Will cover and help

      Как бы силён не был волк, без сильной самки он всё равно уязвим. Такова простая истина волчьей жизни. Каждому самцу нужна та, кто прикроет спину и будет служить стимулом бороться до последнего.       У Чонгука самка есть уже четыре года, и он до сих пор готов благодарить всё и вся за то, что когда-то встретился с Тэхёном, который был на тот момент одиночкой, и перехватил его у другого волка, положившего глаз на сильную свободную самку. Тэхён тоже долго не думал, когда получил жесты ухаживания от массивного белого самца – вильнул игриво хвостом и укусил за белое ушко, принимая попытку «подкатить». Спустя пять свиданий (если их можно так назвать), Чонгук привёл Тэ в свою стаю и больше оттуда не выпускал.       Самки вообще в их время на вес золота. На одну волчицу приходится пять-семь волков. Да и чтят их с особым трепетом за то, что те являются продолжительницами рода и вынашивают волчат – самое святое, что вообще может быть в жизни волка после пары.       Чонгук на Тэ старался не напирать и развивать их отношения постепенно, но одновременно с этим чётко показывая, что отпускать его не намерен до последнего. Мелкими жестами и намёками готовил к тому, что стая Чона отныне его дом. Именно этим, наверное, и покорил одинокое кимово сердце: своей чуткостью и уважением к его мнению. Поэтому, когда самка в один прекрасный день обошла его три раза по кругу и лизнула в нос, негромко урча - чуть из собственной шкуры не выпрыгнул от счастья.       Чонгук негромко ворчит, когда к его боку приваливается крепкое мохнатое тело волчицы, но податливо приподнимает лапу, закидывая её на Кима. А потом едва ли не скулит счастливым волчонком, когда тёплый шершавый язык начинает вылизывать его вытянутую морду. Тэхён любит ухаживать за волком. Чонгук любит принимать эти ухаживания, послушно валясь на бок каждый раз, когда волчица требовательно пихает его носом в брюхо и мысленно басит человеческим голосом:       «Время умывашек».       И не отпускает до тех пор, пока не убедится, что хорошо вычистила белый мех, и пока не потрётся мордой о крепкую шею, оставляя там свой стойкий запах. Правда потом в обязательном порядке Ким оказывается сам подмят под Чоном, и наступает уже его очередь принимать волчьи ухаживания и вынюхивания, податливо отводя хвост в сторону, чтоб успокоить собственнические инстинкты пары.       Вот и сейчас намиловавшись и нализавшись вдоволь, они валяются в тени деревьев, скрывающих их от жаркого весеннего солнца, и умиротворённо отдыхают. Чонгук половиной тела лежит на волчице, умостив голову на её макушку и время от времени лениво вылизывая серые ушки.       Но умиротворение их длится недолго.       Чонгук вскакивает сразу же, как слышит запах чужака. Тэхён хлопает сонными глазами, непонимающе поднимая голову к вставшему на дыбы Чону, немигающим взглядом пилящему лесную чащу перед собой. Белый волк коротко рычит, скаля клыки, и Ким понимает всё тут же. Поднимается на лапы следом, встаёт по правую сторону от Чонгука, и в это же время из леса навстречу им идёт крупный чёрный самец, скалящийся на Гука в ответ. Волк этот, наверное, размером с Чонгука, выглядит молодым, на пике своей силы.       Он настороженными шагами медленно подходит к Чону, вздыбив шерсть на холке и утробно рыча, показывая свою силу. А он, стоит признать, очень силён, даже в запахе это чувствуется. Чонгук отвечает тем же. Он тоже тут не щенок беспризорный, а один из главных воинов в их стае и по размерам крупнее многих.       Кажется, незнакомый волк является одиночкой. Не чувствуется на нём стайной метки. Забрёл на территорию чужой стаи и явно пытается показать себя. И мозги набекрень съехали видимо, ведь на дворе весна: волки ищут себе пары и новые территории. Агрессия растёт в разы. Чонгука это не коснулось, потому что он уже состоит в стае с сильным мудрым вожаком, и пару любимую имеет под боком. А вот у одиночек ситуация плачевная: они вечно нарываются, рвутся с кем-нибудь поцапаться. Как вот этот. Откровенно намекает на драку и провоцирует Гука.       Тэхён, поняв, что к чему, долго не думает: с негромким скулежом ныряет под голову пары, прижимаясь тесно своим телом к белой широкой грудке, буквально впечатываясь макушкой под морду. И смотрит на незнакомца, который теряется на пару секунд, удивлённо смотря на самку. Не ожидал. Чонгук же даже не дёргается, лишь немного двигается вперёд, чуть сильнее накрывая голову Кима собой в защитном жесте.       Чёрный рычит. Громко, опасно, распугивая птиц, сидевших на ветвях деревьев, с громким криком разлетевшихся в разные стороны. Волк пригибается к земле, скалится, вспарывая когтями мягкую почву, и едва ли не вибрирует от раздражения. Требует волчице отойти. Не мешаться, дать позволить решить всё с её самцом.       Их тяжёлые ароматы сгущаются, тоже вступая в борьбу; Чонгук внимательным, пронзительным взглядом следит за чужаком, готовый ответить на любую его выходку. У него к сердцу прижато самое дорогое в его жизни существо, и волчья гордость на кону стоит. Он этого чёрного живым отсюда не выпустит, если тот что-нибудь выкинет.       Тэхён на чужие угрозы не реагирует. Ни на сантиметр не сдвигается – напротив, сильнее прижимаясь к Чону. Верит в него. И не только потому, что тот сильный (очень сильный), а потому что знает. На самку не нападут. К ним особое уважение и почтение, и ни один уважающий себя волк не посмеет напасть на волчицу. Тем более, занятую.       