***
— Такаги! Дерись со мной честно! — в коридоре раздаётся крик Танаки и Ячи совершенно не хочет идти на него, что бы разобраться в происходящем. Но нужно. Она все же теперь тоже менеджер волейбольного клуба. — Как ты мог?! Я всегда предельно честна! — Такаги отвечает волейболисту ничуть не хуже и Ячи уже страшно. Но она все равно старается протиснуться к месту происшествия, извиняясь перед каждым задетым человеком. — Ты прямо сейчас лжёшь мне! Рюноске и Камико строят едва ли не впритык друг другу, держа друг друга за воротники рубашек. С угрожающими оскалами, горящими яростью взглядами и явно не впервые конфликтуя. Ками-сама, вот сейчас они выглядят устрашающе. Но Хитока должна быть сильной! Набравшись решимости она выходит из толпы, точнее, едва не вываливается в получившееся окружение, чудом оказавшись пойманной Такаги. — Ой, приветики, милая. — прошло всего небольшое мгновение падения и Камико уже не выглядит зловещей мегерой, а вполне дружелюбно улыбается Ячи. Удостоверившись, что блондинка стоит ровно, Такаги закрывает ту своей спиной и вновь возвращается к разборкам с Танакой. — Я никогда не лгу! — Ты лжешь! — Говорю же, дурень! Мой рост сто восемьдесят сантиметров и два миллиметра! То, что ты все ещё сто семьдесят восемь — твоя проблема! — девушка едва ли не рычит и Ячи за её спиной все-таки становится страшно. — Э-э-это, — голос выходит совершенно писклявым и Хитоке немного стыдно за это, вот только за жизнь страшнее. — Ч-что у вас случилось? — Такаги! Танака! Снова вы двое! — в толпе слышится голос завуча, а после и он сам показывается, привычным жестом расталкивая спорщиков в разные стороны. — Сколько раз я повторял вам: не устраивать разборки в коридоре?! И вот, после уроков, Ячи и сама не поняла как так вышло, что и её отправили с наказанными Рюноске и Камико в библиотеку, раскладывать новые книги по местам: старушка-библиотекарша одна уже не справляется. Танака ответственно, под взглядом Хитоки, подхватил тяжёлую коробку с учебниками языков и скрылся за стеллажами, не подавая признаков жизни. Сама Ячи осталась у полок с книгами по искусствам, старательно подпрыгивая, что бы воткнуть последнюю книгу на верхнюю полку. Ячи огляделась в поисках стула или стремянки и упустила момент, когда со спины подкрался кто-то, осторожно забрав из её рук музыкальную энциклопедию, без усилий поставив её на нужное место. В заднюю часть шеи и затылок уперлось что-то мягкое, впрочем, быстро отстраняясь. Обернувшись в панике, Хитока едва не врезается носом в грудь девушки. — Т-такаги-семпай! — Именно, Ячи-чан. — Камико, как будто понимая, что с ростиком Ячи будет крайне не удобно на таком расстоянии смотреть ей куда-то кроме груди, делает пару шагов назад. — Мы уже почти закончили, так что, можешь быть свободна. Прости, ещё раз, что втянули тебя в это. Хитоке немного даже неловко, она не находит, что ответить, когда ей в телефон забили номер Камико, когда потрепали по волосам и отправили из библиотеки подальше. И что это было? Глядя на дисплей телефона, где чётко высвечивается «Такаги — Ещё раз назовёшь меня семпаем я тебя укушу — Камико». Это немного странно и неловко. Ячи даже немного смущена таким вниманием к себе и, честно, хочет просто спрятаться где-нибудь. И больше не сталкиваться со странной девушкой, которая все время в библиотеке умудрялась между делом помогать Хитоке, даже пару комплиментов сказала.***
Свой выходной Ячи хотела провести спокойно сидя дома, за домашней работой, что бы не отвлекаться ни на периодически приходящие смс-сообщения, ни на что-либо другое. В последнее время, так уж вышло, что Хитока часто переписывается с Такаги. Та оказалась приятным собеседником, не слишком часто написывающей, знающей много разных вещей и даже помогающей разбираться с непонятными местами в волейболе. А сейчас, Хитока с крайне несчастным видом сидит в одиночестве на фуд-корте, сетуя на маму, решившую, что дочери не хватает прогулок, а потому, отправившую Ячи погулять часиков эдак до семи. Учитывая, что сейчас всего около двух… Пытка для Хитоки на сегодня обеспечена. И позвать с собой некого. Шальная мысль о том, что Камико могла бы составить ей, если не компанию, то хотя бы поболтать с ней, отмелась Хитокой сразу как только появилась. Блондинка едва не подавилась своим молочным коктейлем от таких мыслей. К счастью, целых два фактора не дадут Ячи сделать что-то такое. Во-первых — Камико сама пыталась позвать Хитоку погулять с целой компанией, а раз Ячи отказалась, ссылаясь на домашние дела, было бы странно сейчас напрашиваться. Во-вторых — это Ячи не пошла, а вот Такаги гуляет сейчас с друзьями. — Надо было соглашаться с Такаги. — бурчит блондинка, подал головой на столик. — Но было бы неловко, все же целая компания её друзей тоже была бы там… — Ячи прикрывает глаза, мысленно жалея себя, но понимая, что в этом только её вина. И немного мамина. — Ну-ну, Ячи-чан, они бы тебя не съели. — соседний скрип чуть слышно скрипит под чьим-то весом, а знакомый голос голубоглазой семпай, раздаётся едва ли не у самого