~*~
Оказывается, много что. Дополнительный кусок коричного пирога. Крепкий удар по учебному манекену. Урчание починенного кальцинатора. Ещё Бен улыбается людям. По Дэмерон со своей развязной ухмылкой толкает его локтем, и, наклоняясь, чтобы послушать заговорщицкий шёпот товарища, Бен Соло улыбается. За ужином Снап Уэксли обливается бриббовым соком, и, пока пилоты смеются, а сам Снап смущённо хватает тряпку, Бен Соло улыбается. Роуз несётся вприпрыжку по коридору, радостно визжа о медицинском дроиде, которого они вместе запустили, и, когда она хватает его за запястье и тянет за собой, Бен Соло улыбается. — Да поговори с ним уже, — ворчит Финн однажды утром. Рей неохотно отводит взгляд от зубов Бена Соло (он пытается сдержать усмешку, услышав шутку По). — М-м? — У тебя всё на лбу написано, — говорит Финн, угрюмо потягивая каф. Рей смотрит на него непонимающе. — Что? — Не знаю, зачем ты это делаешь. Может, из-за меня, а может, и правда злишься на него… — Да что я делаю? Она целиком сосредотачивается на Финне; зубы Бена Соло, давящие на нижнюю губу, исчезают из поля зрения. — Избегаешь его. Рей сглатывает. — Я не избегаю… — И, если хочешь с ним подружиться, мне всё равно, — произносит Финн со вздохом. — По сказал, я веду себя неразумно — что если уж он забыл, как тот его пытал, то мне и подавно зла держать не стоит. Но я знаю, что между вами связь или что-то типа того. Финн с присвистом выдыхает это слово, будто оно неприятно на вкус. — Я… не думаю, что она ещё существует. Она… молчит. Рей хмуро уставляется в свою кружку с кафом. — Ну, тогда или поговори с ним, или прекрати пялиться, — предлагает Финн, и Рей поднимает на него глаза. — Мне как-то стрёмно, когда ты вот так… таращишься на кого-то, пока мы разговариваем. Чувство вины впивается ей под рёбра. — Прости, Финн. Я не пыталась… — Не надо извиняться, — произносит он, вставая. — Просто… займись чем-нибудь ещё. Как только Рей оказывается за столиком одна, она понимает, что взгляд её блуждает — равно как и мысли. Зубы Бена Соло появляются вновь, когда губы приоткрываются, разъезжаясь в улыбке, стоит По по-дружески похлопать его по спине. Рей встаёт — наверное, немного раньше нужного, ведь она без понятия, что делать дальше. Она выбирается из-за стола, цепляясь коленями за его ножки, словно малый ребёнок, который только учится ходить. Сделав два шага, она вдруг разворачивается и хватает свой забытый поднос. Посуда звенит, когда Рей пытается счистить в мусорку остатки еды с тарелок. Пальцы соприкасаются с чем-то липким… — Ну-ка соберись, — шипит она самой себе. Она проходит столовую, и та почему-то кажется гораздо больше, чем раньше, и, как только она приближается, один из лётчиков как раз желает товарищам доброй ночи. Рей тут же садится на освободившееся место, рядом со Снапом и прямо напротив Бена. — Солнышко! — говорит Снап, приобняв её за плечи. Однако взгляд Рей прикован к Бену. Его глаза только единожды поднимаются на неё, а затем он сосредотачивается на своей тарелке с коричным пирогом. Коричный пирог заставляет его улыбнуться. По приветствует её, спрашивает, слышала ли она об их утренней развед-миссии. И не успевает она ответить, что да, слышала, как По пускается в рассказ, приукрашивая детали. Истории По вызывают у него улыбку. Снап подтрунивает над По, поправляя его и с хохотом стуча кулаком по столу всякий раз, как товарищ пытается преувеличить свою роль в этом деле. Они всем столом смеются и толкают друг друга в бока. Новые друзья среди пилотов для него тоже повод улыбаться. Рей сидит молча, наслаждается общим смехом и кивает в нужных моментах, но её мысли заняты другим. Потому что всё вышеперечисленное больше не вызывает у Бена Соло улыбку — с тех пор, как она к ним подсела. Он лишь пялится вниз, на свой пирог, ест его потихоньку и слушает, как По в который раз травит одну и ту же байку. Она чувствует себя так, словно пильщик вспорол ей брюхо и оставил лишь зияющую дыру.~*~
