П(л)едик

      В этом доме было до ужаса холодно, ведь во второй месяц осени уже напрочь забывается о согревающем землю солнышке, а отопление в нём не работало. Они пытались звонить хозяину дома, чтобы спросить, как им быть, но тот, как назло, не брал трубку. Видимо радовался, что подставил компанию ребят, довольных тем, что нашли достаточно большой и, казалось, удобный дом достаточно быстро и за приемлемую цену.       Вот только что с ним, что на улице, казалось, разница невелика. Аркаша ныл о несправедливости жизни уже около получаса, что не согревало никого, но раздражало ещё сильнее. Марин зарядил ему ладонью по затылку, чтоб неповадно было, но тот почти никак не отреагировал, ведь завис на кое чём более интересном.       Девушка Артема доставала из походной сумки пледы. Марин, посмотрев туда же, куда и он, не стал далеко убирать руку и положил её ему на плечо, сдерживая. Он и сам хотел кинуться за долгожданным теплом, но останавливал и себя – выставлять себя животным не хотелось. Аркашу же держал за компанию, да и боялся, что тот может отцапать себе последний плед и ему самому ничего не достанется.       Так они и сидели, глядя на то, как всем и каждому из их компании достаются пледы и их количество медленно, но верно убывает. Их и без того было мало, но повезло, что не одна только девушка была предусмотрительна и кто-то ещё вспомнил о том, что брал с собой плед.       Но даже несмотря на то, что пледов оказалось не так мало, как ожидалось, когда из всех «безпледных» остались только они вдвоём, спасительный остался всего один. Все с опаской покосились на парней, ведь ждать от них адекватного решения спора не приходилось, особенно когда Аркаша смотрел на Марина с такой неприкрытой обидой.       «Обидчик» и сам понимал, что поступил достаточно глупо, но не признавать же теперь, что плед действительно из-за этого должен достаться Аркаше.       Как по какому-то неслышимому для остальных сигналу они рванули с места одновременно, но у Марина было преемущество – он смог приостановить конкурента за плечо, которое держал всё это время. Благодаря этому он и достиг цели первее.       Все стали угарать с них, а особенно с Аркаши, который стоял рядом с ним и прожигал его взглядом.       – Отдай,– единственное, что он сказал, прежде, чем начать пробовать вырывать плед из чужих рук. Марин уже успел обмотаться им, что значительно усложнило ему задачу.       Наверное, это была гордость, иначе они вполне могли бы поделить плед на двоих. Им не хватало тепла в этом доме, а тепло другого человека, да ещё и под пледом могло бы согреть их обоих куда лучше, вот только они были слишком гордые. Иногда Аркаша был на грани поражения, иногда вырывал плед так, что совсем чуть-чуть, и смог бы уйти победителем.       Со стороны это было достаточно забавно – два взрослых мужика ведут себя как дети, борясь за какой-то плед. Вот только однозначной победы ни у кого пока не вырисовывалось и постепенно это начало становится скучным для их зрителей. Кто-то уже отсеивался, надеясь найти занятие поинтереснее, кто-то позже, но в результате даже Олег, Богдан и Кирилл ушли, бросив что-то по типу «Хороших вам брачных игр». Это на какое-то время приостановило Аркашу и он уже хотел сорваться вслед за «умником», но тепло, полученное от «великого сражения» покинуло его только от одной остановки и, представив, что ещё холоднее станет, если он побежит сейчас, решил, что лучше сначала завоевать плед, а уже потом надавать кому-то.       В какой-то момент оба устали. Марин сидел на полу, прислонившись к стене и сжав в руках плед как можно сильнее, но уже не пытался в какой-то момент ускользнуть куда подальше. Аркаша же умостился рядом и его «атаки» переросли из физических, в словесные. Их теперь даже атаками назвать нельзя было – он просто молил о том, чтобы Марин отдал ему плед.       – Ну мне холоднооо,– уже несколько минут завывал он, а Марин уже и не бесился – главное, что он в тепле, а потуги друга отобрать плед мольбами были смешными. Он же не гипнотизёр, а следовательно фиг ему, а не плед.       – Не знаю, чем тебе помочь,– хмыкнул со смешком Марин.       – Мне всего-то нужен этот плед.       – Почему же именно этот? Между прочим, он есть не только у меня.       – Потому что если бы не ты, он бы и без того был моим,– аргумент весомый, но вот только оборону Марина всё равно им не проломить и, понимая это, Аркаша добавил.– Ну дай мне хоть чуть-чуть погреться, я ж сейчас заледенею.       – Ты заберёшь и не отдашь, а мне это надо?       – Да не заберу я, честно. В отличие от некоторых, я не бесчестный человек.       – В любом случае, если отдам, холодно станет мне.       Гордость всё ещё стояла неприступной стеной, но постепенно на ней образовывались тонкие трещины. Наверное, из-за холода.       