Последняя война

Команда детей-беженцев проснулась к обеду. Рыжие солнечные лучи на закате уже не казались такими красивыми как раньше. Как же мир потерялся, как же прекрасное утратило свой шарм... Приходится каждый день выживать, как первобытные звери, смысл жизни только в том, чтобы выжить и неважно каким образом... Жалкое существование.. — Чёрт... — проскулила только проснувшаяся Клэр. Её желудок скоро начнёт поедать самого себя, на то же самое была готова и девочка. Она протирала засохший за ночь глаз и грызла свои ногти, палец за пальцем, как она любит. Её кутикула была раздёрта в мясо, кое-где можно было увидеть пульсирующий, болотный гной, смешанный с грязью, пылью и кровью, но, ах, она так любила это... — Фуу, Клэр, как мерзко! Прекрати! — криком забрезговал недовольный Соер, за ним последовал лишь призренный хмык от всё ещё лежащего, на самом удобном месте, Чезера. Другим ребятам это было не особо важно, все уже знали как Клэр издевается над своими пальцами, особенно когда её чрево требует пищи. Джонни вяло тянул своего двойника за собой, он первым подошёл к двери, а затем оклемался от сонливости из-за мучительного сжатия его желудка, жёлчь подступила к горлу, жутко затошнило, он согнулся от дикой боли, а его двойник так вообще свалился. — К-как же х-хочется есть... — давясь кислотами желудочного сока, текущего внутри горла, хрипел Джонни. Чезер медленно встал с кровати и открытым взглядом призрения одарил каждого в комнате. — Вот же нытики. — бросил тот, складывая руки на груди. — Грэн и Пэйн... Ушли...Они же... Они же вернуться к нам с пищей.. мясо... — обрываясь на словах говорил Четвёртый. — Честно, я не думаю, что кто-то из них выживет. Разве что Грэн, но Пэ-э-эйн — растянул тот — пф, точно нет. — заявил Чезер. — и всё же, я надеюсь на их возвращение, всё таки не хочется с голоду помирать. — вновь фыркнул мальчик, мотая головой. — А если... А если они бросят нас?!! Если споймают какую жирную крысу или даже кого побольше и сами съедят?!! А потом не вернутся! — начала паниковать Вторая. — Т-точно! — Да! Другие ребята начали поддерживать Клэр в сей наколявшейся дискуссии и паника стала ещё масштабнее. Чезер сжал руку в кулак, громко стукнул им о стену, настолько столкновение удара было сильным, что на старых досках появились огромные трещины. Амплитуда ударила по перепонкам каждого, разлитаясь по комнате и за её пределы. Все умолкли и напуганно посмотрели на потенциального лидера "команды". — СКОЛЬКО БЛЯТЬ МОЖНО ВЕСТИ СЕБЯ КАК БЕЗМОЗГЛОЕ СТАДО ТУПЫХ ВЫРОДКОВ?! Я иногда удивляюсь, как вы, кучка идиотов, ещё не стали кормом для птиц?! Если вы продолжите вести себя так — мы все сдохнем! Понимаете, блять? С-Д-О-Х-Н-Е-М! Лучше заткнитесь и экономьте свои силы, если кто-то из вас не хочет умереть раньше всех и стать пищей для остальных. Вам ясно? Чёртовы придурки. — Чезер не на шутку вышел из себя, выпустил внутреннего демона, накипело, так сказать. Никто и слова не мог сказать из-за шока от услышанных слов, только переглядывались друг-с-другом, умолкли как рыбы, с выпучиными глазами. Чезер издевательски спародивал этот рыбий взгляд, показывая как же нелепо выглядят ребята сейчас. — Тогда ждём их сегодня поздно вечером... Если не вернутся... Если не- — Если они не вернутся—дальше без них. — перебил Чезер, после продолжил — Пойдём по другим домам в поисках еды. Главное — выжить, и неважно каким способом. — чётко сказал мальчик. Последние слова отпечатались в памяти у ребят особенно хорошо. * * * Грэн сжалась в комочек, стиснулась как настоящее запуганное животное, в надежде избежать печальной участи новой кожаной сумочки из-под дула ружья. Пэйн растерялся, ему было плохо от боли, тело сжимали судороги, а руки безбожно тряслись. Он пытался ползти и использовать свою целую ногу в качестве помощи. Он слышал шаги, он видел свет, он чувствовал страх... Страх, нарастающий с каждой секундой, всё