уха. — Т-такаги-сан! — пищит Хитока, резко поднимая голову от стола и широко распахивая глаза. Камико с благосклонной улыбкой сидит прямо напротив, подпирая голову ладонью. — Давай без этих постфиксов. Я чувствую себя старой, когда ты меня так называешь. — Такаги продолжает не мигая смотреть на Ячи, пока та краснея тараторит извинения. — Кстати, Ячи-чан, моё предложение ещё в силе: мы собираемся в кино, если хочешь, присоединяйся. — голубые глаза явно обладают способностью к гипнозу — не иначе! По другому Хитока не может объяснить почему она согласилась идти с незнакомой компанией в кино. Из всей компании в человек семь-девять, Хитока видит только Такаги. Возможно это потому что она самая высокая, а может потому, что никого другого Камико не подпускает слишком близко к Ячи, начиная едва ли не шипеть или рычать. Такаги в яркой дутой куртке, расстегнутой на распашку, кепке, повернутой козырьком назад, голубых джинсах, и простой белой футболке выглядит, мягко говоря, хорошо. А ещё, её волосы закручиваются в забавные спиральки и чёлка торчит в прорезь кепки. Хитока не сдерживает улыбку, при очередном взгляде на девушку и сильно краснеет, когда понимает, что её внимание не осталось незамеченным. — Боже мой! Ты так очаровательно улыбаешься! Боже! Делай так почаще, пожалуйста! — подруги и пара друзей Такаги хихикают за её спиной, пока сама она со всех сторон рассматривает покрасневшее личико блондинки. Сама Хитока хочет провалиться сквозь землю. Это желание усиливается, когда они все же добрались до кинотеатра на третьем этаже и фильм наконец то начался. С самого начала стало понятно, что это не просто фильм, а чёртов ужастик! Колени Хитоки начали трястись ещё в начале фильма, а сейчас ещё даже не середина. Боги, спасите. Руки и колени трясутся, на глаза наворачиваются слезы и желание сбежать становится невыносимо сильным, но Ячи же сама согласилась пойти. Ей даже билет бесплатно вручили. Будет очень стыдно просто сбежать даже раньше середины фильма. На руку блондинки, похолодевшую от страха, осторожно ложится большая горячая ладонь соседки слева. Такаги чуть подтягивает ладонь Хитоки на себя, заставляя блондинку и саму наклониться к ней. — Ячи-чан, пойдём, выйдем. — в шуме зала шёпот на ухо слышится удивительно громко. Горячая рука на собственной холодной ощущается весьма приятно и можно было бы, наверное, так и весь фильм просидеть? Это же нормально для… Подруг? Даже дрожь в коленях немного ослабевает, как и желание заплакать. Такаги тихо выходит из зала, уводя с собой и Хитоку, все ещё немного дрожащую от пережитого страха. Ячи упускает момент как её за руку отвели чуть дальше от кинотеатра, усаживая на лавочку рядом с фонтаном. Ячи отмирает от своего ступора, только когда прямо перед её лицом появляется лицо Камико, полное беспокойства. Стало как-то неловко за то, что своей трусостью Хитока напугала Такаги. — Ячи-чан, ты так сильно боишься ужастиков или замёрзла? — ладони Такаги лежат прямо на коленях Хитоки, разведенных в стороны так, что бы Камико могла сидеть на корточках прямо перед девушкой. Это единственное о чем может думать Ячи и это странно. И это немного пугает. — Можешь сказать честно, это же я. Я не буду смеяться или что-то в этом роде. — Я… Боюсь ужастиков. — признание выходит тихим на столько, что даже сама Ячи не уверена, сказала ли она это в слух или только подумала. Глубокий вздох рядом и переставшее хмуриться лицо, как бы намекают, что блондинку услышали и поняли. — Хорошо. С этим разобрались. — голубоглазая окончательно избавилась от следов волнения на лице, показывая привычную полу-улыбку на пухлых губах и это не то, что кареглазой хотелось бы отметить в первую очередь. — Что будем делать? Могу проводить тебя домой, или просто прогуляемся? — Я… Хочу вернуться. — Такаги смотрит недоуменно, поднимая брови вверх и забавно округляя глаза, но Хитока настроена решительно. — Раз уж начали, нужно досмотреть. — Я могу дать тебе наушники и держать тебя за руку, если будет страшно. Таким образом, до самого конца фильма Ячи просидела крепко сжимая руку Такаги и пытаясь сосредоточиться на песне в наушниках. Вот только, даже после фильма Камико не спешила забирать ни руку, ни наушники, спешно прощаясь с друзьями. Кроме Хитоки. — Раз уж сама судьба свела нас сегодня, я не собираюсь отпускать тебя так быстро! — большая горячая ладонь чуть крепче сжимает маленькую ладошку блондинки, пока шатенка осматривает пространство вокруг торгового центра с высоты своего роста. — Или ты хочешь домой? Часа два назад Хитока бы уверенно сказала «домой» и сбежала на всей доступной скорости, а сейчас… Как-то не особо-то и хочется домой, да и времени ещё достаточно, что бы успеть погулять… Тем более, что есть такая приятная и надёжная компания (если она смогла противостоять Танаке — она явно не слаба).***
