Прожить чужую жизнь

      Я растерянно огляделся вокруг, но, кроме столика и палочки на нём, в комнатушке больше ничего не было. Палочка? Вы шутите? Мы прошли столько испытаний ради какой-то палочки? Или это?.. Да ну, не может быть…       — Гарри, возьми её, — Гермиона подтолкнула меня к столику.       — Зачем мне ещё одна палочка? Мне и одной хватит.       — Не тупи! — фыркнула подруга. — Это же бузинная палочка! Я практически уверена.       — Откуда бы ей здесь взяться? Она же была у Дамблдора, — засомневался я.       — Значит, не было её у Дамблдора. Бери, а потом мы сможем проверить.       — А почему я? — мне стало неудобно перед ребятами. — Искали мы её все вместе, так почему она должна достаться мне?       — Гарри, не беси меня! — прошипела Гермиона. — Может, ты с мухобойкой пойдёшь воевать с Волдемортом? Или ты у нас такой великий маг, что тебе достаточно запустить в него «Экспеллиармусом» из первой попавшейся палочки — и он рассыплется в прах?       Мда… Когда она так выразилась, то это и вправду прозвучало слишком наивно. Но ведь так всё и было? Или это была шутка автора? Что-то мне кажется, что «Экспеллиармусом» я не отделаюсь… Придётся вооружаться посерьёзнее. В конце концов, не для одного же себя стараюсь…       Засунув куда подальше свои сомнения, я протянул руку и взял артефакт. По руке прошло тепло, словно палочка знакомилась со мной. Из неё с приятным мелодичным звоном посыпались искры.       — Признала, — прошептала Гермиона. За спиной послышался дружный облегчённый вздох. Невилл и Луна тоже волновались — признает ли меня старшая палочка. Ведь в сказке-то говорилось, что для того, чтобы она признала волшебника, он должен победить её предыдущего владельца.       — Экспеллиармус!       От неожиданности я вздрогнул и принялся вертеть головой по сторонам, пытаясь понять — кого хотела обезоружить Гермиона, и только потом сообразил, что заклинание было направлено на меня. Но палочка в моей руке даже и не дрогнула.       — Вот видишь! — заявила довольная подруга. — Только одна палочка в мире не реагирует на «Экспеллиармус». Вот тебе и доказательство! Ты сумел обезоружить Дамблдора, потому что у него была обычная палочка. Бузинную он только искал, как и Волдеморт. Но мы их опередили, и теперь самая сильная палочка у нас.       Факты в моей голове упорно не хотели укладываться в логическую цепочку. Если это так, то почему тогда в каноне Дамблдор сказал, что она досталась ему от Гриндевальда? Или это не он говорил? Может, ему было удобнее, чтобы все так считали? Тогда получается, что он прошёл этот квест и получил вожделенную палочку? Значит, там, где мы смогли пройти испытания только потому, что нас было шестеро — Дамблдор прошёл один. Силён старик… Но как же он тогда попал в Тайную комнату? Ведь первый листок мы нашли именно там. Или…       Мне не хотелось в это верить, но получалось, что и в каноне директор использовал на Гарри «Империус», чтобы попасть в Тайную комнату, а Джинни просто лежала на диване в его кабинете под действием чар. Значит, и никакого сражения с василиском не было, а была просто модифицированная память? Вот тебе и «избранный герой» Гарри Поттер… Интересно, а сколько всего вмешательств в память было у несчастного мальчишки? Может, он и вовсе ничего не совершал, а ему это только внушили? На душе стало как-то муторно. Неужели канонный Гарри был просто безвольной марионеткой с придуманными воспоминаниями? Но если это так, то почему Дамблдор со мной не проделывал этих номеров, за исключением случая в Тайной комнате? Ну, вынудили его сбежать из Хогвартса, лишили директорского поста и объявили в розыск. И что? Он прекрасно знает, где я живу. А попасть в Хогвартс и отловить глупого школьника ему ещё проще — он здесь все ходы и выходы знает. Может, в действительности ему был нужен не я, а только лишь листок с загадкой, чтобы отыскать бузинную палочку? Ведь уничтожил же он и кольцо, и Нагайну.       Да, как ни крути, а Дамблдор — фигура загадочная и неоднозначная. И плохим его вроде не назовёшь, и хорошим — язык не поворачивается.       Размышляя обо всех несостыковках мира реального и мира выдуманного, я выбрался из подвальчика вслед за ребятами. Гермиона уже взахлёб рассказывала Дадли и Сьюзен о нашей находке. Пришлось продемонстрировать палочку. Я немного опасался их реакции на то, что самовольно присвоил себе результат общих поисков, но первые же их слова доказали мне, что сомневался я в них напрасно.       — Класс! — обрадовался Дадли. — Теперь Волдеморту не поздоровится.       — Действительно, — поддакнула ему Сьюзен. — Теперь у нас есть настоящее оружие, не чета нашим слабым школьным палочкам.       На душе у меня потеплело. Никто из друзей не считал меня подлым захватчиком ценного артефакта.

