Пескарик

Контрабандистский корабль направлялся в очередное поселение, захваченное паладинами (христианская инквизиция, истребляющая фейри). Пим сидела в своём отсеке и расчесывала длинные волосы. Рыжая шевелюра изрядно запуталась, из-за морской воды и крови, брызгающей с ран викингов, несмотря на то, что девушка всегда заплетала косу. Доф несколько раз спускался в каюту, но больше с ней не разговаривал. Пим слышала, что на корабле что-то треснуло, поэтому все силы были брошены на устранение поломки. Только она успела умыться, к ней ввалился контрабандист Диззер с проткнутым пальцем, из которого торчал гвоздь. — Ну вот, зачем умывалась спрашивается? — вздохнула девушка и принялась за работу. До того, как она попала на корабль, лечить раны ей не приходилось, от слова совсем. Их жизнь была настолько тихой и спокойной, что на обычные ссадины и царапины фейри не обращали внимание. Да, она могла бы многому научиться от своей матери, правда той почти не было дела до дочери. Из-за того, что Доф «назначил» ее целительницей, коей она на самом деле не являлась, приходилось учиться на ходу и что-то вспоминать. Спустя некоторое время и пару неудачно зашитых ран, Пим стала немного разбираться в медицине. На ее счастье, все лечебные травы и мази остались на корабле от прошлого лекаря поэтому, путём проб и ошибок, можно было подобрать нужное лекарство. — Так, рана небольшая, управимся быстро, — девушка закатала рукава и подошла к одной из полок. — Давай шустрее, а то мне проще палец отрезать, — гаркнул мужчина. Пим уже давно перестала обращать внимание на язвительное общение контрабандистов. — Вот она! — радостно пискнула девушка и макнула палец в зелёную тягучую жидкость. — Пахнет, как койка моей старой бабки, — Диззер поморщился. — Потерпи, — ласково произнесла Пим и резко выдернула гвоздь из пальца. Мужчина огрызнулся, но промолчал. Обильно промазав рапу и замотав тряпкой, девушка расслабленно улыбнулась. — Все. —Пойдёт, — мужчина бросил на неё странный взгляд и отправился на палубу. Силы фейри истощились, ее тело и одежда были грязными, и резко стало не хватать свежего воздуха. Пим отыскала в шкафу бутылку спиртного и поднялась наверх. Сгущались сумерки. На факелах приятно потрескивал огонь, а воздух был прохладный и влажный. Пим села возле грузового люка и с наслаждением откинула голову, всматриваясь в чистое небо. Сколько набегов они ещё успеют совершить, пока она не найдёт подругу? Ей было неважно. Главное, чтобы Нимуэ была целая и невредимая. Пол бутылки спиртного дали о себе знать, голова немного кружилась, но на душе было приятное тепло. Пим всматривалась в работающих мужчин и нескольких женщин, пытаясь найти Дофа. Признаться, она скучала. Ей нравился его запах, а при взгляде начиналось легкое покалывание в животе. Неужели влюбилась? Как глупо. Фейри всегда радовалась за других, когда замечала влюбленные пары или только-только зарождающуюся взаимность, но сама никогда этого не испытывала. Спустя несколько минут, Пим его заметила. Доф стоял возле бимса (балка, придающая судну поперечную прочность) и разговаривал с Гвиневрой. Почему у этой женщины было прозвище Красное копье, Пим так и не поняла, но зато от капитана всегда веяло озлобленностью и недоверием. Зачем Доф с ней говорит? Это все просто так или между ними что-то есть? — Все равно она мне не по зубам, — проворчала фейри и попыталась встать, но от алкоголя и качки корабля, упала обратно. — Так-так, это что мы тут, напились? И вновь эта кривоватая усмешка. Доф присел рядом на корточки. — Пескарик, день тяжёлый? Кажется, тебе хватит, — парень взял бутылку и глотнул напиток, — ну даёшь, это ж мы пьём от скуки, мужики. Тебе-то куда? — Хочу и пью, не твоё дело, — насупилась Пим. — Так не пойдёт, — прищурился Доф, — целитель нам нужен здоровый. Вставай. Пим вложила всю свою силу воли, чтобы подняться, и на этот раз у неё получилось. Правда, сделав шаг, она споткнулась и должна была упасть на деревянный пол. — Пойдём, помогу, — уже серьёзнее произнёс парень, поймав ее на лету. Ее тело было настолько хрупкое, что Доф поначалу