Деревянные фигурки

Сколько лун уже прошло? Сколько пыли еще ляжет на его плечи, на его верный лук? Гох, бывший Соколиный Глаз, не знает. Запертый в башне, словно какая-то принцесса, огражденный от мира не столько стенами, сколько своей проклятой слепотой, он день за днем мастерит глупые и уродливые деревянные фигурки. Первый день – фигурка - «Очень хорошо». Надписи на самом деле там и нет, но Гох пытается вырезать улыбку на деревянном лице. Удел старых, беспомощных, в смирении ждущих смерть – воспоминания. Воспоминания о былой славе, о путешествиях и о лицах друзей. Гох так давно видел их лица, что позабыл их черты. Так давно видел что-то, кроме темноты, смолы, отнявшей его силу и его жизнь, что живет грезами. Вот маска циклопа, позади длинная светлая коса, а в тонких женских ручках смертоносные кинжалы. Сиаран, маленькая упрямая девочка. А как она разом присмирела, когда увидела Арториаса. Сначала забавная девчонка, потом взрослая и уверенная в себе женщина. Война меняет всех. Правда, ее неприязни к людям она не отбила. Соколиному Глазу кажется, что улыбается он ласковей, чем обычно. Следующим всплывает золотистый шлем, принявший форму головы какого-то зверя. Точное название вертится, мечется, но никак не приходит на ум. Гордый Орнштейн, Гроза Драконов. С тех пор, как Четверку рыцарей Гвина разделили, отправив троих на помощь Олачилю, а Орнштейна оставили стеречь покой принцессы в Анор Лондо, Гох ничего о нем не слышал. Хоть он и не видел, зато слышал, как завистливо вздыхал Смоуг, напарник Орнштейна. А зависть – жалкое, но губительное чувство. Орнштейн слишком самоуверен и не подозревает о том, что Палач еще не простил того, что не получил свой, по его-то мнению, законный титул. Правда, Гох не слышал о том, что хоть один рыцарь Гвина когда-нибудь питался костями своих жертв. Синий шарф, местами потрепанный, но слишком родной, чтобы его снять. Арториас. Воин-волк, отправившийся уничтожить сердце Бездны – Мануса, вместе со своим верным Сифом. Сколько лун прошло с тех пор, как Гох услышал его удаляющиеся шаги? Великан и рыцарь были соратниками и неплохо ладили. Неужели они не справились и…? Гох сокрушенно покачивает головой и слышит, чувствует, как сыплется с него пыль. Старый, потерявший нюх, пес, оставленный в конуре доживать свои последние часы. После путешествия в этот забытый богами поселок рыцарей Гвина останется лишь трое, а, может быть, даже двое. Как печально: Гох видел расцвет Эпохи Огня и не увидит даже отблеска ее заката. Шелест деревянных стружек, летящих на каменный пол, расслабляет. Гох вспоминает, что видел, как жил. Вспоминает, как Соколиным Глазом он осыпал войска драконов стрелами, как они, воя, падали на землю, чтобы никогда больше не подняться. Птицы, которые никогда не будут забыты, птицы, несущие смерть, играя бликом от солнца на своей чешуе. Теперь остались лишь предания о них и… Каламит. Он слышит, как эта ящерица, видно, спрятавшаяся во время того, как ее сородичей перебили, сейчас свободно парит в небесах. Великана она не трогает, лишь в насмешке шелестя крыльями неподалеку. Она знает, что ему осталось недолго. Тварь лишь голодна, а плоть убийцы драконов – что может быть вкусней плоти врага? И монстр ждет, терпеливо ждет, сверля великана сияющими глазами. Но что это? Гох слышит чьи-то шаги, звук открывающейся двери. Сиаран? Арториас? Нет, запах гостя говорит о другом. Не мертвый. Второй день – фигурка «Здравствуй!» Гость, когда-то бывший человеком, удивлен. Гох не видит, он слышит и чувствует