Аркаша вздохнул так тяжко, как только мог, и Марин подумал, что ему бы в актерский поступать, вот только тот не играл нифига. Мягкая ткань легла ему на плечо и в первое время от этого стало только холоднее, ведь она подняла небольшой ветерок, который в совокупности со стоящим вокруг дубаком казался целым вихрем. Аркаша выдохнул удивлённо.       – Задолбал.– коротко и ясно откомментировал Марин и придвинулся ближе к нему, чтобы восполнить утраченное с его стороны тепло.       Так они и сидели – молча, но в тепле. Стена гордости сломалась, открывая вид на солнечное поле с цветочками.       А ведь плед изначально не был маленьким. Его хватило, чтобы они вместе постепенно полностью укутались в него. И у Аркаши это вызвало очередной приступ недовольства, ведь они давно могли вместе греться в нём. Признавать, что он и сам изначально брезговал этой идеей не хотелось.       Он сокрушался по этому поводу, а у Марина уже уши затекли сидеть к нему впритык и выслушивать это. Он пытался перебить и заткнуть, но словесный понос не прекращался. В ход пошли пинки, но это дало только новый повод Аркаше возмутиться.       – Сейчас заберу плед и выставлю вон.       Это сразу заткнуло его, но через минуту он хитро прищурился.       – Не сможешь.       И это действительно было так. Постепенно они приобрели равное количество пледа в своё пользование, а Аркаша к тому же и уселся задницей на него, чтобы та не замерзала. Теперь Марин понял, что это была плохая идея изначально – позволять ему находится здесь.       – Ты говорил, что погреешься чуть-чуть. Чуть-чуть прошло, поэтому сваливай, голова от тебя болит уже. И ты же не бесчестный человек, так что вперёд. Мужик сказал – мужик сделал.       – Но...– его перебили сразу же.       – Никаких но. Либо заткнись и сиди ровно, либо иди мёрзни.       Вообще-то Аркаша сам хотел предложить замолчать, но пререкаться не стоило – Марин действительно выглядел недовольным, а скажи он сейчас хоть что-то, да к тому же опять возмущённое, вероятно он даже не вышел бы отсюда по собственной воле, а его вытолкали бы ногами куда подальше.       Он замолчал, но Марин опять был недоволен – теперь сидеть на жопе ровно становилось не только неудобно в силу того, что хоть они и сидели на пледе, тот всё ещё лежал на жёстком полу, но и потому, что становилось скучно.       – Пошли,– сказал он, и потянул Аркашу за собой.       Они зашли на кухню, где о чём-то весело щебетали Артём и его девушка и, заметив их, переключили своё щебетание на них.       – Вот вы и пришли к перемирию,– весело заметил Тёма,– а столько возни было.       – Просто кое-кто был слишком жадным,– прошипел Аркаша еле слышно, но ойкнул из-за того, что получил в живот.       – Просто кое-кто сейчас допиздится,– Марин, хоть и обращался к нему, но смотрел на запасы жрачки вне холодильника, как будто полностью игнорируя. Ну не признавать же, что плед действительно отдавать не желал. А жрачка была отличным отвлечением – живот уже давно урчал, последний же приём пищи был вовсе стёрт из памяти.       Холодильник не открывал по естественным причинам. Там по-любому не могло оказаться вдруг чего-то необычненького, ведь они совсем недавно заехали, да и к тому же, хоть они и в пледах, спастись от арктического холода они бы не смогли. На столе же из приемлемой пищи были только хлеб и масло, потому он и стал мастерить себе бутерброд в классическом понимании. В переводе слова же нет никаких «сыр» или «колбаса». Только хлеб с маслом, только хардкор.       Как только один хлебушек был отложен, чтобы приступить к «готовке» следующего, тут же проворные руки сожителя по пледу потянулись к нему и почти заполучили свою цель, да вот только локоть Марина вновь ударил в живот хозяина рук.       – Ишь чего удумал. Думаешь, что раз помогаешь мне согреться, то я тебе хавчик делать буду?       Аркаша покраснел. А потом хитро заулыбался. Видеть во всем пошлый подтекст – его кредо, и не пристало ему от этого смущаться.       – Услуга за услугу,– хмыкнул он и в этот раз быстрее выхватил готовый «бутерброд».       Марин не стал никак реагировать, хоть Аркаша очень бесил. И, какое бы кредо он себе не придумал, настоящим же было именно бесить. В основном его, Марина, только возможно по праздникам он переключался на кого-то ещё.       Сделав ещё два хлеба с маслом, Марин не позволил больше стащить ни одного и захомячил их самостоятельно. Хоть какая-то адекватность в Аркаше присутствовала – он больше и не пытался покуситься на чужое.       – Погнали по комнатам,– подвёл черту их нахождения здесь Артём.       Все кивнули без исключения. Но только потом Аркаша вспомнил, что комнаты у них с Марином разные, а потому придётся снова мёрзнуть и пытаться согреть холоднейшее одеяло своим несуществующим теплом. И ещё не факт, что до комнаты его доведут. А потому он заныл опять.       – Давай ещё погуляем или посидим, зачем же сразу в комнату, ещё же совсем не поздно.       – Вообще-то нам завтра рано вставать, а значит уже поздно,– Марин догадывался, почему друг опять протестует, но ему совсем не казалась его участь чем-то ужасным. Подумаешь, чуть-чуть померзнет.       – Ну ты меня хотя бы в комнату проводишь?– частично сдался Аркаша, хотя уже продумывал, как же оставить Марина (ой, то есть плед) с собой подольше.       Марин же, не почувствовав подвоха, кивнул. Хотя внутренне понимал, что Аркаша обычно так быстро не сдается, особенно когда дело касается его уюта.       Идти синхронно у них уже получалось лучше, а потому и по лестнице прошли они без единого падения, и до комнаты Аркаши путь был успешно пройден.       Марин уже собрался отбирать плед, но Аркаша хмыкнул, показывая, что они ещё не зашли внутрь, а потому уходить пока нельзя.       Только они зашли, дверь была магическим образом закрыта изнутри ловким Аркашей. На самом деле сложного не было ничего в том, чтобы ногой, которая из-за недостатка длины пледа и высоты их роста больше всего мёрзла, захлопнуть её.       На этом его план был окончен. Дальше он ничего не придумал, ведь начать вырывать плед у того, кто добродушно пустил его в тепло почему-то казалось кощунством, хоть на подступах к комнате даже мыслей таких не возникало. Эмпатия, чтоб его.       Так они и стояли. Аркаша не знал, что дальше делать, а Марин смотрел на него как на дебила.       – Я конечно всё понимаю, но сказок тебе на ночь читать не буду,– съехидничал он, но ухватился за плед покрепче, подозревая за каким хреном Аркаша так поступает, но не видя от него никакой реакции, ничего не понял.– Так и будешь стоять или мне тебя самому уложить?       – Если ты не против,– наконец ожил он и призывно задвигал бровями, говоря это всё естественно в шутку, но доля правды в ней действительно была – ему капец как не хотелось вылезать на холод и если бы Марин соизволил довести его до кровати, это было бы идеально. Ну и показало бы его как действительно хорошего друга. И пидора немного, но не суть.       – Против, но если ты настаиваешь,– Марин повёл взглядом в сторону недавно закрытой Аркашей двери, намекая на то, что всё это не по его воле,– то так уж и быть, завалю тебя на эту холоднейшую кровать и заставлю тебя прогреть её.       – Боже, это красный день в календаре, ведь гейской темы в этот вечер от тебя исходит больше, чем от меня.       – Так исправляй это,– Марин подтолкнул его к кровати.       Будь это на стриме или под запись, возможно всё это было бы хоть чуточку забавно, но сейчас они оба были слегка смущены собственным поведением, хотя, казалось бы, стыд за подобные шутки у них давно должен был атрофироваться. Но когда они такие вдвоём в одном помещении, да ещё и стоят практически впритык капля стыда закрадывается, выделываться так перед друг другом стрёмно с глазу на глаз, ведь раньше их хотя бы разделяли километры, а тут даже сантиметра не будет.       Аркаша коснулся заправленной кровати и вроде всё было не так критично, как представлялось, она была не такой холодной, как например железный столб зимой, к которому в его детстве многие знакомые прилипали языком, но и теплотой от неё не веяло.       А Марин не собирался отступать от своих слов, а потому, как и обещал, толкнул того, когда он так удачно наклонился, таким образом «завалив» его на кровать. Только он не учёл одного – плед, за который он всё ещё держался, потянул его за собой и, не сумев удержаться на ногах он повалился на Аркашу.       Вышло достаточно неловко, а Аркаше под Марином так и вовсе перекреститься захотелось, ведь возможно тот ему мог и поломать что-нибудь, но он посмотрел на это всё со стороны и захотелось засмеяться.       – Полежи ещё так, нагреешь мне лежбище, а я пока проверю себя на переломы.       – Совсем ебнулся или я тебе что-то отбил всё-таки?– Марин принялся вставать, но Аркаша схватил его за руку, не позволяя продолжить движение.       – Никогда не думал, что когда-нибудь мы всё-таки окажемся в одной постели,– усмехнулся Аркаша,– всё шутим, шутим, а до дела ни разу не доходило.       – И не дойдет,– Марин, конечно, знал, что друг шутит и не принимал всерьёз, даже понимал комичность ситуации, но также он помнил, что уже нужно идти,– как-нибудь потом отработаешь мне все мои нервы, потраченные на тебя, но сейчас борись со своими проблемами сам.       – Плед оставь и тогда я точно справлюсь с ними.       – Так всё это было только ради него, ну ты и меркантильный конечно,– Марин высвободил руку, точнее Аркаша сам его отпустил и всё-таки поднялся с кровати.– Хоть ты и такой, спокойной ночки тебе и чмок в лобик.       – Фу, теперь ты точно звучишь как педик. Педик в пледике.       Оба улыбнулись, обстановка явно была разряжена, хоть накаленной она тоже не была. Марин всё-таки нормально попрощался и ушёл, Аркаша же побыстрее попытался отогреть своё гнёздышко и уснуть.       Этот вечер возможно запомниться им, а может и нет, но к Марину явно пристанет новое прозвище, которое Аркаша будет употреблять где ни попадя, забавляя им их обоих и вызывая неоднозначную реакцию у остальных.