испугался, что ее сломает. Повиснув в его объятиях всего на секунду, ее светлые глаза встретились с его пронизывающим взглядом, губы широко приоткрылись и у него ненадолго перехватило дыхание. Блять, зачем он с ней возится? Ему хотелось полностью закрыть ее своим телом от всех, кто был на этом судне. От похотливых взглядов мужчин, которые он замечал каждый день, от язвительных замечаний и оскорблений. Но почему? Что за хуйня? Его никогда так не цепляли женщины, он уважал только своего капитана, остальные — удовлетворяющий расходный материал. «Успокойся, Доф» — подумал мужчина сам про себя и, тряхнув головой, подхватил девушку за ноги и понёс в каюту. Уложив девушку на кровать, Доф посмотрел на неё и заметил румянец и яркий, проницательный взгляд. До ужаса красива, рыжие волосы небрежно лежали на покрывале, а веснушки на груди поднимались в такт учащенному дыханию. Пим упорно смотрела в потолок, и даже не хотела говорить. Девичья обида за увиденное и действие напитка никак не смягчали действий Дофа. — Пескарик, ты чего? Боишься меня? — усмехнулся парень, — он наклонился, и его губы остановились на миллиметр от ее. Запах. Терпкий аромат, крепкий и сильный, от которого невозможно оторваться. Пим натянула одеяло до ушей. Доф даже не думал отстраняться. — О чем ты говорил с Гвиневрой? — прошептали ее губы. — О поломке на корабле, — сказал парень, — Пескарик, неужели, ты ревнуешь? Пим казалось, что Доф готов был расхохотаться. — Вовсе нет, больно мне надо — девушка проворчала и отвернулась к стенке. — Не смей, — викинг коснулся ее веснушек на шее и поцеловал в лоб, — не смей даже думать об этом. После этих слов Доф вышел из каюты, потушив факел. На рассвете они прибыли к поселению. Отряд Красных паладинов разбил там лагерь, поэтому поживиться можно было сполна. Пим протерла глаза и выпила воды. Вода была приятная и мягкая, вкуснее, чем дома. — Как самочувствие? — к ней спустился Доф в полной боевой готовности. Щеки девушки тронул лёгкий румянец, ей было немного неловко за вчерашнее. — Нормально. — Я пошёл, Пескарик, мы выступаем. —Будь осторожнее, — Пим вздохнула. Сука, ему ещё никто, никогда, не говорил таких слов. Никто его не ждал и никто не беспокоился. Сука. Просто уйди. Доф развернулся. — Сигурд, — он поднял медальон, — забыла? — Нет, — лицо девушки тронула улыбка, она закинула сумки на плечо. — Ты куда? — Доф мгновенно развернулся, — умереть захотела? — Травы соберу. Запасы скоро закончатся, лечить нечем. —Больная. Парень резко подошёл к девушке и прижал ее к стене. Одной его руки хватило, чтобы обхватить ее кисти и поднять наверх. Пим дёрнулась, но все было бесполезно. — Ты НИКУДА не пойдёшь. Сиди тут и жди, когда вернемся. Я не собираюсь охранять тебя на поле боя. Блять. Охранять на поле боя — да я скорее сам умру, если с ней что-то случится. Дура, неймется ей. Доф тряхнул головой. С этими словами парень вышел из каюты и их отряд скрылся в лесу. Пим вышла по трапу и ушла недалеко в лес, чтобы набрать нужных лечебных трав. Конечно, она не послушалась, возомнил тут из себя главного и командует. Душица, шиповник, лапчатка, чага… время пролетело незаметно. Тем временем, контрабандисты уже возвращались с мешками, набитыми дорогой посудой, золотом и серебром. Мужчины и женщины радостно гоготали и восхваляли и обсуждали свои подвиги. — Выдвигаемся на рассвете, — капитан не придала значения тому, что фейри была на берегу, — тебе надо подлатать Мэрин и Диззера. Остальные в порядке. — Да, — уверенно кивнула Пим и уже отправилась к себе, когда ее перехватила мужская рука. — Ты все же вышла, — Доф крепко, но нежно держал ее за локоть, — я же тебя просил этого не делать. — Ничего не случилось, — рыжеволосая мягко одернула руку, подняла брови и отправилась работать. Ей нравилась его забота, но иногда ее характер и своенравность, к которой она привыкла, давала о себе знать. Доф вздохнул и, налив себе кружку пива, остался на берегу со своими товарищами. Внешне он был спокоен, но беспокойство в душе давало о себе знать. После работы, зашив раны и обработав ожоги, девушка решила искупаться. Была