***
После рекламы все вновь рассаживаются по своим местам. Подошла очередь команды Зейна. И даже такой сдержанный человек, как он, нервно прикусывает губу, явно волнуясь за своих конкурсантов. — В нашей команде атмосфера сейчас крайне напряжённая. Все жутко волнуются, но, ребят, помните, я с вами, и, к сожалению, это я тут решаю, поэтому я должен волноваться, — по залу проходятся смешки. — Первый участник, кого я бы хотел видеть на сцене, покорила моё сердце с первых нот. Stone Cold в её исполнении буквально убила меня. Оливия Родриго, мы ждём тебя! В зале вновь раздаются громкие аплодисменты, и девушка появляется на сцене. Пока все слушают её выступление, Ник Гримшоу берёт интервью у остальных участников команды. — Как вы думаете, пройдёт ли она в полуфинал? Какие у тебя мысли, Луи? — с интересом спрашивает ведущий. — Её голос довольно приятный, а также она может с легкостью брать высокие ноты, но, бывает, она ужасно фальшивит, если её голос ломается, — говорит Томлинсон о сопернице, развалившись в своём кресле. — Луи просто завидует ей, потому что я лично слышал, как он безуспешно пытался достать до тех нот, которые так удачно выходят у Оливии, — ухмыляясь сказал Гарри, сидя напротив Ника. — По крайней мере, у моего голоса диапазон в три октавы, а у тебя сколько, одна с половиной? — У тебя что, комплексы, связанные с размерами? Перепалка бы длилась бесконечно, если бы их не прервал Ник, явно получающий от их диалога удовольствие. — Вау, а Зейн был прав, в вашей команде действительно нешуточное сексуальное напряжение, — сказал ведущий, имитируя приступ кашля. — Не подавись, Ник, — мрачно сказал Луи. — В любом случае, какие у кого предположения, кто пойдёт следующим? — Мне кажется это будет Луи, — подала голос еще одна участница, Тейлор. — Вообще-то, дорогуша, лучшие идут в конце. — Мечтай, Томлинсон, — Гарри фыркнул. — Но мне кажется, это будет Анна. К этому моменту закончилось выступление Оливии, сопровождаемое овациями зрителей. — Следующим я бы хотел позвать на сцену одного из ваших любимчиков, — улыбнулся камерам Зейн, — парень действительно покорил всех своим потрясающим голосом, заставляя меня каждый раз выбирать именно его — Луи Томлинсон! Луи поднялся со своего места и отвесил всем шуточный поклон. — Учись, Стайлс, — бросил он напоследок.Take Me To Church — Hozier
В зале воцарилась тишина. Её разрезали первые аккорды Take Me To Church. Луи, будто умелый заклинатель змей, очаровывал толпу своим голосом. Он звучал отчаянно, как того требовала композиция, но было видно, что песня действительно много для него значит. — Скажи, Гарри, — обратился к парню Ник, — считаешь ли ты, что Луи достоин полуфинала? — С его вокальными данными он достоин финала. Только не смей ему говорить, что я сказал это. — Могила, — улыбнулся Гримшоу и подмигнул камере. — А что насчёт тебя? Достоин ли ты? — А это уже не мне решать, — сказал парень, показывая свои очаровательные ямочки в камеру. Ник продолжил задавать различные вопросы участникам, но Гарри его уже не слушал. Всё его внимание было сосредоточено на этом высокомерном, но таком привлекательном засранце, как про себя выражался сам Стайлс. С момента их первой встречи его поразила эта голубизна глаз, которые так недобро на него смотрели. Еще до слепых прослушиваний он заметил Луи в общем зале, тот сидел в наушниках, внимательно проговаривая текст своей песни. Его глаза были плотно закрыты, а руки заметно дрожали, но после его выступления, когда к нему повернулись все три судьи, Гарри не мог понять, как он мог волноваться с таким-то голосом. Он пел Toxic Бритни Спирс так, будто сам написал её. Зейн нажал на кнопку спустя десять секунд после начала, позже