Рей полдня сидит в голонете в результатах по запросу «шутка». Многие из них несмешные. Некоторые предсказуемы — например, «что копготер ест на завтрак?» — горстку нан, конечно. Она закатывает глаза. Но Рей всё же отыскивает одну — вроде истории из трёх частей, с каверзными подробностями, которые обязательно нужно запоминать. Суть шутки становится понятна лишь в самом конце, и, когда Рей до этого доходит, её губы растягиваются в улыбке. Она заучивает её и на следующий день приходит в ангар с распечатанным текстом в кармане брюк. Бен проверяет свой крестокрыл вместе со Снапом, и Рей прямой наводкой направляется к ним. Снап будет рад хорошей шутке, и, если Рей хорошо её расскажет, Бену тоже понравится. — Знаю одну историю, — объявляет она гордо и упирает руки в бока. Бен бросает на неё быстрый взгляд и возвращает всё внимание на набор инструментов. Снап же широко улыбается. — Расскажи, Солнышко. Она делает глубокий вдох и начинает наигранно серьёзно: — Захожу я вчера в бар, а там парень с девятью пальцами… — У нас тут есть бар? — спрашивает Снап удивлённо. — Э-э… в смысле, в забегаловку, — поправляет себя она, а Снап пожимает плечами и жестом просит её продолжать. — Так вот, там был парень с девятью пальцами. — У кого это там девять пальцев? — прерывает её По, присоединяясь к ним с засаленной тряпкой в руках. Рей смотрит на Бена. Он мог уйти в любую секунду. — У парня, которого я встретила вчера в баре… — У нас тут бар есть? — произносит По, глядя на Снапа с воодушевлением. — Нет, — выдыхает она раздражённо, — в смысле, это скорее всё же была забегаловка. — Которая? — уточняет По, рукавом фуфайки утирая с лица пот. Пискнув что-то нечленораздельное, она пытается встать на ноги, когда вдруг слышит: — Она же шутку рассказывает. Рей смотрит на него — он работает гаечным ключом, хмуро глядя вниз. Он не поднимает на неё глаз, когда По со Снапом произносят многозначительное «Оу!» и сосредотачивают всё своё внимание на ней. Будто перед ними ребёнок, показывающий кукольный спектакль. Она кое-как, с запинками, рассказывает шутку целиком. Снап смеётся громко, а По ухмыляется, глядя на Рей, и потом несколько часов повторяет кульминацию шутки снова и снова. Бен продолжает работать гаечным ключом, затягивая болты на своём крестокрыле.~*~
Благодаря старым связям Лея достаёт для них новый крейсер, и Сопротивление переносит базу на внешнее кольцо, где механики смогут довести корабль до совершенства. Рей совсем не против сменить обстановку, вот только придётся пересадить высохший цветок в неблагодарную почву, перед тем как они сядут в шаттл. Роуз в экстазе — постоянно об этом тараторит, фонтанирует восторгами, куда бы ни пошла. Увидев имя Бена в списке механиков, что отправятся на крейсер, Рей добавляет туда и своё. Она бы так и так это сделала. Внесла бы свой вклад, свою лепту. Однако, хоть её конёк — двигатели и их починка, она записывается именно в системы наведения и защиту щитов, прямо под его именем. Для перелёта все собрались рано утром, и она глазам не поверила, увидев его не в чёрном. Тёмно-серые брюки с его чёрными сапогами и светлая туника. Пока все они слушают инструкции в ангаре, у Рей в голове бьётся лишь одна мысль: «Он выглядит в точности как его отец». Он чинит Силой. Конечно он чинит Силой — Рей тоже так делает, — но всё равно её изумляет вид плывущих к нему гаечных ключей и сами собой движущиеся рычаги, пока он сосредоточен на компьютерной системе. Может, поэтому он не