***
«Чем дольше об этом думаю, тем сильнее сожалею. Зачем вообще нужно было признаваться? Если бы тогда я промолчал, он бы не ушел?» — Чимин шел через небольшой лесной участок, перед территорией университета. Задумавшись, он не смотрел по сторонам, а лишь шаркал ногами, тревожа опавшую листву под ногами. На дворе стоял октябрь, на улице постепенно смеркалось. Это было любимое время суток Чимина: еще светло, но уже волнительной серой вуалью застилало небосвод. И как же было тихо кругом, лишь шелест желтого ковра прямо под ногами. Он перелез через решетку и спрыгнул на территории университетского городка. Вокруг ни души. Преодолев спортивную площадку, и минуя несколько пролетов широкой лестницы с балюстрадами, он поднялся на пригорок, открывавший вид на кампус. Х-х-х… — где-то в стороне раздался еле слышный шорох. Не обращая внимания, Чимин вышел на главный перекресток с выцветшими указателями и картой студгородка. Он изучил схему размещения зданий, и увидев хозяйственные постройки, где можно было найти что-то полезное, направился к ним. Кх-х-х… звук становился отчетливее. Но Чимин так и шел, глядя лишь перед собой. Вокруг валялись листья, какие-то личные вещи студентов, недалеко, находилась велосипедная парковка, наполовину заполненная легким транспортом, колеса, которого почти все давно подсдулись. Наверняка раньше тут толпами ходили молодые люди; спешили на пары, по делам, прогуливались после занятий, встречались, влюблялись… А сейчас только отголоски прошлого в виде заброшенных улиц, проросших растений на когда-то ухоженной брусчатке и разбросанных вокруг прогнивших останков несчастных живчиков. Печально, отметил про себя Чимин, сжимая рукоять топорика. Раньше он рубил лишь дрова у деда в деревне, а теперь: Хрясь! — послышался глухой треск полуразложившейся дряхлой конечности. Одно из главных правил в борьбе с живчиками — первое, если не можешь одолеть с одного удара, необходимо уложить его на землю. Бить нужно по ногам, желательно сбивая с первого раза. Если живчик свежий и не один, вступает второе правило — Беги! «Тут и первое сойдет» — подумал Чимин, оценив свои шансы и повалил живчика с ног. — Бу! — Черт! — от внезапного голоса позади, он потерял равновесие и упал аккурат на сбитого им же живого трупа, — Вот дьявол! — выругался он, глядя на противный сгусток, хлынувший из разбитой черепушки прям перед его лицом от резкого удара копья. — Пардон! — Тэхён, твою мать! — выругался Чимин, вытирая трупные капельки, попавшие на лицо. — Не трогай мою матушку, а то в живчика превратишься, — высокий парень с квадратной улыбкой и копьем в руках усмехнулся и помог ему подняться. — Ты один? — Джин с ребятами помогают Хосоку вашу колымагу в чувство привести. — Слышал бы тебя Хосок, точно пробил меж глаз, — съязвил Чимин, прекрасно зная, как его напарник любил свою машину. — Он меня обожает, так что не пробил бы, — самодовольно отмахнулся Тэхён. — Кстати, Чимин, а ты чего тут аки барышня чосонская слоняешься, правда средь столбов, а не у пруда какого-нибудь во дворце? Весь такой загадочный, даже этого, — он кивнул в сторону добитого трупа, — с одного удара не вынес. — Обратил внимание? — Чимин не реагируя на подколы приятеля, оглядел местность. — А? — Тэхён прекратив искать что-то в карманах куртки, вопросительно взглянул на него. — Здесь почти нет живчиков, а этот не то чтобы старый, — Чимин ткнул топориком в труп и кивком головы указал на отверстия в груди, — и умер не от укусов, вся грудь как решето, — он снова вытер щеку и поморщился. — Думаешь, там кто-то есть? — Тэхён указал на здания жилых корпусов. — Не уверен, — с сомнением ответил Чимин. — Я в округе пару часов брожу, если бы кто-то был, меня бы сняли или я бы заметил кого, хотя, — его не покидало чувство, что за ним наблюдали. — А что там? — Тэхён махнул головой в противоположную от жилого сектора сторону. — Думаю, учебный корпус и может еще что, — пожал плечами Чимин. — Стоит проверить, — утвердительно произнес Тэхён. — Я позову ребят, лучше бы управиться до темноты и вернуться. — Что здесь? — звонкий голос Джина, лидера выездной группы, заставил ребят обернуться. Высокий, широкоплечий мужчина подошел ближе. С ним было еще двое человек. — Как раз хотел идти