Наследник

      Высокие скалы окружали долину. Чёрное небо слегка освещалось бледной луной, пробивающейся сквозь облака. Тишину, которая не нарушалась ни воем ветра, ни криками птиц и животных. По границе этой долины патрулировали волки-альфы. Из стаи рыжих волков. Остальная часть стаи собралась в пещере, тогда как вожак стаи была с дальней удаленной пещере, не позволяя никому находиться рядом. Она ждала появления на свет первенца, наследника, будущего вожака стаи.       В пещеру попадал еле уловимый луч лунного света. Волчица лежала на подложке из мха. Гордая, всегда с высоко поднятой головой, даже в этот момент, находясь одна, она не теряла лица. Только в самый трудный момент она переходила на вой, после чего голос срывался, и был слышен лишь скулёж, как у какой-то домашней собаки. Сжав клыки и пересилив боль, она произвела на свет маленький черный комочек. Это был мальчик. Вылизав его, мать принюхалась. В чуткий волчий нос ударил запах сырости, запах дождя. Это был омежка, и запах он унаследовал от отца.       Тут же нахлынули воспоминания о первой встрече, о свадебной церемонии, о том, как она сообщила любимому, что они ожидают малыша. А потом гибель любимого. До сих пор не известно, кто виноват в его смерти, но она была уверенна, что это сделано преднамеренно.       Тишину долины нарушил вой. Это волчица оповестила стаю о рождении наследника, мальчика. Члены стаи, что находились в дозоре, стали ещё бдительнее, остальная часть стаи радовалась рождению.       С первыми лучами солнца стая собралась возле пещеры, приветствуя мать с сыном восторженным воем.       — Сона, — обратился к ней старейшина стаи, — как ты назовёшь своего малыша?       — Кёнсу! — ответила мать, даже не задумавшись, маленький омежка поморщил носик, услышав голос матери. Вернувшись в пещеру. Сона вынесла малыша, чтобы показать стае. Солнце ударило и так в узкие глазки, малыш сморщил мордочку, издав писк недовольства. Услышав это, стая ликовала.       — А теперь расходимся! — приказал старейшина Ван, и члены стаи вернулись к своим делам. Молодые волки отправились на охоту, так как Сона не могла оставить малыша, поэтому члены стаи приносили ей еду.       Через три недели волчица с сыном вернулись в стаю. Кёнсу сменил черную шерсть на рыжую. Первый раз он попробовал сырое мясо, кусок которого он долго гонял по пещере. Молодые самки и подросший молодняк угорали над этим зрелищем. Сона считала такое поведение стаи оскорблением будущему главе стаи. Он издала злобный рык, что все присутствующие прижали хвосты, как какие-то шавки. Нужно поставить на место всех сейчас, потом будет поздно. Нужно, чтобы уже сейчас с уважением относились к Кёнсу, как в главе стаи, а ни к какому-то омеге.       Кёнсу подрастал. Иногда мать брала его на охоту с другими «щенками», обучая навыкам. Не всегда всё получалось, как Кёнсу хотелось, но она учила при любых ошибках ходить высоко поднятой головой. Только наедине с матерью, он мог пожаловаться на свои неудачи. Мать всегда его выслушивала, помогая преодолеть все неудачи.       И вот у молодника стаи ожидался «экзамен». Это была большая охота, которая была как путёвка в новую жизнь, после которой каждый был готов или не готов к самостоятельной жизни. Для этого «экзамена» была выбрана ночная охота.       Вся стая собралась у входа в главную пещеру. Сумерки опускались на землю. Луна слабо освещала сквозь тучи.       — Сегодня наша добыча антилопы! — скомандовала Сона. Все дружно и радостно поддержали её, особенно молодые волки, громким воем, который разнесся эхом по округе.       Сона и Кёнсу встали во глав стаи. Старейшина дал команду к началу охоты. Все ринулись через густые заросли леса. Густой лес совсем не был помехой, так как они могли легко ориентироваться в темноте. Стая разбрелась в поисках добычи. Никто не хотел быть опозоренным стаей, вернувшись ни с чем. С каждым «щенком» был старший опытны волк, как учитель и наставник, направляющий и обучающий.       