слышит того, как она подходит. А может, он слышит — просто не обращает на неё внимания. Как всегда. Она хорошо подумала. Она понимает, что вместе со своей рукой он предложил ей больше, чем галактику. Она знает — сначала он смотрит на её грудь, или на талию, или на бёдра, и только потом неизбежно отводит взгляд, который она успевает перехватить. И она знает — когда Роуз встаёт на цыпочки и целует Финна в щёку в качестве пожелания спокойной ночи, Бен краснеет и уголки его рта приподнимаются. Поэтому, когда она обращается к Силе и убеждается, что в этой части корабля они одни, и когда его сердцебиение учащается и он поворачивается и обращает на неё всё внимание, стоит ей стать рядом у монитора, она знает — у неё, по крайней мере, есть шанс. — Как продвигаются дела? — произносит она, едва ли понимая, о чём именно спрашивает. Когда он смотрит на неё, его глаза мечутся, как было в лифте на пути к Сноуку. — Узнаем, как только запустим генераторы. Его голос низкий и глубокий; в этом тихом помещении говорить громко нет причин. Она кивает, словно он сказал что-то важное. А после поднимается на носочки — как делает Роуз — и прижимается своим ртом к его. Губы у него холодные и мягкие. На её губах они не двигаются, поэтому она отстраняется, опускается и смотрит на его рот в ожидании эффекта: принесла ли она ему радость, подобно коричному пирогу? Пустота в его лице разрывает сердце на части. До тех пор, пока датапад не выпадает из его больших пальцев на пол и пока Бен не берёт её за скулы, не притягивает к себе её лицо, прижимаясь всем телом, и не впивается в её губы поцелуем. Рваный выдох врывается из её лёгких прямиком в его, и его рот приоткрывает её рот, а его язык проскальзывает внутрь, пробуя её на вкус. Она не знает, куда девать свои руки, и те взлетают к его локтям. Он запрокидывает её лицо, и не успевает она перевести дух, как он вновь внутри — изучает, пробует, берёт. Рей пропала. Его язык на её… его требовательные губы… Это лучше, чем она представляла в своих скудных фантазиях. Она и не догадывалась, что один человек способен творить с другим такое. Она ведёт ладонями вверх, скользя по его плечам, пока опять не приходится встать на цыпочки. Одной рукой он обнимает её за талию, и вот они крепко прижаты друг к другу. Ощущая, как тонка его туника, она вспоминает этот торс — как он широк, как ей хотелось потрогать… Она стонет, тихо и томно. А он подталкивает её спиной к консоли, тесно прижавшись своими бёдрами к её. Она его чувствует. — Рей? Ты ещё внизу? При звуках голоса Роуз они отскакивают друг от друга, словно отброшенные в разные стороны разжавшейся пружиной. — Да! — кричит она, поправляя волосы, пока Бен подбирает отброшенный им датапад. И прямо перед тем, как Роуз впорхнёт в комнату, Рей мельком глядит на него, надеясь увидеть в его лице… что-то. Не считая алеющих скул и припухших губ, он выглядит совершенно обыденно, будто ничего не случилось. Роуз запускает генератор. Пришло время проверить системы наведения. А Бен Соло так и не улыбнулся.~*~
На шаттле в обратную сторону они стоят порознь. Но губы Рей всё ещё гудят, и, стоит ей облизнуть их, она словно чувствует его вкус. Она не знает, чего ожидала. Целовать его нежно — всё равно целовать его. И с тех пор в бесчисленных обрывках фантазий она никогда не представляла себе такой концовки. Её грёзы жадно и без оглядки неслись вперёд, и в некоторых случаях они с ним могли бы добраться до койки и продолжить там. Но она никогда не мечтала о таком: поцелуй завершается, и Бен улыбается и говорит «спасибо». В глубине души она уже знала, что было бы не так. И вот в конце дня она пробирается к себе в койку, пропустив ужин и грезя о том, что могло бы случиться, не прерви их Роуз.~*~