больше и больше, поражая каждую клеточку нервной системы. Почему ему страшно? Неизвестность, что несёт мрак? Боль? Страх за свою жизнь? Страх за жизнь Грэн..? Скорее всего всё это. Горячие слёзы блестят сквозь ресницы, стекают по щекам, немощно капают в траву. Страх приближается всё ближе. Лампочка резко включилась и Грэн поняла, что с ней её кожаная сумка, в которой есть и нож. Нужно было действовать очень быстро. Она торопясь достала его и начала резать верёвки. Получалось не очень, ведь нож был затуплен и измучен жизнью, а лезвие его было и вовсе заржавелым и исцарапанным в некоторых местах.. И всё же, он мог исполнять свою функцию, а значит шанс на спасение оставался но ветхо держался в душе. Девочка старалась резать как можно эффективнее. Наконец, она приоткрыла себе путь из сетки. Так как ловушка висела очень высоко, ей пришлось цепляться за тонкие ветки, что были такими же тощими, как и руки Грэн. После того, как осколки исказили её, она стала схожей с девочками, что больны анорексией: костлявые руки и ноги, грязная кожа, что напрочь прилипла к скелету и огромный, выпирающий горб на спине. Грэн было очень сложно ухватиться за ветку безшумно, да ещё и так, чтобы не хрустнуть её, не привлечь внимание и самой не сломать хребет. Она делала каждое движение умеренно и продуманно, словно играла сложную партию в шахматы, где каждый шаг нужно продумать наперёд. Так потихоньку она и спускалась, Пэйн лишь слабо улыбнулся. Он рад, что Грэн смогла найти решение в такой ситуации. Она такая умница... Наконец девочка полностью слезла с деревянной коры, опускаясь на родную землю, касаясь пальцами зелёной, немного колющей, влажной травы. Почле проползает по мелким растениям и камушкам на четвереньках, дабы не вызвать лишнего шума. Она подобралась близко к Пэйну и приподняла его. Наконец, вручила ему ту палочку, которая должна была служить раненному временной ногой. Мальчик кое-как поднялся с земли, опираясь на импровизированный «костыль» и на плечо своей подруги. Он благодарно улыбнулся с нотками облегчения. — С-спасибо — ласково шепнул тот. Грэн лишь кивнула в знак принятия благодарности, затем ещё раз кивнула в сторону, намекая на то, что пора сверкать пятками, подальше да поскорее. Охотник, благо, свернул с пути. И всё же, Грэн и Пэйн шли очень медленно из-за возникшего недуга второго. Естественно, слепящие фонари вскоре настигли их. Приходилось нырять в траву, зарываясь по-глубже, дабы не выдать себя, или же прятаться за деревьями. Каждый раз затаивать дыхание от страха и судорг. Дети не знали где они сейчас и куда идут, в любом случае, если идти в одном направлении, то рано или поздно можно выйти из тёмного леса, в котором их уже успели пожрать насекомые. В груди выло от боли и чувства непреодолимой стены безисходности из-за вечных скитаний. Даже спустя, казалось бы, столько времени, к некоторым чувствам невозможно привыкнуть, как бы ты не старался вычерпать это из души. Пэйну становилось хуже, хоть Грэн и забинтовала его ногу одной из своих тряпок, но всё же, рана была через чур глубокой и могла противостоять даже вполне себе плотной перевязке. — Пэйн, прошу тебя, нам нужно идти... Я знаю, что тебе очень больно, знаю, что тяжело, но если мы хотим выжить, у нас нет выхода... — шептала Грэн уже практически волоча за собой мальчика. Грэн пытается поддержать друга но её тело немеет, когда она видит фонарь, который подходит всё ближе, и ближе к ребятам. Шаги усиливаются как и их громкость. Прошлогодняя листва шуршит и трещит под весом тяжёлых сапог, слышится громкое и прирывистое дыхание. У хлипкой девочки будто отняли ноги. Пэйн в какой-то момент стал через чур тяжёлым и ещё и под его весом она свалилась на землю. Раздался громкий шум, а шаги только ускорились и как на зло, именно в их сторону. Грэн в стрессе отползала и спряталась за деревом, у неё не хватило сил, чтобы потащить Пэйна за собой, да она бы и не успела спасти их обоих... Ей пришлось его оставить, иначе не выжил бы никто... Оставить на расчлинение собственного друга... Вот так, раненого в холодном и мрачном лесу, изныыающего от боли, лежащего в грязи...