Женя не боится падать, ведь только через преодоление можно достичь высоких результатов.
Женя не любит говорить о том, что у неё что-то болит, поэтому выходит на каток с травмированной спиной и пытается вернуть бильман.Женя не хочет думать о том, что все идёт по наклонной, ведь у неë есть Брайн за океаном, Тарасова и Буянова, которые всегда рады ей помочь.
Но Медведева понимает, что это не то, когда стоит в топике перед зеркалом в своей комнате и пытается подсчитать набитые синяки. Знаете, у спортсменов есть примета, которая гласит, что нельзя считать свои медали, ведь дальше победы могут и не прийти. Но про синие отметины на теле ведь никто ничего не говорил? Они болят, стоит только докоснуться, а зеркало почему-то делает их ещё темнее. Женя втирает мазь как можно дольше, чтобы создать мнимое ощущение оздоровления. Но в большом спорте такого никогда не существовало. Травмы не уходили до конца, обещая вернуться. Некая борьба между спортсменами и болячками продолжается на протяжении всей жизни, независимо от того, закончил ты карьеру или нет. -Да, добрый день. — Женя прикладывает телефон к уху, второпях собирая сумку на тренировку. День был не добрым. Сегодня контрольные прокаты, а спину защемило сильнее. В планах было посетить массажиста, но как всегда это осталось только в планах. Придется кататься на уколах, что добавляло хлопот, ведь расчет дозировки лекарства требовал времени. Женя хотела сделать обезболивающее прямо перед короткой программой, чтобы действие анальгетика было дольше, но проблема в том, что человека, который мог бы помочь в этом деле, не было. Сбросив звонок, который оповещал о скором прибытии такси, Женя быстро выходит из комнаты и спускается по ступенькам. Даже такое обыденное, казалось, действие вызывает неприятное жжение в спине. Но Женя не думает об этом, не потому что не хочется… А потому что боится. Боится повторения чемпионата России 2019 года, когда спину схватило прямо на лестнице. Боится, что бывший тренер просто не сможет оказаться рядом.…а потому что Женя вообще редко думает о себе.
*** Метнув взгляд на сумку, где лежало лекарство, и окончательно убедившись в своём решении, Женя выходит из-под трибунного помещения. Маленький эксперимент, как назвала его Медведева, заключался в том, что ничего обезболивать она не будет. Лучше завтра, перед произвольной, вколоть двойную дозу, чтобы точно все сделать. Такая хитрость может выйти боком, а может и не обернуться никакими последствиями. Женя уверена в своих силах, поэтому выходит на раскатку и почти не прыгает. Делает заходы и перекидные, прогоняет дорожку размазано, чтобы не выдавать всей картины зрителям. Краем глаза замечает, как девчонки подъезжают к Этери, и что-то у неё спрашивают. Женя тоже хочет спросить, но единственное, что она может, так это с улыбкой помахать в камеру Брайну и поехать дальше. Медведева могла бы взять наушник и что-то попробовать сказать, но прекрасно понимает, что это будет бесполезно. В тренерской работе всегда нужен физический контакт. Правильно поставить руки, ногу, корпус без руки человека практически невозможно. Нужен тот, кто будет смотреть на тебя со стороны и видеть все недочëты, выписывать их в блокнот. Но увидеть их не так просто, как кажется, не каждый тренер и вблизи их увидит. А про камеру смартфона и говорить нечего. Женя заходит во вращение, но сразу тормозит. Разум охватывают сомнения. Надо ли? Надо. Поэтому идет и делает. *** Короткая далась тяжело. Сложнее, чем она думала. Спортсменка успела очень много раз пожалеть, что снова повелась на свою самоуверенность. Журналисты ждут около борта, пройти мимо не получится, как бы не хотелось, поэтому собрав максимально все мысли в кучу, Женя двинулась к ним. -Знаете, мне как-никак 21 год, и рассказывать о своих болячках уже не стоит. -Женя смеëтся, но тут же поясницу стреляет тупой болью. Она сжимает Луну сильнее и переносит вес с одной ноги на другую, чтобы сделать себе легче Уже в подсобке она с яростью открывает сумку и вытаскивает шприц с ампулой. Желание засадить себе втрое больше, чем надо не отпускает, а от постоянного тонуса в теле было противно от самой себя. Женя влетает в помещение служебного туалета и зубами рвет упаковку. Руки трясутся, из-за этого раздражение накатывает новой волной. Разбить верхушку ампулы не получается ни со второго, ни с четвёртого раза. Привычное «вашу мамашу» никак не могло описать данную ситуацию, мысль разбить