запах. Со временем зрение заменили обоняние и слух. Незнакомец пропах оскверненной кровью Арториаса. Все понятно без слов. Нет злобы, неприязни и желания отомстить. Лишь благодарность. Гох единственный всегда знал, что Арториас ушел навсегда. Вечно одинокий и гордый путешественник по Бездне. Одинокий потому, что крови Сифа нет на латах незнакомца. Запах гостя выделяет его среди окружающих его предметов и существ. Он словно из другого мира. А что, все может быть – вдруг Отец Бездны шалит. Гость говорит урывками, хрипло и безжизненно. При упоминании о кузнеце Немертвый расслабленно выдыхает – значит, все хорошо. Соколиный Глаз чувствует что-то, похожее на радость. Странник спрашивает о драконе, коротко кивает – слегка слышно, и уходит. Снова зашелестели деревянные стружки, но теперь они раздражают. Когда одиночество так крепко укрепилось в жизни, появление кого-либо просто недопустимо. Он сразу приносит ворох жизни, ветер эмоций и волнений. А старые раны старого великана только затянулись, превратившись в рубцы. Десятый день – фигурка «Помогите». Все хорошо – подумал Гох, чувствуя теплые лучи едва проснувшегося солнца. Солнце уже ослабло, но упрямо греет землю. Интересно, будет ли оно гореть лет через триста? Все хорошо – думает он, гулко приветствуя пришедшего Немертвого. Сегодня он пропах кровью маленькой Повелительницы Клинков. Сиаран, ты так и не переборола свою неприязнь. Гох знает, что она почувствовала смерть своего друга и пришла. Если так, то она должна была понять, что Бездна вовсе не покорилась ему, а… Или же Гость сам напал на нее? Гох лишь сокрушенно качает головой. Какой забавный человечек – хочет сразиться с последним из драконов. А почему нет? Если он умрет – Сиаран отомщена, нет – ящерица больше не будет осквернять эту землю. Время смахнуть пыль с плеч, отряхнуть свой лук. Старый пес ослеп, но не оглох, да и зубы почти уцелели. Это будет последний отблеск славы Соколиного Глаза. Каламит заревет и рухнет наземь, как и его предшественники. Тогда их уничтожала Четверка рыцарей Гвина, огромная армия, а сейчас лишь упрямый Немертвый. Любопытно, погибнет ли он. Гость уже ушел, бросив слово благодарности, а Гох вспоминает времена, когда земля пылала. Хорошо тогда ведьмы наколдовали. И где они сейчас? Ничто не вечно. Посыпались деревянные стружки, а в мыслях Гох где-то далеко, давно, вместе с ныне мертвыми. Одиннадцатый день – фигурка «Прости» Гость иногда покупает у него одну-другую фигурку и подолгу рассматривает их, думая о чем-то своем. Он до сих пор не понимает, почему собирает эти уродливые игрушки. Гох отдал ему свой лук. Теперь он ему уже не понадобится. Но на следующий день Немертвый странник вернул его, не сказав ни слова. Зачем? Больше этот лук не нужен – драконов нет. Но Гость лишь качает головой и говорит о том, что в недрах земли, в месте, где заместо земли лишь пепел, может, еще остались драконы. На следующий день Гох чувствует у него лишь усталость и толику сожаления. В чем дело, Немертвый? Ах да. Ты же не оставляешь никого за собой. Старый Гох уже послужил тебе, почему бы не прекратить его страдания? От твоей руки погиб Орнштейн, Арториас и Сиаран. Неправильно, по твоему мнению, оставлять последнего рыцаря Гвина в живых. Вдали от его соратников. Подняв выкатившийся из огромной ладони деревянный шарик, ты видишь надпись «Прости». Точней, извиняющееся выражение деревянной рожицы. Но, поддавшись внезапному порыву, ты переворачиваешь его и видишь совсем иное. Двенадцатый день – фигурка с надписью: «Спасибо».