* * *

      Экзамен по защите от тёмных искусств был у нас самым последним. Всё ещё не веря, что напряжённые часы непрерывной зубрёжки уже позади и теперь можно расслабиться, мы пытались прийти в себя, столпившись у кабинета ЗОТИ, когда дверь распахнулась и в коридор, гаденько улыбаясь, выплыла розовая Жаба. Насмешливо осмотрев оцепеневшую при виде неё толпу, она заявила:       — Мисс Грейнджер, не могли бы вы сейчас зайти в кабинет? Мне необходимо кое-что уточнить.       Хоть эта фраза и была сформулирована как вопрос, но ответ на неё мог быть только один.       — Да, профессор Амбридж, — Гермиона растерянно посмотрела на меня и, пожав плечами, направилась вслед за Жабой.       Возвратившись в факультетскую гостиную, мы с Дадли и Невиллом обсудили прошедшие экзамены, поделились планами на каникулы, поиграли в шахматы, почитали «Историю Хогвартса», найденную подругой в Выручай-комнате, сравнивая с современным изданием. Уже большая часть учеников отправились по спальням, а Гермионы всё ещё не было. Часы на стене показывали, что наступила полночь, и ребята откровенно зевали. Чтобы не мучить их, пришлось и мне идти спать, но сна не было ни в одном глазу. Разумом я понимал, что ничего плохого с Гермионой в школе не могло случиться, и, вероятнее всего, она опять засела в Выручай-комнате с какой-нибудь книгой, напрочь позабыв о времени, но на сердце было тревожно.       Проворочавшись почти до рассвета, я наконец провалился в беспокойную полудрёму, чтобы через пару часов проснуться с головной болью и тёмными кругами под глазами. Ребята ещё спали, и я, по-быстрому освежившись под душем, выполз в гостиную. Там меня, блуждающего по комнате, как неприкаянное привидение, и обнаружили друзья, спустившиеся, чтобы идти на завтрак.       — Ты что, так и не спал? — поинтересовался зевающий Дадли, деликатно прикрывая рот рукой.       — Немного, — признался я.       — Наверное, вы просто разминулись, — неуверенно попытался меня успокоить Невилл. — Пойдём на завтрак. Там встретитесь.       Но Лонгботтом ошибся. На завтраке Гермиона не появилась. Не было её и на обеде. Я уже извёлся, бегая по всему Хогвартсу и расспрашивая каждого встречного, не видел ли он её? Перед ужином ко мне подошёл первокурсник из Пуффендуя и передал свёрнутый пергамент, перевязанный розовой ленточкой, от которой за милю веяло розовой Жабой.       Развернув пергамент, я выяснил, что не ошибся. Послание было от Амбридж. Она желала лицезреть мою персону в своём кабинете после ужина. Вначале я скривился от досады, что вместо того, чтобы искать Гермиону, я буду вынужден тратить время на общение с этой отвратительной бабой, но потом вспомнил, что подруга исчезла после визита к вышеупомянутой особе, а значит, та может что-то знать об её нынешнем местопребывании. Если, конечно, она соизволит поделиться со мной этой информацией.       Сообщив друзьям о своих планах, я практически не жуя проглотил бутерброд и уже через десять минут стоял перед кабинетом ЗОТИ, явившись туда гораздо раньше самой Амбридж. Увидев, что я её уже ожидаю, генеральный инспектор Хогвартса расплылась в такой счастливой улыбке, что не зная её, можно было подумать, что она моя самая преданная поклонница, которой посчастливилось встретиться с её кумиром.       — Присаживайтесь, мистер Поттер, — сладко улыбнулась Жаба. — Чаю?       — Нет, спасибо, профессор, — отказался я, будучи абсолютно уверен, что она всё равно будет настаивать на этом.       Но я ошибался. Видимо, опаивать меня Веритасерумом не входило в её планы, и предложение выпить чаю было лишь предлогом для беседы.       Оглядев меня с таким любопытством, словно я был неизвестным науке насекомым, она наконец-то соизволила сообщить, что ей от меня нужно.       — Мистер Поттер, как вы знаете, ваша однокурсница — мисс Грейнджер была вчера приглашена ко мне на беседу. Вероятно, вы заметили, что после этой беседы в башню Гриффиндора она не вернулась. Осмелюсь предположить, что вам хотелось бы узнать — где она сейчас находится?       Склонив голову на плечо, она ехидно ухмыльнулась, а я даже зубами заскрипел с досады, что не могу вцепиться ей в глотку или хотя бы двинуть кулаком между глаз, чтобы стереть с её жирной физиономии эту гаденькую улыбочку. Оказывается, эта мерзкая баба причастна к исчезновению Гермионы. Да я самолично оттащу эту министерскую Жабу в Запретный лес и подарю кентаврам, перевязанную ленточкой. Вот только сначала нужно узнать, где Гермиона, и, сцепив кулаки, я постарался взять себя в руки. Видимо, это не очень хорошо у меня получилось, потому что Амбридж явно заметила, что удар попал в цель, и, довольно кивнув, продолжила:       — Ваша подруга сейчас находится в гостях у одного замечательного человека. Могу вас заверить, что с нею там обращаются в полном соответствии с её статусом. Сами понимаете — такой грязнокровке, как она, никто не позволит сидеть за одним столом с элитой магического сообщества.       — Гермиона — не грязнокровка! — не выдержал я, вскочив со стула.       — Сядьте, молодой человек! — рявкнула Амбридж, направляя в мою сторону палочку. — Если вы намерены себя вести так несдержанно и орать на меня, то мне не о чем с вами разговаривать. Можете быть свободны. Вам непременно пришлют на память какую-нибудь часть тела вашей незабвенной подруги.       От такого заявления у меня по телу пробежала дрожь, и я плюхнулся на стул, с которого вскочил минуту тому назад. Жаба торжествующе ухмыльнулась. У неё на руках были все козыри. Я не мог себе позволить ничего, что могло бы навредить Гермионе.       — Вы приняли верное решение, — проворковала Амбридж. — Самое разумное в вашем положении — это сотрудничать с нами. И, может быть, тогда никто не пострадает…       Я судорожно пытать понять, что нужно от меня Фаджу? Причём нужно настолько, что он даже не остановился перед похищением студентки, угрозами и шантажом. Неужели в случае моего отказа от сотрудничества работники министерства пойдут даже на убийство? Припомнив, как выглядел Фадж, я даже при всей моей бурной фантазии не мог представить его хладнокровно убивающим девочку. Подлым — да… Хитрым — без проблем… Трусливым — легко… Но не убийцей. Что-то в этой истории было не так…       — Почтенному господину, у которого сейчас имеет счастье гостить ваша подруга, требуется, чтобы вы оказали ему малюсенькую услугу. И тогда вы получите свою драгоценную мисс Грейнджер со всеми жизненно важными частями тела.       — Что вам нужно? — процедил я сквозь сжатые зубы.       — Вот это — правильный подход к делу, — одобрительно закивала Амбридж, из-за чего чёрный бантик на её макушке закачался, словно подтверждая её слова. — Нам нужно, чтобы вы пробрались в министерство, в отдел Тайн и взяли оттуда одно маленькое пророчество. Со стороны министерства мешать вам никто не будет. Итак, цену вы услышали. Готовы ли вы заплатить её за жизнь вашей подруги? Как вы это сделаете — это ваши проблемы.       Я впал в ступор. Фаджу точно не требуются мои услуги для того, чтобы добраться до пророчества. Есть только один недочеловек, который очень хочет его заполучить. Но тогда получается, что Амбридж работает на Волдеморта? И Гермиона у него в руках?!       Мир завертелся у меня перед глазами. Пытаясь остановить его вращение, я закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Почувствовав, что моих губ что-то коснулось, я приоткрыл глаза и обнаружил у себя под носом стакан с водой. Но моё внимание привлёк не он, а рука, державшая этот стакан. Видимо, второпях, пытаясь привести меня в чувство, Амбридж не заметила, что рукав её мантии сполз вверх, приоткрывая очертания чёрной метки. Всё встало на свои места.