***
— Хей, приятель, не думал сбросить кожу? Нортон недоуменно смотрит на Майка, прижимаясь к коробкам спиной, оставляя внезапный вопрос повиснуть между ними. Кажется он решил поболтать не в лучшее время. Снующая поблизости злая рептилия судя по их сердцебиению с этим согласна. — Думаешь, эта шутка больше подошла бы в матче с Идрой? Старатель кидает раздражённый взгляд и выглядывает из-за дощечки, проверяя не отошёл ли охотник. — Ящерицы, если что, тоже линяют. — А линяет ли Лючино? — А Идра? Они призадумались. Точнее призадумался Майк, а Нортон смотрел на него, как на дурочка. Действительно, линяют ли их охотники? Мортон никогда не видел, чтобы с них сходила чешуя, но он в целом к ним и не приглядывался. Если они биологически рептилии, то ведь, вроде как, должны? Но если они рептилии, а рептилии — хладнокровные, то как они играют на той заснеженной карте? — Если схватить Лючино за хвост, он отвалится? На этом вопросе Кэмпбелл немного подвис, на секунду действительно задумавшись, но тут же отбросив глупые мысли подскочил к незаконченной машинке — у них как бы матч в самом разгаре — Мортон же незамедлительно пристраивается рядышком. — Не хотел бы как-нибудь попробовать дернуть его за хвост со всей дури? У Майка в глазах огоньки веселья и румянец на щеках, пальцы немного дрожат от близости, но к счастью печатает сейчас стоящий рядом Нортон. Тот немного опешил от вопроса и чуть не провалил калибровку, но пронесло. Он пожал плечами и отвёл взгляд в сторону, взвешивая ответ. — Вообще хотел бы… Акробат удивленно, но крайне взбудоражено улыбается и пытается поймать взгляд Старателя. — Но остатки здравомыслия у меня остались, в отличии от тебя, циркач. — А вот щас удар прям в сердечко был. Лыбящемуся старателю прилетает локтем в бок, на что тот незамедлительно пихается в ответ, Майк от этого только раззадоривается и начинает сильнее приставать. Нортон внутренне кипит, но едва сдерживает смешки, когда они оба забивают на декодирование и просто тыкают друг-другу в рёбра, попутно переругиваясь. Так продолжается до тех пор, пока первый не заносит ногу для игривого пинка, но ее перехватывает чужая крепкая рука и тянет на себя, из-за чего «циркач» коренится на бок и, схватив за подтяжки, тянет за собой и друга с криками «шахтёр ебанный!». Акробат приземляется неприятно ударившись спиной, а старатель, опершись руками по бокам от неудавшегося драчуна, нависает над ним. Что за клише? В прочем, Майк доволен положением — его взору предоставлено чутка покрасневшее лицо находящегося в легком помешательстве от резкой смены положения приятеля. Из акробата льётся звонкий смех и счастье, а смущенная причина радости раздраженно вздыхает и прикрывает глаза, собираясь уже встать, но его останавливает Мортон, уложив свои руки на чужих щеках, ласково, почти невесомо проведя большим пальцем по шероховатому шраму, и притянув к себе поближе, что бы оставить чмок на лбу Кэмпбелла. — Не зажимайся, Норти. — Как ты сейчас меня назвал? — Придурки, вы чего разлеглись, блять?! Прибежавший к нераздекоденной машинке запыхавшийся после марафона от рептилии с острым ножом Наиб находит их в довольно компрометирующем положении и начинает крыть матом бездельников. Им таки приходится встать и молча взяться за дело по нормальному, но на душе у Майка была такая лёгкость, что он весь остаток игры проходил с широкой улыбкой, пока Нортон молча отводил взгляд. Слишком слепит.***
— Не стягивай так сильно. Мортон послушно ослабляет бинты и скрепляет их крепким узелком, после опускает руки, как бы невзначай проведя по чужому плечу. Кожа Кэмпбелла горячая и шершавая в местах шрамов. Хочется с нажимом провести по ожогам, почувствовать, залезть под кожу. — А ты настоящих рыцарь, Норти! Со всех ног помчался спасать своего принца в беде, — Майк хихикает и вскакивает со стула, начиная пародировать Фотографа, в попытке развеселить усталого мужчину — в этом матче он единственный улетел на стуле, потому что решил погеройствовать и спасти пробегавшего всю игру акробата. — Этот аристократишка даже не успел среагировать, как был оглушен героем дня! Нортон вздохнул и с улыбкой покачал головой на маленькое представление. — «Моего» принца? — Чьего же ещё? — Майк смотрят лукаво, с искрами в глазах и румянцем на щеках, который списывается на недавнюю театральную активность. Он улыбается широко и нахально, мол, «а что не так, дружок-пирожок?» — Я твой, ты мой — у каждого принца должен быть свой рыцарь, а у рыцаря тот, кому он посвятил себя. — Не помню что бы давал тебя клятв верности. — Ну так у нас все еще впереди. — «Принц» приглушает смешок ладонью и подмигивает закатывающему глаза «рыцарю». Каким бы недовольным Нортон не пытался казаться, мягкую улыбку и нежность во взгляде ему спрятать не удавалось.***