Ничего не меняется. Да Рей и не знает, чего ждала. Он всё так же сидит с пилотами, улыбается Снапу и кивает По. Всё так же с едва заметной довольной ухмылкой жуёт свой коричный пирог. А Рей всё так же смотрит. А Финн всё так же ворчит по этому поводу. Они снова работают на крейсере, и в приборном отсеке, где он чинит системы наведения, на этот раз больше инженеров. Единственная разница — ей кажется, среди голосов и шелеста шестерёнок она слышит биение его сердца. Она слушает его, ремонтируя проводку в консоли, к которой он прижал её вчера. Ночью, не голая, но и не вполне одетая, она думает, не открыть ли связь. Представляет, что он навалился на неё по ту сторону — как на дверь, которую она распахнёт и он рухнет внутрь. Лёжа на койке, она водит пальцами по своему скользкому входу и думает, как опять целует его. Но на этот раз он бы прошептал её имя и улыбнулся — с приоткрытыми губами, с ямочками на щеках… Она кончает с тоненьким стоном, едва успев прикрыть рукой рот, дабы не перебудить спящих на соседних койках товарищей.~*~
Следующим вечером она решается попытать счастья. Стоя со своим завёрнутым в салфетку куском коричного пирога в руках, она ждёт, когда из столовой выйдет Бен. Она ушла рано, и теперь вышагивала туда-сюда перед дверями, пока столовую не начали потихоньку покидать пилоты. Мимо, желая ей спокойной ночи, проходят Роуз с Финном. Она кое-как кивает им, хотя горло у неё сжимается, а стук сердца отдаётся в пальцах. Он вываливается из столовой в коридор, общаясь с кем-то, и только когда они подходят ближе, Рей видит, что этот кто-то — Кайдел. Рей моргает. Кайдел активно жестикулирует, а её глаза так и сияют. Она смеётся, и Бен ей улыбается. Губы чуть изгибаются наверх, к глазам. А для неё это как удар сайбером в живот — видеть, как он улыбается так запросто кому-то… кому-то, но не ей. Горечь сжигает внутренности, пока Рей бежит к своей койке, и когда она, как дитя, бросается лицом в подушку, то взаправду боится, что у неё грудь надвое треснула. Она целый час пытается продышаться, преследуемая ароматом сдавленного в руке куска коричного пирога. Возможно, он не улыбался ей, потому что она не способна сделать его счастливым. «Возможно, кто-то другой способен», — думает Рей, и по её щеке медленно стекает слеза. Спустя полчаса в комнатку врываются Кайдел с соседкой, и Рей слушает, как они хихикают и шикают друг на друга. — Рей! — шепчет Кайдел. — Рей, что я тебе сейчас расскажу! Глядя в стену, Рей притворяется, что спит. В джаккуанской пустыне она как-то мирилась с тем, что другие забирали вещи, которые она считала своими, но о которых недостаточно заботилась. Здесь, с Сопротивлением, она успела забыть, как это делается.~*~
На следующий день они вновь отправляются на крейсер. Рей просит разрешение внести изменения в отсеке с проводкой, и благодаря лёгкому толчку Силы офицер одобряет её запрос без каких-либо замечаний. Находясь в недрах звездолёта, скручивая провода и оголяя медь, Рей внезапно чувствует, что она здесь не одна. Между ней и другими техниками лиги и лиги пространства, так что она знает: тот, кто сейчас приближается к ней, пришёл не просто так. Сила стягивает рёбра, клубком сворачивается в животе и ощущается сладостью на языке. Бен идёт. Сердце бьется быстро, лёгкие ноют. Когда Рей слышит его шаги, она притворяется, что скручивает провода в консоли. Он входит в комнатку, где она работает и как раз включает электричество. Её случайно бьёт током, и она вскрикивает, когда он шепчет: — Рей. Она суёт палец в рот и поворачивается к нему. Его взгляд на миг опускается к ожогу, затем он вновь смотрит ей в лицо. — Нужен медик? Она думает, может, он шутит. Это была просто