за вами, — кивнул ему Тэхён, — мы с Чимином решили проверить те здания, вдруг там есть кто? А если нет, то может, найдем полезные вещички? — Окей, погнали, — махнул ребятам Джин и все двинулись по направлению к некогда крупнейшему университету страны. *Флэшбэк* — Чимин, прекрати! Сейчас не время и не место для телячих нежностей, — грубо сказал Чонджун. Крупный парень, с выбритой почти наголо головой, в черных штанах по типу военных, рыжей куртке похожей на пилотную с нашивками на рукавах и груди и полусапогах. Он как и Чимин был членом группы Намджуна, собравшего вокруг себя выживших после страшной техногенной катастрофы. Последствиями которой были необратимые мутации в организме человека, приводившие, в конечном итоге, к смерти. Но смерти как существа разумного, а вот физически человек продолжал существовать, превращаясь в живого трупа. За считанные месяцы привычный всем мир рухнул и наступил тот самый, только в фантастике показываемый, мир постапокалипсиса. Части зараженного населения удалось избежать смертельных мутаций, что давало надежду на спасение и силы бороться за выживание. Помимо живых трупов, целью которых являлась лишь неутолимая жажда переносить смертельный вирус, существовала и более опасная угроза — живые люди. Из-за неконтролируемой заразы многие административные учреждения пострадали, строгие правоохранительные меры ослабли, в конце концов и вовсе пав. Это в одночасье развязало руки преступникам, которых закон больше не сдерживал. Люди были вынуждены объединяться в группы, чтобы сообща защищаться от обеих угроз. Вот и сегодня ночью, как и всегда, велось дежурство. Чонджун с Чимином находились вдвоем на одном из организованных постов недалеко от лагеря. Они часто дежурили вместе и до этого раза ничего плохого не случалось. Но сегодня что-то пошло не так и ребята поссорились. — Но почему ты это говоришь? — с обидой спросил Чимин, он незаметно сжимал рукоятку топорика до побеления костяшек. — Вместо чего? Ты правда не понимаешь, что творится вокруг? Мы каждый день боремся за выживание, — Чонджун сплюнул попавший в рот табак из самокрутки. — Черт! — Я думал мы с тобой… — Чимин замялся. Он долго решался признаться в своих чувствах Чонджуну из-за боязни, что его не поймут, не примут. Но чем дальше мир катился прямиком в ад, тем сильнее в нем росла потребность разделить то сокровенное, что называли любовью. — Думал что? Пара? Совсем спятил? — грубо оттолкнув его, Чонджун вышел из укрытия. — Я, пожалуй, пройдусь по периметру, — добавил он и скрылся из виду. «Не надо было говорить…», — оставшись наедине с собой, Чимин сожалел о минутной слабости. На что он только рассчитывал, глупец. Они знали друг друга давно, еще до мировой катастрофы, учились в одной школе и волею судеб оказались вместе спустя какое-то время, пополнив группу Ким Намджуна в новом мире. Ким со своей семьей выживал и помогал другим людям, предлагая присоединиться к его группе. Так постепенно они стали одной большой семьей и многое пережили, не заметив, что сблизились. Ребята часто выбирались вместе на поиски припасов и разведку, охраняли лагерь. Проводя почти сутки напролет вдвоем, Чимин и Чонджун стали не просто товарищами, но и близкими друзьями. Он рассказал Чимину о своей девушке, о том, что до всего этого кошмара они собирались пожениться, но не сложилось. Чимин же признался, что никогда бы не стал женихом для какой-нибудь девушки, оба посмеялись, но это не выходило из головы Чонджуна. Пока однажды во время совместной вылазки на дальнее расстояние и вынужденной ночевки в одном из попавшихся на пути домов, они не провели вместе ночь. Ту ночь оба помнили, но с разговорами к ней не возвращались, не обсуждали. Только стало заметно, что взгляд Чимина изменился, заметно это стало даже ребятам из лагеря. Ему нравился Чонджун, а тот после их близости словно охладел и выглядел виновато, а порой раздраженно. Иногда неловкое молчание сбивало с толку, пока однажды Чимин не решился озвучить, что таилось у него внутри и признаться. Возможно, он поспешил? — Чимин, очнись! — резкий толчок в плечо, выдернул его из краткосрочной дремы. — Джин, что происходит? Где Чонджун? — Чимин стремительно подскочил на ноги и огляделся вокруг. — Его нигде нет, я