Методы рациональной влюблённости

Идеальная троица: он, Маховик времени и профессор Квиррелл. Нет. Он не думал, что всё зайдёт настолько далеко. Шутливая мысль, промелькнувшая на первой неделе учебного года, отчего-то всплыла в памяти и не даёт покоя. Как бы сложно не было в это поверить, придётся признать факт: Гарри Поттер влюбился в профессора по Защите. Гарри обнаружил это не сразу, внезапно и, конечно, не вовремя. Пока его мысли не были заняты армиями и боями с дополнительных занятий по ЗОТИ, они постоянно возвращались к прокручиванию диалогов с профессором Квирреллом. На занятиях тот вел себя обыкновенно (если так можно выразиться о преподавателе Защиты, конечно), но мимо Гарри не прошел тот факт, что по какой-то причине профессор обращает на него особое внимание во внеурочное время. Он не торопился винить Квиррелла в покушении на установленные моральные нормы касательно отношений между взрослыми и малолетними, потому что не видел для подобных подозрений никаких оснований, но для юного развивающегося организма оказалось вполне достаточно субботних обедов и общения на отвлечённые темы, чтобы активизировать бурный набор гормонов. Все эти мысли (и много других) настигли Гарри непосредственно на уроке боевой магии. Воображаемые личности в голове все, как один, многозначительно молчали. Через некоторое время не выдержал пуффендуец: — Только попробуй рассказать ему об этом! О, да, конечно, он ведь не догадается сам, — язвительно отозвался когтевранец. — И совсем не прочитает тебя по твоему ошалевшему выражению лица. Если не ужé. — буркнул слизеринец. — Напомните, как долго это длится? То, что мы всё осознали только сейчас, не значит, что кто-нибудь умнее нас не понял всё ещё в самом начале. Если так и есть, то ситуация — дерьмо, — подумал Гарри. Мужчина тем временем стоял, оперевшись об учительский стол, и бурно о чём-то повествовал. Не было похоже, что он обратил внимание на странное состояние Поттера. — Однако важно понимать, что, не имея очевидных способов защититься, всегда можно, кхм, заострить кости своих сокурсников… В переносном значении. Например, кровь — очень интересное вещество… Гарри слушал профессора вполуха (хотя делать так категорически не стоило), бездумно крутя руках волшебную палочку. В глаза ему он старался не смотреть: если ещё не всё потеряно, то рисковать точно не стоило. Даже если Квиррелл не будет пытаться пройти через средненький окклюментный барьер Гарри (хотя вообще-то за этим занятием мальчик его никогда не ловил), то в любом случае достаточно проницателен для того, чтобы понять, что он к тому неровно дышит. У нас нет никаких шансов скрыть от него это, да? — понуро произнёс гриффиндорец. Ни единого, — слизеринец вздохнул. А если… А если очистить себе память, стерев тот факт, что мы влюблены в профессора? — в голосе когтевранца зазвучала надежда. Так. Над этим стоило поразмыслить. Во-первых, Гарри не умеет стирать память, и этот процесс может закончиться очень плачевно. Во-вторых, Хогвартс вряд ли позволит без шума использовать такое заклинание. А ещё он не был уверен в том, что вызываемые конкретным человеком химические реакции можно убрать, стерев лишь память. Наверное, это получилось бы, сотри он из своей головы Квиррелла вовсе. Но забывать о существовании профессора полностью нельзя, потому что кто-нибудь точно заметит, что с Гарри что-то не так. И, конечно же, первым таким человеком станет сам профессор Квиррелл. А потом Дамблдор узнает об этом и уволит его, потому что решит, что это какой-то злобный план, — вздрогнул пуффендуец. — И доказать обратное будет невозможно, потому что мы не будем помнить правду. Нет, так не годится. —… А Вы как считаете, мистер Поттер? — профессор смотрел на Гарри, а на его лице играла лёгкая ухмылка. Стоило слушать в оба уха. И вообще не отвлекаться на всякую ерунду. Подумать обо всём этом можно было вечером, где-нибудь после ужина, сидя в своем сундуке. А ещё вчера стоило послать письмо родителям. И завещание он оформить официально не успел… — Думаю… Мозг Гарри лихорадочно соображал, собирая крупицы услышанной информации воедино, и запускал машину творческого мышления. Кажется, вопрос был про использование крови врага? — Думаю, что наложить проклятие на кровь семьи противника вполне осуществимо, например, через его детей или родителей. Можно попытаться взять контроль над его телом, используя воду, содержащуюся в его крови… — Для этого будет достаточно заклинания Империус. Не обязательно усложнять себе задачу, чтобы добиться одинакового результата, — сказал профессор, вновь искривив губы в лёгкой усмешке. — Ладно, мистер Поттер, достаточно, я в курсе, как работает ваше мышление. Кто-нибудь ещё хочет ответить? *** Конец света. Это был настоящий кошмар наяву. Любой, кто не является Гарри