралась, а если Тэхён скажет, что умрет совсем скоро, то доведёт сестру. Нельзя. Нельзя её так сильно расстраивать. Он ещё десять минут успокаивает Джонхо, говорит, что все хорошо, а потом опять идет к себе в комнату, закрывает дверь и начинает просто плакать. Он так давно это всё держал в себе, что сейчас просто навалилось и хочется спокойно вздохнуть. Любимый кроль: Тэхени, я приду сегодня поздно, ложись спать без меня, у меня индивидуалка, люблю. Тэхён слегка улыбается с того, как записал Чонгука у себя в телефоне, а потом отодвигает его, утыкается в подушку и снова плачет. Как его кролик будет без него? Чонгуку, ведь, будет так тяжело, а если он не вывезет? Почему так сложно… Почему так тяжело. Как же хочется нормальной жизни, хочется не переживать о том, что со дня на день умрешь, хочется как все: знать, что впереди еще вся жизнь, быть уверенным, что судьба ничего не уготовила и спокойно гулять по городу. Он так и засыпает в слезах на нерасправленной кровати, уткнувшись в подушку и укрывшись краешком пледа. Чонгук приходит поздно. Как он и говорил, была индивидуальная тренировка, а он тренер, пусть и ради Тэхёна, но отказаться не мог, зарплаты лишат, если лишат, то он не сможет обеспечить их с парнем, поэтому пришлось идти. Тэхён спал, почти не укрылся. Парень сел рядом на диван, накрыл одеялом нормально, заправил его волосы за ухо и поправил подушку. Он решил долго рядом не сидеть, вдруг разбудит.***
Ким просыпается рано утром, потому что голова болит ужасно, ещё даже солнце не выглянуло, темно и луна светит над домами. Чонгука уже нет. Он уходит на работу к шести утра и пропадает там до вечера, иногда они даже не видятся с Тэхёном и это так обидно. Он идёт на кухню, включает свет над столом, выпивает три таблетки и облокачивается на руки. Смысла от них уже нет, но для поддержания трезвого сознания пить надо, не хочется теряться в боли и сознании. Ни разу в жизни у него так сильно не болела голова, и что же на этот раз — неизвестно. Но к врачу он не пойдет, смысла уже не видит, только лишнее время потратит. На столе, как обычно, лежит записка от Чонгука, он всегда её оставлял, когда уходил на работу и шоколадка сверху, их он тоже всегда оставлял, любимая Тэхёном. Сегодня только плановые тренировки, дополнительных не будет, поэтому я приду к семи. Люблю. Любит, он действительно любит Тэхёна, он уверен, что это правда. Чонгук постоянно говорит, что любит и показывает то, как он любит. Даже если Чон не успевает из-за работы увидеться с парнем, он делает какие-то приятные мелочи. И это так мило. Джонхо сегодня ко второй паре, поэтому она может поспать и Тэхён старается её не будить, идёт в ванну, быстро умывается, закрывает дверь в комнату сестры и идёт на кухню, налить чай, а лучше кофе. Кофемашина, которую купил Чонгук, работает почти бесшумно, наливает горячий и вкусный кофе, сверху заливая сливками. Тэхён быстро пьёт кофе и идёт одеваться. Ему к первой паре, поэтому нужно поторопиться, университет находится далеко. Он быстро одевается, собирает рюкзак и мельком глянув на сестру, бежит на остановку, пока не уехал его автобус. В университете всё как обычно: четыре пары и практика, ездили в ветклинику, смотрели как проводят операцию собаке. У неё опухоль была, хорошо, что доброкачественная, не так сложно и страшно. А сейчас Тэхён опять трясется и едет домой в автобусе. Он закончил раньше, чем Чонгук, поэтому едут они по отдельности. Зайдя домой, он здоровается с сестрой и идёт к себе в комнату, открывает тетрадь и начинает учить сегодняшнюю лекцию. За