ночь. Сумрачная, но тихая и безветренная. Некоторые члены экипажа уже спали, а кто-то был на берегу и праздновал успешный набег. Слышался гул и пьяные возгласы мужчин. Пели сверчки, шелестели по листве деревьев редкие, осторожные капли дождя. Девушка осторожно вышла из каюты и зашла в густые заросли, в которых ее не было видно, зато был доступ к воде. Она привыкла купаться голой. В этом не было ничего постыдного для нее и для ее народа. Здесь ее никто не мог заметить, поэтому она с удовольствием расстегнула платье и коснулась ногами воды. Вода была чистой и теплой, как парное молоко. Пим смыла с себя всю кровь и грязь, плавала на спине и наблюдала за яркими звездами на небе. Они были похожи на бесшумных светлячков, которые так и манили к себе своей загадочностью и ярким мерцанием. Где сейчас Доф? Пьет? Развлекается с местными «дамами»? При этой мысли ее слегка затошнило и девушка решила выйти из воды. Доф знал, где сейчас Пим. Конечно, блять, он знал, ведь он следил за ней с самого прибытия после похода. Ему нравился ее необузданный, но в тоже время робкий характер, ему, блять, нравилось. Он кайфовал, когда она проявляла самостоятельность и одновременно бесился, если не мог ее контролировать. Давно ли его не слушали девушки? Да никогда, сука, в жизни. Да, были красивые, были сексуальные, были такие, которых он мог трахать несколько ночей подряд. А эта? Тонкая, как осиновый лист, стесняющаяся, как ребенок и самостоятельная, как взрослая. Что это, сука, такое? Он видел, как она вышла из каюты, вся чумазая, но до жути красивая, и направилась к речке. Он видел, как она сняла с себя платье, видел ее предательски вставшие соски и длинные ноги. Видел ее плавную походку и то, как она плавала. Он желал ее как духовно, так и физически, но не смел. Какого хуя, он не смел? Это ведь обычная девушка, которая, если уломать, дала бы ему в считанные секунду. Да похуй, к черту все правильные мысли. То, что нужно — я получу и наконец отделаюсь от этой не примечательной девушки. Подняв платье с влажной травы, Пим насторожилась. К ней кто-то приближался и она сразу узнала этого человека по походке и движениям. Это был Диззер. Пим задержалась и произнесла: — Что тебе нужно? — Тебя хочу, не видишь что ли? — его улыбка была агрессивной и неблагодарной. Он был пьян. — Нет, я уже спать иду. — Потерпишь. С этими словами мужчина двинулся на Пим. Он он сзади схватил девушку за руку, привычным движением попытался притянуть ее к себе. У девушки перехватило дыхание, тело отказало и она, в ужасе представила последствия: — Доф! — Пим начала задыхаться. Дизз грубо выругался и грубо заткнул ей рот тряпкой, которую достал из кармана. Его руки опустились ей на бедра, пальцы начали поднимать платье. Фейри предприняла попытку вырваться, но безуспешно. Через секунду Диззера кто-то оттолкнул от девушки и опрокинул на землю. Это был Доф. Он ударял его так, что каждый раз из носа брызгала кровь. Когда Доф сомкнул руки и начал его душить, Пим опомнилась и, испугавшись, обхватила викинга сзади: — Хватит, Доф! Убьешь его. Дофу хотелось его убить. Он привык убивать, а этот человек не заслуживал смерти. Он посмел посягнуть на самое дорогое, что у него было, на ту, которой он обещал защиту и покровительство. На ту, которую он, блять, любил до усрачки. Пим привела его в чувство и Диззер был отпущен. Без слов, просто сопровождаясь презрительным взглядом, полным ненависти, отчаяния и злости. Насильник скрылся в темноте, скуля, как трусливый пес. Доф взял в охапку Пим и потащил на корабль. — Моя ты, слышишь? Никому не позволю.