Прогноз погоды этим утром очень уверенно сказал «солнечно», так что, Ячи не задумываясь оставила зонт дома, не удосужившись в спешке даже на небо посмотреть. И ладно, бы, если бы дождь к вечеру успокоился, но нет! — Ячи-сан, может тебя все же проводить? — спрашивает кто-то из команды, но Хитока упрямо твердит: «не стоит, сейчас заберу из школы зонт и сама дойду». Если бы это действительно было так, то Ячи бы уже давно ушла, не оставаясь до последнего. И уж точно не отвлекаясь на все подряд, что может задержать её в школе. Кареглазая все ещё наивно надеется, что дождь проявит к ней сострадание и закончится как можно быстрее. — Мик-чан, ты просто зверь! — доносится из спортзала следом за вылетевшим оттуда баскетбольным мячом. Ячи спешит забрать его из мокрой травы, едва не столкнувшись лицом с явно живой хихикающей преградой. — Ячи-чан! — восклицает преграда голосом подозрительно знакомым, как у одной голубоглазой девушки, в последнее время, частенько гуляющей или просто болтающей с Ячи. — Боже мой, да ты вся мокрая! — Хитока и пискнуть не успевает, когда Такаги подхватывает её за талию, на руках внося в спортзал. — Простынешь же! — Да я в порядке, Такаги. Я уже домой собралась… — вот только Камико уже не слушает, убегая в направлении раздевалок. Остальные девушки в спортзале не выглядят хоть сколько-нибудь удивленными, вполне дружелюбно маша ручками застывшей Ячи. Дружелюбный лес титанов. Нерешительно махнув им в ответ рукой, Хитока уукскает и момент, когда Такаги возвращается со спортивной кофтой, тут же накидывая её на плечи Ячи. — А теперь застегнись, сядь на лавочку и жди меня. Если будет очень холодно, вот термос, тут горячий чай, без сахара правда, но зато все же горячий. — насильно усадив блондинку на лавочку подальше от входа, что бы не надуло, Такаги сурово топая вернулась на площадку. В волейболе Хитока уже смыслит достаточно, а вот баскетбол как-то ещё слишком сложно. Пока все покидают воловину площадки Такаги, та остаётся почти неподвижно стоять едва ли не под кольцом, смещаясь только тогда, когда мяч едва не упускают её сокомандницы. Камико высоко прыгает, когда блокирует мяч у самого кольца и быстро передаёт его на другую половину, помогая своей команде заработать два очка, и это выглядит круто. Ячи приходит в восторг не столько от того, как горячий чай расходится по её организму, после пары глотков, сколько от того, какой счастливой во время игры выглядит Такаги. Голубые глаза горят азартом, волосы всклочены, а на лице улыбка. — Правда Такаги-семпай крутая? — сбоку на лавочку после окончания тренировки падает одноклассница Хитоки, в перерывах между глотками воды глядя на саму Ячи. А что тут сказать, если и так понятно, что Камико крутая. Не удивительно, что с таким ростом она нашла себя в баскетболе и смогла научиться так круто играть. — Жаль, правда, что она после школы бросит баскет. — одноклассница продолжает что-то лепетать, не замечая того, что Хитока не слушает, находясь в недоумении от услышанного. — А ещё ей девочки нравятся больше чем мальчики. Хитока очень хочет попросить вселенную остановиться хоть на мгновение. Такаги выходит из раздевалки, на ходу накидывая куртку, раньше, чем вселенная слышит мольбы Ячи. И, окей, ладно пусть вселенная не тормозит, Хитока готова смириться с этим, потому что ей все ещё немного прохладно, не смотря на кофту, а Камико своими горячими руками, проверяя температуру блондинки, даёт хоть немного тепла. — Так, так. Давай-ка сделаем наоборот. — Такаги спешно стягивает с Ячи свою кофту, вместо неё надевая на девушку куртку, а себе забирая чуть влажную кофту. — Сойдёт. За несколько месяцев знакомства, Хитока успевает уже привыкнуть к тому, что Такаги любит хватать её за руку. Ячи это даже нравится: у баскетболистки всегда горячие руки. В этот раз Камико не спешит брать Хитоку за руку, удерживая между ними зонт, так что, Хитока даже не замечает, как сама, по привычке, кладёт свою ладонь поверх потенциального источника тепла, в виде руки подруги. — Оя-оя, Ячи-чан, какие же у тебя холодные руки! — возмущается Такаги, хмурясь. До самого дома Ячи Такаги продолжает молчать и хмуриться, пока, наконец, возле навеса не останавливается для прощания. Хитоке даже немного грустно так расходиться и, будь она чуть посмелее, обязательно бы хотя бы обняла Камико. К счастью, смелости с лихвой есть у самой Такаги. Одной рукой подхватив обе ладошки Ячи, Камико поднимает их вверх, попутно и сама наклоняясь к ним. Мягко коснувшись губами обеих ладоней со внешней стороны, «для скорейшего согревания», Такаги ухмыляется и отпускает руки менеджера волейбольного клуба. Развернув ту и осторожно подтолкнув за плечи в сторону дома, Камико дожидается, пока Ячи не дойдёт до лестницы и только потом уходит, насвистывая одной ей известную мелодию. А Хитока паникует. Что это было? Что это значит? Это зачем это? А почему именно руки? Почему только руки? Шлепнув саму себя по щекам, перед дверью квартиры, Ячи старается выбросить последний вопрос из головы, вместе с бабочками в животе и дикой красотой лица. Это наверняка простуда! А бабочки — отравление! Интересно, а губы Такаги действительно такие мягкие и горячие или так показалось потому что руки Ячи замёрзли? Боги! О чем Хитока думает!***