Малыш Кёнсу заметил зайца и ринулся за ним, мать вслед за ним. Добыча забилась в нору, но настойчивый Кёнсу попытался вытащить его, когда внимание привлёк странный звук. Оставив добычу, он обернулся. Черный, лохматый, доселе неизвестный зверь, впился клыками матери в горло. По рыжему меху Соны стекала красная кровь, окрашивая его в темный цвет.       Отбросив уж мертвое тело в сторону, зверь поднимает на Кёнсу глаза, готовый пригнуть и разорвать омегу. Малыш поднимается на лапы и со всего маху пускается наутек. Сердце громко колотиться в груди, страх обуял, слезы текут градом. Перед глазами тело матери. Обернувшись, он увидел, что страшный зверь преследует его. Неожиданно лес заканчивается, и он оказывается на краю глубокого обрыва. Кёнсу был мал, он боялся смерти, а в данный момент он окружала его. Обернувшись и посмотрев вниз обрыва, он не увидел дна, и к тому же было темно. Единственно, что он услышал, это то, что внизу текла речка. Неожиданно нога срывается, и он летит вниз. Громкий крик Кёнсу вперемешку со звериным смехом разноситься по лесу, теряясь в глубинах обрыва.       Удар о землю. Голова гудит от этого удара, а ещё невыносимая боль в ноге. «Вот так и умру здесь!» — пролетает в голов омеги. Хотелось выть, но он понимал, что выдаст себя и тогда точно ему не жить.       Кое-как придвинувшись к отвесной стене обрыва, Кёнсу свернулся комочком и стал жать… Ждать чего? Смерти? Спасения?.. Но в первую очередь рассвета. Когда станет светло, будет легче сориентироваться, вспомнить всё, чему его научила мать за столь короткое время. При воспоминании о матери, слёзы потекли по щекам.       С первыми лучами солнца, Кёнсу увидел небольшую речку, что текла по дну обрыва. Медленно выбравшись из своего убежища, омега стал двигаться по течению. Рано или поздно она его выведет куда-нибудь. Идя по дну обрыва, он стал замечать, что берег становиться ниже. Значит, где-то есть возможность выбраться оттуда. Сил уже не осталось, поэтому Кёнсу лег на землю и заскулил как щеночек, в надежде, что его кто-нибудь услышит и найдет.       Сколько времени он вот так вот пролежал, омега не знал, лишь в какой-то момент почувствовал, что его несут. Приоткрыв глаза, Кёнсу увидел человека. От страха внутри всё сжалось в узел. Однажды мать показала ему человека и сказала:       — Это самое опасное существо. Держись от них подальше! — А сейчас это опасное существо держит его на руках. Рядом шёл маленький человек.       — Дедушка, а мы заберем его домой? — Кёнсу не понимал, о чем они говорят, но глаза маленького человека смотрели на него с теплотой и нежностью, как мама.       — Конечно возьмём, — так же ласково ответил другой, — смотри, у него лапка поранена, мы же не оставим его в таком состоянии.       «Добрые человеческие руки! Почему мама сказала, что они очень опасные и нужно держаться подальше!» — думал Кёнсу, пока его куда-то несли.       Дом, куда его принесли, оказался большой, светлый, теплый и уютный, не то, что пещера, где он жил с матерью.       Тэн, так звали маленького человека, об этом Кёнсу узнает позже, нашёл ему мягкую подстилку, куда его уложили, перевязали лапу, накормили. Это было не мясо, которым кормила его мать, но всё равно, ведь очень хотелось кушать.       Кёнсу быстро пошёл на поправку. Тэн с особой любовью заботился о нём. Когда лапа стала подживать, его даже стали брать на прогулки. Оказалось, что рядом было много людей, что были добры с ним. Но слов матери, что человек, самый главный враг, он не забывал. Мать не будет просто так об этом говорить.       Как-то раз Кёнсу увидел плачущего Тэна, который со слезами на глазах уговаривал человека:       — Дедуля, давай мы его оставим у себя. — слёзы ручьями катились по щекам, — Я буду за ним ухаживать, только не отдавай его. — Мальчик повис на руке деда, но тот был непреклонен.       — Ты же понимаешь, как нам тяжело. Мы и себя не можем толком прокормить, а ему нужно мясо. Я уже старый, чтобы часто ходить на охоту. А в цирке он будет накормлен. А ещё нам дадут за него денег, на них мы сможем тебе купить всё необходимое к школе. А твой лисенок будет выступать в цирке. Как-нибудь мы соберемся и сходим на представление с ним.       