Как жестоко, почему... почему все умирают..? Грэн плотно прижалась к дереву спиной, скрутилась, будто улитка, что прячется в раковину. Не двигалась, чтобы не заметили, чтобы не смотреть, не видеть того, что сейчас произойдёт за её спиной. Она придерживала рот рукой, дабы сдержать скуление от подступивших к горлу слёз. Они бесшумно скатывались по щекам девочки, оставляя мокрые дорожки, пока та мучалась от угрызения совести. Грэн не могла поверить, что она смогла так поступить. Но другого выхода не было, уж лучше хоть кто-то останется жив, сможет найти убежище... А как он чувствует себя сейчас..? Понял ли он, что его буквально только что оставили умирать..? Хотя, он был практически без сознания, скорее всего, мальчик совсем не соображал. И так даже лучше, умрёт зная Грэн верной, хорошей и переданной ему. Как жаль... Девочка слышала биение своего сердца, она думала, что сейчас оно выскочит из груди, когда услышит выстрел из пушечного дула. «Прости меня, Пэйн...» — пронеслось у неё в голове. Затем ещё и ещё, и ещё, и ещё... Эта фраза отбивалась от уголков сознания, с каждым разом повторяясь всё больше и больше, громче, заполняя абсолютно всё пространство в голове, да так, что череп начал трещать под давлением голосов. Мозг был готов расщипится на мелкие кусочки, что станут кормом для диких крыс. Вакуум изничтожен. Всё это, казалось, растянулось на долгие и мучительные часы, и превратилось в пытку. Грэн сходила с ума... Она слегка приоткрыла зажмуренные до боли глаза, опухшие, красные. Она видит, она чувствует как это происходит... Сердцебиение ускорилось, оно стало настолько громким, что Грэн казалось будто её слышат и этот звук вот-вот её выдаст. Массивные шаги перестали, свет исходил из одного места, Охотник издал странный звук. Но выстрела не последовало. Похоже, он лишь потыкал в юное тельце ружьём, проверяя, живая ли душа ему попалась. Проверив тушку на подленность, Охотник небрежно схватил парня за ногу, которая была цела, и с помощью своей массивной руки положил того в какой-то старый, изношенный мешок, в котором, на вид его заполненности, были такие же «аппетитные блюда». Неужели он умер ещё у неё на руках...? Грэн этого не знала... Но она не хотела оставлять его тело на бекон под яичницу. А если он всё ещё жив...? Если он дышит..? Обморок, летаргический сон, брадикардия, кома... Да что угодно, но он может быть жив! Её не покидала эта мысль... Охотник прошёл мимо неё, прямо перед ней, повезло, что не обернулся. Всё таки не застукали. Грэн смотрела на фонарик, который ускользал вместе со светом во тьму и столбы величавых деревьев. Вой волков раздавался откуда-то сзади... Но тут девочка опомнилась, словно всё это время она была под гипнозом. Похоже, она замешкалась. Но не время стоять столбом. Либо сгинуть во тьме, либо последовать за, ускользающим всё дальше, светом. Она выбрала второй вариант. Быстро поднялась и немедленно утёрла слёзы. Холодный ветер передавал силы, от воя грозных волков крепчал дух, листья кроон деревьев шуршали, провожая в, возможно, последний путь. Девочка сжала руку в кулак, в её голове пронеслось: "Я найду его, найду его живым и спасу! " — Пэйн, я иду за тобой... — ветер разнёс эти слова по лесу, закрепляя обещание на каждом листочке, на каждой травинке и камушке этого леса. Любящее сердце наполнено решимостью. У неё есть шанс исправить только что чуть не сделанную фатальную ошибку. Больше ничто не важно. С таким настроем, Грэн, как храбрая сердцем, отправилась вслед за уже едва видной капелькой света. И всё же, она не пропала, а значит, надежда есть. Надо лишь отправиться в путь и следовать за её сиянием. Но если хочешь изменить судьбу —подумай...