История о несчастной любви

       Саске в который раз убедился, что госпожа Судьба стоит не на его стороне. Сначала она рассказала ему историю о двух братьях, один из которых носил маску с ярко написанным огромными буквами словом «предатель Конохи», другой проглотил африканскую муху и пошёл против родной деревни, а теперь поведала о несчастной любви. Так как содержание первой знают многие, перескажу-ка я вам вторую.       … Они познакомились относительно недавно. В конце августа, в двадцатых числах. Произошло это знакомство на одной из центральных улиц Москвы. Саске, призванный в мир наш пятиклассницами из ***ой школы заместо Сатаны — у того что-то не срослось — осматривал красивые улицы, вертя своей пустой головой из стороны в сторону. Мимо проезжал действующий президент Российской Федерации. Менты расчищали проезд, дабы тупые муравьишки не мешали ехать блестящему на холодном солнце чёрному лимузину Царя, и, пару раз попросив вежливо Учиху отойти, получив в ответ «Где Шимура Данзо, ублюдки?», попытались погнать его дубинками.        Именно в этот момент и вмешался Владимир Владимирович. Он максимально быстро подошёл к Саске и пригласил его пройти к нему в автомобиль. Причём сделал это очень вежливо и, как показалось иноземцу, мило. В салоне было очень уютно, что, конечно же, не могло не порадовать Учиху. Да и сама поездка была интересной. Вова — так стал называть президента Сасок — внимательно слушал то, о чём рассказывал ему брюнет; гневался на Итачи, узнав о трагичной судьбе клана, а затем искренне сожалел, даже слезу пропустил, узнав настоящие мотивы, полностью согласился с желанием Саске отомстить Конохе. В общем, стал отличным собеседником в глазах гостя и тем самым оставил не сгладимое впечатление.        По приезде в резиденцию Главы России Учиха совсем дар речи потерял. Всё вокруг блестело позолотой, выглядело дорого и непередаваемо удивительно. Кресла, ножки которых выглядели как лапы льва, обиты светло-бежевой с алыми полосками тканью, были невероятно удобными — попе мягко и комфортно, не скользит. Тетради и блокноты с изображением Двухглавого Орла, лежавшие на деревянном рабочем столе Путина вместе с ручками, исписанными листами, документами и чем-то ещё, сильно привлекли внимание брюнета. Владимир же, заметив это, по-доброму улыбнулся и, нисколечко не сомневаясь в своих действиях, подарил одну из своих записных книжек гостю, а тот, радуясь как ребёнок, принял подарок, прыгая на месте.        Владимир Владимирович, что логично, позволил Учихе остаться у себя во дворце, выделил одну из лучших комнат, в которой помимо огромнейшей мягчайшей кровати и гигантского длиннющего балкона была неимоверно большая ванная комната с позолоченным унитазом, туалетной бумагой в виде долларовых купюр и ёршиком цвета Байденских волос. Саске нашёл в этом гостеприимном жесте нечто большее, чем банальная вежливость, засмущался чуток, притих. Президент не смог не улыбнуться по-дружески и не заключить нового друга в крепкие объятия, вызвав у первого мурашки по всему телу и покраснение всего лица, а не только щёк.        Саске и сам не заметил, когда начал вести личный дневник. Ранее ему казалось это девчачьей глупостью, мешающей самкам заниматься полезными делами, тренировками, например. Ручка, найденная в одном из ящиков стола в его новой комнате, сама начала двигаться и выводить чуть кривые от быстрого письма слова. Учиха писал обо всём, что видел и чувствовал. Он строчил о саде, росшем у него под окном, о непривычно холодной погоде, о тёплом свитере, что дал Вова, о разговорах с Вовой, о симпатии к Вове… дружеской симпатии… или нет? Саске не понимал этого чувства. Вова был первым, кто поддержал, протянул руку помощи и, в конце концов, дал ощутить себя живым. Это чувство было непонятно и ново. Оно никогда не появлялось во время нахождения с родителями, с братом, с друзьями, с девочками. Девочки, честно говоря, вовсе не нравились брюнету. Что же получается? Саске нравится Вова? Саске, что, гей?        Во время одной из прогулок по оранжерее Учиха серьёзно об этом задумался, но сделал только хуже. О да, теперь наш герой поменял статус отношений с «всё сложно» на «влюблён по самые, мать его, уши, да так, что пятки хрустят и писюн чешется». От своих мыслей Учиха приходил в ужас, краснел, даже пищал немного и, по привычке, побежал обратно во дворец, дабы увековечить все свои эмоции на страничках ежедневника. Что за ерунда? Почему тетрадки не оказалось на столе? И под столом? И в шкафчиках? И под кроватью? И за позолоченным унитазом? Куда же Учиха его засунул?        Ответ, собственно, пришёл почти сразу, в лице одного из дворецких Путина. Он, имя его, кстати, Гвандоя, но все зовут мальчика Гвандояша, видя разгневанное лицо Соска, чуть смутился, но, быстро сменив выражение лица на «улыбка до ушей, хоть верёвочки пришей», вежливо попросил гостя пройти к Владимиру Владимировичу. Сомнение, страх и ещё какое-то чувство, название которого Учиха не знал, заползли в душу и медленно, словно мёд, растеклись по стенкам, давя, сжимая и даже отправились с кровью в путешествие по организму, причиняя необыкновенный дискомфорт. Пройдя в кабинет Президента Саске ужаснулся не по-детски. На столе Вовочки лежал его личный дневник, причём в открытом виде.        Путин не спешил что либо говорить. Жестом пригласив друга сесть на кресло он глубоко вздохнул и, всё-таки, подобрав правильные слова, начал:        — Ты оставил свой личный дневник на самом видном месте в своей комнате. Я искал тебя — хотел пригласить в прятки поиграть — зашёл, увидел… Прости, я не сдержался и… прочитал всё, что ты там написал.        Сколько бы Сасок не тренировал себя, сколько бы раз он не был Учихой, но сдержать эмоции не вышло. Сильное удивление распахнуло его глаза, заставило губы сжаться, брови так изогнуться, как изогнулся курс рубля. Непроизвольный вздох неожиданно вырвался из груди иноземца. Следующие слова Царя поставили жирную, как Акимичи, точку в вопросе.        — Ты правда влюблён в меня? В самом деле?        Голос Президента был одновременно добр и холоден.        — Прости, Саске. Я люблю президента Белоруссии, Сашу Лукашенко.        Ну вот и всё, как говорится. Сердце бедного влюблённого мальчишки разбито вдребезги, но он ещё не понимает этого. Пока в головке славного Учишки переваривается данная информация в кабинет заходит в меру пухленький мужичок с ровно подстриженными усами. Владимир Владимирович буквально вскакивает с места, со всех ног бежит к вошедшему и обнимает его, позже нежно целует в губы. Тем временем в глазах Соска вспыхивает красный с чёрным узором-розой мангекё шаринган, а бледные губы произносят ужасное «аматэрасу». Выглаженный костюм усатика загорается чёрным огнём, переходит на кожу и плавит её.