не знаю! — испуганно ответил Джин, суетливо проверяя патроны в ружье. — Быстрее! — поторапливал он Чимина, который уже полностью пришел в себя и начал понимать, что произошло что-то серьезное, — помоги остальным, здесь повсюду живчики. Сону и Минджи на северных воротах мертвы, надо скорее всех разбудить и убираться, стены не выдержат, я их постараюсь отвлечь и выиграть время, поспеши! — впопыхах объяснил Джин и скрылся прочь. Чимин кинулся к воротам, ведь Чонджун отправился осматривать периметр, но они были повалены, а повсюду шныряли живые трупы, все больше заполняя некогда безопасное место. Это была их последняя встреча. Он просто ушел. Умер или, может, сбежал, испугавшись слов Чимина, кто знает. С тех пор прошло чуть меньше года, но Чонджун так и не объявился. На месте бывшего лагеря группы Кима, осталась только гниль и разрушенные стены. Чимин винил себя в гибели друга, он был уверен — промолчи тогда, Чонджун не ушел бы и все могло быть иначе. Он пытался найти его останки, но ничего не нашел, поэтому внутри хранил надежду, что Чонджун все-таки жив и они однажды встретятся вновь. *Конец флэшбэка* — Чимин! — А?! — он резко очнулся, понимая, что находится внутри старого здания университета. — Хватит выпадать из реальности, она не сахар, зато может откусить от тебя сладенький кусочек, если будешь спать на ходу, — Тэхён похлопал по спине Чимина и зашел в первую комнату на пути, — Тут ничего, пойдем дальше. Группа из пяти человек разделилась еще на две и отправилась проверять здание. — Смотри-ка, — Тэхён похлопал по плечу товарища и указал в сторону окна. Напротив находилось небольшое здание с вывеской «Университетский кафетерий», — Бинго! Оно выглядит вполне целеньким, возможно, мы найдем запасы еды. Кшш… — Джин, — Тэхён обратился к нему по рации, — Мы проверим кафетерий. Кшш… — Понял, будьте осторожны, тут встречаются живчики. Кшш… — Принято. — Оно больше, чем казалось, — сказал Чимин, глядя на здание кафетерия. Становилось все темнее, а ощущение слежки только усиливалось. — Ладно, погнали по-быстрому, — сказал Тэхён и засунул в рот включенный фонарик, одной рукой держа копьё, а второй открывая входную дверь в здание. Внутри было большое пространство и несколько обособленных помещений. — Надо проверить, где-то тут должен быть склад. — Слышал? — Чимин резко остановился, вслушиваясь в темноту. — Что? — к нему оглянулся Тэхён. — Оттуда, — он указал в темноту, куда сразу же направился луч фонарика. Приближаясь, ребята отчетливее слышали скрежещущий звук, исходящий от двери. — Думаешь живчик? — тихо спросил Тэхён, готовя копье к удару. — Если это склад, то наверняка там кто-то спрятался… — предположил Чимин, точно так же готовя свое оружие. — Думаешь он жив? — Они оба остановились, прислушиваясь. Лязгающий звук исходил от замка, повешенного снаружи. Дверь слегка колотилась и снова утихала. — Давай откроем, — предложив, Тэхён сразу же нацелился на замок и со всей силы ударил по нему металлическим копьем, сбивая его с первой попытки. — Стойте! — послышался голос позади, — Не открывайте! — Чонджун? — Чимин оглянулся первым и завис на мгновение, — Это Чонджун? — Берегись! — на Тэхёна вывалилась толпа живых трупов, — Живчики! Беги, Чимин! Сделав пару взмахов топором, Чимин помог подняться Тэхёну и оба кинулись на выход, — Скорее, Тэ! Там был Чонджун, я уверен, — Тэхён молча бежал, глядя на товарища с некоторым опасением. Он слышал голос, и он точно не принадлежал Чонджуну. Хотя прошло много времени, но тот человек у входа, он уверен, был чужаком. — Что у вас? Матерь божия! — Джин дал знак еще двоим ребятам и как только из здания выбежали Чимин с Тэхёном, они закрыли двери, блокируя ее снаружи. — Какого черта? — спросил один из парней, — Откуда они? — Были заперты на складе. Черт! Кто их туда затолкал? — отряхивался Тэхён с явным недовольством на лице. — Вы не видели Чонджуна? — Чимин озирался по сторонам. — Кого? — удивились ребята. — Какой-то парень предупредил не открывать ту дверь. Чимин думает, что это Чонджун, — пояснил, Тэхён. — Может это призрак, извини Чими, — не успел договорить Джин. — Нет, — перебил его Тэхён, — Там был кто-то, я тоже его слышал, вы никого не видели? — Нет, — все недоуменно пожали плечами. — Вон