Химера

      Это было мартовское утро. В небе ярко светило солнце, а прохладный ветер перебирал уже поседевшие волосы женщины.       «Привет, Эрен. Сегодня твой день рождения,» — тихо проговорила Микаса, касаясь камня у дерева: «Но тебе всегда будет девятнадцать». Микаса опустила глаза и сжала подол своей юбки в руке.       «Прости, что так долго не навещала тебя. Последнее время мне стало трудно ходить, видно, возраст берёт своё,» — усмехнувшись, произнесла она.       «Если бы ты увидел меня сейчас, сказал бы те же слова, что раньше? Мои волосы поседели, а лицо покрылось морщинами…» Микаса улыбалась, но её глаза блестели.       «Те четыре года, что мы провели вместе. То время очень много значило для меня. Тогда я была счастлива. И только обратный отсчёт вгонял в ужас. Я до последнего дня надеялась, что что-то изменится. Но видя, как ты ослабеваешь, понимала, что наша спокойная и относительно радостная жизнь близится к концу… Словно какая-то неведомая и страшная болезнь утягивала тебя за собой. Но не было возможности вылечиться от неё. И я ничего не могла поделать. Отчаянно хотела спасти, но это было выше наших сил,» — последние слова дались Микасе с особенным трудом. По щекам женщины полились слёзы.       «Четыре года… Но это время так быстро пролетело, что мы не успели толком его почувствовать. Как же мало мне было! И я так об этом сожалела: недолюбили, недообнимали и столько не успели ещё сказать друг другу. Я готова была отдать всё ради ещё одного дня, ради ещё одной минуты рядом с тобой. Сколько бы времени у нас ни было, я знаю, что всё равно было бы недостаточно,» — сквозь прерывистые вздохи, продолжала она: «Помнишь, как я рыдала, пока ты прижимал меня к себе и говорил, что всё хорошо? Я помню угасающее тепло твоих рук. Помню… и не смогу забыть. Я больше всего хотела увидеть тебя снова, пусть и знала, что мне будет не хватать тебя всегда…» — Микаса закрыла лицо ладонями. Её плечи вздрагивали, и доносились тихие всхлипывания. Она сделала шаг вперёд и села у камня с надписью «Здесь навсегда. Спи спокойно, мой самый дорогой. Мой любимый».       «Хотя ты и говорил забыть тебя, но разве это возможно? Не было ни дня, чтобы я о тебе не думала. Ты навсегда останешься в моём сердце, до моего последнего вздоха. Я винила себя за то, что меня не было рядом, когда тебе приходилось нести столь ужасное бремя в одиночестве. Ты, наверное, отругал бы меня за то, что я думаю о том, что уже свершилось. Я ведь уже точно не смогу ничего поменять… Да, мне столько лет, а до сих пор думаю о таких глупостях, хаха… Ты просил избавиться от того, что могло бы напоминать о тебе, чтобы я стала свободной и прожила счастливо много-много лет. Но я не смогла выбросить шарф, подаренный тобой… И не уверена, счастлива ли на самом деле или пытаюсь внушить себе это,» — прошептала женщина, поправляя уже потрёпанную красную ткань.       «Теперь мы можем жить, не переживая о завтрашнем дне. У меня есть семья: любящий муж, дети, даже внуки. Знаешь, а ведь мой внук чем-то похож на тебя. Иногда, когда он смеётся, мне кажется, что ты смеялся так же, когда мы были детьми. Когда мы ещё смеялись… Спасибо тебе за то, что ты был в моей жизни. И за возможность жить».       Раздался крик птицы в небе. Микаса подняла голову и сказала: «Интересно, как тебе там, Эрен, среди птиц и облаков…»       «М-микаса?» — послышалось со стороны. Женщина резко перевела взгляд и увидела на холме так бережно хранимый памятью образ.       «Эрен…? Эрен!» — забыв обо всем, прокричала она. Но стоило ей моргнуть — и тень прошлого исчезла.       «Когда ты вновь обернул шарф вокруг моей шеи, я поняла: ты всегда был рядом,» — вновь улыбаясь, но не прекращая плакать, проговорила Микаса: «Ты моя несбыточная мечта. Моя химера. И даже спустя столько лет, я люблю тебя, Эрен».