Поместье со «смертельной игрой» это не лучшее место для знакомств. Это, в принципе, не самое лучшее место, но нелегкая судьба занесла каждого из них сюда, размахивая перед их лицами, будто игрушкой перед мордой котенка, их желаниями и алчностью, заманивая в эту шкатулку Пандоры. Нортон, тем не менее, не жалеет, что залез в эту шкатулку. Он клюнул на эфемерную награду, призрачную возможность зажить лучше – получить то, что он заслуживает. Он ни за что не упустит такой шанс. Не когда костлявые, холодные руки погребённых им людей вцепляются в горло, стоит только ступить на промозглую землю шахты. Он ненавидит это место — оно же желает его смерти. Заслуженно. Он старается держаться особняком. Нет выгоды строить отношения, пускай все они и заперты в одной клетке, но по прежнему остаются соперниками, сантиментам особо места нет. А потом появился Майк. Лучезарный, словно солнце. Раздражающий, шумный, надтреснутый, хранящий злобу и обиду внутри, с яркой улыбкой, веснушками-звёздами, и искрами в глазах. Тёплый, ласковый, и отчего-то терпящий его.***
— Деми вечером устаивает посиделки, ждём тебя там. Нортон откровенно говоря удивлён подобному заявлению — он не самый общительный человек в поместье, да и собеседник не лучший — с чего бы им звать его? Слушать его возражения, правда, никто не стал, Майк ускакал в неизвестном направлении почти сразу же, не дав и возможности отказаться. Нортон не до конца понимал почему вообще пришёл, но, если быть честным, ни капли не жалел: подготовленная Деми выпивка была недурной и хорошо отдавала в голову, атмосфера была на удивление дружеской и расслабленной, непринужденной; Эзоп, даже еще более нелюдимый чем он сам, которого привёл с собой Виктор, сейчас умостивший светлую макушку на плече бальзамировщика, выглядел на удивление удовлетворённо. Нортон бы соврал, скажи, что не хочет посидеть так же со своим блондином. Тот, к слову, сидит рядом, прижимается тёплым боком к нему и со смехом пихает локтем в ходе шутливого спора. У Нортона в груди какое-то обжигающее тепло, и вызвано оно явно не алкоголем.***
Нортон влюбился не сразу. Майк долго присматривался. Улыбки-солнышки, дружеские хлопки по спине и чужая горячая ладонь на плече, звёзды в глазах и ночное небо в чужих, путающаяся в блондинистых волосах рука и мозолистые тонкие пальцы на обожженной щеке, прятки в одном ящике и обжигающие случайные касания в процессе лечения. Их словно магнитом тянуло. Иногда буквально. (Если Нортон был в игривом настроении)***
Бутылочка в целом была, наверное, самой банальной вещью, что можно было предложить. Но группе пьяных в дрова сойдёт любое развлечение (трезвым остался только Эзоп, Лаки уже валялся за кроватью в отключке). И никто не заметит, что они сидят слишком уж близко. Деми, как хозяйка комнаты и зазывала, вызывается крутить первой, со вздохом смотря на отказавшихся играть, и пускает бутылку вращаться, чтобы после оставить ярко-красный след от помады на носу Эммы (Та мечтательно глядела на отказавшуюся играть Эмили, но с почестями и звонким смехом приняла поцелуй подруги). Следом и дальше по схеме Вудс звонко чмокнула Курта в щеку, тот галантно, хотя скорее шутливо поцеловал ладонь Марты, которая затем с красными щеками и твёрдым взглядом поцеловала Наиба под одобрительнее улюлюканье Уильяма и так дальше, пока Майк не получяет ещё один поцелуй, но уже в лоб от милой, сидящей со сверкающими от веселья и радости глазами Энни. Насколько они поняли, это первые её посиделки подобного плана, и она была очень взволнованна. Мортон тихо смеётся и раскручивая бутылку, надеясь, что все пойдёт по клише бульварных романов и стеклянное горлышко, хотя бы на этот раз остановится на парне рядом, но увы, его чмок достаётся зажатому Ганджи, которого сюда затащил нападающий. Им так и не повезло.***
Из комнаты Деми некоторых пришлось выносить буквально на руках, остальные более-менее твёрдо стояли сами, хотя Майка с Нортоном не слабо так пошатывало и до своих комнат они маршировали в обнимку. — А я говорил что будет весело, не пожалел ведь, что явился? Старатель окидывает приятеля взглядом и хмыкает. У Мортона раскрасневшееся от алкоголя (и близости) лицо, хмельной взгляд и растрёпанные золотые кудри. Он наполовину стоит, наполовину лежит на Нортоне, закинув руку ему на плечи. — Не пожалел. Майк пьяно хихикает и тянется потрепать свою опору по волосам, тот слегка наклоняется, подставляя макушку под чужую ладонь. — Я рад что ты пришёл. Нортон улыбается и ловит копошащуюся у него в волосах руку, чтобы поднести к губам и оставить поцелуй под ошеломлённым взглядом акробата. — Я тоже. Они стоят в тишине, пока зажмурившийся Майк не притягивает к себе Нортона, прижимаясь к его губам, чувствуя как сердце отбивает в горле. В крайнем случае это ведь можно будет списать на алкоголь, да? Хотя, кажется, надобность в оправдании исчезает, стоит почувствовать, как широкие ладони сжимают талию, а его руки обвиваются вокруг чужой шеи.