за ним последовали остальные. К своему удивлению, Гарри радовался за незнакомца так, как если бы он сам прошел в следующий этап. Его очередь подошла практически к концу первого дня, когда он весь извёлся от волнения. Ещё при подаче заявлений он не колебался с выбором песни. Стиви Никс была для него главным кумиром и идолом ещё с детства, и The Chain он мог исполнить, даже если его разбудили бы среди ночи. Его голос немного подрагивал, он так боялся, что никто не решится повернуться к нему, но, к его восторгу, сразу после первого куплета на кнопки нажали Зейн и Энн-Мари, а в самом конце Лиам. Пока Гарри пребывал в воспоминаниях, Луи закончил петь и под аплодисменты зрителей сел на второй стул рядом с Оливией. — Я бы хотел услышать выступление, подготовка к которому так непросто далась этому участнику, — начал Зейн. — После серьёзных болезней, связанных с голосовыми связками, первое время они могут подводить. Этот человек прошёл через ангину буквально за несколько недель до этого этапа, но это не остановило его, и я уверен, что он прекрасно справится со своей задачей. Гарри Стайлс! Я верю в тебя. Гарри выдохнул и, несмотря на готовые в любой момент отказать ноги, направился на сцену, беря микрофон. В голове крутился момент из недавнего интервью, которое давал Луи. — Что ты думаешь насчёт своего сокомандника, Гарри Стайлса? Он буквально только что оправился от ангины, как думаешь, он справится? — Не хочется загадывать, но я называю это профнепригодность. Нет, Гарри не позволит ему быть правым. Он здоров, он репетировал всё возможное время, и он сможет исполнить эту песню так, что пройдет в полуфинал. Свет на сцене вновь зажёгся, заиграли первые аккорды, и Гарри запел. Его отговаривали. Зейн говорил, что Chandelier слишком высока для его тембра, особенно после перенесенной болезни, что голос может сорваться в самый важный момент, но для Гарри это было уже дело принципа. Доказать всем, что он сможет.Chandelier — Sia
Первое время он пытался понять, что его голос сделает на этот раз, но всё шло гладко, поэтому он полностью отдался музыке. Взглядом он нашёл Луи, замершего на своём стуле. Он внимательно следил за движениями Гарри, не отводя глаз. Ему даже показалось, что он заметил крохотную искреннюю улыбку, вместо всем известной язвительной усмешки. Дойдя до припева, Гарри смотрел только на Луи, он пел для него. Стайлс не смог сдержать себя от ухмылки, которая практически против воли расползлась по лицу. Томлинсон закусил губу и на секунду отвернулся, заламывая пальцы рук. — Луи очень переживает, что Гарри не пройдёт, — сказала в этот момент в гримерке Тейлор Нику. Зейн и Лиам хлопали в такт, подбадривая Стайлса, а Энн-Мари понимающе смотрела на Луи, улыбаясь. Когда песня дошла до второй части, Луи, не находя себе места, встал и захлопал в такт вместе с остальными. Гарри прошёл до другого края сцены, беря самые верхние ноты так, будто ему ничего это не стоило. Луи уже жалел о своих словах, брошенных на последнем интервью. Этот парень не профнепригодный, он являет собой чистый талант, и это выступление только подтвердило это. После слепых прослушиваний Луи больше всего боялся, что Зейн поместит их в одну тройку, так как ему так хотелось подольше побыть с этим мальчиком Fleetwood Mac. Но Бог (или Малик) услышал его молитвы, и они были в разных командах. Луи помнит, как с замиранием сердца слушал Youth — Daughter, когда Гарри исполнял свою партию, как сидел, скрестив пальцы за спиной, когда Зейн рассуждал о том, кто же пройдёт дальше, и как он подавлял свою улыбку, грозившуюся расползтись на всё лицо, когда услышал то заветное имя в победителях тройки. Но он боялся. Боялся не оправдать ожиданий своей