Из услышанного Кёнсу ничего не понял, но в доме появился чужой человек и забрал его. Он совсем не хотел идти с чужим человеком, поэтому начал кусаться. Тэн погладил его по шёрстке, ласково улыбнулся:       — Теперь ты будешь жить в другом доме, но мы будем тебя навещать.       Кёнсу принесли в большой дом, ещё больше того, где он жил. В нем жили животные. Были волки, судя по запаху, но совсем не похожие на него, лисы, лошади, много птиц.       Его посадили в одну из клеток, а которой он забился в дальний угол. Сердце, как сумасшедшее колотилось в груди. Ему здесь не нравилось. Потом его заставляли дела то, что ему не нравится. Каждую ночь, он забивался в дальнем углу клетки и плакал, чтобы никто не видел. Он не забывал, что он глава стаи. Он обязательно вернётся и возглавит её. «Я должен быть сильным!» — повторял он про себя и продолжал тренироваться изо дня в день. Потом начались выступления, где собиралось много людей. После выступления Кёнсу радовало то, что в глазах маленьких людей, похожих на Тэна, читалась радость.       Раннее утро встретило Су резким запахом. Запах такой же, как и в их пещере — запах свежести и мха. Открыв глаз, в клетке напротив он увидел волка. Он был весь белый, в глазах читалось нежелание подчиняться. Он метался по клетке, рыча, цепляясь зубами за прутья решётки. Именно от него исходил этот запах. Кёнсу поднялся с пола и подошёл к решётке, смотря в упор на белого волка.       — Угомонись! — белый волк, услышав голос, оторвал зубы от прутьев, перевёл дыхание, вздохнув. В нос ударил запах дождя. Обернувшись сторонам, он увидел шакала, но у того запаха никогда не было. В другой клетке были лисы, их запах был приторный сладкий. Переведя взгляд на клетку напротив, он увидел лиса, но запах от него исходил не лисий. — Как тебя зовут?       — Кай! — ответил волк, не отрывая глаз от лиса. — А тебя?       — Кёнсу!       — Ты волк? — спросил Кай. Шакал и лисы разразились смехом.       — Да какой из него волк? Разве не видно, что это лис.       Кёнсу и Кай одновременно метнули на них взгляды, которые могли испепелить любого.       — Я волк! — гордо сказал Кёнсу.       — Ты омега? — очень тихо поинтересовался Кай. — Я чувствую твой запах.       Кёнсу отвлёк своё внимание от других животных, посмотрев на Кая.       — Чем я пахну? — ему никто не говорил о его запахе, но он знал, что у каждого омеги есть запах. Однажды мать сказала, что только истинный альфа почувствует твой запах, а ты его.       — Ты пахнешь дождём! — ответил альфа, глубоко вздохнув, наполнив легкие влажным запахом. — Мне нравится твой запах. — Кай говорил нежно, что внутри живота у омеги словно запорхали бабочки.       — А ты пахнешь травой, — со смущением сказал Кёнсу, — но не такой, которая растет здесь.       — Этот запах называется — ягель! — Кай улыбнулся омеге. — Это растение растете там, откуда я родом.       Остальным животным стало смешно от слов новенького, и только Кёнсу смотрел на него с благоговением. Кай перевёл взгляд, тут же изменившись в лице, злобный оскал, горящие глаза. Он не привык к такому к себе обращению.       Воспитанный в семье полярных волков, пойманный браконьерами, и проданный в цирк. Ему было трудно. Росший в суровом полярном климате, попал туда, где жара. В цирке он пробыл не долго. Отказываясь обучаться, он часто получал плетью. Ещё частые стычки с другими животными. Потом перевели в другой цирк, где всё осталось по-прежнему, но теперь ещё плетью доставалось, когда не нравилось обращение с Кёнсу. У Кая был тяжелый характер, не отходящий от своих принципов. Он не хотел подчиняться человеку. А сейчас, глядя на Кёнсу сразу понял, что ему либо придется отойти от своих принципов, либо бежать. Но один уже убежать он не сможет.       Он сразу понял, что Кёнсу его омега, его половинка. Кому-то может показаться странным, что волки абсолютно разных, несовместимых пород, не могут быть парой, но от судьбы не уйти.       На следующий день в цирке был генеральный прогон. Даже Кай принимал в нем участии. Когда на сцену вывели слонов, Кай взял омегу за руку, и кое-как, под покровом шатра, по стеночке, выбрались из цирка. Каю было очень сложно, но спасибо белому шатру.       