искра, покалывание в коже. Не сильнее чем то, что сделала с ними Сила несколько месяцев назад, когда Рей сидела, дрожа в колючем одеяле, и тянулась к его руке. И тем не менее она ощущает в нём тревогу. — Нет, это пустяк. Так как им больше нечего сказать друг другу, она отворачивается к проводам. В тишине она пытается вспомнить, над какой секцией вообще работает. Он становится рядом с ней и говорит: — Как продвигаются дела? Тот же бестолковый вопрос, что она задала ему на той неделе. Перед тем как поцеловать. Её бросает в жар, пульс учащается. Бен снова в одежде своего отца, и Рей приходится сжать руки в кулаки, чтобы не потянуться и не потрогать ткань. — Узнаем, когда запустим генераторы, — откликается она эхом. Он рядом, когда она смотрит вверх, в его глаза, тёмные и жаждущие. Она думает, сейчас самое время ему поцеловать её, но он только сглатывает и отводит взгляд. И она думает о Кайдел, и коричном пироге, и о тренировочных манекенах, и обо всём прочем — обо всём, что не она. И прежде, чем Рей успевает сказать хоть что-то, он крадёт эти слова прямо с её губ: — Не надо было тебя целовать — только не так. Я хочу извиниться. Она смотрит на него. Он смотрит на монтажную схему. Желание попросить у него прощения мгновенно испаряется. — Извиниться? Он кивает. — Я не думал… — Он прерывает сам себя, делая глубокий вдох, затем продолжает: — Я делал то, что сам хотел, а надо было… — Он сглатывает, в тишине отсека Рей это отчётливо слышно. — Мне следовало уважать твоё желание… — Это сделало тебя счастливым? Она чувствует, как стремительно кровь бежит по жилам, ведь возможность этого кажется всё реальней. Он закрывает глаза, поджимает губы, будто в попытке не дать душе вырваться из тела, и говорит: — Да. До боли. Он удивлённо ахает, стоит ей обхватить его за шею, подтянутся к нему, в пространство между ним и стеновыми панелями. Снова она на цыпочках, прижимается своими сухими губами к его. Полсекунды сомнений, и она пытается толкнуться языком ему в рот, приоткрывая его губы, ощущая вкус специй и кафа. Оторвавшись от её рта, он опускает руки ей на талию, чтобы удержать, смотрит вниз, на неё, и произносит: — Ты не обязана… Это не обязательно должно так быть… — Хочу, чтобы ты был счастлив, — шепчет она. И может, думает она, может, то, как он смотрит на неё, нежно беря в ладони её лицо, — может, это стоит всех тех улыбок, что она видела за последние три месяца. — Вот, — бормочет он, шаря по карманам. Он достаёт небольшой свёрток. Держит его в тесном пространстве между ними и Силой развязывает бечевку, и вот из комка почвы к ней тянется зелёный стебелёк. — Кайдел сказала, у тебя был цветок. Глядя на него, ты улыбалась. Рей смотрит на росток в его ладони, на дрожащий от их дыхания листик. — Сегодня утром я нашёл поляну, пешком от базы где-то час, — говорит он. — Могу… могу как-нибудь отвести тебя туда. Если захочешь. Он судорожно вздыхает, и Рей отрывается взглядом от самой жизни в его руках. — Но, я подумал, может, тебе захочется посадить его в горшок… — Ты принёс его мне? Мысли в голове путаются: час пешком… и он спросил её соседок о том, что ей нравится… и его запах… он стоит так близко… — Подумал, ты улыбнёшься, когда его увидишь, — говорит он. — Ты нечасто улыбаешься, и я подумал, что это, возможно, из-за меня. Что ты не хочешь, чтобы я был здесь… Она снова прижимается своим ртом к его, и он едва успевает убрать растение в сторону, на стол — она вжимается в него всем телом, грудь к груди. Он приподнимает её лицо, чтобы почувствовать её вкус, и спиной она упирается в стену. Её ладони скользят по его груди, и, водя ими по его спине, под кончиками пальцев она ощущает тонкую ткань. Она вздыхает ему в рот, и от