Сон

Генри обернулся, кажется в секунду почувствовав чьё-то присутствие. И в самом деле, неуклюже брошенная клякса на стене будто дрогнула, заметив его взгляд. Что немало напрягало: единственный, кто мог за ним следить из чернил — Бенди. Прошлый Бенди запомнился ему очень доброй личностью — хоть тот и был демоном, но что-то было в этом существе. Определенно, Генри он очень нравился. Бенди был харизматичной, льстивой и обаятельной личностью. Эти качества его делали эдаким добрым джентльменом, и подобная особь Генри нравилась. Только вот нынешний Бенди, казалось, был совсем другим. Он был выше, неуклюжее по форме тела, а его вторая перчатка, похоже, потерялась. А другая, оставаясь на руке, будто прибавляла ей размеров, что делала и без того уродливый образ хуже. А улыбка, застывшая маской на лице! — Жуть! — вырвалось у Генри, пробивая дрожью. Чем чаще он об этом думал, тем чаще эта ситуация происходила. Генри уже началось казаться, что скоро ему это надоест. Только вот думал он так еще часов пять назад. Генри вздохнул. Вся эта чертовщина, происходящая вокруг, до невозможности выматывала. А появления Бенди вызывало дрожь перемешанную с животным страхом. И главное, черт бы его подрал, выскакивал он ну уж очень часто! Ему что, делать нечего?! Ох, и при этом отдохнуть-то негде! После таких мыслей в голове Генри все чаще пролетала беззвучная «Трус». Он неловко усмехнулся. Генри сладко зевнув, решил, что всё же может позволить себе пару минут отдыха. Знал бы он, что уснет он на часа два. Снилась ему своя студия в прошлом. Когда Джоуи не развел с ним ссору, когда Бенди не гонялся за ним, чтобы убить, когда сам Генри наслаждался своей жизнью. Раньше Бенди очень любил посматривать что же там такое рисует его прелюбимый Генри. Садился к нему на коленки и с неподдельным интересом изучал понемногу вырисовавшиеся рисунки. А иногда он садился, чтобы поспать. Или сымитировать сон. Генри до сих пор не определился. Но это было так умиротворяюще, что весь стресс и проблемы уходили прочь, только завидя бы он это чудо. И Генри был счастлив. Казалось, будто даже сон отдал ему то самое тепло в сердце, что было раньше. Будто поднеси бы он руку к малышке-Бенди, он бы почувствовал эти рожки, углы и запах. И, как ни странно, он это и сделал. И почувствовал. Генри расслабился, утопая в этом чувстве. По старой привычке, он гладил прямым движением и только в конце отрывал руку, чтобы вернуть ее снова в начало. Генри ощутил мелкое мурчание или подобие этого. Но внезапно его вернуло к реальности. И как только мозг осознал, что он уже не во сне, вдруг стало шумно, будто до этого было невероятная тишина. Но когда он глянул вниз, ощутив что-то тяжелое на коленях, Генри, кажется, испытал самое большое изумление за всю свою жизнь. Вы не поверите, на его ногах лежал Бенди! Огромный, выше не очень-то и высокого Генри. Бенди лежал как ни в чем не бывало и, кажется, спал. А еще мурлыкал. А рука Генри, похоже, во сне потянулась к рожкам этого чудища. Из-за увиденного она дернулась, посему Бенди, видимо, пришел в себя. Генри еще ни разу не встречал его настолько близко. Мозг не смог здраво мыслить, поэтому он лишь поднял руки, якобы в защитном жесте. Все его тело бросило в дрожь, а сердце, казалось, вот прям сейчас-сейчас выпрыгнет из тела. И главное, проснувшись, Бенди сам изумлённо начал глазеть на Генри. — П-прости?... — со странной ноткой выговорил Генри. Не получив дельного ответа, он немного напрягся. Бенди лишь потерся щекой о щетину Генри и растворился в чернилах, не оставив и следа ни на его белоснежной рубашке, ни на его темных брюках.