Вдох-выдох

Нервничающий мужчина чуть ли не залпом осушил бокал шампанского и в очередной раз поправил светлую рубашку. Как же унять скачущее сердце? Разумовский действительно взволнован, но это не столько страх, сколько предвкушение, словно в детстве, когда он с нетерпением ждал дня рождения, наблюдая за минутной стрелкой старых часов через приоткрытую дверь комнаты детского дома. Когда она наконец настигала выцветшую цифру 12, мальчик поворачивался к стене и засыпал с некоторым удовлетворением. Звонкий стук небольших каблуков обратил на себя Сережино внимание. - Привет, - девушка заправила выбившуюся из короткого хвоста прядку за ухо. - Привет. Чудесно выглядишь, - бледные губы растянулись в улыбке. Строгий минимализм: черное шифоновое платье по колено, аккуратные туфли, небольшая сумочка и несколько серебристых колец. Только помада цвета бургунди контрастировала со светлой кожей, подчеркивая глубокий голубой цвет глаз. Ей действительно шло. - Спасибо, - Маша улыбнулась в ответ. - Я надеюсь, ты не против открытия выставки Гарри Бенсона. Я выбрал на свой вкус. - Исключительно за. Люблю искусство во всех его проявлениях. Сережа хотел бы перестать улыбаться, но не мог. Она отвечала так, как ответил бы он сам. - Шампанского? – мужчина протянул Маше второй бокал. - С удовольствием, - ее пальцы перехватили ножку, на секунду коснувшись Сережиных. - После тебя, - он пропустил девушку вперед, оставив на подносе пустой бокал, и сменил его на полный золотистых пузырьков. Маша рассматривала фотографию небезызвестной музыкальной группы. - Мне так нравится эта живость Битлов. Конечно, они знают, что позируют, но фотограф не заставил их встать по струнке и натянуть улыбку. Мне кажется, для этого и был создан фотоаппарат: запечатлять конкретный момент. Уникальный момент. А Сереже не было, что ответить. Ему лишь оставалось кивнуть, разглядывая смеющиеся лица Ливерпульской четверки. Из сумочки девушки раздался звонок телефона. - Прости, я отвечу? - Конечно. Маша чуть отошла, но Разумовский расслышал обрывок фразы: - … на свидании. Я напишу позже. У них свидание? Да, стоит называть вещи своими именами. Именно это он и имел ввиду, попросив о личной встрече. Конечно, у них свидание: встреча двух людей, которые симпатичны друг другу. Он ей симпатичен? Если нет, стала бы она называть это свиданием? - Прости, я здесь. Пойдем дальше. На этаже картинной галереи стоял запах дорогих духов и шампанского. Сережа и Маша были несколько моложе остальных посетителей торжественного открытия выставки, но тем не менее, довольно органично вписывались, разглядывая черно-белые фотографии знаменитостей. Алкоголь развязал Разумовскому язык и тот рассказывал девушке подробности трагической смерти принцессы Дианы, изображенной на снимке. Галерею они покидали в чудесном настроении, но выйдя за дверь, столкнулись со стеной дождя и тут же вжались в стену под узким козырьком. Маша взглянула на Сережу, потом на ливень, и вновь подняла глаза на мужчину. - А знаешь, плевать! Идем! - Под дождь?.. - Под дождь. Идем! – она протянула руку в ожидании. Сережа посмотрел в ее блестящие глаза, и все то по-детски безрассудное и чистое, что в нем было, схватило Машину руку за него, заставив выбежать под бьющие капли. Они бежали по пустой улице, искренне смеясь. Вдруг девушка споткнулась, влетев каблуком в выбоину брусчатки, но Сережа успел подхватить ее за талию, чем уберег от падения. Распахнутыми глазами он посмотрел в ее глаза всего в десятке сантиметров от собственных и медленно перевел взгляд на губы, с которых несколько смылась темная помада. Сережа вновь поднял взгляд, и ему показалось, что он увидел в голубых глазах то же. Маша чуть подалась вперед, и он нежно коснулся ее губ своими, но через секунду отстранился, словно спрашивая разрешения. И девушка потянулась за новым поцелуем в ответ. Ее руки скользнули к шее, зарываясь в мокрые рыжие волосы, и Сережа ответил тем же, убирая ее растрепавшиеся пряди от лица. Они самозабвенно целовались под дождем, вымокнув до нитки, но не чувствуя ничего, кроме касаний друг друга.