учебой он проводит в среднем два или три часа, всё зависит от того, что сегодня проходили, в этот раз ему удаётся выучиться всё за час, но приодичеки ненужные мысли проскакивали в голове, что мешало, но он хочет до конца быть примером в универе. За это время домой вернулся Чонгук, но Тэхёну он не мешает, знает, как для него важно выучить всё и потом нормально сдать зачет. Ким тянется в кресле, гладит кота и выходит из комнаты на кухню, где о чем-то болтают его сестра и его парень. — Что за споры? — улыбается Тэхён, потому что Джонхо и Чонгук о чем-то активно спорили, проходит к подоконнику и опирается на него поясницей. — Скажи ему, что клубничный ментос вкуснее, — выпаливает сестра и зло смотрит на Чонгука. — Апельсин, — парень встает, подходит к Тэхёну, обнимает его и утыкается в шею, вдыхая его запах. — Фу, что за телячьи нежности? Вы мужики или кто? — конечно, с шуткой в голосе говорит Джонхо, на самом деле она умиляется с того, как они проводят время вместе. — Угу, — куда-то в шею мычит Чонгук. — Я думаю, что с апельсином вкуснее, — с задумчивым видом говорит Тэхён, действительно рассуждая на тему того, что же лучше, параллельно укладывая руки на спину Чона, нежно гладя его. — Так не честно! Он твой парень. — А это-то тут причём? Просто апельсин кисленький, а я такое люблю. — Вот так, поняла! — победно выкрикивает Чонгук и целует Тэхёна, совсем не стесняясь того, что они не одни на кухне. — Ну началоось, — смеется Джонхо и спешно ретируется с кухни к себе в комнату. — Ты устал? — бубнит Чонгук, прижимая Тэ к себе сильнее. — Нет, сегодня практика была, операция, удаляли доброкачественную опухоль у собаки, а потом я сразу мотнул домой. — Прости, что не смог забрать. — Эй, ничего страшного, иногда полезно проветриться. — Точно? — Конечно. Чонгук отлипает от Тэхёна и ставит чайник. Давно не ел, а ещё это правильное питание, которое он соблюдает, совсем выматывает, так хоть попьет что-то. — Тебе налить чай? — Да, а ещё я хочу тортик и мороженое клубничное, — о да, Тэхёна часто преследуют мысли о сладком. Да что там, он его обожает не больше, чем Чонгука, конечно, но и не меньше, — сестра, сгоняй любимому брату за тортом и мороженкой. — Обязательно, бегу и тапочки теряю, — кричит из комнаты Джонхо и даже не думает выходить. — Сдачу себе, — запрещённый приём. Слышно только то, как хлопает входная дверь. Тэхён лишь переводит сестре тысячу и садится за стол, утыкаясь лбом в локоть. Столько проблем навалилось, и о да, то, что он болен раком, он относит всего лишь к проблемам. Ну умрёт и умрёт. Наверное, это должна быть проблема всемирного масштаба, вот только Тэхён свыкся с этой мыслью, с тем, что неизбежно. Если бы он мог, он бы шутил на эту тему, вот только не с кем. — Тэхен-и, ты чего? Что-то случилось? — Чонгук садится рядом и запускает руку в волосы парня. Ох, у Тэхёна-то может и всё хорошо, вот только думать и размышлять на эту тему ему ничто и никто не мешает. Он вяло отрывает голову и смотрит на Чонгука усталыми глазами, совершенно не скрывая того, что что-то, вообще, было так. — Да нет, я просто устал поддерживать статус отличника, знаете ли, тяжело, хотя откуда вам знать? — толкает Гука в плечо и смеется. — Ой, ну простите. — Опять сосетесь? Я могу спокойно по квартире ходить или как? — сразу понятно — сестра домой вернулась. Джонхо входит в кухню с огромным тортом и пакетом мороженого. — Вот будет у тебя парень — поймёшь, — буркает Тэхён и забирает у сестры еду. — А вот и не будет. — Не понял, в смысле не будет? — Тэхён так-то собирался защищать сестру