Умная мысль поговорить с кем-нибудь о происходящем посетила Ячи около пяти утра где-то через недели две, после того случая с дождём. Хитоке в последнее время плохо спится и это наверняка из-за приближающихся соревнований, а не потому, что от простых касаний Камико у неё начинают в животе порхать бабочки. Ага… Вот только поговорить особо и не с кем. Всё её окружение это волейбольный клуб и родители. Вряд ли будет хорошей идеей обсудить с мамой, что её единственная дочурка кажется обзавелась аллергией на прикосновения одного человека. Возможно Шимизу-семпай сможет чем-нибудь помочь? Надежда на Киёко оказалась напрасной. — Хитока-чан, я не уверена, что тебе это поможет, но все, что я могу тебе сказать — ты влюбилась. Это даже хорошо. Такаги я знаю достаточно давно и она хорошая девушка, не без странностей, конечно, но хорошая. В… Влюбилась? Это, то есть, как это? Может быть это все же просто аллергия? Может, это временно? Может быть, если по меньше контактировать с Камико, то всё пройдёт? Хотя бы недельку — другую, продержаться и всё будет по прежнему? Просто хорошие друзья, которые проводят вместе время, иногда. Решено, с понедельника Ячи попытается сделать это! А для надёжности, ещё попробует больше времени уделить общению с парнями! Хината легко согласился поболтать на перемене, прогуляться после уроков и даже один раз взял её за руку, правда, оттягивая Хитоку от дороги, но… Это не то. Его рука не такая большая и тёплая. И голос не такой приятный, с лёгкой хрипотцой по утрам. Да и говорит он в основном о волейболе, не вставляя изредка шутки, комплименты. Хината это определённо не Такаги Камико. И он не вызывает тех же эмоций. На осознание простой истины, что вряд ли кто-нибудь сможет вызывать тех же бабочек в животе, уходит неделя. Неделя без горячих рук. Неделя без ощущения поддержки и надёжного плеча рядом. И Ячи совершенно забыла, что она не одна в этом болоте. Совершенно случайно в другом конце коридора мелькает мрачно шагающая Такаги. Ссутуленные плечи, хмурое лицо и аура раздражения вокруг делают из неё как будто совершенно другого человека. Хитока не уверена, стоит ли ей подойти и, наверное, извиниться? А если это не из-за Ячи? Может быть тесты или очередная ссора с Танакой? — М-да, Камико совсем затухла. — рядом с Хитокой останавливается темно-русая девушка, недовольно мотая головой. — Сакамото. — девушка протянула Ячи руку, продолжая, впрочем наблюдать за удаляющейся фигурой Такаги. — Ячи. А Вы тоже знаете Такаги? — мысленно коря себя за глупый вопрос, блондинка все же пожимает руку Сакамото. — Разумеется. Мы вместе были в средней школе. Камико недавно говорила, что девочка, которая ей нравится перестала с ней разговаривать, предпочтя какого-то невысокого рыжего мальчишку. — с видом крайне невинным Сакамото накрутила темно-русую прядь волос на палец, подойдя к окну и уже через него наблюдая за удаляющейся к спортзалу Такаги. — Она даже говорила что-то о том, что не сможет так долго выдержать и сделает что-то страшное! Ячи прониклась. «Что-то страшное» пугает своей неопределённостью, хотя как-то теплее на душе становится от «девочка, которая ей нравится». Не то, чтобы Хитока надеется оказаться той самой девочкой, но особых сомнений не испытывает. — Мне кажется, что Камико из тех людей, которые вполне могут перепутать названия на упаковках таблеток и отравиться… — подмечает Сакамото, тыкается пальцем в оконное стекло, как раз так, что бы попасть на спину Такаги, вытащившей из сумки упаковку таблеток. Боги! Хитока довела человека до того, что она собирается отравиться! Не тратя времени на размышления, Ячи бежит по коридору в направлении лестницы, уже не слыша продолжения речи Сакамото. — Обычно она путает обезболивающее с успокоительным. — Сакамото в окно продолжает наблюдать за тем, как, спотыкаясь на каждом шагу Ячи бежит к Камико, растирая на бегу слезы. — Тсу-тян, ты о чем? — со спины к девушке подбирается Сугавара, кладя руки ей на плечи и поверх девичьей макушки наблюдая за бегством менеджера. — Что это с Ячи-сан? — Я немного её напугала и теперь она гораздо быстрее примет и осознает всё. На улице же Такаги с трудом перебарывая боль в животе, оборачивается на крик и едва сама не падает на землю. Ячи врезается в девушку на полной скорости, размазывая слезы по рубашке баскетболистки, бормоча извинения и мольбы выплюнуть таблетки. — Эй, Ячи-чан, ты чего? — подняв лицо девушки от своей груди Камико пытается утереть ей слезы, но те текут без остановки. — Боги, ну что же с тобой такое? — мысленно попросив прощения у своего организма за незапланированные нагрузки, Такаги поднимает Хитоку на руки и спешно уносит подальше от зрителей. Пасмурное небо грозится скорым дождём, если не снегом, судя по холодному ветру. А у Ячи, кажется, нервный срыв. Ладно, это просто небольшой неконтролируемый поток слез. Скоро важные соревнования, новый год, каникулы и ещё эти странные ощущения и Такаги, и все это вместе немного давит на Ячи. Немного. Ага. — Ячи-чан, ну что ты? — Хитока не видит лицо Такаги, за пеленой слёз, но её голос явно полон беспокойства. Горячие