Вдыхай глубже

B.A.P - Badman - Вдыхай глубже, - шепчет мне макне, а я сижу и представляю, как сладкий дым разъедает клетки моего мозга, и о том, что завтра я проснусь с больной головой. Мелкий опять притащил что-то «слабенькое» для меня, а я просто не могу отказать ему, просто потому, что потом последует незабываемый вечер и ночь наедине с ним. На повторе на ноутбуке играет новая песня B.A.P. , хах, это что-то в стиле «послушать конкурентов», но знаете для меня момент на минуте тридцать один напоминает глухие стоны моего мальчика, когда он кончает в меня. Пошло? Да нет, в этот момент я тру пальцами глаза, а потом слегка прикусываю своё запястье, мне кажется этот жест невероятно сексуальным, но макне даже не смотрит, а рассыпает белый порошок ровной полоской на столе. Для него «покрепче». Он поджал нижнюю губу, и высунул кончик языка, что говорит о его необычайной сосредоточенности на процессе. Интересно он так же… Ахаха, моя извращенная фантазия. Мой взгляд скользит по его согнутой в локте руке, приглушенный свет подчеркивает рельеф его мышц, я был бы не против если бы он сделал пару татуировок на этих божественных руках…так бы он стал ещё старше. У меня походу комплексы из-за возраста. Я ни черта не взрослею, а макне за этот год стал стопроцентным мужиком. Накачанное тело, более уверенный взгляд и этот сводящий с ума голос, который стал более глубоким, особенно когда раздается в темноте и тишине нашей комнаты. - Лу, Лу-хён, - нежно зовет он, - всё хорошо? А то у тебя улетевший вид… - Да, да, - неуверенно бормочу я, пытаясь сфокусироваться на его глазах, но выше губ мне подняться не удается, и теперь я говорю как бы только с его ртом, - всё хорошо. Ты скоро закончишь…свои приготовления? Последние слова я просто выдыхаю, пытаясь проморгаться, чтобы оторвать свой взгляд, от его рта, который уже приоткрылся, чтобы продолжить говорить. - Да, уже всё! Хочешь попробовать? – слишком веселый голос. Всё же он ещё ребенок, и мне надо было бы отругать его и отучить от этой дряни, но я эгоистичный хён, который боится потерять его без всех этих дурманов, ведь где ещё он может спрятаться со своей «лабораторией». Его вопрос так и повис в воздухе, потому что я затянул с ответом. Он отвернулся к столу, раскручивая шариковую ручку, чтобы использовать ее как трубочку…детский сад какой-то! Почему не свернутая стодолларовая купюра? Ведь в фильмах обычно так… А у нас разбросанные по столу журналы с комиксами и мой кубик Рубика. - У меня першит горло, так должно быть? – бормочу я, выдыхая дым. - А? – поворачивает он голову, - хён, ну что каждый раз как в первый раз? Першит – попей воды! Макне недоволен, в такие моменты он превращается в настоящего ребенка с надутыми губами. Я поднимаюсь с дивана, несколько секунд, чтобы прошло легкое головокружение, выбираю направление и иду к стакану с холодным зеленым чаем. Моя ладонь касается стакана, как я слышу крик макне. - Стой! Не пей! - Там моча? – совершенно спокойно спрашиваю я, не понимая затуманенным мозгом комичности ситуации. Макне откровенно ржет от моего чересчур серьезного вида. - Нет, там чай. ЗЕЛЕНЫЙ чай! – он говорит как училка в начальных классах, безаппеляционно, строго, подчеркивая слова, -Хочешь ещё сильнее понизить себе давление и свалиться тут? Пей воду или проверь кофемашину, может там что осталось… - Хорошо, - киваю я и беру чистый стакан, наливая воду прямо из под крана, чувствую на спине осуждающий взгляд макне, но сегодня я badman…хотя скорее badboy. Не важно, мой мальчик отшлепает меня сегодня, ведь так? - Лу-хён, я думал мы будем веселиться, а придется, похоже, тебя в постельку укладывать…- печально констатировал Сехун, изучая мою спину…или задницу, я надеюсь. Пока мои мысли растягивались липкой паутиной во времени, он уже подошел сзади кладя горячие ладони мне на талию, скользя ими вперед. Его пах прижался к моим ягодицам, и я чувствую его возбуждение. И это успокаивает меня… Что я говорю?! Да, это успокаивает, а заводит меня его горячее дыхание у меня на шее, как он трется носом о мои волосы, прикусывает кожу на шее. Моё возбуждение наверху, в районе бешено колотящегося сердца и легких мурашек, сбегающих по плечам и спине, оно в твердеющих сосках и слегка приоткрытом рте, в желании сильнее прижаться к его теплой груди, рваными глотками вдыхать нехватающий воздух. Его руки развязывают шнурок на моих домашних штанах, он никогда