от всех этих противных парней, которые будут к ней лезть. — Вот так, не будет, — топает ногой Джонхо, а потом как-то тихо добавляет, — у меня девушка есть. — Ах так, девушка значит, всё, ты мне больше не сестра! Что за однополые отношения в моём доме?! — и тихо хихикает, самому же смешно от своих слов. Это сказал Ким Тэхён, которой стоит рядом со своим парнем. Тэхён долго смеётся, а потом резко прекращает и хватается рукой за сердце. Голова начала кружиться, сердце сильно заболело. Стало безумно стучать, и создавалось ощущение, что на него кто-то давит и сильно-сильно сжимает. Он сгибается, всё ещё держась за сердце и начинает кашлять. Кровь. — Тэхён! — Чонгук тут же подлетает к нему, обнимает за плечи и садит на стул. — Господи, что с тобой? — глаза у Чонгука огромные, сердце колотится, ему страшно. Страшно за Тэхена. Джонхо прекрасно знает почему это так. Раньше ничего такого не было, не проявлялось, как сказал врач. Видимо, ждало, пока совсем плохо станет. Она отпихивает Чонгука, садится перед братом на корточки и берёт его голову в ладони. — Тэхён, Тэхён, ты меня слышишь? Он вяло кивает, ещё раз кашляя себе в руку кровью и опускает голову вниз. — Чонгук, в верхнем ящике салфетки, дай их. Чонгук быстро достает бумажные полотенца и отдает их Джонхо. Она лишь протягивает одну Тэхёну, чтобы он кашлял не в руку. — Сейчас, вроде, — он ещё раз кашляет, вытирает рот и сворачивает салфетку, — вроде всё хорошо, — совсем тихо, но хрипит Тэхён. — Чёрт, Тэхён, что с тобой? — когда Джонхо отходит, чтобы принести воды и влажные салфетки, рядом садится Чонгук, упирается своим лбом в лоб Тэхёна. — Всё хорошо, правда, — шепотом пытается выдавить из себя Тэхён, горло саднит безумно. — Да где хорошо? Где хорошо-то? — Чонгук, не переживай, всё нормально. О, Тэхён не умеет врать, вы не знали? Теперь знаете. Он, правда, не умеет врать, не умеет от слова совсем. У него раздирает горло, всё ещё стучит сердце и болит чуть меньше, голова уже не так сильно кружится, но если он встанет, то, наверное, упадёт. — Тэхён, мы завтра же идем к врачу, слышишь? — Не надо, Чонгук. — То есть не надо? Ты кашляешь кровью, по-твоему, это нормально? По-твоему, это не повод сходить в больницу? — Чонгук, он взрослый, — из коридора появляется сестра с салфетками и подходит к брату, отдает их ему, и он начинает вытирать руки, губы и щеки. — Я думаю, он сам решит, когда и к кому ему идти. — Джонхо, ты сейчас серьезно мне это говоришь? Ты вообще видела, что с ним только что было! — Чонгук, успокойся, всё хорошо, — Тэхён берёт его ладони в свои и смотрит в глаза. — Веришь? Всё хорошо. — Нет, Тэхён, не верю, я не верю, что у тебя всё хорошо, — Чонгук тоже смотрит в глаза, сильно сжимает ладони парня и ждёт. Если бы он мог кричать на него, он бы давно это сделал. — Просто поверь мне. Пожалуйста. Чонгук отпускает руки и уходит на балкон. Он не верит, ну не может быть с человеком всё хорошо, когда он кашляет, отхаркивая кровью. Чонгук закуривает сигарету, открывает окно и выдыхает огромный клуб дыма. — Джонхо, раз уж так произошло, то… — пока Чонгук на балконе, Тэхён решает рассказать всё сестре. Пока он может — он расскажет. — То я должен тебе рассказать. Я всё ещё не хочу, чтобы о раке знал Чонгук, но я хочу, чтобы ты знала кое-что ещё. Только, пожалуйста, не плачь. — Действительно, о чём он сейчас попросил? Не плакать? Ага, конечно. — Боже, Тэхён, что такое, пожалуйста, не пугай меня. — Я…мне… — он делает глубокий вдох, закрывает глаза и решает сказать прямо. — Мне поставили два месяца, не больше, до дня рождения не доживу. — Т-ты… Тэхён… — Джонхо подлетает к брату, обнимает его так сильно, насколько может и даже не пытается что-то сказать, лишь кусает брата за плечо, чтобы не кричать. Джонхо сильно сжимает ткань футболки на спине Кима, хватает воздух ртом, как рыба на суше. Мотает головой где-то в шее у Тэхёна и постоянно повторяет «нет, нет, нет».***