гребанную ампулу почти перестает быть ей. Нервы сдают окончательно, поэтому Женя несколько раз бьëтся головой о стену и несколько раз всхлипывает, закрывая глаза. Пиздец. Даже на непонятный скрип, что раздался в помещении, у Медведевой не было сил и желания обратить внимания. Нет, желание все-таки было, но только исчезнуть, а не отвечать на вопросы вошедшего человека, который застал еë в ненадлежащем виде. «Хоть бы это было не СМИ.» Раздался чей-то довольно громкий вздох и звук приближающихся шагов. Каблуки громко стучали по плитке, отзываясь где-то на отголосках сознания, значит, надо все же раскрыть глаза. Взгляд устремлëн на человека, первая замеченная деталь — кудри, а первая мысль — пора отсюда утекать, ибо перекошенное от злобы лицо Тутберидзе не предвещало ничего хорошо. -Ты! — Злобный рык заставил ещё сильнее прижаться к стене. — Ты адекватная вообще? Ты хоть немного головой своей думаешь?! -Да. — Ответ больше похож на писк котëнка, которым Медведева не прочь сейчас оказаться. Этери ближе подходит к девушке и со злостью вырывает из рук лекарство. Вопросов становится всë больше, желание прибить не самую умную особу всё сильнее, но решив оставить нотации на потом, женщина продолжает делать то, что задумала. -Что у тебя со спиной? Ты обследовалась? -Послышался щелчок от треснувшегося стекла и шуршание от упаковки шприца. -Нет.- Обреченно ответила Женя, понимая, что скрывать нечего. -Планировала сделать это позже. Сглотнув вязку слюну, Медведева пыталась унять дрожь в коленях. Маленькое помещение вынуждало находиться слишком близко со своим бывшим тренером, и даже сильная боль не могла вытеснить непрошенные мысли. -Планировала она, как же. Как только лекарство было набрано в шприц, Этери подошла к Жене на минимальное расстояние. Не задумываясь над своими действиями, женщина залезла ладонью под футболку спортсменки, с осторожность обхватывая талию подушечками пальцев. Немного продвинув руку вдоль живота и проявив немного усилия, она заставила Женю повернуться к ней спиной. Припустив край тренировочного костюма, Тутберидзе без усилий нашла место, куда надо колоть. Без усилий введя шприц в кожу и услышав болезненный стон, женщина стала спускать лекарство. -Знаешь, раньше у меня были другие причины прижимать тебя к стенке. -Прошептала на ухо спортсменке Этери, и выбросив шприц в мусорку, отошла от неë. Когда единственная опора пропала, Медведева медленно сползла по скользкой стенке, опуская голову к груди. Думает. Думает. Думает о том, что спина — больное место. Олимпиада- больная тема. Взаимоотношения — саднящая рана. Женя, ты — сплошная болевая точка. Бессилие — одно из самых ужасный чувств на свете. Именно оно преследовало её, когда она возвращалась в Москву из Японии, чтобы почти сразу улететь на Олимпиаду. Женя не привыкла выглядить такой. Такой слабой, несобранной, невнимательной. Такой уставшей. Но она хочет, очень хочет кататься. Выступать. Именно сейчас её посещает мысль, что ей действительно нужна помощь. И тут как гром среди ясного неба. -Может вернешься? — Тутберидзе посмотрела на Медведеву с некой надеждой, но голос все равно вышел немного грубым. Она не знала как кого она спрашивала Женю. Как травмированную спортсменку, которой как будто делала одолжение? Как бывшую лучшую подругу своей дочери? Бывшую какдочь? Треклятое слово режет сердце на кусочки. Спортсменка сидела на холодном кафеле совершенно разбитая. И морально, и физически, и как только ещё можно. Дыхание до сих пор не выровнялось, лекарство ещё не подействовало, а и без того бурный поток мыслей перемешался в полную кашу. -Знаешь, — Немного хриплый голос после нескольких минут молчания обратился к Этери. — Когда-то один человек сказал, что душевная боль длится не более 20 минут, а всё остальное-самовнушение. Эхо фразы, наполненное хрипотой спортсменки, быстро облетело маленькое помещение неприметной коморки Мегаспорта. Практически тут же Медведева столкнулась с не понимающим взглядом Тутберидзе. -Плюнь этому человеку в лицо. От себя и от меня. Я не готова оправдать три курса успокоительных и множество бессонных ночей за два года самовнушением.-Немного подумав, Этери добавила, -Думаю, ты тоже. Обе не громко засмеялись. То ли это нервное, то ли даже искренне, но напряжение потихоньку стало сходить на нет. -Я хочу кататься. Очень сильно. — В голосе слышалось отчаяние. -Я тебе помогу. — Проговорила Этери, сжав руку Медведевой. — Мы тебе поможем.