семьи, которая так поддерживала его, боялся подвести маму, которая в свои последние дни так просила Луи пойти и дать стране услышать его голос, потому что считала его самым достойным мальчиком. Услышав Гарри, он понял, что перед ним победитель этого проекта, и так началась их маленькая вражда, в которую ни один из них не хотел играть, если быть честными. Песня закончилась, и восторг Зейна выдернул Луи из его мыслей. Гарри светился ярче солнца, слушая наставника, на его щеках были едва заметные дорожки слезинок. Когда судьи закончили, Гарри пошёл в сторону стульев, поглядывая украдкой на Луи. — Ты хорошо справился, Стайлс. Думаю, я могу забрать слова обратно, — тихо проговорил Луи, затем громче прибавив, — но не слишком зазнавайся. — Придурок, — с улыбкой прошептал Гарри. Остальные трое участников исполнили свои песни, один за другим занимая места. Гарри учащенно дышал, впиваясь ногтями в ладони, Луи же на вид был спокоен, но его выдавали дрожащие руки, которые он с таким усилием сжимал в кулаки. — Ух, у меня до сих пор мурашки, — первой начала Энн-Мари. — Гарри, твоя песня была очень непростой, но ты сделал из неё ещё больший шедевр, чем она была. А учитывая твое недавнее состояние, я просто хочу ещё раз отдельно тебе похлопать. Ты уже можешь считаться профессионалом. Тейлор, ты была великолепна, твой тембр так идеально подходит выбранной композиции, ты смогла в точности передать эмоции, которые Дэвид вложил в эту песню, я знаю наверняка, мы же делали это с ним вместе, — аудитория рассмеялась. — Луи, от твоего выступления у меня волосы встали дыбом, но в хорошем смысле. Я чувствовала, что ты доносишь до нас что-то безумно личное. Ты очень талантливый, я верю, что однажды встречу тебя на BRITs. — Господи, мне страшно, как Зейн будет выбирать, а ещё страшнее мне становится от того, что впереди выступления моей команды, — посмеиваясь продолжил Лиам. — Я подписываюсь под каждым словом Энн-Мари, а также хочу отметить Оливию, которая так чудесно исполнила Granted. Не знал, что песню из диснеевского сериала можно заставить звучать так высококачественно. Зейн, удачи, дружище. — Благодарю, Пейн. Итак, Энн-Мари, теперь я тебя понимаю, — начал Зейн, рассеянно оглядывая своих подопечных. — Чёрт, ребят, я не знаю, как я буду это делать. Вы все такие восхитительные, я не хочу расставаться ни с одним из вас. Пожалуйста, помните, что ваши голоса невозможны, не сдавайтесь, не опускайте руки, вы будущее нашей музыкальной индустрии. Но пора оглашать результаты. Первым я назову того, кто действительно прожил свою песню на сцене, а вокальные данные этого участника заставляют меня завидовать, — по залу прокатились смешки, а затем все замерли в ожидании имени первого прошедшего в полуфинал. — Ты продолжаешь покорять нас, и, кажется, я с каждым разом всё сильнее восхищаюсь тобой, — тишина заполнила студию, — Луи Томлинсон! Зал, казалось, взорвался, но даже среди этого шума Луи услышал самые громкие хлопки, отдающие перезвоном колец. Так мог аплодировать только один человек. Томлинсон закрыл лицо руками, стараясь не дать непрошеным слезам скатиться по щекам. — Я горжусь тобой, Томлинсон, — подал голос Гарри, но Луи не успел ответить, так как Зейн продолжил. — Вторым, кто пройдет, будет тот, кто сделал невозможное. Преодолел все препятствия, которые жизнь решила ему подкинуть. Вы знаете, я буквально слезно умолял этого человека не браться за эту песню, — Гарри прикрыл рот ладонью, — но он твёрдо стоял на своём, потому что хотел доказать всем, и себе в первую очередь, что ничто не остановит его. Гарри Стайлс, я жду тебя в полуфинале! Гарри не знал, как это произошло. Сквозь затуманенный из-за слёз взор, он видел, как