Спустя две недели работы в «Зубе дракона» я поняла, почему никто здесь надолго не задерживался. Эта работа была не просто сложная, но откровенно говоря дрянная. Женщины здесь почти не появлялись, зато вполне хватало мужчин, которые приходили каждый день либо похмелиться, либо вновь напиться и устроить самый настоящий дебош. Стоит отдать должное Бурдусу, ибо он старался пресекать подобное на корню, однако и он оказался не всесилен. Поэтому уже два раза точно мы дружной, но недовольной компанией оставались утром, чтобы вместе с нашей уборщицей убрать с пола то, что и видеть не хотелось, а из общей массы собранных мною зубов можно было сделать скромный браслет.
Зато чего здесь не было, так это приставаний. Подавальщицам могли оказывать знаки внимания, но лезть открыто никто не решался. Бурдус оказался достаточно заботливым хозяином и уже давно нанял охрану из двух полуоборотней, которые тихо коротали ночи по углам небольшого зала. Обычно они были незаметны в течение ночи, но каждый раз, когда кто-то хотел совершить что-то неприличное, то прежде всего смотрел на них. Они были тем самым сдерживающим фактором, который предотвращал многие проблемы.
Но самое интересное в поведении хозяина таверны, что мне удалось заметить, — это его полная апатичность к отношениям между его работницами и клиентами. Когда Ярина наконец смогла подцепить какого-то заезжего небогатого аристократа и пришла увольняться, он молча отдал ей расчёт и продолжил натирать стакан, как ни в чём не бывало. Так счастливая Яринка улетела на крыльях своей любви, а я заняла её место. Теперь в таверне остались только мы с Сел.
Кстати говоря о ней. Сел оказалась из той категории нелюдей, с которыми обязательно стоит подружиться, а то себе будет дороже. Буквально на днях она выжила из таверны новую подавальщицу, которая, по мнению полутроллихи, оказывала знаки внимания Бурдусу. Женщина проработала всего два дня и в итоге бежала от нас со слезами на глазах. Наблюдая за ней, я только и успела поблагодарить Бездну за то, что женщины по типу Сел и Ирты принимали меня сразу под свою опеку, а не под взор придирчивых и недовольных глаз.
А ещё каждые четыре дня в таверну неизменно возвращалась Дэя, но каждый раз с новым спутником. Насколько я успела разобрать, второй раз они приходила с Окено, в третий — с Наавиром, в четвёртый — с каким-то вампиром, который оглядывался с откровенной брезгливостью. Но, заметив меня, он довольно быстро расслабился и постоянно с аппетитом поглядывал в мою сторону. Это было мерзко, и Сел, у которой я спросила про странного вампира, посмеялась и забрала у меня их столик.
Наблюдая за Дэей, я всё ещё не могла поверить, что дыра в моих знаниях об этом мире настолько обширна. Почему адептка Академии Проклятий так спокойно гуляет по ночам? Где хотя бы один соглядатай, приставленный лордом Тьером? Так и не найдя ответы на свои вопросы, я обратилась к Сел.
— Ну и что, что она адептка? — хмыкнула Сел, переодеваясь в нашей маленькой кладовке после тяжёлого рабочего дня. — Буквально неделю назад они объявили о помолвке. Ей теперь вообще можно в Академии не появляться, и так диплом получит.
— Но как же правила? Я слышала, что лорд-директор до них дотошлив.
— Трижды «ха»! Не смеши мои ботинки. — и она показала мне расклеившийся сапог, отверстие в котором и правда напоминало страшную улыбку. — Если лорд Тьер когда-либо и отличался порядочностью от остальной аристократии, так это было тогда, когда тебя ещё только пеленали! — она вдруг замерла и недоумённо спросила: — а тебе хоть лет-то сколько?
— Семнадцать.
— Эх, мелочь ты пузатая. Теперь хоть ясно, почему такая любопытная. — и Сел присела на стульчик перед чёрным выходом, чтобы переобуться и выйти к Бурдусу, который ждал её на улице. — Ну, давай, добивай меня: какие ещё вопросы в твоей голове?
— А почему она по ночам приходит и всегда одна? — подумала и решила, что нужно задать вопрос понаивнее: — Разве леди можно так? Почему лорд Тьер не ходит с ней?
— Потому что лорд, хоть и самый настоящий тёмный по нутру, кажется, единственный, кто что-то делает из императорской семьи. Он постоянно в работе, хотя сложно это заметить из-за сложившегося уже давно о нём мнении, — она недовольна поджала губы. — А что ж он свою невесту по ночам отпускает — не знаю я. Может, ему и всё равно, а может, и присматривает за ней кто. Я не замечала никого за ней.