руки, обхватывают лицо Ячи с двух сторон, пытаясь большими пальцами стереть с него слезы, что немного бесполезно. Камико тоже это понимает, прекращая попытки и просто касаясь губами то лба, то щёк, а то и вовсе макушки Хитоки. Та продолжает бессвязно бормотать, но не ерзает, смиренно сидя на коленях Такаги, и пытается успокоиться. — Всё будет хорошо, Ячи-чан, я рядом. — бормочет Такаги, хотя сама себя чувствует отвратительно. Женский организм решил устроить подлянку и сдвинуть дни «кровавых рек» на сегодня. Ну и, Камико немного злит то, что целую неделю Хитока предпочла ей Хинату. Это было обидно. Такаги честно ревнует. Ячи постепенно успокаивается, вспоминая о том, что учебный день ещё не окончен, да и на улице не май месяц, что бы сидеть в рубашке и юбке. Да и лавочка на которой сидит Такаги наверняка очень холодная! — Зачем ты выпила те таблетки? — звучно хлюпнув носом интересуется Ячи и ловит недоуменный взгляд Камико на себе. — Ну… — сама баскетболистка одной рукой неловко чешет макушку, второй, впрочем, продолжая придерживать Хитоку на своих коленях. — «Красные дни», все дела. Это обезболивающее. А что такое? Тебе тоже нужно? — Нет-нет-нет! Я в полном порядке! — Камико в ответ на такое заявление лишь приподнимает бровь, как бы говоря: «ну да, ну да». — Просто Сакамото-сан меня напугала! Она сказала, что ты можешь сделать с собой что-то страшное из-за меня! И я… — в карих глазах блондинки вновь собрались слезы от мыслей о том, что могло бы произойти. — Я так испугалась… — Хэй-хэй, Ячи-чан, — горячая ладонь Такаги приподнимает заплаканное лицо менеджера волейболистов, — Всё в порядке. Тсуна просто любит драматизировать. — нежными поглаживаниями большого пальца, Камико пытается стереть вновь потекшие по щекам Хитоки слезы. И Ячи очень стыдно за это. — Давай-ка на сегодня мы закончим учебный день и поедем приводить тебя в порядок. — судя по тону Такаги это был вовсе не вопрос. Под звук школьного звонка, она легко поднялась с лавочки, все ещё удерживая на руках Ячи и направилась к выходу с территории. — Напишешь потом кому-нибудь из команды или друзьям, что бы забрали твои вещи. Хитока никогда в жизни не сбегала с уроков и она бы наверняка не стала делать этого сама, но в этот раз, её даже не спрашивают. Камико опустила блондинку на землю только возле самого забора, вместо этого, крепко взяв несопротивляющуюся девушку за руку. Тайный выход с территории школы обнаруживается за старыми вишнями в самом углу забора. А сразу за ним не особо легальная парковка с несколькими мопедами и мотоциклами. Ячи кажется, что это парковка местных Якудза и сейчас им с Такаги придут бить лица. Вот только Камико уверенно ведёт Хитоку к одному из мотоциклов, простого чёрного цвета. Оставив Ячи возле «железного коня» сама Такаги отходит куда-то в другие кусты, возвращаясь оттуда уже с парой шлем в в руках. — Держись крепче, Ячи-чан. — Камико очень естественно смотрится на мотоцикле и Хитока даже немного подвисает, забывая о том, что ещё недавно не могла успокоить свои слезы. Однако, приходится подчиниться, садясь за спиной Такаги и крепко обняв её за талию. Ячи честно не знает куда они поехали: как только мотоцикл сдвинулся с места, она зажмурила глаза, ещё теснее прижимаясь к Такаги и до сих пор не открывает их. Хотя Хитоку немного беспокоят попытки собственной юбки задраться вверх, но это меркнет за нежеланием открыть глаза. И откуда у Такаги второй шлем? Может быть она подвозит кого-то в школу? Может быть это мотоцикл её парня? Или она катает на нем свою девушку? Нет, нет, нет, Хитока, не думай об этом! — Ячи-чан, мы приехали. Хитока с трудом заставляет себя открыть глаза, болящие от недавней мини-истерики и не понимает где они. Вокруг однотипные двухэтажные дома, отличающиеся только цветом покраски, забором, да тем, что растёт между домом и забором. Прямо перед девушками же гараж, судя по воротам. Немного левее от гаражных ворот — калитка приятного рыжеватого оттенка. Хитока немного упускает момент парковки, момент, когда она сама спрыгивает с мотоцикла, даже момент, когда они зашли в дом, и тот — упускает. В себя девушка приходит только на светлой кухне, когда Камико усаживает её за стол и интересуется сколько ложек сахара положить ей в чай. Сама Такаги пьёт без сахара, что бы не уснуть, как говорит она сама. — Я не собираюсь давить на тебя, Ячи-чан, — Камико села напротив Хитоки, поставив на столе, ровно по центру между ними вазочку с печеньем, — но мне важно узнать, что с тобой произошло? Все в порядке, если ты не захочешь сейчас отвечать. — Такаги нервным движением поправила упавшую на глаза чёлку и взволнованно посмотрела на Ячи. — У нас скоро соревнования, — для себя Хитока принимает важное решение собрать всю свою силу воли и рассказать Камико правду. — Мы поедем в Токио и я очень переживаю по этому поводу. — сидящая на против баскетболистка чуть расслабляется, даже делает пару глотков чая. — А ещё, в последнее время я чувствовала себя странно и была немного напугана этим… Как сказать… Я… Ну… Мне кажется… — однако, к самой