Тэхён просто притворяется. Скулит наигранно напугано специально для чёрного, а взгляд у Кима… спокойный. Ни капли страха. Собой лишь горло своей пары прикрывает, ведь если вцепиться в него – шансов выжить мало. Тэхён защищает самое уязвимое место Чонгука, делая вид, что просто прячется. Как и положено в паре – каждый прикрывает друг друга.       Чёрный мечется, дёргается, рычит на волчицу и зубоскалит на дёргающегося в его сторону при каждой такой угрозе Чона. Последний всё прекрасно понимает, осознает суть поведения самки, но всё равно не может позволить себе давать кому-то угрожать ей и рычать. Хвост в трубочку свернёт за это, если надо будет.       Волк с чёрной шерстью бушует. Агрессивно хочет вцепиться зубами в белого волка и вспороть брюхо, но стоящая перед ним волчица не позволяет этого сделать. Она не уйдёт в любом случае. А ещё они с белым связаны. Чужак не может себе позволить поднять на неё лапу и оголить клыки. Не одичалый волк потому что, знает и чувствует всё. Тронет волчицу – век себя не простит. А убьёт её пару – она тоже через пару дней угаснет.       Да и самец стоит непоколебимо, точно готов ответить на любую жестокость и угрозу с двойной силой. Трётся едва заметно о макушку серой, заботясь и успокаивая даже в такой момент.       Сильные. Вдвоём очень сильные. Как бы чёрному ни хотелось признавать этого, но против них пойти не может. Даже если глаза кровавой пеленой накроет – не сможет. Поэтому скулит повержено, прижимая хвост между задних лап и уши к голове. Смотрит с уважением, наступая на глотку своей гордости, и просит отпустить с миром. Он здесь теперь проигравший. Чонгук фырчит, дёргая ухом, и с коротким рыком машет мордой в сторону леса. Мол, уходи, на первый раз прощаю. Чужак с рывком принимает данную возможность, стараясь убежать отсюда как можно быстрее. И только когда его запах перестаёт слышаться в воздухе, Тэхён, наконец, отлипает от Чона, громко вздыхая. Пронесло.       Ким поворачивается лицом к Гуку и трётся мордой о его, расслабляя твёрдого, как камень, от напряжения волка. И успокаивается до конца, когда Чон благодарно так трётся мокрым носом о его, прикрывая жёлтые довольные глазища. Гордится своей самкой. Не растерялась, не натворила лишнего, провоцируя чужака, а поступила максимально мудро и уверенно. Они с Тэ такая хорошая команда.       Чонгук мягко зацеловывает карамельную (даже на вкус кажется сладкой) кожу Кима, иногда меняя губы на язык и вылизывая особенно чувствительные участки тела. Тэхён под ним блаженно мечется, крепче стискивая длинными крепкими ногами узкую талию Гука и зарываясь пальцами в светлые вьющиеся волосы. Стонет негромко, когда тонкие губы смыкаются на одном из его сосков, жадно втягивая его в горячий рот, будто пытаясь высосать оттуда молоко. У Тэхёна его там нет, потому что волчонка он пока не вынашивает, но это дело поправимое. И чувствует он, кормить придётся сразу двоих. - Умница, - Чон хвалит негромко его за сегодняшнее, приподнимаясь и влажно целуя в губы. Тэхён довольно урчит, отвечая, податливо приоткрывая рот. - Твой умница, - выдыхает с горячим воздухом. Волк хмыкает. - Мой, чей же ещё, - и в подтверждение своих слов прижимается губами к ярко-алой метке на его шее, которую любит время от времени обновлять, хотя это совсем необязательно. Уже после первого раза едва ли не на генетическом уровне связаны друг с другом. Волчья моногамность – она такая.       На дворе глубокая ночь, стая умиротворённо спит в своих домиках, пока они с Гуком валяются на пышной перине и голодно целуются, исследуя ладонями тела друг друга. Оба абсолютно нагие, из-за чего кожа к коже, ощущения ярче. - Родной, - зовёт Чона пепельноволосый, когда упомянутый мокрыми поцелуями покрывает его щёки, изредка кусая их острыми клыками. Любит он это занятие очень: щёки у Тэ мягкие и нежные, ну так и просятся, чтоб их покусали. Он мычит вопросительно, намекая, что внимательно слушает, что там хочет сказать волчица. - Как насчёт того, чтобы завести волчонка?       Чонгук замирает, удивлённо хлопая глазами. Отрывается от чужого тела, неверяще смотря в любимые, пожелтевшие из-за возбуждения глаза. Тэхён хмыкает, тыча указательным пальцем в кончик его носа. Забавный такой, растерянный. - Волчонка? – переспрашивает Гук, садясь на кровати. Тэхён поднимается следом, забираясь на его колени и обнимая руками за шею. Кивает согласно, клюя быстро в шею, рядом с кадыком, которую сегодня прикрывал собой же. - Мы уже четыре года вместе, и я думаю, что вполне готовы к ребёнку. Нам уже обоим по тридцать. Тем более, я вижу, с какой любовью ты смотришь на чужих щенят, - урчит, перебирая чужие, влажные после душа, волосы на затылке. Чонгук несколько минут задумчиво-растерянно бегает глазами по его лицу, осмысливая всё, что сказал ему Ким.       Тэхён удивлённо взвизгивает, когда через пару минут Гук с горящими восторгом глазами резко валит его на постель. Улыбается широко-широко, буквально купая волчицу в тепле своей улыбки и прижимается губами к чужим, бубня в них радостное: - Спасибо.       Через семь месяцев Чонгук скажет то же самое, когда будет держать на руках белый пушистый комочек, тычущийся маленьким носом ему в шею.