С того разговора прошло две недели, Джонхо до сих пор ходит, как зомби, а приступы стали случаться чаще. На паре, на практике, в автобусе, дома, даже посреди ночи. Каждый раз Чонгук умолял сходить к врачу, а Тэхён лишь отнекивался, говорил, что всё хорошо, и ему никуда не надо. Да и бесполезно это всё. Зачем? Зачем, если и так его судьба всё за него решила. Тэхён всё так же учится, гуляет с Чонгуком, когда у него выходной, ходит на тренировки, где тренер - его парень. Они смотрят кино, гуляют в парке, даже учат конспекты вместе. Именно поэтому Тэхён не хочет рассказывать, боится, что Чонгук посчитает его слабым, запретит тренировки, посадит в инвалидное кресло, потому что уже сейчас Тэхёну становится тяжело, будет с ним возиться, а Тэхён этого не хочет, ему это не надо. Джонхо, как Тэхён и предполагал, стала больше следить за ним, запрещала ходить на работу, говоря, чтобы он остался дома и отдохнул, постоянно клала с собой салфетки, просила взять бутылку воды и зачастую звонила лечащему врачу Тэхёна, который, собственно, ничего не мог посоветовать, кроме как: мучаться и умирать. И все-таки, Джонхо была права, когда однажды завела разговор про Чонгука. — Тэхён, ты же понимаешь, что долго так продолжаться не может, да и ты не можешь скрывать от своего парня то, что ты доживешь до ноября и это максимум. Он не знал о раке до ремиссии и не знает о нём после неё. Как по мне — это не правильно. Наверное, Тэхён мог бы сказать Джонхо, что она ещё мелкая и ни черта не понимает, вот только разница у них в возрасте два года, и Джонхо права. Так долго не может продолжать. Просто не может.***
Тэхён уже час сидит у себя в комнате и готовит, точнее подбирает, слова, которые будет говорить Чонгуку. Он же не может просто обнять его и сказать: Чонгук, прости, но я умираю. Нет, конечно нет. А какая будет реакция у Чонгука? Самое страшное, то самое, чего боится Тэхён. Последние дни он хочет пропустить на учебе и провести их с Чонгуком и Джонхо, вот только он боится, что этим сделает им ещё больнее, хотя, сестра сказала, что она хочет видеть Тэхёна, хочет видеть его в последние часы. — Не занимаешься? — в дверь аккуратно и тихо стучат, а потом заглядывает Чонгук, закрывая её за собой. — Джонхо сказала зайти к тебе в комнату. Ты что-то хотел? — А, да, — его вырвали из мыслей, он так и не придумал, что же будет говорить Чонгуку и как будет оправдываться перед ним. За что? За то, что молчал. Молчал до последнего. — Что случилось? — парень садится рядом на их кровать, обнимает за плечи и целует в висок. Слёзы. Вот вообще некстати, они сейчас совсем не нужны. Выдают, конкретно выдают. Тэхён запрокидывает голову наверх, вдыхает как можно больше воздуха, сам себе улыбается, вытирает слёзы и смотрит в глаза ничего непонимающему Чонгуку. — Чонгук, — солёные капли катятся по лицу, Тэхёну так хочется уткнуться парню в плечо, поплакать, а потом сказать, что просто накопилось, просто стал уставать, вот и захотелось выплакаться, но нет. Всё совсем не так. — Чонгук, пообещай, что не будешь меня жалеть, пожалуйста, сделай потом вид, будто я тебе ничего не говорил, будто всё прекрасно, я тебя очень прошу, — Чонгук предательски молчит, внимательно