важной части своей речи, Ячи вновь занервничала, едва не роняя из трясущихся рук кружку с чаем. — Мне кажется, что это из-за тебя. — Такаги едва не подавилась чаем, впрочем не отводя от подруги заинтересованный взгляд. — Когда ты дотрагиваешься до меня, у меня будто бабочки в животе и, когда мы разговариваем или ты просто идёшь рядом у меня такое странное ощущение в груди… Я не знала, что это такое, так что спросила у Шимизу-сэмпай, а она сказала, что я влюбилась в тебя и я не знаю, что мне с этим делать. Хитока и сама уже не понимает, что продолжает бормотать, опустив взгляд в кружку чая и отмирает только тогда, когда Такаги внезапно оказывается совсем близко, усаживаясь напротив Ячи, но уже так, что бы стол не разделял их. «— Ячи-чан, это просто навязчивая идея, которую в твою маленькую, не слишком разумную голову вбил кто-то тоже не слишком разумный. Прости, но я люблю мальчиков. » — рисовала мысленный ответ Хитока, с ужасом ожидая какой-нибудь реакции от Камико и та не заставила себя долго ждать. Такаги забрала у Ячи кружку, отставив ту на стол, что бы взять Хитоку за руки. На фоне её собственных, ручки менеджера волейбольного клуба, смотрятся такими маленькими и хрупкими, что, кажется, одно неверное движение и они будут сломаны. Камико с нежностью смотрит на эти хрупкие ладони, чуть подрагивающие в её собственных. Такаги медленно наклоняется к ним, поочерёдно целуя то одну, то другую, сначала со внешней стороны, а после, и со внутренней. — Т-такаги?! — Хитока чуть дёргается, сильно краснея и пытается забрать свои руки обратно, а ещё лучше просто спрятаться куда-нибудь, желательно так, что бы её никто и никогда не нашёл. — Чш-ш. — Камико закончив с ладонями, поднимает лицо к Ячи, — Первый раз я увидела тебя в начале учебного года: ты была тогда такой маленькой и напуганной, что мне сразу же захотелось тебя где-нибудь спрятать и защитить ото всех на свете. Было трудно незаметно приглядывать за тобой, но я вроде бы справилась. — Такаги сложила ладони вместе, так, что маленькие ручки Ячи оказались закрыты как в плену. Но Хитоке это даже нравится. — А потом, ты стала менеджером и Шимизу-сэмпай кое-что мне иногда рассказывала о тебе и кажется, в тот момент я и стала влюбляться в тебя. Она живёт по соседству достаточно давно, так что, мы знакомы и не было в этом ничего странного. — Камико разжала руки, подняв расслабление ладони внутренней стороной вверх, кончиками пальцев касаясь сжавшейся ладони Хитоки. — И вот, все подходит к тому, что мы знакомимся, я окончательно заканчиваюсь как человек, теряю контроль, а ты уходишь гулять с каким-то мальчишкой. Это было больно. И я даже заставила себя смириться, отпустить тебя и постараться забыть, но! Вот ты здесь. Говоришь мне, что я тебе нравлюсь. Теперь тебе придётся смириться с тем, что я от тебя так просто не отстану. — Такаги наклонилась ближе к лицу Ячи, щекоча своим дыханием нежную кожу возле ушка. — Потому что я тебя люблю. — шёпотом произнесла она и почти невесомо чмокнула теперь уже свою девушку в щеку. Хитока морально не готова. Ни к чему совсем не готова. Если верить всем книгам и мангам, которые она прочитала, то вот сейчас Камико поцелует её в губы, подхватит на руки и потащит в спальню заниматься непристойностями. Нет, нет, нет! Ячи ещё не готова к такому! — Без паники, Ячи-чан, я не буду ничего делать. — сама Такаги, будто прочитав мысли Хитоки выпрямилась обратно, ухмыляясь на вновь покрасневшие щеки Ячи. — Я даже и не думала ничего такого! Я просто, ну это, чай! Точно чай! Ты же не пьёшь холодный, а он сейчас остынет!***
Ячи пристально смотрит в окно поезда, стараясь насладиться вечерним и пейзажами перед въездом в город. Ей вовсе не интересно о чем болтают сэмпаи, сидящие позади неё и Шимизу, да и в очередной раз слушать впечатления Хинаты после соревнований не так уж и хочется. Единственное, что немного беспокоит девушку, это быстро сгущающиеся сумерки, делающие все за окном едва различимым. Как при таком освещении добраться до дома — загадка. Такси ночью работают далеко не все, а просить уставшего тренера подвезти будет неловко, и, к огромному сожалению Ячи, никто из команды не живёт рядом с ней. Такаги Камико [21:21]: Ты скоро? Я встречу тебя на вокзале, если ты не против. Мысленно утирая слезы счастья и умиления Хитока не совсем понимает, чем она заслужила такого прекрасного человека как Такаги. За три недели, которые они встречаются, Ячи не ощущала себя хотя бы немного гражданином Б. Скорее главным героем, о котором заботятся как о самой высшей ценности. И, Камико, как будто понимает на сколько пугливой бывает Хитока, а потому не проявляет никакой спешки. Единственное, что изменилось после начала отношений это то, что Такаги стала чаще брать Ячи за руку и обнимать при встрече и на прощание. Всё. Хитока готова признать самой себе, пока только мысленно, что вообще-то ей хотелось бы попробовать немного больше. Такой ма-аленький поцелуй в губы. Простой чмок хотя бы. Ячи Хитока [21:22]: Мы приедем уже минут через десять-пятнадцать. Тебе не трудно