Семья

Братья Гром - это чёртово сборище противоречий, с самого детства. Игорь - серьезный, суровый, ответственный, любящий работать один парень с аурой "не подходи - убьёт". Максим - кучерявый мальчик-одуванчик, творческий и общительный парень, душа компании. И ещё один Максим - такой-же кучерявый, общительный, но слишком острый на язык. Да, у их родителей не очень богатая фантазия на имена, и почему они назвали двоих сыновей одним именем не понятно никому, и неудобств это приносило много, но как-то свыклись. В их отношениях идиллия была разве что в детстве. Они проводили очень много времени вместе: то по заброшкам бегали, то во дворе играли, то дома мультики смотрели. А когда начался подростковый период и начало их более-менее сознательной деятельности, парни начали понемногу отдаляться друг от друга. Игорь восхищался профессией отца и мечтал стать полицейским, любил детективы, бокс и не любил подлецов. Старший из Максимов любил музыку, гитару, рисовать, природу и людей. А младшему Максиму нравились журналистика, сплетни и тусовки. Но даже так, они умудрялись сохранять хорошие братские отношения. Делали друг за друга домашку, прикрывали перед предками, поддерживали друг друга и помогали. И даже несмотря на ссоры, что возникали из-за их разных характеров, друг другом они дорожили. Но чем старше они становились, тем более явной становилась их разница в характерах и в восприятии мира в целом. Сохранять хорошие отношения становилось труднее. Когда им стукнуло по шестнадцать, Кольцов начал часто прогуливать школу, покуривать и выпивать, допоздна где-то шляться, и Игорь пытался вставить ему мозги на место. Брата он любил (хоть вслух и не признался бы) и беспокоился о нём сильно. Он искренне боялся, что младший попадёт в плохую компанию и натворит глупостей. Парень-то ведь Макс не глупый, голова на плечах есть, будет очень жалко, если он испортится под натиском общества. И потому Игорь регулярно пытался проводить с братом "профилактические беседы". В ответ на всё это он лишь получал короткое и ёмкое "Иди нахуй" от Максима. Оба вскипали моментально. Ругались, а после уходили в разные комнаты и упорно делали вид, что друг друга не существует. Игорь обещал, что прикрывать перед родителями больше не будет, но всё равно прикрывал, потому-что по другому не может. А Максим понимал, что брат беспокоится, но извиняться не хотел из принципа. А Шустов каждый раз на них смотрел и вздыхал устало. Кучерявый был для братьев самым настоящим лучиком света, самым ярким и чистым среди них троих, это Гром и Кольцов признали не обсуждая. Каждый раз он подходил к каждому по отдельности, выслушивал а потом мирил, иногда даже чуть-ли не насильно. И эти двое были ему действительно благодарны. Они извинялись перед ним, за то что хлопот доставили, а потом дружно обнимались, будто ничего не было и жили так же дружно. Но не всегда всё шло по хорошему сценарию. Гром и Кольцов могли не разговаривать днями, общаясь исключительно через Шустова, а потом получали люлей от родителей. Те всё детство им твердили, что семья - самое дорогое что у них есть, и что семью они должны беречь. И такое поведение сыновей сильно их печалило. Стыдно становилось, что пиздец. Естественно, братья мирились. Сначала лишь для вида, а потом и по настоящему. Но даже Игорь, самый старший и вроде-как адекватный, косячил. Приходил домой побитый и всё тут. А Максимка старший сидел и костяшки влажной ватой обрабатывал, ворчал, злился. Правда не долго: кучерявый не умел долго обижаться на людей, на братьев тем более. А Игорь извинялся, благодарил и обнимал крепко, до хруста костей. Максимка улыбался и обнимал в ответ, пока самый младший стоял и едкие коментарии бросал, а после в него летела подушка, брошенная Максом. Да и Шустов косячил, чего греха таить. То допоздна шляется где-то, то в школе на уроках шумит. Врать из братьев не любил никто, но недосказать или приврать можно. Ради братьев можно. В их отношениях и хорошему было место. Они гуляли по Невскому, смотрели на закат с питерских крыш, пели песни, Шустов дремал на коленях Игоря, пока Макс что-то рассказывает, или наоборот Игорь спал на коленях Кольцова, пока Максимка на гитаре играет. Они были ещё детьми, наслаждались беззаботной юностью, хотя внутри себя понимали, что жизнь раскидает их по разным берегам, и не будет больше этих уютных семейных вечеров, ловили момент.