Луи поднялся со своего места и шагнул к нему. На его лице не было усмешки, лишь искренняя счастливая улыбка. Его глаза, казалось, стали ярче, чем когда-либо были. В следующую секунду Стайлс обхватил его лицо руками и их губы встретились. Люди в зале сошли с ума, но для них двоих это был лишь фоновый шум. Слезы стекали по их щекам, делая поцелуй слегка солёным, но ничего не было важно в этот момент. Когда воздуха уже не хватало, Гарри чуть отстранился и посмотрел на Луи. Стоя рядом с ним, он казался ещё меньше, ещё беззащитнее, но Стайлс знал, что это обманчивое суждение, потому что парень перед ним был одним из самых сильных людей, что он видел. Луи обвил его руками и уткнулся в ямку между плечом и шеей, улыбаясь так, как давно не улыбался. — Мы счастливы, что вы наконец дошли до этого, но вы маленькие предатели, потому что сделали Лиама победителем нашего спора и теперь мы с Энн-Мари должны ему по двадцатке, — подал голос Зейн, сидя на подлокотнике своего кресла, улыбаясь как гордая мамочка. — И, кстати, не хотите, может, обнять самого замечательного наставника на свете? Луи выставил указательный палец, жестом прося подождать минутку, после чего еще крепче обнял Гарри, коротко поцеловал его вновь, а затем кинулся к Зейну на шею. Спустя пару секунд к ним, смеясь, присоединился Стайлс, из-за чего они все втроём завалились на кресло Малика. — Чего только не случается на нашем шоу, дамы и господа, — заговорил Ник, ярко улыбаясь, — мы прерываемся на рекламную паузу, чтобы эти, — он махнул в сторону счастливых Гарри и Луи, сидящих на подлокотниках кресла по обе стороны от Зейна, и держащихся за руки, — могли окончательно разобраться в своих отношениях, а команде Лиама Пейна я желаю прийти в себя, ведь вам ещё выступать, ребят! Кто знает, может кто-то из них поразит нас ещё больше. Обо всём вы узнаете после рекламы!***
За сценой творился хаос, как и всегда во время съемок, но Гарри и Луи было не до этого. Они сидели на небольшом чёрном диванчике в своей гримерке, тесно прижавшись друг к другу. Такой насыщенный день, полный волнения и неожиданных сюрпризов, выжал из них все соки, оставляя сил лишь на то, чтобы лениво переговариваться. — Что будет дальше, Лу? Скоро полуфинал, в каждой команде останется лишь по одному участнику. — Даже с твоей одной с половиной октавой, я уверен, ты пройдёшь в финал, а за меня не волнуйся, Стайлс. — Нет уж, мы оба достойны этого места. — Хорошо, давай поспорим. Если ты пройдёшь, то с тебя ужин в Ле Гаврош*. — А если ты? — Что ж, тогда эту привилегию на себя возьму я. — Идёт, засранец.***
И абсолютно неважно, кто прошёл в финал. Важно то, что их дуэт на песню Girl Crush заставил даже такого человека, как Зейн, пустить одинокую мужскую слезу, а аудитория после их выступления ещё долго не могла успокоиться, хлопая главной паре проекта. Стоит добавить, что из Ле Гаврош они сбежали почти сразу, как увидели непроизносимые французские названия в меню, отдав предпочтение чизбургерам и картошке фри из Макдоналдса на углу. Через год Гарри записывал свою первую песню, посвящённую одному привлекательному придурку с глазами цвета неба, улыбаясь ярче солнца, смотря на него из-за стекла звукозаписывающей студии. Ещё через полгода он слушал демо песни Habit, сидя в их общей квартире, держа на руках их самого любимого ребёнка. (— Нет, Гарри, ты не можешь считать кошку ребёнком. — Тихо, Лу, Мазекин может тебя услышать!) А спустя ещё один год они с Луи стояли на ковровой дорожке BRITs, позируя для бесчисленных камер, крепко держась за руки, на которых поблёскивали новенькие обручальные кольца. — Что дальше, Стайлс? — Томлинсон-Стайлс, я попрошу. А дальше… дальше у нас только Грэмми.