Поттером, решил бы, что профессор остановил его, чтобы не слушать результаты его "творческих рассуждений", как на первом уроке Защиты. Но тот, кто является Гарри Поттером, знал, что это был вопрос ради вопроса. Квиррелл проверял, насколько хорошо его слушает ученик. Нет, — задумался слизеринец, — Он дал нам понять, что знает о том, что мы летаем в облаках. Профессор и без того верно оценивал наши шансы ответить. Будет хорошо, если он подумал только об облаках в нашей голове, — тоскливо протянул пуффендуец. Что очень маловероятно. Это же Квиррелл, — ответил когтевранец. Гарри сидел за столом внутри своего сундука и изо всех сил старался не впадать в истерику. Нужно всего лишь вообразить самый худший из возможных вариантов развития событий, придерживаться его, и тогда то, что случится, не будет таким уж ужасным. Что такого кошмарного может произойти? Профессор перестанет воспринимать его, Гарри, всерьёз, прекратит любое внеурочное с ним общение, Гарри потеряет… Друга? Нет, это один из самых плохих, но маловероятных вариантов. Квиррелл не глуп, чтобы обижаться на подобное. Какой же худший? Исключение, — прошептал гриффиндорец. Ну нет. Абсурдно. Никто не исключает студента за то, что ему слишком сильно нравится преподаватель, иначе в школе бы уже почти не осталось учеников. Самое простое будет для Квиррелла… Стереть Гарри память. Снова он вернулся к этой мысли. О чем именно можно заставить забыть в данной ситуации? О сегодняшнем кошмарном уроке? О внеурочных встречах? О том, какие детали личности профессора заставляют Гарри чувствовать то, что он чувствует, и думать о том, о чем он думает? Последний вариант звучал достаточно разумно. Но защитные чары Хогвартса… —начал было пуффендуец, но быстро смолк, вспомнив, что, вообще-то, они с профессором бывают и далеко за пределами школы. Окей, это теоретически может исправить ситуацию, но подействует только на время. Если не лечить причину и пить только обезболивающие, то болезнь не отступит. Если не убрать с глаз долой острый ум, притягательное тёмное обаяние и самого Квиррелла из Хогвартса, то Гарри имеет все шансы влипнуть в это снова. А что, если способ забыть о влюблённости существует? Вдруг преподаватели применяют его направо и налево, чтобы не иметь лишней головной боли? Мальчик был уверен, что не помнить о чем-то личном, о чем будет продолжать знать кто-то другой, ему не хочется. Тогда возьмём эту ужасную безнравственную идею в качестве самого пессимистичного расклада, —подытожил он. Сегодня четверг. Квиррелл, как обычно, назначил следующую встречу в субботу. У Гарри меньше двух дней, чтобы придумать, как избежать стирания памяти. Куда лучше было бы избежать встречи с профессором… Но этого ему очень не хотелось. К тому же, любое противоестественное поведение повлечёт за собой подозрения. Тебе не кажется, что уже поздно для того, чтобы стараться не казаться подозрительным? — отозвался слизеринец. И что мы тогда предпримем? *** Пятница, ночь. В иной ситуации (вернее, будь в качестве объекта симпатии не профессор Квиррелл, а любой другой человек) Гарри предпочёл бы вести наблюдения за собой, изучать, с какими именно чувствами отождествляют влюблённость, проводить эксперименты. Остаться наедине с приятными мыслями, в конце концов! Но вместо этого он сидит здесь, в сундуке, и пишет самому себе письма на случай, если ему действительно завтра сотрут память. Чтобы операция наверняка прошла успешно, Гарри перед уходом отправит сову на ложный адрес. Сова прилетит назад с письмом, которое не смогла передать адресату, как раз после того, как они с профессором вернутся в Хогвартс. Если ты вообще вернёшься после такого, — зловеще прошептал пуффендуец. Гарри проигнорировал глупую мысль и продолжил писать. Хотя получалось с трудом. В голове бурлил бульон из чувств, эмоций и переживаний. Мысли о профессоре Защиты никак не оставляли Поттера в покое, мешая концентрироваться на важной задаче. В голове всплывали то жесты преподавателя, то мимика, то речь... Их сменяли воспоминания о совместном наблюдении за звёздами… Какое-то безумие! Кому могло прийти в голову, что это не болезнь, а норма? Наконец, закончив, он прошёлся глазами по тексту: Дорогой я! Тебе не впервой получать письма от самого себя, но на этот раз дело действительно серьёзное. Здесь не замешан Маховик времени, вообще нет вмешательства во время, но если ты не помнишь, как писал это, то должен знать: ты подвергся стиранию памяти. Не паникуй и открой учебник по психологии на второй полке твоего книжного шкафа. Опознавательный код 927, я картошка. Данное письмо было продублировано в четырех экземплярах. Одно из них отправится в кошель, другое — под подушку, третье будет лежать здесь, на столе. Если кто-то решит основательно очистить Гарри где-то помимо его головы, то