слушает, лишь иногда вытирает слёзы с лица Тэхёна. А Тэхён хватает его за запястья, оставляет их на своих щеках, сильно зажмуривается и выдыхает. — Я…Чонгук, мне жить осталось около месяца. — Что? — тихо, шёпотом, потому что не понимает. Тэхён надеялся, верил, что Чонгук не задаст этот вопрос, он не хотел объяснять ему, что к чему, но видимо, без этого не обойтись. — Я болен раком, нет, Чонгук, это не шутка. Год назад мне поставили этот диагноз, я боялся, что ты посчитаешь меня немощным, скажешь, что больной парень тебе не нужен, поэтому не говорил, стал лечиться, три месяца назад наступила ремиссия, но продлилась она месяц. Около полутора месяца назад мне сказали, что у меня рицедив, — снова слёзы начинаются литься, текут ручьём, а Чонгук всё ещё их вытирает. — Он вернулся ко мне после ремиссии, три недели назад, примерно, врач сказал, что метастазы почти везде, лечиться бесполезно. Чонгук, я не хотел тебе говорить, прости, я боюсь сейчас твоей реакции, я так боюсь, что ты уйдешь, Чонгук, пообещай, что не сделаешь это. — Обещаю, — всё что может выдавить из себя Чон. Но ведь Тэхён просил не задавать вопросов, просил не считать его каким-то отсталым, ненужным, просто из-за слов, которые он скажет. Чонгук прижимает Тэхёна к себе. Ему так хочется плакать, ему хочется уткнуться Киму в шею, хочется, вот только не сейчас, он не будет это делать при Тэхёне, потом, у него ещё будет время, но сейчас он должен показать парню, что сильный, что поддержит его и поможет. — Не надо мне помогать, я продолжу учиться, пока мне не станет совсем плохо, я буду ходить на тренировки, пока меня не посадят в инвалидное кресло, я прошу тебя, не надо меня жалеть, — он шепчет куда-то в шею, умоляет, ему так важно, чтобы Чонгук считал его таким же обычным, как было до этого разговора. Чонгук прижимает его сильнее к себе, обнимает за талию и вплетает руку в волосы, говоря этими действиями намного больше, чем мог бы сказать словами. Они сейчас ни к чему. Как же сильно он любит Тэхёна, как же сильно он не хочет терять, как же сильно он хочет разрыдаться, как же сильно он не хочет его опускать. Очень. Очень. Очень сильно. Тэхён чувствует, как младший сильнее его прижимает к себе, как гладит, как молча ему говорит, что сделает всё, лишь бы он попросил. Они ещё долго сидят в тишине, долго обнимают друг друга, и Тэхён ещё долго плачет и умоляет не бросать его. А Чонгук на это лишь сглатывает тяжелый ком в горле, потому что он не знает как ответить, но обязательно, обязательно сделает всё, о чём попросил его Тэхён.***
— Чонгууук, — неделю. Тэхёну осталось жить неделю. Он остаётся таким же счастливым, он всё так же ярко улыбается и дарит эту улыбку всем, не смотря на то, что по ночам он кричит от боли, не смотря на то, что он не может ходить, потому что всё, — Чонгук, где тебя носит? — он сидит в инвалидном кресле и передвигаться ему помогает Чонгук,— эй, мне нужно надеть штаны, помоги. — Иду я, иду, — а Чонгук пытается не подавать виду, что всё теми же ночами, как только Тэхён засыпает после очередного приступа, он ревет, ревет навзрыд, давится воздухом и крепко обнимает Тэхёна. Он не хочет его отпускать, он ещё не готов. Чонгук заходит в комнату и всё как обычно. Он аккуратно перекладывает Тэхёна на диван, тот шипит от боли, но делает вид, что всё хорошо. Одевает любимые джинсы, теплую кофту и куртку. Они катаются по парку, по улицам, ходят в кафе и в кино. У Тэхёна всё как обычно, а Чонгук делает вид, что всё нормально. Но ему так тяжело. — Я сегодня так устал, сейчас бы как завалиться, включить фильм и пожевать попкорн. — Тогда вперёд, — Чонгук с улыбкой закатывает Тэхёна в комнату, садит его на диван и идёт готовить попкорн. — Выбирай пока, что смотреть будем. И смотрят. Смотрят один фильм, второй, третий. Пока не засыпают в обнимку, пока не просыпаются посреди ночи от очередного приступа, пока Чонгук не обнимает Тэхёна и снова плачет, плачет до самого утра.***