не снимает с меня футболку, боюсь, что не любит моё костлявое тело, но сейчас это не важно. Его большие пальцы скользят по выпирающим бедренным косточкам, стягивая штаны. Мне не нравится перспектива заняться этим здесь, но меня никто не спрашивает. Штаны с нижним бельем падают до уровня колен, он отстраняется и расстегивает ширинку джинсов. Вообще мелкий не любит романтики, а меня раздражает, когда он падает на нашу кровать в одежде, которую носит на улице. Но меня никто никогда не спрашивает. В этом доме он считает себя старшим, поэтому обо всем должен заботиться он. Я немного наклоняюсь, опираясь на локти. Одна его рука уже обвила меня за живот и настойчиво притягивает к себе, я зажмуриваю глаза, потому что вначале всегда неприятно, сколько бы раз у нас этого уже не было. Он надавливает своим членом на тугое колечко мышц, а я, кажется, чувствую прикосновения тонкой резины презерватива. Я настолько чувствителен сейчас, что кажется, слышу даже шуршание этого самого презерватива. Возбуждение разлилось по всему телу и начинало скручиваться в области паха, пульсируя и раскаляясь. Он входит, вырывая мой надорванный вскрик. Он находит нужный угол и начинает разгоняться, а я лишь сильнее жмурю глаза пытаясь представить его образ перед собой. Его рука накрывает мой стоящий твердый член, который при сильных толчках упирается в край столешницы, второй рукой он вцепился в мою ягодицу, направляя движения…останутся синяки и это привычно. Я дышу открытым ртом, горло невыносимо болит, но просить прерваться, чтобы попить было бы глупо и совсем не смешно. Сильнее выгибаюсь в пояснице, его пальцы скользят по моему члену, размазывая выступившую естественную смазку. Сейчас он разгонится, задерживая дыхание, а потом будет медленными, мучительными и глубокими проникновениями мучить меня, заглатывая много воздуха. Моё лицо покрывается испариной, с челки скоро начнут капать капли пота, футболка давно прилипла к спине. Я чувствую его пульсацию внутри себя, его дыхание учащается, скоро конец… Он входит в меня до конца, вжимаясь в моё тело, а его рука сильно сжимает мой член, до боли, не давая расслабиться. Я прикусываю губу и начинаю глухо стонать. Я представляю, как сейчас вздулись и затвердели вены по всему его телу, образую красивую сетку узоров. Он набирает воздуха и кончает в меня с низким мужским стоном. Этот звук сливается с всё ещё стоящей на повторе песней. Его пальцы расслабляются, что позволяет мне кончить. Изливаюсь прямо на кухонный гарнитур, плевать, завтра всё равно убираться. Руки ослабели и почти не держат, я упираюсь лбом в холодную каменную столешницу. Он держит меня рукой под живот, проводя дорожку поцелуев по моему позвоночнику прямо через футболку, кажется, его не смущает эта преграда в виде ткани. Я всё ещё не могу открыть глаза, потому что именно сейчас передо мной всплыли его губы, которые то выгибались в нежной улыбки, то язычок быстро пробегал по ним, делая влажными… Он оторвал меня от столешницы, разворачивая к себе. Облизывая губы и впиваясь в меня поцелуем. Страстно, долго…и как то освежающе. Его глаза мутные от возбуждения, карий покрылся серой дымкой, и ему невероятно идет этот цвет на фоне его пепельно-белых волос растрепавшихся в разные стороны. Он шепчет «я люблю тебя», как мантру, выдыхая слова мне в губы, щеки, глаза, прерываясь на поцелуи. Он может быть нежным, когда возьмет всё что ему надо, когда утолит животный голод, он становится человеком, в чем-то даже слабым и беззащитным. Он не рычит, не срывается на полукрики полустоны, он мягкий, волнующий… Я вижу через его плечо, что на столе так и остался аккуратно насыпанный белый порошок, так и не разобранная до конца ручка, разбросанные журналы, мой кубик Рубика и дымящаяся в пепельнице сигарета. Песня на повторе не про меня… Я цепляюсь за его худые плечи, пальцами впиваюсь в выпирающие косточки, еле держась на ногах. - Я растворяюсь, - шепчу, чувствуя предательскую слезу на краешке глаза, - я растворяюсь… - Я люблю тебя, - продолжает шептать он, глядя на меня и улыбаясь. Он так и не понял, что я растворяюсь в нем, что сейчас меня надо крепче прижать к себе. Его улыбка, как финальная порция кислоты, полностью заставляющая меня исчезнуть, не найдя опоры. Я падаю в его сильные руки, перед глазами плывет его образ…карточки с нового фотобука…светлые брюки, накачанные руки… Он ловит меня со словами : «Вдыхай глубже…»