***

С тех пор много воды утекло. Игорь поступил в полицейскую академию, Кольцов на журфак, а Шустов и вовсе в Московскую область уехал - в Авиалесоохрану. Сказать, что братья офигели - ничего сказать. Естественно отговорить пытались, мол: "какой к чёрту Парашютист-Пожарный!?". Но Максимка парень упрямый, никого не послушал. Игорь и Макс волновались, но на поезд до Москвы всё равно проводили. А Гром и Кольцов разъехались по общагам по разным сторонам Питера. И, наверное, именно в этот момент клубок состоявший из тёплых чувств и привязанности начал медленно распутываться. Виделись парни редко. То возможности не было, то желания. Их вполне устраивали смс и редкие звонки. Шустов приезжал в лучшем случае раз в несколько месяцев, если на выходные мог с базы слинять, а так старался стабильно раз в полгода семью навещать. Игорь и Максим иногда случайно пересекались где-нибудь в городе, иногда сами о встрече договаривались. Но в каждой их встрече хоть небольшой спор, но был. Одна из причин: Игорь не любил журналистов, а Макс полицейских. Гром считал работу журналиста лицемерной и грязной, а Кольцов не понимал людей готовых быть "гончими псами". Да и профессию Шустова он тоже, кстати, не понимал. А Шустов не понимал их токсичности друг к другу. Пытался углы сгладить, выяснить почему так, критиковал. Кольцов накричал на Шустова. Сказал, как его достал вечный оптимизм Макса, его несерьёзность (что было очень странно в силу его будущей профессии), его дружелюбность и то, что он постоянно лезет туда куда не просят. Максим тоже не выдержал. Кричал о том, как ему больно и неприятно уже много лет видеть, как два дорогих ему человека ругаются, разнимать их, постоянно быть между двух огней, и как ему надоело их упрямство и узколобость. А Игорь говорил о том, что они оба его достали, и что о будущем они не думают совсем. И, наверное, в этот момент они как никогда раньше были близки к тому, чтобы разорвать связи навсегда. Парни друг друга услышали и стали ситуацию анализировать. Исхода было всего два: либо они все как-то решают эту проблему и живут дружно, либо портят отношения окончательно. Выиграл первый вариант. Парни поняли, что как ни крути они - семья, а родственников не выбирают. А ещё они - самое дорогое что друг у друга есть, что они всегда помогут и поддержат. Потому что они любили друг друга чистой братской любовью, хоть и не признавались, но чувствовали. В тот вечер они много разговаривали. Смотрели старые фотографии, пели, вспоминали разные истории и смеялись. И наконец до парней дошло, что плевать чем человек занимается, важно какой это человек. А изъянов у каждого полно. Прошло много лет, мужчины давно закончили вузы и каждый, кажется, достиг чего хотел. Игорёк - майор полиции, Максимка - матёрый пожарный, а Максимка младший - работает в крупном издательстве. Они многое вместе пережили: выпускной, смерть родителей, свадьба и развод Кольцова, повышения, увольнения, драки, ссоры, вечера в квартире Прокопенко (который любит их как сыновей родных), песни под гитару у озера и много чего ещё. Вот только, как бы они не хотели сохранять хорошие отношения, получалось это плохо. Максим из Подмосковья не вылезал и пропадал на патрулях неделями, Игорь работал день и ночь, пиздив людей направо и налево, а Кольцов то работал, то прохлаждался. Конечно, они ездили друг к другу в гости, звонили и писали. А когда Максимы подарили Игорю нормальный телефон, стали и по видео общаться. У них всё ещё были разногласия, они всё еще могли не разговаривать неделями или месяцами как маленькие дети, но про семью не забывали. Они даже как-то купили себе парные браслеты, чтоб частички друг друга всегда с ними были! И гордились они друг другом, что вот, в семье и полицейский, и пожарный, и журналист. Но у каждого была своя жизнь, свой маленький мирок который каждого устраивал. Поэтому и звонки стали редкими, и встречи. Они знали, что каждый жив здоров и это - главное. А остальное мелочи жизни, стерпятся и переживут. Всё перевернулось в середине одного жаркого лета. Грому и Кольцову позвонил некий Соколов, представился инструктором Авиалесоохраны и сказал что Макс в больнице, просил передать чтоб не беспокоились. Сказал, что те могут приехать если хотят. Спустя пару минут, как Игорь закончил разговор ему звонит Максим. Спрашивал звонили ли ему из пожарной части и что им вообще делать. По голосу было слышно - нервничает и паникует. Игорь нервничал не меньше, сжимая подлокотник деревянного стула на рабочем месте. Оба знали Шустова и понимали, что если надо, парень жизнью пожертвует, но людей спасёт. Герой херов. —Блять, Игорёк, это пиздец. А если он, ну, того... А нам просто не говорят?—Кучерявый стоял на улице нервно стуча ногой по брусчатке и куря сигарету. —Угомонись, а? Нормально всё, он парень живучий, всё с ним в порядке.—Гром не понимал успокаивает он брата или себя. —Игорь... —Ты в Москву поедешь?—Повисла недолгая пауза и Игорь напрягся, но на другом конце послышался нервный смешок. —Ты ещё спрашиваешь? Следующим утром оба были на вокзале. Первую половину дороги ехали обсуждая всякие пустяки, а вторую напряженно молчали, потому что очень надеялись, что с Максом всё на самом деле хорошо.

