never been one for goodbyes

В эту ночь Джадд не спит. Какое-то время он притворяется, что спит, ради Грейс, но, убедившись, что она снова заснула, он выскальзывает из кровати и бесшумными шагами выходит во внутренний дворик, делая пит-стоп на кухне, чтобы взять виски. Его пальцы дрожат, когда они обхватывают стакан, и он обнаруживает, что не может успокоить дыхание. Не помогает и то, что воздух снаружи грязный, вулканический пепел и дым смешиваются, забивая горло, но Джадду все равно. Он пробудет здесь недолго, но достаточно, чтобы проветрить голову перед тем, как лечь спать, чтобы Грейс ничего не заметила. Однако, очевидно, что он не так хитер, как думал, потому что довольно скоро слышатся приближающиеся шаги и он чувствует руки, нежно потирающие его плечи. - Вернись в дом, милый. - Говорит Грейс, целуя его в макушку. Он качает головой, вертя в руках стакан. Там тоже есть пепел, но это не имеет значения. Он все равно не пил. - Джадд. - Грейс садится рядом, берет его дрожащие руки в свои. Она смотрит на него так нежно, что Джадд разрывается надвое. - Я не могу... - Выдыхает он. - Я видел это, Грейс, я видел, как его ударило камнем, и я просто... Он замолкает и отворачивается от нее, грубо вытирая глаза. Грейс кивает и сжимает его руки, словно знает, о чем он думает. Черт, она, наверное, тоже думает об этом. Грейс была на линии в тот вечер. Джадд никогда не видел тела своих братьев, но видел тело Тима, или то, что от него осталось. А теперь… Теперь он не может не думать о них, их лица мелькают в его голове, он видит как огонь отражается в их остекленевших глазах, точно так же, как это было сегодня вечером в глазах Тима. Он чувствует себя виноватым за это, потому что Тим это Тим, не его старая команда, но он снова застрял в той ночи, и его руки не перестают черт возьми дрожать. - Я не могу сделать это снова, Грейси... - Всхлипывает он, сворачиваясь калачиком на ее плече, чтобы сдержать боль. Грейс обнимает его. - Ты не один, Джадд. - Шепчет она. - Не сейчас. Никогда. И Джадд отпускает это, прижимаясь к ее груди и распадаясь в объятиях.

***

Он был бы рад остаться здесь до восхода солнца, но Гвин в конце концов настояла на том, чтобы он вернулся внутрь. По правде говоря, он довольно легко сдается. Оуэн устал бороться прямо сейчас. Она не пытается уговорить его лечь в постель, за что он ей благодарен, но она сидит рядом с ним. - А где Т.К? - Спрашивает она через некоторое время. - Я не видела, как он вошел вместе с тобой. - Думаю, он с Карлосом. - Ты думаешь, - В голосе Гвин слышится тихая паника, и Оуэн ненавидит себя за то, что вызвал ее. Ненавидит себя еще больше за то, что понимает ее страх, может быть, даже немного разделяет. - Оуэн... - С ним все в порядке. - Говорит он. - Может, и нет... Он с Карлосом. Вот что он сказал, и я ему верю. - Ладно. - Гвин кивает, поджав губы. Они снова замолкают, Оуэн чувствует, как усталость и тяжелое горе с каждым мгновением все глубже проникают в его кости. Они с Тимом даже не были так близки, но Оуэн обязан был заботиться о них. Все, кто приходят на смену, должны выйти невредимыми с нее. Это одно из его правил, которое он нарушал всего несколько раз за свою карьеру. В-первый раз это было 11 сентября, вся его пожарная часть была уничтожена, кроме него. Во-второй, когда в Т.К. стреляли, Оуэну казалось, что его мир снова рушится. Сегодня это случилось в третий раз. Это не может повториться. Больше нет. - Оуэн... - Говорит Гвин, и она смотрит на него широко раскрытыми умоляющими глазами, которым Оуэн не может отказать. - Помнишь, что я говорила раньше? Пожалуйста, не закрывайся в себе. Оуэн тяжело сглатывает. - Не буду. - Говорит он, не зная, врет ли.

***

Т.К. не знает, сколько времени они проводят на лестнице, обнявшись. Достаточно долго, чтобы его ноги начали сводить судороги, и только мысль о том, что Карлосу должно быть так же неудобно, в конце концов убеждает его отстраниться. - Ты в порядке? - Спрашивает Карлос, выпрямляясь, и это первые слова, которые они произнесли с тех пор, как Т.К. вошел домой. Т.К. хочет сказать "да", но на полпути он проглатывает слова, ложь горька на его языке, и он знает, что не сможет притворяться. Только не с Карлосом. Поэтому он просто качает головой и смотрит в пол, ни на чем не фокусируясь. Он еще не плакал, не знает, заплачет ли. Обычно такие ночи усиливают тягу к его зависимости - ночи, когда Алекс бросает его или он узнает о раке отца и внезапном, бессмысленном разбитом сердце, но он просто... онемел. Он все время проигрывает в голове эту ночь, от первоначальной паники до шока при виде Тима, но не чувствует этого. Он ни черта не чувствует. Карлос берет его за руку и мягко поднимает, предлагая себя в качестве опоры. Т.К. берет это, тяжело опираясь на Карлоса, когда они идут к кровати, тишина между ними успокаивает его. Его пальцы шарят, когда он пытается раздеться, и Карлос тоже помогает с этим, даже не пытаясь спросить его. - Спасибо. - Выговаривает он хриплым и слабым голосом. В ответ Карлос одаривает его легкой улыбкой, хотя она не достигает его глаз, которые широко раскрыты, выразительны и ужасно печальны. Они засыпают вместе, когда солнце начинает подниматься, голова Т.К. лежит на груди Карлоса, а руки Карлоса надежно обнимают его. Он чувствует себя в безопасности. Он чувствую себя дома.

