Глава XXIII
17 июля 2022 г. в 12:37
Утром я проводил Беллатрикс до лекаря и вернулся в старый, покосившийся дом. Он большой и просторный, но доски постепенно прогибаются от сырости, грозясь проломиться при неосторожном движении. Если я планирую провести в нем выходные, нужно привести все в порядок и вспомнить строительные заклинания.
Усадьбу окутала голубая дымка и сдвинула её вперёд, в изначальное положение. Доски громко захрустели, осколки осыпались на свежую, весеннюю траву. Я периодически оглядывался, чтобы никто меня не видел, хоть на доме чары хамелеона, как и на Нурменгарде, заметить волшебника с палочкой все ещё можно. Мучительно долго приходилось двигать старое сооружение, чтобы добиться идеального угла и окончательно выбить окна с дверью. Если бы они просто треснули, восстановить было бы проще, чем создавать новые.
— Витрум, — едва слышно произнес я и впереди появился прозрачное стекло.
Его тоже долго пришлось подгонять под проем и измерять длину с шириной, чтобы отсечь лишнее. Поразительно, как с помощью магии можно с лёгкостью сделать полный ремонт, не прилагая усилий, ну почти не прилагая. В уже укрепленном доме появились окна, с резными решетками и дубовая дверь, не пропускающая заклинаний. Оставалось заняться внутренним интерьером, а до прихода Беллатрикс оставалось минут сорок. Самой большой ошибкой было не избавиться от мебели. Кухонный стол теперь проломленный лежал на полу, рядом со стульями, участь которых не чуть не лучше, зеркало в прихожей разбилось, вынуждая вспомнить дурацкий маггловский предрассудок, а вот кровать в одной из ближайших спален осталась целой. Невербальное заклинание полностью очистили дом от мебели и грязи, оставив только чистые стены и пол. Бревна крепко свились вместе, заполнив пустоты и укрепив пол. В прошлом, доски были окрашены отвратительной краской, которая постоянно трескалась, поэтому я просто залил их лаком. Он тоже будет трескаться, но не слишком видимо. Стены, некогда оклеенные жёлтыми обоями, приобрели сероватый оттенок, с едва заметным чёрным отливом. Я невольно вспомнил интерьер дома Блэков: помпезный, роскошный, с кучей мелких деталей и узоров. Стремление к простоте ещё никогда так сильно не грело душу.
Зеркало стало круглым и меньшим по размеру. Его обрамляет витиеватая позолоченная рама, создающая яркий акцент на однотонной стене. Старый кухонный гарнитур, сменился белоснежной столешницей и различными шкафами, тоже с золотыми элементами. Новый стол я изобретать не хотел, поэтому просто собрал его в изначальное положение, вместе со стульями. Бывшая спальня Беллы не слишком пострадала, поэтому я пока оставил её как есть и открыл дверь в свою. Вот ей сильно досталось, пришлось создать новую, высокую двуспальную кровать. На матрас опустилась чёрная простынь, такое же одеяло и две красные атласные подушки. Я надеюсь заснуть с Беллатрикс в одной постели сегодня, но на всякий случай, у неё есть комната. Прежние шкафы и тумбочки, вернул на место и вышел из комнаты. Основная часть работы сделана. Осталась ещё одна спальня, но она сейчас не нужна.
Не представляю, как магглы делают ремонт, я уже устал, хотя даже силу не прикладывал. Неожиданно входная дверь открылась, впустив тёплый воздух и на пороге появилась совершенно обескураженная Белла, с горящими от восторга глазами. Ей всегда нравилось рассматривать мелкие детали, интерьеры, одежду, обложки книг, картины. Девушка выносила оттуда что-то, понятное лишь ей самой. Беллатрикс наверное предпочла бы заняться этим лично, но я не зря оставил нетронутой одну спальню и ванную.
— Я думала, домом ошиблась, — протянула она и восхищенно улыбнулась.
— Нравится?
Девушка ещё раз оглянула прихожую и кухню, изредка возвращаясь ко мне.
— Спрашиваешь, — ответила Беллатрикс.
Искренняя реакция подарила бурю положительных эмоций, а нежная улыбка заставила замереть, разглядывая её. Белла прошла на кухню и опустилась на стул, облегченно вздохнув.
— Что сказали? — поинтерисовался я, поглаживая спутанные кудри.
— Улучшения есть, но не слишком видимые, — отозвалась Беллатрикс и подняла голову, чтобы посмотреть на меня.
Белла была такой счастливой и грустной одновременно. Девушка слегка отклонила голову, позволив приобнять её, и отвела взгляд.
— Пойдем, со мной, — тихо вдохнул я и протянул ей руку.