он, — Чимин неотрывно смотрел в окна соседнего здания. В отблеске фонариков был виден крупный силуэт мужчины, сразу же скрывшегося после обнаружение. — Я за ним, следите за периметром, он может быть не один. — Я с тобой, — подхватил Тэхён и кинулся вслед за товарищем. — Какого черта, он играет в прятки? — злился Пак, вбегая в здание, сразу же проносясь по лестнице на второй этаж, где и увидел фигуру незнакомца. — Тут тихо, — отметил Тэхён, пока оба парня шли по коридору, постепенно открывая каждую закрытую дверь. На улице уже стемнело, свет луны помогал ориентироваться, освещая помещение сквозь большие окна. — Я уберу его, — сказал Тэхён и уже хотел замахнуться на живчика, как из угла вынырнул незнакомец и, оттолкнув его, кинулся бежать, — Вот козлина! Хватай его. — Стой! — Чимин преследовал его по бесконечным коридорам огромного университетского корпуса. Он жаждал поймать беглеца и ответить себе на один единственный вопрос: «Это правда Чонджун или он спятил?». Еще несколько пролетов и раздался истошный вопль. Преследуемый споткнулся и, судя по крику, падая, поранился. Так и оказалось. Он лежал в груде сваленных металлических столов, зажимая в руках небольшой нож, направленный на преследователя и пытался включить фонарик. Чимин налетел на него из темноты, обезоружив одним ударом ноги. Парень снова закричал, больно получив по запястью. — Чонджун, это ты? — Пак схватился за ворот чужой куртки и треся за него, не переставая, спрашивал, — Скажи, что это ты! — Я не Чонджун, я не он, — пытался вырваться незнакомец, — Чонгук, я Чонгук! — Что? — Пак на пару секунд отпрянул от него, а потом с новой силой затряс. — Что ты с ним сделал? Отвечай! — Чимин не выдержал и заехал по лицу незнакомцу. — Почему на тебе его куртка? — снова схватил его за грудки, замахиваясь кулаком. — Где Чонджун, откуда у тебя его куртка, отвечай! — Я знал его! Знал! — корчился от боли парень, — Он дал её мне, он сам! — Эй, Чим, успокойся! — появился Тэхён и стал оттаскивать все еще невменяемого товарища от незнакомца. — Он же совсем пацан, ты чего его так? — он пытался привести Пака в чувство. — Эта куртка, — твердил Чимин, — Это его куртка…***
— Эй, Чонджун, клёвая куртка! Дашь погонять? — показалась голова паренька. — Ты, мелкий, совсем борзый, как я погляжу? — Да вот, думаю пойти на вечеринку, а надеть нечего, — притворно жаловался паренек лет восемнадцати на вид, по имени Чонгук, — А ты все равно на стреме сидишь, какая разница в чем? Махнемся? — поднявшись, он потеребил низ своей джинсовой куртки. — Садись, — Чонджун указал на место рядом с собой, он сидел на крыше сарая, который служил наблюдательным постом для их небольшого лагеря. — Ты постоянно тут один, тебе не скучно? — расположился рядом парень. — Нет, я думаю об одном человеке. — И кто это? — Эта куртка, — он оттопырил рыжий ворот, показывая Чонгуку, — Его подарок. Его зовут Пак Чимин. Как-то он вернулся с вылазки и позвал меня на ужин, как раз накануне был мой день рождения. Он заварил рамён, достал его в той вылазке и даже добыл баночку пива и сигареты, роскошь прям, — усмехнулся Чонджун, — Но главным сюрпризом была эта куртка. Я рассказывал ему, что в детстве мечтал быть пилотом, но в итоге стал автослесарем, хах, но летать умею, — усмехнулся он, подмигнув внимательно слушавшему его Чонгуку. — Он достал тебе настоящую куртку пилота? — недоумевающе глядел парнишка. — Сказал, что настоящая, правда позже признался, что они с ребятами нарвались на сувенирный магазинчик, а там была эта кожаная куртка пилота, правда американского, — засмеялся Чонджун, — Вот тут даже написано «США», — он показал рукав, — А тут всякие нашивки, значок ВВС США, а это он нарисовал сердечко и написал свое имя, чтобы я никогда не забывал кто ему подарил эту куртку, как будто я мог забыть, — он снова засмеялся. — Круто, похоже, этот Пак Чимин хороший друг. — Он не просто друг, он был самым дорогим мне человеком, но, кажется, я накосячил… … — Чонджун! Очнись, пожалуйста! Чонджун! — Чонгук теребил старшего товарища за плечи, чтобы привести в чувства. Его ранили, напавшие на лагерь бандиты, но им удалось скрыться в одном из подземных тайников с запасами в лагере. — А… Гук, что-то мне не хорошо… — Чонджун в