Они опять смотрят какую-то сопливую дораму, где парень приносит девушке на день рождения снег, потому что она захотела, но день рождения у неё видите ли летом, и снега тогда уже нет. А парень, решив доказать свою любовь, приносит ей тазик снега. — Подари мне веточку сирени на день рождения, — совсем буднично просит Тэхён. — Но твой день рождения в ноябре, как я должен её достать? — Просто я хочу веточку сирени, — а ведь Тэхён не шутит, он правда хочет на день рождения веточку сирени, и его вообще не волнует, что день рождения в ноябре. — Хорошо, я подарю тебе её. И они оба прекрасно знают, что Чонгук не успеет подарить Тэхёну сирень, даже если найдёт её.***
— Тэхён, давай посидим, я устал, — Чонгук докатывает Тэхёна до лавочки, чтобы присесть. — Эй, в смысле устал? Я же не устал. — Ну так понятно, что ты не устал. Сегодня двадцать пятое ноября. На улице куча снега, эта зима выдалась со снегом, и это хорошо, потому что Тэхён любит снег. А все, что любит Тэхён — любит Чонгук. Парню уже совсем тяжело, он не может даже шевелить рукой без боли, может лишь улыбаться на шутки Чонгука и сам шутить, правда, шёпотом, потому что если он говорит, то горло начинает болеть. Так что он только шепчет. Чонгук, как и обещал, шутит на разные темы и даже не боится задеть тему того, что Тэхён в инвалидном кресле, потому что он сам шутит над этим, мол, ноги есть, а меня все равно возят. — Хочу мороженое, — смерть смертью, а привычки остаются. И пусть ему больно делать лишние телодвижения, он всё равно любит мороженое, особенно клубничное. — Сиди, и никуда не уходи. — Да куда я тут уйду, — шёпотом говорят в ответ. Чонгук быстро бегает в соседний ларек и приносит Тэхёну его любимое мороженое, разворачивает и садится перед ним на корточки. Да, Тэхён не может есть сам, поэтому его всегда кормит Чонгук, но для него это совсем не проблема, первое время Ким конечно порывался есть сам, но Чонгук запретил. Они приходят домой совсем поздно, на улице уже темно, Джонхо не спит только потому, что завтра сдавать экзамен по половой системе. Она, как и брат, решила идти на ветеринара, теперь ночами мучается и не спит, пытаясь выучить теорию. Она выходит из комнаты, обнимает брата и плетется обратно. Тэхён её понимает, поэтому не собирается ничего говорить, пусть учит, а то потом не сдаст экзамен. Чонгук быстро моет Тэхёна и идёт с ним в комнату. Переодевает в любимую пижаму с медвежатами и ложится рядом с ним на кровать, обнимает, прижимает к себе сильнее, утыкается ему в шею и не спит. Последнюю неделю он перестал спать по ночам. Он боится, что при очередном приступе не успеет проснуться и опоздает. Тэхёну знать об этом не обязательно. — Я тебя люблю. Спасибо, что ты у меня есть, — шепчет Тэхён и медленно, через боль, поднимает руку для того, чтобы обнять своего парня. — Я тоже тебя люблю. — Пообещай, что не будешь скучать. — Не буду, — «я отправлюсь следом за тобой» - остается неозвученным. — Спокойной ночи, любимый. — Спокойной ночи, моё солнце. Чонгук опять не спит, опять слушает дыхание и ощущает его у себя под рукой, вот только в какой-то момент всё затихает. Остаётся лишь чонгуково. Теперь он может себе позволить, он