будет? Такаги Камико [21:22]: Ни в коем случае. Уже собираюсь. Вот только через пятнадцать минут на вокзале Камико ещё нет. Да и команду с менеджерами задерживают тренера, давая напутственную речь об отдыхе и поздравляя с прошедшими соревнованиями. Такеда-сенсей говорит очень воодушевлеено, игнорируя зевающего у него за спиной Укая и игроков, едва стоящих на ногах. Даже Хината уже немного устал. Ячи отвлекается на рев двигателя, а после и визг тормозов слева, оборачиваясь туда. Мотоцикл спешно паркуется, шлемы остаются рядом с ним на полу, а Такаги бежит на встречу, игнорируя все и вся. Хитоке не страшно раскрыть ей объятья, все же — не Танака с Нишиноей, готовые сбить кого угодно на своём пути. Даже если Камико собьёт её с ног, то тут же поймает. — Прости, прости, прости! Задержалась! — Такаги бормочет извинения крепко прижимая к своей груди Ячи, успеваю попутно поглаживать её от макушки головы до поясницы. — Всё в порядке, правда! — сама Хитока не совсем способна дышать, будучи прижатой вплотную к Камико, но все равно бормочет о том, что все в порядке. И обнимает так крепко, как только может. Хотя для Такаги это наверняка ощущается как лёгкое дуновение ветерка. В сравнении с её хваткой, вряд ли хоть кто-нибудь сможет обнять её достаточно крепко. — Всё, всё. Тут холодно. — первой объятья распускает Камико, что весьма для неё её обычно, — досвиданькайся со всеми и поехали. Ячи не хочет домой. Дома пусто, темно и наверняка голодно. Готовить сил нет — все растратились в дороге. Хитока даже тихонько говорит об этом Такаги, наклонившейся пониже. — Отлично. — ухмылка Камико заставляет насторожиться. Но, Ячи все равно спешно прощается со всеми и идёт за своей девушкой к её мотоциклу. Как выяснилось, Такаги всегда берет с собой два шлема, потому что иногда забирает свою маму с работы по вечерам. Хотя чаще, Камико предпочитает ходить пешком, изредка прибегая к помощи железного друга когда совсем лень идти или тело ломит после тренировок и соревнований. Такаги привозит Ячи к себе домой, заведя девушку внутрь, а сама отличается в гараж: «Я быстренько! Буквально три минутки!». Ну, конечно. Хитока бесстрашно снимает свои зимние сапоги, легко надевая домашние тапочки, которые ей выделила Камико ещё в первый приход сюда, и, не теряя храбрости, вешает свою куртку на вешалку. Дальше становится страшно. В коридор выходят родители Камико. Ячи до этого никогда их раньше не видела, но уверена в своей правоте на все сто. Такаги Камико определённо пошла в мать. Голубые глаза и волосы с лёгким оттенком рыжеватого, мягкие черты лица и вздернутый нос. Вот только мать Камико ростом не на много выше Хитоки. Отец Камико по вскидкам Ячи два метра. — Ой! Дорогой, смотри! Она настоящая! — женщина после нескольких секунд удивлённо го осматривания Хитоки, наконец дёргает мужа за руку вниз, взглядом указывая на Ячи. — Смотри, смотри, это же Хитока-чан, да?! — Угомонись, цветочек. Так себя вести невежливо. — мужчина сделал пару шагов к застывшей на месте Хитоке и согнулся в уважительно поклоне. — Такаги Такеши. — З-здравствуйте! Ячи Хитока! Рада знакомству! — девушка в ответ тоже кланяется, дико краснея. К знакомству с родителями Камико она была не готова. Идея мести кажется все привлекательнее и привлекательнее. — Милашка. — бормочет мама Такаги, тоже кланяясь. — Такаги Ёшико. Если Камико будет тебя обижать, ты только скажи! — Мам, ну что ты опять начинаешь. — наконец видом зашла и Камико, на ходу оттирая от рук какие-то чёрные пятна. — Сначала накорми её, а потом рассказывай о том, какая я засранка. Девушка скрылась в ванной и Хитока ощущает острое желание отомстить за такую подлянку. Но, после еды! Ёшико-сан великолепно готовит. И отменно бьёт свою дочь по заднице полотенцем, когда та, наконец, проходит на кухню, ворча на низкую арку, о которую каждый раз бьётся головой (нет, но Камико любит драматизировать иногда). — Ишь ты! — ворчит Ёшико-сан стеганув дочь пототенцем и как ни в чем не бывало возвращается к еде, игнорируя ворчание дочери о несправедливости жизни. — Хитока-чан, прости нас, за то, что так плохо её воспитали. Если она будет доставлять неприятности, сразу скажи нам. Спасибо, что поиглядываешь за ней. — Цветочек, ты опять? Камико уже достаточно взрослая, что бы не доставлять много неприятностей, а Хитока управляется с целой командой взбаломошеных волейболистов, так что, наша дочь ей на один зуб. — мужчина понизил голос, наклоняясь ближе к столу что бы его дочь, подходящая к столу услышала как можно меньше. — Тем более, что Хитока может верёвки вить их Камико и та ей ничего не скажет. Смотри, какая послушная! Ужин с семьёй Такаги Ячи понравился. Тёплая семейная атмосфера без ощущения неловкости, много безобидных шуток и вкусной еды. Да и Хитоку приняли как члена семьи без вопросов или какого-либо осуждения. Такеши-сан по секрету сказал Ячи, что Камико иногда без умолку могла весь вечер болтать о ней, так что, он и его жена уже привыкли к Хитоке заочно. В комнате Камико странно, но уютно. Первое, что бросилось в глаза это большая кровать