полуобморочном состоянии, прижимал место огнестрельного ранения, которое Чонгук на скорую руку перевязал подручными тряпками. — Держись, они не найдут тебя здесь, а я попробую отыскать выживших, — Чонгук еще раз посмотрел на кровавое пятно на животе Чонджуна и покинул укрытие. — Постой, там опасно, Чонгук, не ходи, — сказал напоследок Чонджун и погрузился в темноту. — Все нормально, пожалуйста, дождись меня, — Чонгук закрыл за собой вход сухим сеном, ветками, и побежал прочь. … «Что же делать?» — он обыскал все здание, но в университетском медпункте не осталось даже бинтов. — Я нашел чей-то склад, там припасы оружия, немного еды и вода, вот попей, — он протянул к губам обессиленного мужчины бутылку с водой, — никого не обнаружив живым, по крайней мере, Чонгук помог Чонджуну добраться до более безопасного укрытия. Это был один из корпусов университета. — Послушай, надо спрятать припасы, когда ты найдешь наших, сможешь вернуться за ними, я скажу, как это сделать, — Чонджун довольно плохо выглядел и осознавал, что осталось ему недолго, поэтому хотел по максимуму помочь своему младшему товарищу пока мог. — Ты должен отдыхать, Чонджун, ты поправишься и мы вместе найдем наших, — Чонгук не хотел принимать пугающую реальность. После потери близких, Чонджун стал первым человеком к кому он привязался, как к старшему брату и мысль, что скоро он и его потеряет приводила его в отчаяние. — Посмотри, — мужчина указал на свою грудь. Чонгук дрожащими руками расстегнул пуговицы плотной рубашки, пропитанной кровью, он приложил совсем недавно компресс из чистых полотенец, что нашел в раздевалке университетского корпуса, но постепенно все равно ткань пропитывалась густым алым цветом, — Все плохо, да? — спросил Чонджун, скорее для галочки, ведь он все сам чувствовал. — Чонгук, не трать время и сделай, как я скажу. Эти ублюдки могут нагрянуть и сюда, ты сможешь спрятаться, переждать, а после двигаться дальше. И еще, — Чонджун поморщился, рыща в карманах куртки, а когда нашел, что искал, добавил, — Я хочу попросить тебя кое-что сделать для меня, пожалуйста. — Конечно. Все, что угодно, — бодро ответил Чонгук, скрывая подавленность и страх перед неминуемым. Огнестрельная рана на груди старшего товарища стала еще хуже, а у них даже не было лекарств, только вода и еда с чужого склада, организованного в университетской столовой. Чонджун выглядел плохо и понимал, что конец близко, пули в груди, не вылетевшие насквозь, сдерживали потерю крови, помогая мужчине продержаться еще несколько часов. Чонгук сделал все по его инструкции, взяв необходимые на первое время припасы и оружие, а склад забаррикадировал «живой» преградой в виде ходячих трупов. Чонгук хотя и спортивный, шустрый малый, но несмотря на это с трудом справился с этой задачей, а когда вернулся к Чонджуну, ужаснулся увиденному. Тот был бледным и еле шевелил губами. Чонджун рассказывал ему о Чимине. Его последней просьбой было, если они когда-нибудь встретятся, передать ему письмо, которое Чонджун написал уже давно, но держал на случай своей гибели. Он не сбегал в ту ночь и он тоже любил, но испугался в ответ на признание Чимина открыться о своей взаимности. Когда они потеряли друг друга, Чонджун осознал как ошибался и надеялся, что хотя бы это письмо когда-нибудь станет успокоением для его возлюбленного. Еще он оставил Чонгуку куртку, сказав, что теперь она его, напоследок попробовав пошутить, чтоб берег ее как жизнь самого близкого человека и носил на вечеринках аккуратно. А в нагрудном внутреннем кармане хранилось то самое письмо, которое Чонгук носил все то время, пока искал Чимина… — Так эта куртка досталась мне, — Чонгук несмело поднял глаза и посмотрел на Чимина, тот же глядел куда-то вдаль. Он внимательно слушал о последнем годе жизни Чонджуна, кутаясь в ту самую рыжую куртку, что сразу же стянул с незнакомца. — Я похоронил его во дворе университетского корпуса, если хочешь, я могу отвести тебя туда. — Он? — Чимин посмотрел на Чонгука полными боли глазами, так и не закончив вопрос, но тот понял, о чем его хотели спросить. — Мне пришлось… — вздохнул парень, — Я был готов и сделал это быстро, когда он умер… — Отведи меня к нему.***