Из этого разговора информация вроде бы и была новой, но какой-то слишком скомканной, недостаточной. Поэтому на следующий день я решила дойти до лавки Ирты, главной сплетницы всего Ардама, и поспрашивать у неё, что к чему. Благо, разговорчивостью женщину Бездна не обделила.
Улёгшись уже на привычной лавке за третьим столиком и укрывшись старым шерстяным пледом, который добросердечно пожертвовал мне Бурдус, когда узнал о моих ночёвках, я наконец позволила себе задуматься о том, что было по-настоящему страшно. Почему я здесь? И как мне выбраться?
***
Впервые за эти две недели я вышла днём на улицу. Это было как раз обеденное время, а потому на дорожках было множество существ и приходилось быть крайне осторожной, чтобы не быть унесённой толпой в ложную сторону.
У лавки Ирты столпилась ребятня, впопыхах выбиравшая перекус. Гномиха с доброй улыбкой завернула их заказ в надёжный бумажный свёрток и слегка перегнулась через прилавок, чтобы отдать мелкотне сдобу, когда самый младший из них поддел деревянной палочкой замок на дверце лавки. А на дверце был как раз тот самый прилавок, на котором повисла бедная Ирта. Дети засмеялись и, схватив свою еду, убежали, пока гномиха продолжала трепыхаться на открывшейся двери.
— Ух, я вас!.. Да я порчу!.. — она начинала новые фразы, не заканчивая старые.
Было видно, что случившееся Ирте было крайне неприятно, но детей всерьёз она не винила. Наверное, огромную роль играло то, что у самой гномихи не было семьи, а потому каждого ребёнка, вредного или доброго, она воспринимала как дар Бездны и не иначе.
Я аккуратно закрыла дверь лавки, и продавщица наконец смогла уверенно встать на ноги внутри своего укрытия. Она с сожалением вздохнула и пробурчала:
— Ничего, повзрослеют, и тогда будет стыдно.
— Вряд ли, — разочаровала её, — мои родители бы сказали, что надо задать им хорошего трепака. И, наверное, впервые я бы с ними согласилась.
Ирта отрицательно покачала головой и отвернулась, чтобы выложить на опустевшие полки новую порцию выпечки. Посмотрела она на меня уже своим прежним уверенным взглядом, как если бы и не было того минутного позора.
— Ну, что на этот раз расскажешь? Чай, не виделись-то сколько! Как работа?
— Всё хорошо, правда. Спасибо, что уговорила мастера взять меня. — и прежде, чем не любящая благодарности Ирта начала ворчать, я продолжила: — Только теперь у меня к тебе есть вопросы.
— Хо-хо! Вот как? — она азартно подмигнула. — Спрашивай! Что таится в твоей хорошенькой головке?
— Лорд Тьер. Почему о нём так двойственно говорят? Что не так в этой их помолвке?
Ирта вмиг изменилась в лице. Прижала палец к губам и низко ко мне наклонилась.
— Ты что, Анька! Тише, тише.
Я оглянулась, чтобы не вышло, как в прошлый раз. Но в ресторацию заходили совершенно другие люди, Тьером или Дэей и не пахло. Но Ирта всё равно отрицательно потрясла полной седой головой и прошептала:
— Приходи завтра к закрытию сюда. Ко мне пойдём ужинать, а заодно и поговорим. А сейчас уходи.
Она впихнула мне в руки буханку чесночного хлеба и начала бодро скандировать кричалку для покупательниц. Несколько проходивших мимо женщин стали собираться вокруг, присматриваясь к ценам, а вскоре уже начался торг. Пришлось уходить, несолоно хлебавши.
***
Ночь была на удивление тихой, и Бурдус с удовольствием слушал переливчатую мелодию гитариста, приглашённого им сегодня. За барной стойкой рядом с мастером стояла Сел и с улыбкой нашёптывала ему какие-то новости, так что эта парочка давно мысленно покинула таверну. А я с тоской наблюдала за последними малочисленными столами и считала почти что поминутно оставшиеся два часа.
В эту атмосферу лёгкой дремоты и тёплой лени проник ледяной порыв ветра с улицы, звякнул маленький колокольчик над дверью. В таверну вошёл высокий крепкий мужчина в чёрном плаще и занял столик в дальнем углу. Сел беззаботно махнула рукой, отдавая новоприбывшего на полное моё растерзание, и вернулась в свой сказочный мирок, где музыка играла только для них с Бурдусом. А я отправилась принимать заказ.
— Тёмной ночи, господин. К сожалению, из кухни уже не могу ничего вам предложить, но наш бар…
— «Огневодки, как обычно» — так скажите хозяину, он поймёт. А после возвращайтесь сюда, я хотел бы с вами поговорить.
Он мог бы не скидывать капюшон своего плаща, ведь я уже прекрасно понимала, что сейчас увижу этот пронзительный взгляд бездонных чёрных омутов. Передо мной сидел тёмный лорд Риан Тьер.