***

В часть приехали ближе к вечеру. Соколова о прибытии парни уведомили, так что на пропускном контроле их уже встречали. Алексей Палыч оказался мужчиной средних лет, на пол головы ниже парней и пышными усами. Увидев братьев он лишь по доброму ухмыльнулся, буркнув что-то вроде "Вы с ним слишком похожи. Особенно с тобой, кучерявый" и указал на Кольцова. Пропустили их без проблем, и потому уже через пару минут ребята были в местной больнице. Открыв нужную дверь мужчины замерли. На одной из кроватей лежал Максим, с полностью перебинтованной правой рукой и частично левой, с ссадинами на лице, синими пятнами под глазами, отросшей щетиной и выгоревшими кудряшками. Завидев парней, кучерявый улыбнулся и помахал им более-менее здоровой рукой и виновато улыбнулся. Сердце парней пропустило удар. Видеть брата в таком состоянии было больно и страшно. Конечно, они знали что с Максом обязательно всё будет хорошо, но практически каждый его вылет они сидели как на иголках. Все осознавали риски, и все понимали что может случиться и так, что Макс просто не вернётся. И Гром были очень рады, что это не тот случай. Игорь не понимал чего он хотел больше: ударить Макса или обнять. Оценив его состояние он понял что лучше будет обнять. Он и обнял, до боли в рёбрах, но подзатыльник ему по выздоровлению всё равно обещал. Кольцов тоже его обнял, вот только в отличии от Игоря вдарил сразу. Игорь высказал целую тираду о том, как он их всех напугал и что они не знали что и думать. Максим извинялся и с особой нежностью смотрел на братьев. Соскучился. И они соскучились. Большую часть времени парни говорили ни о чём: о работе, о жизни, о том пора бы за город всем вместе или ещё куда. Шустов рассказал в общих чертах о случившимся, а мужчины просто сидели раскрыв рты, поражаясь то ли смелости, то ли безрассудству. Но на самом деле, сердце сжалось у всех. Сейчас пожарный хорошо понимал, что погибнуть мог, братьев бросить, а тогда на полянке он об этом не думал, он думал как детей спасти. А полицейский с журналистом думали о том, что их страшный сон чуть не стал явью. Они ведь и правда потерять его могли. И сразу пот холодный на ладонях выступил и в висках за пульсировало. Игорь братом восхитился, но попросил без причины на рожон не лезть, а Максим сказал что обязательно статью про него и его команду напишет. Пусть знают, какие герои в их стране живут! А пока они сидят в маленькой, пропахшей лекарствами комнате освещённой закатным солнцем и думают о том, как им повезло друг с другом. Они многое прошли, и им многое ещё предстоит пройти. Но это будет потом, а сейчас они наслаждаются компанией друг друга и понимают какими были идиотами, когда чуть все мосты не сожгли. Да, они чертовски разные. Да, у каждого свои недостатки, но они - семья. Временами не очень дружная и странная, но семья.