— Так ты говоришь, вы нашли Чонджуна без сознания? — спросил Джин. Он с ребятами и Чонгуком ждали Чимина недалеко от могилки. — Да, мы прочесывали тот район, и увидели свежую кровь, думали ходячие, а оказалось, это был живой, но сильно раненный человек. Укусов на нем не было, только глубокий порез на спине, поэтому мы его забрали к себе и подлатали. Наш лидер очень добрый… был и он был врачом. — Был? — В ту ночь на наш лагерь напали, но это не ходячие, а живые люди. Они были в масках, поджигали наше укрытие, у них была фура. Они снесли ограждение и впустили в лагерь стаю ходячих. Убивали людей, стреляя в грудь. Те ходячие, которых они привели, кажется, это были убитые ими люди из других лагерей выживших. — С чего такой вывод? — Я обратил внимание, что все они были свежими, относительно, и у всех были ранения в груди. Такое чувство, что эти уроды специально не стреляли людям в головы, чтобы обращать их в ходячих мертвецов. — Ясно, — задумчиво произнес Джин. — Как давно это произошло? — спросил один из парней. — Я здесь около месяца? — сам себе задал вопрос Чонгук, — Так что примерно месяц с лишним назад. Чонджуна тогда ранили, он был ближе всех ко мне. К сожалению, я смог вытащить только его и то каким-то чудом, а после вы уже знаете. — То есть, твоей группы больше нет? — Скорее всего, никто не спасся, но я не уверен. Я видел этих бандитов, они не так давно прочесывали местность, кое-кого из наших тоже, но они стали мертвецами. — Почему же ты решил выдать себя нам? — Я следил за Чимином, когда он бродил неподалеку от корпусов. Чонджун часто рассказывал о нем, так что когда я увидел парня похожего по описанию на Чимина, я заинтересовался, а потом услышал его имя и понял, что это не может быть совпадением. — А почему убегал? — Не знаю, защитный рефлекс. — Что ты собирался делать дальше, если бы не встретил нас? — Я бы искал Чимина, вернее, я уже искал, но он меня нашел раньше. — С чего вдруг? Только потому, что про него рассказывал Чонджун? — Чонджун был мне как старший брат, он меня спасал и не один раз, от смерти. Он почти каждый день говорил о Чимине, пытался его разыскать. Я остался один, поэтому решил, что буду его искать в память о Чонджуне. — Что ж, понятно, — Джин покрутил в руке заточку, — Надо выдвигаться, а завтра вернемся за припасами с группой побольше, надо расчистить путь, — он внимательным взглядом окинул Чонгука, — Как ты в одиночку столько живчиков туда загнал? — Вы про ходячих? — Мы их называем живчиками. — Пати для них устроил, — пожал плечами Чонгук, чем вызвал недоумение у остальных, — Включил магнитофон, приклеив его к потолку на скотч, вот они и собрались там, а после закрыл дверь, правда, пришлось с некоторыми нелюбителями музыки повозиться, но в итоге вы видели, склад цел. — Тут же электричества нет, — с недоверием отметил Тэхён. — Тут есть музыкальный класс, там куча всякой всячины и старый магнитофон на батарейках, не поверите, но «Энерджайзер» реально вечные, — улыбнулся Чонгук, — Звучание было, конечно, так себе, но для мертвых нормально. А когда батарейки сдохли, «ребятки» так и остались внутри, не пытаясь выбраться наружу. — Неплохо, — покачал головой Джин, — Надо взять на заметку. — Это была идея Чонджуна, — Чонгук поднялся с места, посмотрев на всех, — Если вы не против, я схожу за ним сам? — Если не боишься, валяй, малыш, — усмехнулся Тэхён, — Он тебя в сердцах раздел, смотри, как бы не прибил. — Тэхён, — Джин подал ему знак «не надо».***
— Спрашивать как ты, думаю, тупо… — начал издалека Чонгук. — Ты еще за версту отойди, мыслитель, — буркнул в ответ Чимин, сидя на земле перед небольшим свежим участком вскопанного грунта и выложенного на нем круга из камней и засохших полевых цветов. Чонгук, подойдя ближе, сел рядом. — Спасибо, что сделал это для него, — тихо сказал Чимин. — Он был мне старшим братом, я не мог иначе. Он часто рассказывал о тебе, говорил, что обидел и с этим жить невыносимо. Мы постоянно вместе ездили на разведку, попутно пытаясь тебя отыскать. — Что же он говорил? — усмехнулся Чимин, еле заметно приподнимая уголки губ. — Он говорил, что ты сильный, несмотря на свою худобу, — Чимин на это фыркнул, вспоминая, как Чонджун любовно называл его своей тростинкой, — Что очень добрый, хотя не сдержанный и не умеешь владеть