найдёт именно столько записок в будущее. Четвёртое письмо отправится с совой и вернётся только к вечеру, когда Гарри сможет получить его лично. Немного подумав, Гарри стёр опознавательные коды на трёх первых листках и вписал ложные. Было бы опрометчиво раскрывать врагу свой персональный пароль. Если мародёр будет следовать записке, то она приведёт его к книжному шкафу Гарри. В общем-то, самого Гарри она тоже приведёт туда же, но только ему самому известно, что пару месяцев назад он со скуки (и жажды экспериментов) при помощи колдовства поменял местами обложки учебников по психологии и социологии. Таким образом, мальчик возьмёт в руки правильную книгу, а Квиррелл (если это будет он) — неправильную. Изнутри учебники не так очевидно отличаются. Следующую записку Гарри приклеил на развороте по психологии отношений: Итак, ты подвергся стиранию памяти. А если быть более точным, то забыл о том, что был влюблён. Пожалуйста, внимательно прочти историю ниже, она введёт тебя в курс дела. Дальше шёл краткий пересказ того, что Гарри ощущал последний месяц, датированные сведения о каждом разговоре с профессором тет-а-тет, перечисление всего, что мальчику нравилось в нём (хотя, после того, как Гарри сотрут память, и он узнает об этом, то вряд ли сможет найти в Квиррелле хоть что-то приятное) и, наконец, пересказ ситуации с последнего урока по Защите. Он чувствовал себя довольно неловко, пока писал, но сведения должны были быть полными. В учебник по социологии он поместил лист с непереводимым шифром, который на самом деле ничего не означал. Этого должно быть достаточно, чтобы отвлечь того, кто будет здесь рыться (Гарри допускал, что профессор может отправить кого-то из учеников), заставить его забрать записку с собой и уйти. Завершив все подготовительные действия, Гарри устало отправился спать. *** Суббота. Мальчик-Который-Выжил (но выжил, как он предполагал, не надолго) сидел с одного конца длинного стола с узорчатой скатертью и как ни в чем не бывало попивал жутко дорогой чай в компании профессора по Защите от Тёмных Искусств. Когтевранец с виду был даже слишком спокоен: не в последнюю очередь из-за основательной подготовки к сегодняшнему дню. Гарри даже позволил себе полюбоваться голубыми глазами профессора, скрываясь за маской участливости. Квиринтус Квиррелл с момента встречи делал вид, что никаких странностей начиная с четверга в Гарри не замечал. Мальчик мог бы даже поверить тому, будь он менее осторожным и более легкомысленным. Он нас дурит, — сказал внутренний слизеринец. — Подожди, сейчас он усыпит наше внимание — и бах! Профессор покашлял, обращая на себя внимание. — Мистер Поттер, мне льстит, но не стоит так переживать об этом, правда. Я ничего с Вами не сделаю. — он внимательно посмотрел на мальчика. Тот поперхнулся чаем от неожиданности. Что? Гарри попытался взять себя в руки. К такой ситуации он не успел себя подготовить: все придуманные тактики основывались на том, что профессор сделает хоть что-нибудь по отношению к нему. Как себя вести? Только не надо изображать идиота, — закатил глаза слизеринец. — Он знает, что мы знаем. — Даже память мне не сотрёте? — мальчик решил, что можно просто спрашивать в лоб. Всё равно мало что изменится, а если и изменится, то у него подготовлен план. — Вы думали, что я сотру Вам память? — брови Квиррелла поползли вверх. — Что ж, если будете досаждать в дальнейшем и не давать мне прохода, то я знаю, что предпринять. Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт. Все воображаемые личности Гарри бились головой о стену. Видимо, это как-то отразилось у него на лице, потому как профессор рассмеялся. Не злобным хохотом, не издевательским хихиканьем — тому просто было смешно. Это была шутка, идиот. — И… Как давно Вам известно? — спросил Гарри и, чтобы уж совсем не выглядеть истуканом, засунул в рот тефтельку. — С самого начала, — профессор, явно повеселевший из-за разговора, поднял палец, когда Гарри снова открыл рот, и добавил. — Далеко не с этого четверга. Широкая улыбка не сходила с его лица. — А-а-а… Ам… — Гарри не знал, что ответить. Он, конечно, думал о таком варианте, но не воспринял его серьёзно. А зря. Волшебник с минуту смотрел на мальчика, а затем продолжил: — Думаю, Вы понимаете, что я, кхм, не могу Вам ответить взаимно. По многим… — Нет! Нет! И не надо! Я и не думал о таком! — Гарри чуть не выронил вилку. Ещё бы он ему ответил. Тогда Гарри Поттера пришлось бы выносить из ресторана вперёд ногами. Причина смерти — шок. — В таком случае, наверное, всё в порядке, — произнёс Квиррелл и вдруг замолчал, прислушиваясь. Послышался какой-то стук. Гарри, к своему ужасу, нашёл его источник. Профессор обернулся к окну. — А это что за сова? *** Заметка на будущее: "В волшебном мире совы слишком умные". *** СОВЫ РАЗУМНЫ?!