Вырвавшись за ворота, они побежали, что есть мочи, не оглядываясь. Как долго они бежали, но в какой-то момент Кёнсу просто рухнул. Не услышав шагов за спиной, Кай остановился. Кёнсу лежал в высокой траве, тяжело дыша. Кай рванулся к омеге:       — Устал? — Кёнсу канул головой, подняв на альфу глаза и улыбнулся. — Помочь?       — Сам отдохни. Мы уже далеко! — Кай растянулся рядом, устремив взгляд в звёздное небо. Луна, как большой фонарь, была особенно яркой.       Прикрыв глаза, Кёнсу пытался восстановить дыхание от сумасшедшего бега. Повернув голову, Кай любовался профилем омеги. Большие глаза, пухлые губы и щёки. И запах. Запах дождя, чистый, невинный, именно таким был малыш Кёнсу.       Луна спряталась за облако, тихий ветерок колыхал траву. Кёнсу спал, уткнувшись носом в плечо альфы. Тот же не мог заснуть, запах омеги, который был так близко, будоражил. Даже отвернувшись от него, альфа не смог избавиться от запаха. Теперь всё было пропитано им.       При первой встрече, запах был не столь сильный, но с каждым днём он всё усиливался. Сейчас же он просто сводил с ума, а это значит, что у Кёнсу скоро течка.       «Нет, я не должен. Он ещё маленький! Держи себя в руках, ты взрослый волк!» — уговаривал себя Кай, осторожно поднимаясь с травы, чтобы не разбудить омегу. Отойдя подальше, он присел под кроной дерева. Запах стал слабее, но подсознательно он засел глубоко в голове. Ему бы немного поспать, но все мысли были о дожде. В конце концов, усталость дала о себе знать и он заснул.       Кая разбудило нежное прикосновение к голове. Открыв глаза, он увидел, что Кёнсу, который убирал чёлку, упавшую на лицо. Улыбка играла на губах. Кай не удержался, притянул омегу ближе, соприкасаясь лбами. Сердца обоих неистово заколотились. Затем альфа взял руку омеги и приложил к месту на груди, где билось сердце. Улыбка исчезла с лица Су, а в глазах читалось удивление. Кёнсу сомневался, стоит ли это делать или нет. Всё таки он тоже взял руку альфы и приложил к своей груди. Сердце бедного омежки выписывало такие кульбиты, что готово было покинуть грудь.       Кай улыбнулся омеге, подавшись вперед, поцеловал в лоб. Большие глаза Кёнсу стали просто огромные, лицо стало пунцовым. Он попытался убрать руку, но альфа прижал ещё сильнее к груди. Вторая же рука, так и держала руку Кая на своей.       — Как ты оказался в цирке? — в такой момент вопрос Кая был неуместен, но зато отвлёк Су.       — Меня туда отдали люди, которые подобрали меня в овраге, куда я упал, убегая от черного зверя, что убил мою маму, — с печалью в голосе и уже со слезами на глазах начал вою историю Кёнсу. — Мама была вожаком стаи, после гибели отца. Папу я не помню, потому что его не стало ещё до моего рождения.       Кай присел к омеге, обняв и прижав к себе. Так и сидели они в тишине, нарушаемой шелестом листвы, да пением птиц.       — Кёнсу, — Кай шепчет в самое ухо, — надо двигаться дальше. — От шёпота по спине Су пробежал холодок. Омега толкнул Кая и устремился в высокую траву, не оглядываясь, лишь слыша за спиной шорох травы.       Решив посмотреть на Кая, Кёнсу резко останавливается. Альфа налетает на него, повалив в траву. Звонкий смех омеги разносится по округе. Чтобы как-то освободиться от веса альфы, Кёнсу переворачивает его под себя, Кай особо и не сопротивляется, садясь на него сверху. Кай притягивает Кёнсу к себе, утыкаясь носом в шею. «Блин, опять этот запах!». Всё так же лежа под омегой, альфа решил спросить:       — Су! — так альфа его ещё не называл. — У тебя скоро течка? — немного смутившись.       — А это что? — мать не успела ему рассказать об этом, но он видел, что некоторые члены стаи на время покидали пещеру, где все жили.       — Так у тебя её ещё не было? — спросил вопросом на вопрос альфа. Кёнсу пожал плечами, слезая с альфы и садясь рядом. Кай лежал с закрытыми глазами, а Су залюбовался очень красивыми, аккуратными чертами лица альфы.       Кай понимал, что скоро у омеги первая течка, но он не знал, как объяснить ему, что это такое, и как это происходит. Он знал, что когда придёт этот момент, Кай будет рядом. Теперь он своего омежку не отпустит. Неожиданно всю эту тишину и спокойствие нарушил лай собак, доносившийся из далека.       