своими эмоциями. — Хм… — Что ты очень красивый и самый дорогой ему человек на всем белом свете. Что он очень сожалел о том, что сказал в вашу последнюю встречу. И если бы мог все исправить, то ответил бы иначе и говорил бы об этом каждую минуту, пока ты его собственноручно не вырубил бы. — Ха… Ха-ха… Ха-ха-ха! — Чимин стал истерично смеяться, заражая этим Чонгука. И вот они уже оба закатились каким-то странным, но нужным сейчас выплеском эмоций. Пока Чимин внезапно не застыл, привлекая тем самым внимание. — Ты нашёл письмо в кармане. Уже прочёл? — Чонгук взглянул на лист бумаги в чужой руке, — Оно потрепанное, я его читал, много раз, — честно признался Чон. Чимин на это промолчал, продолжая неподвижно сидеть. — Там этого нет, но Чонджун просил кое-что сделать, — после этих слов Чимин впервые посмотрел на Чонгука, повернув к нему голову. — Он сказал, уверил, что ты будешь ругаться, возможно, покалечишь меня, но тебе это будет очень нужно. Он взял с меня обещание, так что… — Чонгук больше ничего не говоря, лишь заключил Чимина в крепкие объятия, после чего последовало недовольное мычание и резкие попытки оттолкнуть его. Но Чонгук лишь сильнее прижимал к себе уставшего и обессиленного последними событиями и новостями парня, — Ты не обязан, все держать в себе, сейчас ты мо… — он не успел договорить, как услышал первый всхлип, а потом второй и третий, сквозь плотную ткань рубашки и футболки под ней, он почувствовал влажную прохладу чужих слез. Чимин впервые с того «последнего» вечера с Чонджуном дал волю чувствам и не сдерживал эмоций, отдаваясь им в руках малознакомого человека, который на это время стал самым близким во всем мире, самым понимающим и сострадающим. Чимину большего не надо было, сейчас человеческие теплые объятия и заботливые прикосновения мягкой ладони, поглаживающей голову, стали утешением для него. Чонгук соврал, Чонджун его не просил об этом, но он посчитал, что Чимину необходимо сейчас тепло объятий и рук, что готовы успокоить и обогреть, поэтому сожалеть о своём маленьком обмане он не станет.***
Я думал отряд спасения вызывать, — оживился стоящий возле машин Хосок, черт знает сколько часов ждущий ребят и встретивший в одиночестве рассвет, — А это, что за малый? — кивнул он на незнакомца. — Это Чонгук, поехали, — бесцветно произнес Чимин, садясь в Рендж Ровер. — Классная куртка, Чонгук. Ну, валяй, — подмигнул ему Хосок, кивая на заднее сидение и тоже запрыгнул в автомобиль.***
— Итак, Чонгук, — строго обратился к нему Намджун, — Сколько живчиков ты убил? — Он называет их ходячие, — уточнил стоящий позади Намджуна Чимин, как и другие, облокотившись на стену здания старого завода. — Что ж, я повторю вопрос, сколько ходячих ты убил? — Не знаю, много, после родителей я перестал считать. — Родителей? — Они превратились до того как я успел их найти… — Понятно, — вздохнул Намджун, — Тогда другой вопрос, сколько людей ты убил? И за что, если убивал?***
Эй, Чимчим, привет Во-первых, я соскучился. А, во-вторых, если ты читаешь это, значит… ну ты понял Я не сбежал тогда. Что-то пошло не так на воротах и я пытался помочь ребятам, а дальше очнулся у совсем других людей. Я искал тебя все это время, потому что знаю, что ты жив. И ты в порядке. Ты даже не представляешь, сколько раз я сожалел, что наговорил тогда. Что ушел и оставил тебя. Я такой глупец и ненавижу себя за это каждый божий день. Я искал тебя, знаю, что ты тоже ищешь меня. Но если вдруг нет, ничего страшного, я переживу (Ха!). Если бы я только мог повернуть время вспять. Если бы я не боялся, если бы искренним был как ты, столько если бы… Мне так жаль. Это не передать на листке бумаги и даже если бы мне удалось сказать тебе об этом лично… Плоть, раздираемую изнутри чувством упущенного момента, ничем не затянуть. Я люблю тебя каждой частичкой своей души, каждой клеткой своего тела. В этом прогнившем буквально смердящем мире, ты мой воздух, свет во тьме. Ты бы наверно двинул мне сейчас в ребро за такую банальную нудятину, да? Я признаваться в чувствах никогда не умел. Но это так, я люблю тебя, Чимин. Я боялся, что если озвучу это и со мной что-то случится или я умру, ты будешь страдать. Слабое оправдание, знаю, теперь знаю. Но больше я боялся, что