красные одежды

      Вокруг было множество людей, не все из них Цинцю были даже просто знакомы, но это совсем неважно. Важно было то, что она на свадьбе. В качестве невесты. И сейчас она сидит в своих покоях, уже облачённая в красные свадебные одежды и цветастой заколкой с драгоценными камнями в волосах. Её всю немного потряхивает от волнения, ведь это, чёрт возьми, её свадьба. В прошлой жизни она так и не вышла замуж, упорно игнорируя женихов, которых мама подсовывала ей на семейных ужинах. Загвоздка лишь в том, что сейчас она выходит не замуж, а женится. На самой удивительной и потрясающей девушке на свете. И что бы сказала на это её мама? Разврат? Болезнь? Или бы просто от неё отказалась? В прочем, любой вариант был бы неудивителен.       От таких мыслей из её глаз непроизвольно потекли слёзы, которые она успела утереть длинным рукавом. К чему она так и не привыкла в этом мире, так это к огромным рукавам. Цинцю привыкла закатывать их до локтя, демонстрируя всем свои татуировки. Но здесь закатать такое огромное количество ткани казалось невозможным, да и татуировок уже не было и в помине. Но были любовь, которая обволакивала её сладкой негой и человек, ради которого стоит жить и преодолевать все трудности на пути. Человек, одна улыбка которого зажигала в душе тысячи огней. Девушка, под руками которой она плавилась подобно маслу под палящим солнцем. Этой девушкой для неё была Ло Бинхе.       Стоило Цинцю о ней вспомнить, как она с тихим стуком, от которого старшая вздрогнула, вошла. От вида своей бывшей ученицы она восхищённо охнула, не забыв культурно прикрыть рот тонкой белой ладошкой. Она прекрасна, мелькнуло в голове у Цинцю. Волнение отступило на второй план и все её мысли заняла Бинхе, одетая в красные одежды с такой же красной полупрозрачной фатой в руках, которую она явно собиралась одеть своей наставнице на голову. По лицу младшей расплылась счастливая улыбка, от чего и Цинцю не удержалась от лёгкой полуулыбки. Со стороны она выглядела спокойной и радостной, а внутри всё затянулось в тугой узел боязни и тревоги. По сути, страшиться было нечего, но страшно было. Наверное, это потому, что я первый раз женюсь, с усмешкой подумала она. И, надеюсь, последний, спешно добавила Цинцю. Расставаться с Бинхе в ближайшие лет двести в её планах не было. — Шицзунь, вы… ты выглядишь как небожительница, — с поражённым вздохом пробормотала Бинхе, присаживаясь у ног наставницы. — А ты ещё прекраснее, — с улыбкой сказала Цинцю, забыв обо всех переживаниях, и погладила волосы девушки, — И не говори, что это не так. — Хорошо, — удивительно быстро согласилась та и положила голову на колени Цинцю.       Что-то ты больно податливая сегодня, с подозрением подумала она, но через мгновение окончательно растаяла от рук Бинхе, что уже успела обнять её за талию. — Я не отрицаю того, что прекрасна, А-Цин, — проговорила Бинхе, ласково заглядывая в глаза возлюбленной, — Но и ты не отрицай, что, в любом случае, ты ещё лучше, чем я. — А думаю, чего ты вдруг такая послушная стала, — пробурчала Цинцю, но всё же не смогла прекратить улыбаться. Она очень любила слушать комплименты в свою сторону. Особенно если их делала Бинхе, — Но спорить с тобой сегодня я не хочу. Завтра — пожалуйста.       В ответ она получила лишь еле слышное «мгм» и ещё более крепкие объятия. Даже через несколько слоёв свадебных одежд Цинцю чувствовала тепло её рук, от чего по телу пробежал табун мурашек. Хотелось остаться в этой комнате навсегда, не хотелось показывать своё счастье кому-либо. Но Бинхе через какое-то время очень деликатно, коснувшись её щеки, напомнила о том, что пора выходить. Цинцю, немного поморщившись, встала на ноги и посмотрела в огромное зеркало, что висело на стене. Оттуда на неё смотрела счастливая женщина без привычного веера в руках. А рядом с ней стояла самая прекрасная девушка во всём мире и ярко улыбалась, одевая ей фату на голову. — Не волнуйся, я рядом, — сказала на последок Бинхе и, взяв свою невесту под руку, вышла в зал, где должна проходить их свадьба.       