Мы шагаем по заросшей травой дорожке, уже несколько часов. Я хотел прогуляться с ней и увести из дома, чтобы привести в действие один умысел, который должен понравиться Белле. Я не теряю надежды встряхнуть её и привести в чувство, после всего, что происходило ранее. Она больше не отскакивает от меня, как от огня, а доверчиво держит за руку. Я уже не жду, когда смогу вернуться в кабинет, чтобы остаться наедине с собой. Я хочу остаться наедине с ней. Вокруг лишь величественная природа Баварии: цветочные поля, пение птиц, горные массивы, хранящие ценные кристаллы, и Беллатрикс, внимательно запоминающая каждую деталь. Она будто отпечатывает всё в памяти, чтобы ничего не забыть и не упустить. В первый раз, я этого не заметил, потому что Белла была увлечена и разговорчива. Она заходила в ромашковые поля, проводила руками по листьям деревьев, купалась в лазурном озере и как бы случайно заметила горный хрусталь. Её сердце пленила Бавария. Нам обоим здесь намного лучше, чем в холодном Нурменгарде, но я не могу остаться дольше двух дней. Хайменкирх — место, которое исцеляет. Мы перешли на «ты» здесь, а по возвращению в Австрию стали чем-то большим друг для друга.
В этот раз, я подготовил для неё приятный сюрприз. Сейчас заранее заколдованные предметы, готовят для нас ужин, который должен стать неожиданностью для Беллы. У меня есть особенный подарок. Может быть не самый оригинальный, но девушка это оценит. Для Беллатрикс подарки никогда не были важны, важно лишь внимание. Лестрейндж постоянно задаривал её бездушными украшениями, в попытках купить расположение будущей жены, а я никогда этого не делал. Беллатрикс была искренне счастливой без этого. Я дарил ей заботу, поддержку, исполнял любые желания и безгранично доверял, этого было достаточно, чтобы Белла освещала каждый день своей улыбкой. Моё сердце болит от желания видеть её такой всегда.
Беллатрикс рассматривает бабочку, сидящую на запястье, а я не свожу взгляда с неё самой. Ресницы трепещут на ветру, волосы разлетаются, вынуждая каждый раз поправлять их, а губы слегка подрагивают, создавая видимость улыбки. Мы долго шли вглубь лесов, подальше от дома. На улице уже начинает холодать и темнеть, но Белла уверенно идёт дальше, зная, что я позволю трансгрессировать обратно, чтобы не идти пешком. Не использовать магию здесь совсем не получается, но кажется нас пока не раскрыли. В детстве, волшебство было куда сложнее скрыть: я мог поджечь что-нибудь со злости или окатить водой надоедливого горожанина, а после выслушивал претензии от эльфийки, которая растила меня. Это был один единственный раз, когда я уважал этих существ.
Бриджит — домовой эльф, приставленный ко мне родителями. Отец не считал меня сыном из-за врождённого дефекта глаз, который никак не влиял на здоровье и остроту зрения. Он всегда был необразован и глуп, чтобы понять такие казалось бы банальные вещи. Мать точно такая же, она перестала заниматься моим воспитанием и послушалась отца. Так я оказался в какой-то глуши, вдали от дома и родных, из-за цвета глаз. Первая половина моего детства прошла в тоске по родному Мюнхену и родителям, а вторая за изучением магических книг. В десять лет я начал обучаться в Дурмстраге, по договору с Министерством, ведь мама не собиралась вкладывать в это деньги, а отец погиб через три года, после моей так называемой ссылки в Хайменкирх, чем очень помог получить деньги. На первом курсе я был самым старшим, ввиду долгого одобрения документов и заключения контракта, но хватило меня всего на шесть лет. После я отправился в Годрикову впадину, а затем сбежал оттуда из-за дуэли, повлекшей за собой смерть Арианы. Мать я больше не видел и Батильду тоже, хотя она была очень доброжелательна со мной. Забавно признавать, что Геллерт Гриндевальд, обрёл настоящее могущество благодаря домовику.
— Я устала, — жалуется Беллатрикс и тянет меня за руку, призывая остановиться.
Белла не успевает оглянуться, когда оказывается на привычной поляне рядом с домом. На мгновение он становится видимым, чтобы мы могли зайти и вновь сливается с природой. Запах свежей еды плавно поступает в лёгкие, а девушка снова выражает чистое удивление. На кухонном столе предусмотрительно стоят две тарелки с курицей и румяным картофелем, лежащем на свежем листе салата. Два бокала красного вина, которые благодаря магии не выдохнутся в наше отсутствие и слава Мерлину никаких пресловутых свечей.
— Иди, я на секунду, — произношу я и теряюсь в комнате.