если скажу это и мы станем еще ближе, а исчезнешь вдруг ты, я просто… Я не смог бы без тебя… Звание эгоист присуждается! Верно оно мое по праву. Я раньше думал, что так был маленький шанс, что ты обидишься на меня или может даже остынешь, мы разбежимся и не причиним друг другу боль. Трус? знаю. Я не ведаю, где ты, но уверен, ты жив и с тобой все хорошо. В итоге я умер, раз ты читаешь это. Хреново, тоже знаю… и прости за это Я встретил хорошего парня его зовут Чонгук. Не злись на него, но он положил глаз на мою куртку. Так и пускает на нее слюни. Я тут решил, если со мной что случится, то она станет его. Поэтому не убивай его за это, ладно? Теперь ты знаешь, что полюбил придурка, ха! Но я хочу попросить тебя кое о чем. Я хочу, чтобы ты встретил того, кто не испугается как я. И, если ты повстречаешь такого человека, прошу не отталкивай его. Я знаю каким ты можешь быть несговорчивым, но, Чимин, прошу, полюби вновь и прощай твой ЧонЧон***
Два месяца спустя — Всё конечно, — стоя у машины в ожидании Хосока, Чимин выдохнул новую порцию дыма самодельной сигареты. — Курить вредно! — незаметно подкравшись со спины, сказал Чонгук, чем напугал Чимина, и он чертыхаясь выронил сигарету на мокрую землю, наблюдая ее тлеющий кончик. — Вредно лезть со своими никем не прошенными нравоучениями! — он гневно посмотрел в ответ, но видя добрую улыбку на милом лице Чонгука, смягчился. — Я о тебе забочусь, — Чонгук устроился рядом с ним. — Я не просил, — отрезал старший. — А я по собственному желанию, — он повернулся, разглядывая профиль Чимина, — Кстати, возьмешь меня в напарники, хён? — Это опасно, сиди в лагере, — фыркнул Чимин, оглядываясь в поисках Хосока. — Тем более, тебе необходим напарник! Я ведь наблюдал за тобой, ты слишком мечтательный что ли, какой-то ну как чосонская барышня… — задумчиво сказал Чонгук, изображая мерную походку. — Чего? — Пак удивленно поднял бровь, припоминая уже что-то подобное в свой адрес. — И над твоими ударами надо поработать, но я тебя подучу, — закрутив здоровым самодельным тесаком, самодовольно улыбался Чонгук, будто красуясь перед Чимином. — У меня есть Хосок, — возразил Чимин и поднялся ноги. — Но вам не повредит и Чонгук, — последовал за ним Чонгук, нагло кладя голову на плечо старшего товарища. — Я не против, — отозвался откуда-то со стороны багажника Хосок. — Ну вот видишь, уже двое за, — Чонгук коварно разулыбался. — Ладно, садись в машину, — сдался Пак и, скинув чужую голову со своего плеча, указал на заднее сиденье внедорожника. — Классная куртка, Чонгук, — проходя мимо, отметил Хосок и запрыгнул на водительское сидение, сразу заводя мотор, следом в машину сели Чимин с Чонгуком. — Чимин-хён, я слышал, что наши хотят устроить вечеринку с танцами, пойдешь со мной? Я отлично танцую, — Чонгук сразу же придвинулся вперед и стал атаковать старшего напарника вопросами. — Хосок, высадим его, — закатил глаза Пак. — Се-е-ердце, тебе не хочется поко-о-о-я, — расплываясь в улыбке, Хосок затянул старую песенку о любви, выезжая на дорогу, ведущую в город. — Ну так что? Пойдешь? — не отставал парнишка. Чимин вдруг смутился от его настойчивости. — Хосок, я серьезно, тормози! — не глядя назад, потребовал он, а Чонгук еще шире заулыбался. — Сердце, как хорошо на свете жить… — умилялся Хосок, видя растерянный вид ранее непробиваемого ничем напарника. — Считай это свидание! — продолжал наседать Чонгук. — Ну все! Достал, сейчас будет одним живчиком больше! — Чимин повернулся и толкнул его назад, перебираясь вслед за ним и автоматом попадая в тиски загребущих рук Чонгука. — Ай, нет, постой! — не ожидая такого поворота, запротестовал старший. — Куда ты, сто-о-ой, — Чонгук упивался видом пойманного в капкан объятий Чимина, пытавшего вырваться обратно на переднее сиденье, ища глазами помощи у друга. Тот лишь глядел с довольной ухмылочкой на парочку в зеркало заднего вида. Каждая попытка отпрянуть заканчивалась масленой фразой довольного мальца, — Ва-а-у, какой вид, хё-ё-ён… — Чего ты лыбишься?! — бесился Пак на Хосока и лишь больше убеждался, что ему с Чонгуком не совладать. — Да сдавайся уже, — прыснул Хосок и продолжил напевать:Сердце, как хорошо, что ты такое! Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!