Все взгляды тут же устремились к ним, от чего Цинцю позабыла слова Бинхе и её колени немного подогнулись от страха. Она сама не знала, чего боялась. Это чувство просто осело где-то в животе и свернулось клубком, будто притягивая её этим к земле. Голова закружилась, от чего она пошатнулась и чуть не рухнула вниз, но заботливые руки А-Ло подхватили её и прижали к себе. Не было ни упрёков, ни осуждения во взглядах гостей — лишь неожиданные для Цинцю радость и спокойствие в их глазах. И чего я себе навыдумывала, разочарованно подумала женщина и стыдливо спрятала лицо в изгибе шеи Бинхе, что тихо и ласково посмеивалась. — Всё и правда хорошо, — напомнила младшая, не спеша поставить наставницу обратно на ноги. — Я верю… верю, — пробормотала та, — А теперь спусти меня… Все же смотрят. — И пусть, — хихикнула Бинхе, явно намереваясь донести свою невесту на руках прямо до алтаря. — Ах ты… — смущённо начала Цинцю, но так и не придумала, как закончить свой упрёк, ведь ей, на самом деле, очень нравилось, когда она носила её на руках. Но точно не при всех.       А пока она могла лишь смущённо улыбаться, стыдливо поглядывая на гостей, что с улыбками смотрели на них. Да, всё точно хорошо. Никто не захочет испортить их свадьбу, Бинхе никуда не убежит и всё в этом духе. Пора её проблем и невзгод прошла и настало время просто расслабиться и почувствовать себя счастливой и свободной. Хватит с неё. Система уже не докучает своими заданиями, а только изредка с ней болтает на отвлечённые темы. При общении она оказалась не такой уж и сволочью, какой была при выполнении миссии. Цинхуа тоже не такая уж и трусиха, как показалось на первый взгляд. Ей просто очень хотелось жить. И надо признать, выживать этот человек умеет, раз с самого рождения держится на плаву в собственном же мире. И всё. В этом мире никто больше не знает, откуда она на самом деле. Но Цинцю это устраивает. Вспоминать о своём прошлом ей не очень-то хочется. Оно причиняет слишком много боли.       В таком положении они добрались до алтаря. Цинцю, всё ещё волнуясь, даже не заметила, как они выполнили кучу всяких престранных обрядов или ещё чего-то. Её мысли улетали куда-то вверх, словно чайки, поэтому она и не заметила, как настало время первого танца. Цинцю решила, что это будет вальс. А Бинхе и не спорила — это было бесполезно, судя по взгляду наставницы, что горел пламенем радости.       Заиграла музыка, все гости расступились, образовывая круг, и стали с любопытством смотреть на новобрачных. Те в свою очередь уже стояли в самой середине и смотрели в глаза. Они кивнули друг другу и закружились в лёгком незамысловатом танце. Им стало плевать на взгляды остальных, что жадно их рассматривали. В эти мгновения для Цинцю не существовало ничего кроме рук Бинхе на её талии и её улыбающихся глаз, взгляд которых мягко скользил по очертаниям её лица. Её как и всегда распущенные волосы щекотали щёки, на которые были совсем легко нанесены румяна, из-за чего Цинцю тихонько рассмеялась и погладила бывшую ученицу по щеке. А та в ответ ещё шире улыбнулась, заставляя сердце своей наставницы пропустить один удар. Боже мой, подумала старшая, и как меня угораздило влюбиться в тебя.       На самом волнительном месте в мелодии их танца Бинхе подняла её вверх, крепко держа за талию, от чего Цинцю едва слышно охнула. Через секунду она уже стояла на земле и они продолжили вальс. Старшая всё ещё пребывала в шоке, но стала более счастливой, чем несколько минут назад. — Я люблю тебя, — сказала Цинцю, влюблённо смотря в глаза Бинхе. — А я тебя ещё больше, — вторила ей младшая, целуя ту в лоб.       Всё и правда закончилось. Теперь начинается новая история. История её безграничной и счастливой любви.