плачет навзрыд, крепко сжимает ладонь Тэхёна и уткнувшись, к уже неживому парню в плечо, начинает кричать. Больно. Безумно больно. Джонхо в своей комнате всё прекрасно слышит, у неё сжимается сердце от понимания происходящего, она все прекрасно понимает, а крики из зала добивают окончательно. Её брата больше нет. Этого солнышка, который держался изо всех сил, постоянно улыбался, занимался учёбой и спортом до последнего больше нет. Больно. Ей тоже безумно больно. Сколько младший терпел, сколько не позволял себе плакать при Тэхёне, а сейчас он просто кричит, его наверняка слышат все, наверняка примут за больного, вот только он правда болен, болен любовью к Тэхёну. Самому лучшему на свете парню с голубыми волосами, темно-карими глазами, которые светились до самого последнего, парню с длинными аристократическими пальцами, с бледной кожей и огромной душой, в которую можно поселить весь мир, ведь там для каждого найдётся свой уголок.***
— Ты не дожил, Тэхён, ты не дожил всего два дня, — Чонгук стоит возле могилы Тэхёна. Он всё ещё не может представить свою жизнь без него, без Тэхёна. Он скучает, ему не хватает всех этих разговоров, просмотров дорам под хруст попкорна. В морозилке лежит клубничное мороженое, которое никто и никогда не посмеет съесть, потому что это мороженое для Тэхёна, и когда-нибудь, наверно, он его съест. Чонгук наклоняется, вытирает, уже появившуюся, дорожку слёз, кладет рядом с камнем букет сирени, которую обещал подарить Тэхёну на день рождения. Он простоит на морозе ещё пять часов, всё это время будет плакать и рассказывать о том, что безумно скучает и ещё пять часов он будет верить в то, что это просто злая шутка. Его жизнь закончилась два дня назад, он сам закончился, как человек ровно в тот момент, когда понял, что парень его больше не дышит. Больше нет их. Есть только Чон, готовый прилечь рядом и замёрзнуть насмерть, лишь бы быть вместе, лишь бы снова обнять.***
Спустя год Чонгук возьмётся за учёбу, станет самым примерным учеником, его будут ставить всем в пример, но никто даже не сможет достичь той высоты, что у него есть, разве что, он никогда не станет лучше Ким Тэхена. Чон будет работать по ночам, займётся баскетболом и станет там командиром команды. Его будут все уважать, а он будет благодарить в этом лишь одного человека, на чью могилу приходит каждый вечер.***
Спустя ещё пять лет Чонгук будет работать в своей собственной ветклинике, Джонхо будет работать там же. У парня будет много друзей и хороших знакомых, но ближе никого он не подпустит, потому что Тэхён жив, потому что Тэхён будет ревновать. Потому что Тэхён. Он будет продолжать ходить к старшему на могилу каждый вечер, будет приносить ему сирень, ту самую, которую он хотел и которую любил. Он будет реже плакать, потому что Тэхёну тоже грустно, потому что Тэхён бы не хотел видеть Чонгука слабым и будет чаще веселиться с друзьями, потому что Тэхён бы хотел видеть Чонгука именно таким.***
Сегодня двадцать седьмое ноября, Тэхёну должно было быть двадцать семь лет. Совсем взрослый. Сегодня Чонгук взял с собой Джонхо, обычно они ходили по отдельности, но в этот важный для парня день решили вместе. Сегодня праздник. Они купили кучу клубничного мороженого, любимый торт Тэхёна и пришли к нему. — С днём рождения, солнце. Чонгук аккуратно кладёт пачки мороженого на мраморную плитку. И улыбается, по-настоящему искренне улыбается, медленно переводя взгляд на уходящее за горы солнце. Обязательно фотографирует сегодняшний закат, считая его безумно красивым. По-другому и быть не может.