того, как свиваются их языки, у неё поджимаются пальцы ног. Она тянет его тунику, вытаскивает её из узких штанов, и от первого соприкосновения пальцев с кожей его бёдра дёргаются навстречу ей. — Извини, — бормочет он. Она тянет короткими ногтями по его бокам, и он весь трепещет. — Бен, — произносит она ему в губы. — Смог бы ты стать счастливым? Со мной? Он смотрит ей в глаза и, гладя своим носом её, говорит: — Я здесь ради тебя. Любая жизнь, где ты рядом, подарит мне счастье. И тяжёлые камни, что давили ей на грудь все эти месяцы, поднимаются один за другим, и она ощущает спокойствие и сосредоточенность в Силе. Она улыбается ему, а он заключает её лицо в ладони — бережно, словно поймал солнечный луч. — Безупречно, — бормочет он, а затем вновь прижимается к её губам своими. И пока он выцеловывает дорожку вниз по её скуле, Рей улыбается. И пока он помогает ей стянуть с него тунику, Рей улыбается. Она улыбается его удивлённому взгляду, запрыгивая в его объятия и тесно вжимаясь своим пахом в его. Она думает, что легко проживёт без улыбки Бена Соло, предназначенной ей. Если он продолжит смотреть на неё так, с открытым от удивления ртом, может, она отлично без неё обойдётся. Если сможет слышать его вздохи — когда падают её обмотки, и его стоны — когда его пальцы далеко за поясом её штанов, и шёпот его похвалы — когда она целует его в шею, то, возможно… Возможно, ей не обязательно видеть, как на его щеках расцветают ямочки и как зубы прикусывают нижнюю губу. Бен прижимает её к стене, его штаны спущены до пяток, её — стянуты с одной ноги, он держит её на руках, бормоча, что хотел бы, чтобы у них была кровать, хотел бы целовать Рей везде. Она горит, переполняется, грудь распирает от того, как близко она к вершине. Бен толкается в неё, проникает глубоко, заполняет все пустоты, и она с глухим стуком запрокидывает голову назад. Рот её открывается, глаза крепко зажмуриваются, а Бен продолжает входить внутрь. Когда она поднимает ресницы, он дышит ей в лицо, и она понимает, что не может поделать ничего, кроме как ждать, пока внутри не разразится шторм. И, уже готовая сказать Бену, что он может двигаться, Рей видит, что уголок его рта ползёт вверх. Между пухлых губ проглядывают зубы, она чувствует кожей его горячее дыхание. Взгляд его блуждает по её лицу, будто никогда ещё он не видел ничего, подобного ей. И именно тогда, когда он начинает выходить, чтобы войти вновь, она замечает на его щеках ямочки. Она резко вдыхает, и её тело содрогается, сжимаясь на нём, звеня желанием втянуть его глубже и не находя свободного места. Он стонет, пока она, вся пульсируя внутри, гонится за воспоминанием об улыбке — лишь для неё одной. Постепенно приходя в себя, она видит, что её бёдра крепко стискивают его, а он держит её под рёбра, и только поэтому она ещё не упала. Он смотрит на неё широко раскрытыми глазами. Её губы медленно растягиваются в улыбке, ведь, пока он продолжает размашисто толкаться в неё, шумно стоная, Рей понимает: она знает, как заполучить улыбку Бена Соло. Покусывая её шею, он сбивается с ритма. И когда он с рыком кончает внутри, она проводит пальцами по его волосам, обращает его лицо к своему и шепчет: — Я люблю тебя. Под её пальцами по вискам ползут капли пота, и Бен ещё внутри неё, когда его глаза переполняются изумлённым восторгом. Дрогнув, его губы приоткрываются в улыбке. Когда он говорит ей то же самое, Рей этого даже не слышит, заворожённая зубами, губами и очевидным доказательством его любви к ней — та написана на его лице. Рей смеётся со слезами на глазах, а когда его улыбка становится шире и он спрашивает, что смешного, она тянет назад его сырые волосы и говорит: — Просто мне очень нравится твоя улыбка.