Закинув омегу себе на спину, альфа бросился бежать. Он боялся, что это будут люди из цирка, а ещё больше он боялся, что это будут охотники. Он знал, что от собак очень трудно убежать и скрыться. Собравшись с силами, Кай ускорился.       «К воде, нужно к воде!» — думал он. Только в воде собаки не смогут почувствовать его след. Кай услышал выстрел, потом ещё один. «Охотники!» — промелькнуло в его голове. Вот она, спасительная река. Зайдя в неё поглубже, он побежал по воде. Затем выйдя на берег, он почувствовал, что Кёнсу сползает со спины.       — Не спеши, — попросил он омегу, — ещё немного, и мы будем в безопасности, тогда я помогу тебе слезть. Кёнсу молчал. Вот уже мешком он падает на землю. Кай оборачивается, видит, что омега лежит не подвижно, а потом замечат на мехе следы крови.       — Кёнсу! — Кай начинает тормошить омегу, но тот ни как не реагирует. Потом издает тихий стон. У альфы начиналась паника, он не мог его потерять, но в свою очередь, он не знал, что ему делать.       «К людям!» — промелькнуло в голове.       Кое-как закинув Су на спину, альфа ринулся в путь. Он совсем не знал, где ему искать этих людей. Он не имел представления, в каком направлении ему идти. Кай шёл довольно долго, прежде чем увидел поднимающийся к небу столб дыма. Ускорив шаг, хотя сил уже не было, он добрался до хижины. Оставив омегу недалеко от хижины, прикрыв его листвой и ветками, направился к дому.       Подходя ближе к хижине, Кай сбавил шаг, а увидел человека, остановился на небольшом расстоянии. Прильнув всем телом к земле, он начал подползать к человеку, своим поведением говоря, что он не агрессивен. Он был единственной надеждой для Кая. Остановившись возле человека, он положил морду на его ноги, а глаза смотрели прямо в глаза человека с мольбой. «Как же это унизительно! Никогда не думал, что опущусь до унижения, но это всё ради Су!» — подумал альфа. Человек присел на корточки, погладив белую густую шерсть волка. Затем увидел на шерсти следы крови.       — Ты ранен?       Кай не понимал, что говорит человек, только очень аккуратно взял человека зубами за рукав одежды и повел. Человек стал сопротивляться. Тогда Кай отпустил руку, сделал пару шагов и оглянулся, словно приглашая идти за ним. Но тот продолжал стоять. Волк сделал ещё шаг и обернулся. Только тогда человек понял, что его куда-то ведут, пошёл вслед за волком. Кай перешёл на бег.       Остановившись возле места, где оставил Су, стал оттаскивать ветки. Тут-то человек увидел лисенка, мех которого был в крови. Взяв Кёнсу на руки, человек понёс его в сторону хижины, альфа бежал рядом, не отрывая взгляда от Кёнсу.       Человек достал пулю, обработал рану, Су так и не пришёл в сознание, но боль чувствовал, потому что Кай держал омегу за руку, а тот от боли сжал руку альфы до хруста костей. Свободной рукой Кай поглаживал голову омеги, что-то нашёптывая ему, чтобы успокоить.       Ослабив хватку, Кай понял, что Кёнсу спит, положив голову на лапу альфы. Кай так и не сомкнул глаз. Когда сон стал одолевать, он услышал стон и почувствовал шевеление. Резко открыв глаза, он увидел, Су очнулся.       — Как ты? — с особой нежностью спросил альфа.       — Что случилось?       — Когда мы убегали от собак, в тебя попала пуля охотника. Но сейчас ты в безопасности, — успокоил омегу Кёнсу.       Человек принёс им еду и воду, проверил повязку на омеге. Кай пододвинул еду ближе, помог приподняться Кёнсу, чтобы тот мог поесть. После еды, омега снова заснул, а за ним и альфа. Ему приснилась белая равнина, покрытая снегом. Давно он не видел таких снов. Он скучал о доме, но понимал, что нет никакой надежды на возвращение домой. А сейчас у него есть Кёнсу.       Прошло уже три дня, как они поселились у человека. Кёнсу уже шёл на выздоровление, стал ходит около хижины. Кай ходил на охоту, принося омеге мясо. Человека очень удивился таким близким отношениям столь разных пород волков. Белого волка он видел впервые, но сразу понял, что это волк. Кай в благодарность за спасение Су принёс с охоты косулю. На четвёртый день, проснувшись с первыми лучами солнца, разбудив и омегу.       — Кёнсу, просыпайся, нам пора уходить!       Сонная мордашка омеги вызвала улыбку на лице альфы:       — А куда мы пойдём? — первый раз за всё время у омеги возник вопрос. До этого они просто бежали, спасаясь от людей.       — А куда ты хочешь?       Кёнсу очень хотел вернуться в стаю, но боялся. Боялся, что тот черный зверь его найдёт, но желание узнать, кто виноват в смерти родителей, было более важным, чем его жизнь. Но жить он должен, иначе убийца уйдет от наказания. Он не сомневался, что смерть родителей была преднамеренной.       — Хочу вернуться в стаю, хочу найти убийцу родителей.       Кай присел рядом, обнял омегу, прижав его к себе. «Он такой маленький, но уже перенёс столько боли.» — подумал Кай, уткнувшись носом в волосы Су. Он поможет ему, он будет с ним рядом не смотря ни на что.       Последний раз обернувшись на хижину, что на какое-то время стала их домом, отправились в дорогу. Куда идти не один из них не знал. Как долго они будут искать ту самую равнину, ту самую пещеру. Единственное, что помнил Су, это то, что равнина окружена горами.       Два дня в пути. Вот нашли место для отдыха и сна. Кай отправился на охоту, Кёнсу стал готовить лежанку для сна. После ужина альфа с омегой, обнявшись крепко уснули. «Дождь!» — сквозь сон Кай почувствовал надвигающийся дождь. Но прошло ещё какое-то время, а дождя не было, только запах усиливался. В какой-то момент он стал невыносимым. «Течка!» — мелькнуло в голове альфы. Он откатился от омеги, но тот потянулся к альфе, проводя руками на сильной груди, а потом потянулся за поцелуем. Омеге требовалась ласка, чтобы успокоить возбуждение. Этого альфа и боялся. Что он будет делать с этим ребенком.       А сейчас мучил вопрос, как ему помочь? Ну уж слишком он маленький, рано началась эта первая течка. А омега уже метался в бреду, выгибаясь навстречу ласкам. Альфа прижался к шее, оставляя первый поцелуй. Мелкий застонал, на что Кай непроизвольно улыбнулся. Стон, слетающий с уст любимого был так сладок. Спускаясь ниже по груди, альфа зацепил сосок. Омега уже не мог держать себя сдерживать. Закинув руки на спину Кай, он ногтями вычерчивал красные полосы, а потом потянулся к губам. Губы омежки сладкие, пухлые, в форме сердечка. Это сердечко хочется целовать, неотрывно. ***       — Как ты себя чувствуешь? — вопрос, заданный альфой смутил Кёнсу. Вчера была их первая ночь, которую трудно забыть. Омега же был на седьмом небе от счастья.        Только солнце стало подниматься, пара отправилась в путь. Пока ещё не было сильной жары надо идти. Кая эта жара угнетала. Он готов был идти по ночам, но Су боялся темноты, поэтому приходилось терпеть. Долина, по которой они шли казалась бесконечной. Когда же ночь накрывала их своим покрывалом, они отдыхали, отдаваясь полностью этому.       Утро нового дня стало для омеги тяжелым. Организм его не слушался, выворачиная на изнанку. Тошнило от всего: от еды, от запахов. Сил идти не было. Тогда Кай всё-таки попытался уговорить двигаться ночью, когда нет такой жары и двигаться легче. Какое-то время Кёнсу сомневался, упрямился, но всё-таки согласился.        Ночью Кёнсу идти было страшно, но рядом был Кай. И действительно за пару ночей, они продвинулись дальше, чем днём. С восходом солнца они остановились возле скалы, тянувшейся стеной.        — Кёнсу, побудь здесь недолго, спрячься под этой скалой, а я пойду посмотрю, далеко ли тянется эта скала. Я скоро вернусь! — поцеловав омегу в лоб, Кай ушёл. Су спрятался так глубоко в скалу, чтобы никто не увидел. Он уже так привык, что альфа всегда рядом, сейчас, стоило тому только уйти, он сразу стал скучать. Омеге казалось, что прошла целая вечность. Свенувшись комочком, омежка заснул.       — Су! — услышал омега сквозь сон. Звали его откуда-то издалека, но открыв глаза, он увидел близко лицо Кая, который тихо его звал. — Просыпайся, здесь недалеко заканчивается скала, открывается вид на предкасную равнину, окружённую ею. Может это и есть твой дом.       Кёнсу вжался в скалу, словно хотел стать с ней единым целым. Его всего трясло, а перед глазами возникла катрина той страшной ночи.       — Я боюсь! — честно он признался альфе.       — Тебе нечего бояться, теперь я всегда буду рядом с тобой! — альфа прижал к себе омегу, вытирая с глаз уже наворачивающиеся слёзы. — Идём! Ты сильный! Ты глава стаи! Помни об этом!       Смахнув с глаз слёзы, Кёнсу встал, гордо подняв голову. Кай чмокнул его в макушку:       — Только передо мной не надо тут показывать свою величественность! — сначала Су смутился, а потом громко и звонко рассмеялся.       — Идём! — омега резко встаёт с земли, берёт альфу за руку и уверенным шагом идёт туда, где возможно его дом.        Чем ближе подходили к долине, тем сильнее сердце колотилось, ни то от радости, ни то от страха. Было какое-то двоякое чувство. Ухватившись за руку Кая, Су медленно шёл за ним, словно сдерживая того. Да, это оказалась та самая долина, где он рос. Вот тот старый баобом, под которым он играл со щенками. А вон там, вдали дожна быть пещера, где живёт вся стая.        — Нам туда! — Кёнсу показал в сторону пещеры. В голосе чувствовалось волнение.       Стая увидела чужаков, и направилась к ним навстречу. Во главе стаи был старейшина. Увидев его, омега испытал радость:       — Старейшина, это я Кёнсу! — радости омеги не было предела. Стая встретила его с радостью, а вот чужака сторонилась. Ни разу они не видели волка с белым окрасом. Даже когда Су представил его своим альфой, всё равно, никто не проявил дружелюбия. Ещё не один рыжий волк не имел своей второй половинкой волка другой породы.       Чтобы не сталкиваться с членами стаи, Кай решил поселиться отдельно, в небольшой норе под одной из скал. Кёнсу остался с ним. Члены стаи это не одобрили это решение омеги. Как молодой омега может находиться наедине с альфой. Но никто не стал оспаривать его решения. Кёнсу днём проводил время со стаей, Кай ходил в дозор с другими волками. Но вопрос о смерти родителей не поднимали. Каждое утро Кёнсу начиналось с тошноты. Старая волчица увидела эта и решила поговорить с вам:        — Кёнсу! — старушка присела под развесистый баобаб, пригласив присесть омегу. — Давно ты так себя чувствуешь. Давно у тебя по утрам тошнота?        Омега был удивлён такому вопросу. Он был уверен, что никто, кроме Кая этого не видит. Он и сам не знал, что с ним.       — Уже недели две. — Ответил омега со смущение. — А что со мной?        — Ну если я правильно поняла, то ты ждешь малыша!       «Я жду малыша? Как так?» — мысли в голове путались. Лицо стало красным, до кончиков ушей. Он знал, что у омег появляются детки, но ему ещё рано. Он слишком молод. Он не справится. «Нужно сказать Каю!» — это была следующая мысль, после паники. — «Я должен найти Кая!»        Кая он нашел возле дальней пещеры.       — Ты что делаешь? — с любопытством омега заглянул в пещеру через плечо альфы. Пещера оказалась маленькой, но сухой и уютной. Даже была лежанка из мха.       — Ты что-то хотел? — поинтересовался альфа, глядя на настроенное лицо омеги.       Кёнсу переминался с ноги на ногу, не зная, как задать Каю вопрос, что так мучал Су:       — Кай, у нас будет малыш! — на одном дыхании выпалил Кёнсу, закрыв руками лицо.       — Я знаю! — ответил альфа, игриво улыбувшись.       «Как так, он знал, а почему я об этом только узнал!» — подумал Кёнсу, сделав обиженное лицо.        — Да как так! — С возмущением Су стал бить альфу в грудь. Перхватив следующий удар, Кай прижал омегу к себе, срывая с любимых губ такой сладкий поцелуй. Да и запах самого омеги изменился. Теперь он был свежий с легкими нотками сладости.        — Ещё тогда, когда тебя первый раз тошнило, я предположил о беременности, но когда это стало повторяться каждое утро, мои сомнения отпали! — Кай подхватил омегу и закружил. — Кёнсу, я так счастлив. Я стану отцом, а ты папой. Только прошу тебя, никуда не лезь. Береги себя и нашего малыша.       Идиллию нарушил голос старейшины Вана:       — Кай, сегодня ночная охота, ты составишь нам компанию? — от слов о ночной охоте у Кёнсу затряслись руки. Что было сил, он сжал руку альфы. Тот посмотрел на омегу, очень нежно улыбнулся. Затем взял его руку в свою, другой накрыл её, поглаживая, чтобы успокоить. Потом наклонился к самому уху, прошептал:        — Всё будет хорошо!       «Ночная охота! Опять ночная охота!» — чуство страха засело глубоко в сердце.       Стало смеркаться, а значит скоро охота. Кай проводил Су к пещере, приказав не выходить из неё до его возвращения.       Все альфы стаи собрались для охоты. Во главе был старейшина Ван. Такая охота бывает не часто, обычно ходя либо парами, либо в одиночку. Волки разбежались по всему лесу, выискивая добычу. Кай тоже не отставал. Вот уже и совсем темно. Ничего не видно, но зоркий глаз, острый слух и нюх, привлекли внимание альфы. Услышав шёпот, Кай крадучись пошёл на голоса. Слышно было, что разговаривали двое. Его белый мех мог выдать его присутствие, поэтому он спрятался за самое толстое дерево и прислушался.       — Нужно убрать этого чужака, а со щенком справлюсь я сам. — немного выглянув из-за дерева, Кай увидел старейшину Вана и черного волка. Именно о черном звере говорил Кёнсу, который убил его мать и пытался убить его. — Как так получилось, что этот щенок остался жив? Ты же утверждал, что он упал со скалы и разбился. Так что, исправляй свои ошибки.       Эти двое разошлись. Кай последовал за черным волком, он был более опасным, чем старейшина Ван. Поэтому сегодня у Кая была добыча, которую он должен принести в стаю. Преследуя волка, Кай преследовал его до опушки леса. Черный остановился, и тогда без предупреждения нападает на волка, впиваясь зубами ему в горло. Тот пытается сопротивляться, но он даже не предполагает на сколько сильны полярные волки. И вот уже черная мохнатая туша лежит на земле.       Начало светать, когда все собрались в долине с добычей. Молодые альфы принесли мелких животных — зайцев, крыс, старшие — антилоп, косуль. Среди всей этой добычи, лежало тело черного волка. Волчицы с молодняком собрались, чтобы увидеть добычу, но черная туша ввела всех в шок. Старейшина Ван стоял белый, как полотно. Он не отрывал глаз от черного вока.       — Старейшина Ван, что с вами? Вас что-то беспокоит? — с сарказмом Кай задавал вопросы.       В толпе появился Кёнсу, остановившись у черной туши. По щекам потекли слёзы, предательски текли по щекам.       — Это он убил мою маму! Именно он перегрыз ей горло. — омега показывал на зверя. Старая волчица подошла к Су, чтобы успокоить:       — Кёнсу, тебе нельзя волноваться, ты должен думать о своём малыше.       Потом эта волчица подошла к старейшине:       — Ван, — она обратилась к нему не как к старейшине, а как к равному, — Ты же сказал, что Сона упала со скалы. Так как ты объяснишь слова Кёнсу, что этот зверь убил главу. — Тот молчал. В данный момент ему ничего не остается, только бежать. И он бежит, но не далеко. В два прыжка Кай нагоняет его, и просто разрывает. Кёнсу только успевает отвернуться, чтобы не видеть всего этого. ***        Сегодня очень солнечный день, но молодой омега не видит этого. Сейчас вся стая собралась на Поляне Совета, именно так глава стаи Кёнсу назвал место, где собиралась стая для советов, при решении тех или иных вопросов. А глава стаи вместе с мужем были в пещере, которая так приглянулась Каю, и он сделал её пещерой для своей семьи, ожидают появления на свет первенца. Кай не отходит от омежки, подбадривая его. Кёнсу держится стойко, как истинный папа наследника стаи. Он всегда помнил слова матери, что нужно держать голову высоко, не смотря ни на что. И вот сейчас, превозмогая боль, сжав зубы, вцепившись в руку альфы, терпит её. Ещё немного и вой отца-волка возгласил рождение наследника. Но через какое-то время вой повторился. А потом взяв в руки два меховых комочка, Кай показал стае своих детей.       — Альфа — Кай показал рыжей комочек, — омега, — потом белый комочек.       Через несколько дней на Поляне Совета, когда собралась вся стая, наследникам дали имена:       — Альфа — Сухо — защитник нашей стаи, — представил Кёнсу, держа его на руках рыжего щеночка.       — Омега — Лухань — оленёнок, — представил Кай.       У стаи сразу появились вопросы о том, кто такой олень.       — Это животное с моей родины. Похож на косулю, только побольше, и с ветвистыми рогами.