с кучей подушек. Рядом прикроватная тумбочка с лампой, лежащей рядом книгой и проводом от зарядки для телефона. Два стола — один письменный, с грудами книг на полках, тетрадями и карандашами, другой — с неизвестными Хитоке инструментами и чертежами под ними. На стенах несколько плакатов музыкальных групп и пара-тройка фотографий с соревнований. У Камико есть даже несколько медалей, свисающих с настенной полки, там же, где и кубки. У подоконника напротив двери обнаруживается ещё один небольшой диванчик, где комом лежит пижама, явно скинутая в попыхах и ещё какие-то вещи. Шкаф закрыт. — Прости за беспорядок, я не ожидала, что мне удастся сегодня тебя похитить. — Такаги проходит в комнату следом, закрывая за собой дверь на замок и обнимая Ячи со спины. — В-всё в п-порядке! — бабочки в животе Хитоки отзываются даже на обычные объятья, будто бы щекоча своими крыльями её внутренности. — Без паники, Ячи-чан. Я не собираюсь ничего с тобой делать. — девушка спешно убирает руки с талии Хитоки и, выйдя из-за её спины, шагает к дивану, складывая вещи аккуратными стопочками обратно в шкаф. — Мне казалось, что вы приедете завтра, так что, я собиралась лечь спать. — вытянув перед собой пижамные шорты рассказывает девушка и откладывает их в сторону. Ячи это не нравится. Она почти неделю жила без объятий, от которых её сделала зависимой Такаги, нервничала на соревнованиях в Токио и скучала, потому что времени нормально поговорить с Такаги не было, а тут такое?! Хитока не паниковала! Ей нравится! — Это, — мысленно все, конечно, не так и страшно звучало, а вот в слух сказать это определённо труднее. — Такаги… — Камико. — поправляет девушка, впрочем, не поворачиваясь лицом и все ещё с интересом разглядывающая диван перед собой. — Тогда меня тоже зови по имени! — Хорошо, Хитока-чан. — И обними покрепче! Камико медленно оборачивается на Ячи, совершенно не ожидая увидеть полный решимости взгляд и расставленные в стороны руки. Против такого приглашения она ничего не может поделать, смиренно подходя обратно и осторожно, едва ощутимо обнимая д\за талию. Такаги должна держать себя в руках: она значительно сильнее Ячи и может ненароком ей навредить или напугать. — Ещё крепче. — ворчит Хитока и сама старается обнять девушку ещё крепче. Камико сверху хмыкает, послушно сжимая чуть сильнее. — Камико, только честно, ты боишься меня напугать? Честно, иногда Камико боится того, на сколько проницательной может быть Хитока. И да, она совершенно не хочет её пугать. Ячи младше на год, значительно меньше и слабее, её при первой официальной встрече напугал даже рост Такаги, что уж говорить о том, как её может напугать малейшее необдуманное действие. Стоит Камико хоть немного надавить, хоть немого стать напористее — не отпугнет ли это Хитоку? — Да. — отвечает Такаги, опуская плечи и подбородком опираясь на макушку Ячи. — Даже представить не можешь на сколько. Ячи даже немного захотелось всплакнуть. Это, конечно, очень приятно, когда о тебе так сильно заботятся, но вообще-то Хитока уже не ребенок. — А я тебя не боюсь. — у менеджера волейболистов получается сказать так легко, что она и сама удивляется. — Ну-ну. Посмотрим. Но! Если я начну тебя пугать — тут же говори. Однако, не смотря на то, что после этого Камико все же поцеловала Хитоку, долго-долго с ней обнималась и рассказывала о том, чем занималась всю неделю, никаких приставаний не было. Ячи, почему-то казалось, что Такаги будет из тех людей, которые вполне могут начать приставать на первом свидании, ан нет. Лежит себе спокойненько, спит, обнимая Хитоку.***
— Камико! — в очередной раз выехав на природу, как только растаял снег, Хитока недовольно поджимает губы, глядя на девушку снизу вверх. Сама Такаги, раскинувшая руки в стороны и стоявшая так под самым солнцепеком вздрогнула. И ме-едленно обернулась на свою девушку, прикидывая чем бы могла подпортить ей настроение. — Где твоя кепка? Сегодня плюс тридцать, ты под самым солнцем и без кепки! — напоминает Ячи, но вместо кепки держит в руках розовую панамку. Камико любит мотоциклы, играет в баскетбол и носит кожанку, когда погода позволяет, какие еще розовые панамки? Вот только она и слова сказать не может против Хитоки. Как верно подметил отец Такаги — Ячи может веревки из его дочери вить и та не будет протестовать. — Я просто привыкла быть сверху, над солнышком с температурой плюс тридцать шесть. — хоть и с неохотой, но Камико надевает панаму, но вместо возвращения под солнце, с удобством ложится на покрывало, уложив свою голову на колени Ячи. — Ой. Я опять снизу. — Ты же о росте, да? — с надеждой уточняет в миг раскрасневшаяся Хитока. Не было у них с Такаги еще ничего такого, что бы судить кто снизу, а кто сверху. — Именно, мой солнышко. Но, если хочешь… — Камико! Как бы Ячи не смущалась, быть с Такаги ей нравится. Даже не так, она любит каждый день, который они проводят вместе. Особенно любит поцелуи, потому что Камико отлично целуется (по скромному мнению Хитоки) и потому что только в это время у нее нет возможности хоть как-то еще смутить Ячи.