Никто Не Спасёт

Я не могу видеть, как ты губишь себя. Как ты пропиваешь каждый грёбаный день своей жизни. Как ты не видишь света белого за наркотиками. Мне хочется сказать тебе эту уже порядком забитую фразу: "Остановись. Не делай этого". Но ты, конечно же, меня не послушаешься. Я скажу больше, ты даже не возьмёшь трубку, когда я буду звонить тебе. Ты же у нас самостоятельный мальчик, сам решаешь свою судьбу. Я не понимаю, как ты за такое короткое время так изменился. Ты даже на свои собственные концерты приходишь пьяным в стельку. В "Агате" такого не было. Но ты этого хотел. И ты этого добился. Поздравляю. Я завариваю себе кофе. Горячий напиток разливается где-то внутри. Становится немного легче. но в голове всё вертятся одни и те же слова: "Спаси его". Спаси... Это слово будит во мне детские воспоминания. Мы тогда были совсем малы. Глебу десять. Мне шестнадцать. Наша семья поехала на озеро. Оно было небольшое, над ним кружились чайки и стрекозы, в нём плавали рыбки и прочая живность. Озеро пахло летом. Глебка, конечно же, полез купаться. Сначала он долго стоял по колено в воде, не решаясь зайти глубже и наслаждаясь красотой природы. А потом брат резко нырнул и уплыл куда-то. Вдруг я заметил уток. Я стащил хлеб с родительского покрывала и покрошил его в прозрачную воду. Птицы пытались схватить самый большой кусок, размахивали крыльями и били друг друга. Одна самая наглая утка подлетела ко мне и вырвала хлеб прямо из моих рук. Я удивлённо захлопал глазами, и вдруг рассмеялся. Борьба уток за корм напомнила мне то, как я и Глеб боремся за последнюю вкуснятину в доме. Птицы забавно крякали, и я изредка крякал им в ответ, подсыпая всё новые крошки в озеро. Жёлтые пятнышки корма на воде исчезали моментально. Но через некоторое время у меня кончился хлеб, и я наконец-то решился зайти в воду. Мне сразу же стало холодно, и я стал ходить около самого берега, привыкая к температуре и пугая водомерок. И вдруг раздался крик. Я увидел, что это Глеб. Он истошно визжал, размахивая руками: "Вадик! Спаси меня! ВАДИК!!!" Я остолбенел. Мой любимый Глебка тонул. Я не мог даже пошевелится, а просто стоял и смотрел на беспомощного брата. Звать родителей не было смысла. Они пошли в лес, который находился рядом с озером... Вскоре я услышал мужской голос: "Руку давай! Слышишь, руку?!" И я понял, что брата спасут. А к берегу приближалась лодка, в которой сидели мужчина, по видимости, рыбак, и Глебушка, весь белый, как смерть. И только после того, как я увидел брата, я обрёл возможность двигаться. Я подбежал к Глебу и прижал его маленькое, холодное, дрожащее тельце к себе. Он взглянул на меня пустыми, непонимающими глазами и спросил: "Почему?" И я всё понял. Я заплакал и ещё сильнее обнял брата. Я стал целовать его и шептать: " Глебушка, любимый, милый, родной, прости меня, прошу!" А он только смотрел на меня своими голубыми глазами. Смотрел прямо в душу. И тогда я в первый раз ощутил, что я никчемный брат. "Вадь, я не могу идти, мне ногу в воде свело. Помоги мне дойти до покрывала, пожалуйста", - вяло произнёс Глеб. Я донёс брата на руках. После этого случая он не разговаривал со мной неделю. Я даже не потрудился спасти брата, а просто стоял и смотрел, как он уходит под воду. Это было очень...очень низко. И маленький Глебка всё понимал... А теперь мой уже не маленький брат тонет в бутылке алкоголя. И я не могу его спасти. Потому что я не знаю, как это сделать. Потому что я боюсь. Потому что я никчемный брат.

***

Сегодня с утра мне позвонил Снейк. Задыхаясь от всхлипов, он сообщил, что Глеб умер. Скончался от передоза. Телефон выпал у меня из рук. Я медленно осел на кровать. Моё тело не слушалось меня. Слёзы покатились по моим щекам. Теперь я не знаю, что мне делать. Я не знаю, стоит ли мне жить дальше. Я никчемный брат. И я точно знаю, что меня-то уже никто не спасёт. Мне захотелось попрощаться с братом. В последний раз увидеть его голубые глаза, поцеловать светлые губы... Я быстро напялил чёрное пальто и выбежал на улицу. Октябрь. Дождь. Как же я ненавижу такую погоду... Но я всё равно сел в машину и направился в отделение больницы. Вдруг меня что-то остановило. Остановило осознание того, что я ему никогда и не был нужен. Что это я его довёл. Это я его не уберёг...

***

Я стоял перед дверями морга и не мог решиться зайти внутрь.

The end.