- его голос срывался на рев. От него пахло пивом, но он не выглядел очень пьяным. Он опустил ее на кровать в каюте и сел рядом. Он хотел стереть следы этого ублюдка с ее тела, с ее изящных ног и тонкой шеи, злость съедала его изнутри. Нельзя, нельзя ее трогать. Даже он не смел. — Иди ко мне. — Пим сама не ожидала, то ли адреналин, то ли что? дали о себе знать. Она протянула к нему свои худощавые руки и Доф мгновенно ответил. Он прижал девушку к себе и очень долго его дыхание обжигало ей шею. Сколько прошло времени? Никому не известно. — Все хорошо, — Пим осторожно погладила его по спине, — с нами все хорошо. — С нами? — Доф немного ослабил объятия и заглянул ей в глаза. Блять, мне что, 15 лет? Пим ничего не ответила, лишь продолжала смотреть на его губы. — Доф, я…. Больше она ничего не успела сказать. Он поцеловал ее резко, без спроса, но так аккуратно, как никогда никого не целовал. — Никогда раньше? — спросил Доф, не отрываясь от нее, целуя ее лоб, глаза и щеки. Ему было мало. Мало места, мало воздуха, мало ВСЕГО. Он пытался ее успокоить настолько, насколько мог. Он мог обнимать до ночи, целовать, говорить все, что она пожелает. Его Пескарик, его нежная, маленькая, дикая рыбка, которую он смог приручить. Или она его? Наверное, так. Пиф никогда раньше не была с мужчиной. Сейчас ей было не страшно.Она хотела, чтобы он продолжал, она хотела, сама не зная чего, идя навстречу чувствам и приятному возбуждению внизу живота. Пим чувствовала себя в безопасности. Доф замечал, как он теряет контроль. Он хотел эту девушку всю и без остатка. И хотел ее навсегда. — Я не могу остановиться, — рыкнул Доф, — я не могу, милая Пим, оттолкни меня. — Не останавливайся, — голос рыжеволосой снес ему крышу. После ее губ, он спустился поцелуями на шею, осторожно засасывая кожу, но не оставляя синяков. Его левая рука опустилась на талию девушки, вырисовывая нежные круговые движения вокруг веснушек на ее теле. Подняв руки Пим вверх и зажав их в одной правой руке, он продолжил целовать ее шею, медленно переходя на живот и лобок. Пим постыдно и сладко застонала ему на ухо, не в состоянии выдержать новое для нее чувство возбуждения. Доф опустил руки ей на бедра, поднял вверх платье и стянул с нее белье, почувствовав, что она уже влажная. Когда он проник в нее средним пальцем, поняв, насколько она тугая и узкая, сразу же успокаивающе шепнул: — Может быть больно, но я постараюсь, чтобы этого не случилось. Блять, она девственница. Блять, как он мог допустить чужих рук на ее теле. Опустившись совсем низко к ее клитору, он посмотрел в ее глаза. Пим лежала с открытым ртом и прерывисто хватала ртом воздух. Ей было до ужаса приятно, но так же до ужаса стыдно посмотреть, что происходит внизу. — Не стесняйся, Пескарик. Ты у меня самая чудесная. С этими словами Доф облизнул ее половые губы кончиком языка. Пим вскрикнула и сжала покрывало обеими руками. Мужчину настолько возбудил вид ее невинный раскрасневшийся вид и настоящий, не имитирующих стонов голос, что он продолжил без остановки. Его язык скользнул внутрь и снова наружу, каждый раз погружаясь все глубже, словно он не мог получить достаточно. Пим нежно коснулась пальцами члена Дофа, который настолько напрягся, что были видны вены. Она хотела его ощутить полностью и без остатка. Как только она неловко провела пальцами вверх-вниз и прикусила мужчину за шею, Доф вновь рыкнул и резко раздвинул ее ноги. Головка члена медленно упиралась, а затем отстранялась и так продолжалось не более нескольких секунд. Доф резко вошел в девушку и закрыл ее рот рукой. — Тихо, моя Пим, тихо, — глаза у Пим были настолько распахнуты, что казались еще больше, чем на самом деле. В уголках были видны капли слез, а взгляд выражал возмущение и тревогу. Моя Пим? Ей точно не послышалось? Этот вечно издевающийся викинг, в которого она влюбилась с первой встречи, назвал ее своей? Девушка обняла его снизу ногами и улыбнулась, отодвинув руку. Дофа сводила с ума ее горячее тело и извивающееся движения, он трахал ее нежно, но сильно, так как все свое терпение он исчерпал. Через некоторое время, когда они лежали на кровати, он повернулся к Пим и поцеловал ее плечо. — Я люблю тебя, мой Пескарик. И никогда не позволю кому-то тебя обижать. — Не называй меня так, — усмехнулась рыжеволосая, — просто Пим. — Хорошо, Пим, я люблю тебя. — И я тебя, — девушка поцеловала викинга в нос, отчего он поморщился и заворчал. — Хватит телячьих нежностей, давай спать, завтра рано отплываем, — Несмотря на слова, он крепко обнял ее сбоку, прижав свои руки к ее груди и быстро погрузился в сон. Он был счастлив.