Я приготовил для Беллатрикс раритетное издание книги Фергюса Криспина «Древнейшие тёмные заклинания». Её было ужасно сложно найти, ввиду существования всего двух экземпляров по миру. Среди коллекционеров книга пользуется огромным спросом, а в мире о ней слагают легенды, Белла тоже наслышана об этом, поэтому сюрприз выглядит именно так. Переживая вместе с ней тяжёлые времена, я понял насколько важно оказывать знаки внимания и поддерживать. Конфетно-букетного периода у нас не было, но я собираюсь исправить это. Я захожу на кухню и оказываюсь за спиной Беллатрикс. Она не притронулась к еде, ожидая меня, хотя наверняка голодна и сильно устала.
— У меня есть нечто особенное для тебя, золотце, — протягиваю я и опускаю книгу на стол, рядом с ней.
Белла поднимает на меня широко раскрытые от удивления глаза и закусывает нижнюю губу. Она в шоке от того, что видит перед собой, а я в шоке от бесценной реакции Беллатрикс. Не удивлюсь, если завтра она скажет, что уже прочла и хочет опробовать новые заклинания.
— Не представляешь чего мне это стоило, — улыбаюсь я, убирая прядь кудрявых волос за ухо.
Девушка отвечает мне улыбкой и прикрытыми глазами. Вот так выглядит искренняя улыбка Беллы, которая редко проскальзывает при чужих людях. Она медленно поднимается со стула, чтобы в следующую секунду слиться со мной губами. Белла не привыкла ярко показывать эмоции — это ещё одно последствие жизни с Блэками, но никакие восторженные визги не сравнятся с нежным поцелуем, полным благодарности и доверия. Она не боится доверять мне, чувствует, что я никогда не причиню вреда. Это ценнее любой громкой благодарности. Я провожу рукой по холодной щеке и всматриваюсь в горящие карие глаза.
— Это так ценно для меня, милый, — тихо вздыхает Белла, расслабляясь от мягких прикосновений. — Спасибо.
Нехотя убираю руку и опускаюсь на стул. Девушка пригубляет вино и облегченно выдыхает, начиная отдыхать после прогулки. Мы не разговаривали по дороге, но Беллатрикс постоянно улыбалась мне или дарила ласковые взгляды. Каждая минута была полна неловкости. Мы отвыкли друг от друга за это время и Белла вновь чувствует себя неуверенно. Она хочет поговорить, но что-то постоянно останавливает.
— Тебе лучше? — осторожно спрашиваю я, закончив с последним кусочком курицы.
— Я не знаю, — Беллатрикс переворачивает руку, чтобы крепко сжать мою. — С тобой мне правда лучше.
Белла перестала сдерживать чувства. Вчера я услышал заветные слова, которые не смог произнести сам, но раньше и ей это было не под силу. Я сделаю что угодно, лишь бы действие времени, когда ей становится легче, никогда не кончалось, а глаза блестели как раньше.
— Вина?
— Алкоголь притупляет ощущения, — вкрадчиво произносит Беллатрикс и медленно поднимается с места.
Белла упускается ко мне на колени и демонстративно закидывает руки на спинку стула. Только она может быть такой невинной и обольстительной одновременно. Мне даже не пришлось думать, как лучше подойти к этому, Беллатрикс сделала всё сама. Подняв взгляд, девушка словно заглядывает мне в душу. В её глаза можно смотреть вечно. Когда весь мир становится черно-белой картинкой, остаются лишь карие очи, напоминающие горячий шоколад, который нещадно заволакивает и туманит разум. Я слегка улыбаюсь, приподнимая уголки губ и втягиваю Беллу в глубокий, требовательный поцелуй. Девушка приоткрывает рот и с жаром переплетает наши языки, тихо постанывая от нетерпения. Меня пробивает волна возбуждения, которое Беллатрикс разожгла лишь одним поцелуем, она имеет слишком много власти надо мной. Я встаю с места, вместе с ней и рывком усаживаю на стол, смахнув пустую тарелку в сторону. Девушка улыбается и убирает волосы на плечо, показывая чего она хочет. Белле нравятся поцелуи в шею, объятья со спины и нежные прикосновения к непослушным кудрям. Я припадаю губами к прохладной коже, оставляя неосторожный засос шее. Вот это Беллатрикс терпеть не может, но сейчас нам обоим все равно.
Девушка прикрывает глаза от удовольствия и в следующую секунду падает на кровать. Она дарит мне краткий поцелуй и откидывается на воздушный матрас. Под тяжёлым дыханием, грудь вздымается вверх и вниз, показывая горячее желание. Я не думал об этом прошедшую неделю, но сейчас кажется, словно и не было тех дней, когда чувствовалось отторжение от Беллатрикс. Сейчас она рядом. Совершенно уверенная в том, что делает. Абсолютно спокойная и излучающая забытое мной тепло. Моя Белла постепенно возвращается.