***

Последние полчаса Нэнси смотрела на свой телефон, ее большой палец застыл над кнопкой вызова. Она должна это сделать, она это знает, хотя бы из элементарной человеческой порядочности. Но она не уверена, что у нее хватит духу произнести эти слова, не тогда, когда она все еще ждет, что Тим выйдет в коридор и пошутит о том, что она испортила его вещи. Через неделю ничего этого здесь не будет. Даже меньше. Капитан Вега обещала дать ей время, но Нэнси не знает, хватит ли у нее сил отпустить его. Они были командой, она, Тим и Мишель до ее отъезда. Теперь осталась только Нэнси, одна в темной пожарной части, слушающая, как сменщики идут на смену, как будто ничего не случилось. Повинуясь внезапному импульсу и внезапной потребности покончить с этим, Нэнси нажимает кнопку вызова. Слышатся гудки несколько раз, и Нэнси понимает, что сейчас раннее утро и она может не взять трубку, но тут в трубке раздается знакомый голос: - Нэнси? - спрашивает Мишель, ее голос тяжел от сна. - Все в порядке? - Мишель... - Вырывается из Нэнси, затем останавливается, ком в горле душит ее от перспективы рассказать Мишель, что Тим… что он ушел. - Эй, эй, что происходит? - Теперь Мишель кажется более проснувшейся, в ее голосе сквозит беспокойство. - Я видела вулкан в новостях, с вами все в порядке, верно? Нэнси не отвечает сразу, и ясно, что этого достаточно, чтобы Мишель все поняла. - Кто? - Спрашивает она. - Я… все произошло так быстро. Я даже сначала не поняла. - Всхлипывает Нэнси. - Он просто... он ушел, Мишель. - Кто, Нэнси? - На другом конце раздается резкий вздох. - Нет… Господи, Нэнси, только не говори, что это Тим. Нэнси может только выдохнуть утвердительный ответ, прежде чем еще один всхлип ползет по ее горлу, и вдруг она соскальзывает со скамьи на холодный пол. Мишель тоже плачет, она слышит ее слабый голос, и это небольшое утешение - знать, что она не совсем одинока в этом горе.

***

Матео даже не потрудился переодеться, прежде чем выскочить из пожарной части, позволив ногам унести себя куда угодно. Он не может избавиться от чувства вины, если бы он просто старался сильнее, действовал быстрее, сделал бы что угодно, то он мог бы это остановить. Может быть, если бы он помог Тиму эвакуировать своего пациента. Потому что на самом деле Тиму вообще не следовало оставаться там, у бассейна. Кто-то должен был ему помочь. Матео надо было ему помочь. Он слышал, что говорили другие. Никто в этом не виноват, это просто несчастный случай, он не должен винить себя... Дело в том, что Матео может сказать, что они тоже не верят. Он видит, что все они чувствуют себя такими же виноватыми, как и он. Еще Матео знает, что это не их вина. Он просто хотел бы верить в себя. В конце концов, они не те, кто должны проявить себя, но он все еще Новичок . По-прежнему тот, кто рискует, если он облажается как например, позволить члену команды умереть на вызове. Его ноги останавливаются перед церковью, дыхание вырывается, а все тело болит после долгого бега. Солнце уже взошло, значит, прошло какое-то время. Он давно не ходил в церковь, но ничто так не убеждает человека вернуться, как нечистая совесть. Эгоистично ли это желание искупления? Заслуживает ли он этого?

***

Пол держит ее до тех пор, пока слезы не высыхают, и она почти падает на него, измученная до глубины души. Он обнимает ее и после, сидя с ней на полу спортзала, пока она просто смотрит в никуда. - Ты можешь идти домой, если хочешь. - Наконец выдавила Марджан, отстраняясь, чтобы вытереть слезы. - Со мной все будет в порядке. - Мне и здесь хорошо. - Отвечает Пол. Марджан смотрит на него, пристально смотрит. Она не так хорошо разбирается в людях, как Пол, но она была бы дурой, если бы не видела, как сильно он страдает. Она чувствует себя виноватой за то, что заставила его быть рядом с ней, когда он так же травмирован потерей Тима так же сильно, как и она. - Ты в порядке? - Спрашивает она. Это глупый вопрос, потому что есть ли вообще кто-нибудь, кто чувствует себя в порядке? Но это также единственный вопрос, оставшийся у них; это утешение, утешение и ответ, все вместе. - Нет. А ты? - Пол мимолетно улыбается. - Примерно то же самое. Пол кивает, и Марджан прижимается к нему, не заботясь о том, что они оба потные и грязные. Они долго сидят в тишине, пока солнце не поднимется высоко в небе, а потом еще немного, успокаиваясь в присутствии кого-то рядом. И, осторожно, они держатся друг за друга.